За что сожгли бруно. Джордано Бруно: преступление и наказание

Джордано Бруно биография кратко изложена в єтой статье.

Джордано Бруно краткая биография

БРУНО ДЖОРДАНО (1548-1600) – итальянский естествоиспытатель и философ. Создатель гениального пантеистического мировоззрения, утверждал о бесконечности Вселенной и бесчисленности солнц и планет, следующих там по своим орбитам. Считал мир одушевленным.

Бруно родился в 1548 году в Ноле, провинциальном городе Неаполитанского королевства. Филиппе – такое имя дали мальчику при крещении. В 17 лет Бруно стал монахом католического монастыря, принадлежавшего доминиканскому ордену. При этом он принял новое имя – Джордано.

В монастыре молодой монах получил хорошее образование. Тайно от всех Бруно занимался литературной деятельностью.

В 24 года Джордано Бруно получает сан священника, и это дает ему возможность более близкого общения с людьми вне стен монастыря. В 28 лет Джордано Бруно вышел из доминиканского ордена, совершив с точки зрения церкви, массу неблаговидных поступков. Против него возбудили судебное дело, и Бруно бежал сначала в Рим, затем в Женеву, оттуда перебрался во Францию, а потом в Англию. Так начались многолетние странствия ученого по Европе.

За время своих скитаний во Франции и Англии он читал лекции, писал книги, но нигде не был понят, поскольку Бруно был человеком инакомыслящим. Призывая к раскрепощению ума и мысли, он тем самым посягал на власть над умами людей, до того момента безраздельно принадлежащую церкви. Новое, ошеломляюще смелое учение Бруно, открыто провозглашавшееся им в диспутах с представителями официальной науки, определило дальнейшую трагическую судьбу ученого.

В Лондоне в 1584 г. Бруно издал на итальянском языке прославивший его имя в веках труд “О бесконечности, Вселенной и мирах”. Он отрицал существование какого бы то ни было центра вселенной. Бруно же выдвинул такую идею: звёзды – это другие солнца, отнесенные от нас на огромное и при этом равное расстояние, вокруг других звёзд-солнц тоже вращаются планетные системы, подобные нашей.

Главным в учении Бруно была идея саморазвития природы. Бруно утверждал: думать, что Вселенная ограниченна, замкнута – значит оскорблять всемогущество Бога-Творца, который мог и должен был сотворить Бесконечность.

В 1591 году Джордано вернулся на родину. Он остановился в Венеции у знатного горожанина Джованни Мочениго, просившего Бруно обучить его наукам. Мочениго верил, что ученый гость может превращать камни в золото, и, когда тот не стал обучать его “тайному знанию” и захотел уехать, раздосадованный “ученик” не отпустил его, насильно запер и донес на своего учителя инквизиторам. Майской ночью 1592 г. Джордано Бруно был арестован, и в 1593 г. Бруно выдали римским церковным властям.

Инквизиторы посчитали, что казнить его никогда не поздно, не лучше ли сначала заставить непреклонного коперниканца раскаяться, признать ложным опасное для церкви учение. Восемь лет венецианские и римские палачи терзали свою жертву в застенках, но ни льстивые уговоры и обещания, ни угрозы и мучительные пытки не сломили воли и мужества Джордано.

До 1600 г. он томился в застенках Ватикана.

Джордано Бруно был казнен (сожжен на костре) в Риме, на Кампо ди Фьори. Это преступление свершилось под утро 17 (26) февраля 1600 года.

Осуждение и казнь Джордано Бруно — это не только трагедия, но и загадка: почему учение итальянского философа о бесконечности Вселенной и множественности обитаемых миров в ней показалось инквизиции столь опасным, что для его искоренения 17 февраля 1600 г. в Риме на площади Цветов был разведен костер? На этот вопрос теологи и философы, политики и историки по-разному отвечают уже не одну сотню лет, но, пожалуй, только сейчас, приступив к активным поискам каких-либо сигналов от внеземных цивилизаций, мы начинаем в полной мере осознавать, насколько глубоким был разрыв Бруно с привычными, земными представлениями и ценностями и насколько все-таки земными остались его гениальные прозрения.

В настоящей статье я попытаюсь показать, что важнейшие причины осуждения Бруно были обусловлены, с одной стороны, тем, что развивая учение о множественности миров, он пошел гораздо дальше своих предшественников и, в частности, сумел выявить антихристианский потенциал этой древней идеи. С другой стороны, Бруно оказался заложником собственных идей, не имея возможности ни отказаться от них совсем, ни продолжать их разработку (как Галилей после покаяния) в более приемлемой форме.

Непонятный приговор

В. С. Рожицын — автор фундаментального исследования процесса Бруно писал, что причины осуждения философа были достаточно непонятными даже для многих очевидцев казни, т.к. перед народом зачитали лишь приговор без обвинительного заключения. В тексте приговора отсутствовала важнейшая деталь — причины осуждения. Упоминалось только о восьми еретических положениях, давших основание объявить Бруно нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком. Но в чем конкретно состояли положения, повлекшие за собой осуждение, не разъяснялось .

Юридическая неконкретность приговора породила в Риме слух, чо Бруно сожгли «за лютеранство», что было бы вопиющим нарушением достигнутого в 1598 г. соглашения о примирении между протестантами и католиками. Опровергая подобные слухи Каспар Шоппе — человек, близкий к папскому двору, — объяснял в письме к своему другу, что сожженный был не лютеранин, а воинствующий еретик, который учил в своих книгах таким чудовищным и бессмысленным вещам, как, например, то, что миры бесчисленны, что душа может переселяться из одного тела в другое и даже в другой мир, что магия — хорошая и дозволенная вещь, что дух святой — это душа мира и т.д. и т.п. Не раскаявшись в своих грехах, писал Шоппе, Бруно жалко погиб, отправившись, думаю я, в другие, измышленные им миры, рассказать, что делают римляне с людьми богохульными и нечестивыми .

Каспар Шоппе, послание которого долгое время оставалось единственным письменным свидетельством о причинах сожжения Бруно, несомненно связывал ересь Бруно с учением о множественности миров, хотя характер этой связи и не был достаточно ясен. Косвенным подтверждением связи осуждения Бруно с его учением о множественности миров служило и то, что запрету и сожжению были подвергнуты книги философа. И наконец, самым важным свидетельством этой связи явилась та настороженность и враждебность, с какой церковь стала относиться ко всему, что хоть как-то напоминало ей идеи Бруно: запрет 1616 г. на распространение учения Коперника, осуждение в 1633 г. Галилея, неоднократные, хотя и совершенно неэффективные попытки запретить книгу Фонтенеля «Беседы о множестве миров» (1686) и многое другое.

В XIX веке, когда учение о бесконечности Вселенной и множественности обитаемых миров в ней получило повсеместное распространение, имя Бруно было занесено в почетный список «мучеников за науку», а в 1889 г. в Риме на Площади Цветов был установлен памятник, на котором написано: «Джордано Бруно от столетия, которое он провидел, на том месте, где был зажжен костер». Казалось бы, справедливость восстановлена, однако в этом же столетии была обнаружена часть считавшихся безвозвратно потерянными документов процесса по делу Бруно. Эти документы стали для историков подлинной сенсацией и заставили по-новому взглянуть на вопрос о причинах осуждения Джордано Бруно. В середине XX века католические историки А. Меркати, Л. Фирио, Л. Чикуттини пришли к категорическому выводу о полной невиновности церкви в этом процессе, где речь шла не о научных и философских вопросах, не о бесконечности и вечности Вселенной, а о вопросах богословия и религии. Джордано Бруно судили не как мыслителя, настаивали эти историки, а как беглого монаха и отступника от веры. В его дело церковь могла и должна была вмешаться. Способ, которым церковь это сделала, оправдывается той исторической обстановкой, в которой ей приходилось действовать, однако право вмешаться в этом и во всех подобных случаях для любой исторической эпохи остается прирожденным правом церкви, не подлежащим воздействию истории .

Возможно, что сейчас, когда Ватикан официально признал неправоту в процессе Галилея, не исключено некоторое смягчение позиций и в вопросе об осуждении Бруно. Однако в целом следует признать, что у историков были серьезные основания для столь категорических высказываний. Из материалов процесса было действительно видно, что перед инквизицией предстал не мирный философ, а матерый враг, причем не только католической церкви, но и всего христианства. Что же касается ведения процесса, то скорее следует удивляться терпению следователей и судей. Судя по всему, они хорошо понимали всю серьезность брошенного церкви вызова и, как следствие, бессмысленность «выбивания» нужных показаний любой ценой. Инквизиции нужно было действительно добровольное и чистосердечное раскаяние Бруно. Именно поэтому он, видимо, бросил своим судьям ставшие знаменитыми слова: «Вероятно, вы с большим страхом произносите приговор, чем я выслушиваю его.» Но чего же могли бояться видевшие немало различных еретиков и святотатцев судьи Бруно? Для того, чтобы ответить на этот вопрос и заодно понять, какую все-таки роль в осуждении Бруно сыграла его философия, рассмотрим сперва основные моменты инквизиционного процесса.

За что же его все-таки сожгли?

В начале многих трагедий были слова. Сперва слова новых, неслыханных ранее учений, затем старых как мир доносов.

В ночь с 23 на 24 мая 1592 г. Джордано Бруно был арестован инквизицией Венецианской республики. Основанием для ареста послужили доносы дворянина Джованни Мочениго. 26 мая начались допросы Бруно, а 2 июня, отвечая на вопрос о сути своей философии, Бруно сказал:

«В целом мои взгляды следующие. Существует бесконечная Вселенная, созданная бесконечным божественным могуществом. Ибо я считаю недостойным благости и могущества божества мнение, будто оно, обладая способностью создать, кроме этого мира, и другие бесконечные миры, создало конечный мир.

Итак, я провозглашаю существование бесчисленных миров, подобных миру этой Земли. Вместе с Пифагором я считаю ее светилом, подобным Луне, другим планетам, другим звездам, число которых бесконечно. Все эти небесные тела составляют бесчисленные миры. Они образуют бесконечную Вселенную в бесконечном пространстве» .

Вряд ли, конечно, подобные взгляды показались следователю Салюцци бесспорными, однако в данный момент философия Бруно интересовала его лишь постольку, поскольку о ней упоминал в своем доносе Мочениго, рассказывая при этом о вещах, куда более страшных, чем иные миры. Так, Мочениго утверждал, что живший в его доме в качестве учителя Бруно в разговорах неоднократно отвергал догматы католической церкви, называл Христа обманщиком, дурачившим народ, издевался над непорочным зачатием, рассуждал о каких-то бесчисленных мирах, заявлял, что хочет стать основателем «новой философии» и т.д. и т.п. .

Все подобные обвинения Бруно отверг категорически, а на первый (и обязательный!) вопрос следователя, знает ли арестованный, кто мог написать на него донос и нет ли у писавшего каких-либо причин для мести, Бруно сразу же назвал Мочениго и объяснил, что, хотя он добросовестно выполнил все взятые на себя обязательства по обучению Мочениго так называемому «луллиеву искусству» (моделированию логических операций с помощью символических обозначений), последний не желает рассчитаться и стремится всеми силами задержать Бруно у себя дома1. Тем самым, по закону донос Мочениго терял юридическую силу, а венецианские знакомые Бруно отказались подтвердить предъявленные ему обвинения. В принципе, Бруно мог надеяться на освобождение, но в этот момент на него поступил донос от сокамерников, которые сообщили, что Бруно издевается над их молитвами и проповедует какие-то ужасные вещи, утверждая, в частности, что наш мир — это такая же звезда как те, которые мы видим на небе . По закону этот донос не мог рассматриваться как дополнительное основание для обвинения, т.к. исходил от лиц, заинтересованных в смягчении своей участи. Однако он был приобщен к делу, а у инквизиции появились весьма серьезные сомнения в искренности арестованного.

Предвосхищая вопрос о возможности каких-либо провокаций со стороны инквизиции или просто ложных доносов, отмечу, что стремление лезть на рожон всегда было отличительной чертой характера Бруно. В воспоминаниях современников он сохранился как человек импульсивный, хвастливый, не желающий в пылу полемики считаться ни с чувством собственного достоинства противников, ни с требованиями элементарной осторожности и даже логики. Причем все эти, безусловно, не украшающие философа черты характера нетрудно обнаружить и в его всегда ярких, полемически заостренных сочинениях. Поэтому у нас нет особых оснований полагать, что доносчики — люди в основном малограмотные и богобоязненные — что-то специально выдумывали, чтобы опорочить Бруно. К сожалению, с этой задачей он справлялся самостоятельно. Вот, например, один из образцов ответа Бруно следователям, зафиксированных в «Кратком изложении»: «Обвиняемый отрицал, что высказывался о девственности (богоматери — Ю.М.): — Да поможет мне Бог, я даже считаю, что дева может зачать физически, хотя и придерживаюсь того, что святая дева зачала не физически, а чудесным образом от святого духа. — И пустился в рассуждения о том, каким образом дева может физически зачать.» .

Сходным образом Бруно отвечал и на многие другие вопросы. Обвинения в прямых ересях и кощунствах он категорически отвергал, либо говорил, что его неправильно поняли и исказили его слова, либо, в сомнительных случах, выкручивался и утверждал, что имея сомнения и неправильные взгляды, держал их при себе и никогда не проповедовал. Понятно, что подобное поведение Бруно вряд ли могло убедить следователей и судей в его искренности и набожности. Скорее они могли предположить, что Бруно просто издевается над символами веры, и сделать из этого соответствующие выводы.

«Ты, брат Джордано Бруно, … еще 8 лет назад был привлечен к суду святой службы Венеции за то, что объявлял величайшей нелепостью говорить будто хлеб превращается в тело (господне — Ю.М.)» и т.д. . Так начинался приговор, в котором Бруно был публично объявлен нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком, и после знакомства с материалами процесса нам трудно не согласиться с теми историками, которые утверждают, что согласно законам того времени, «дело Бруно» не было расправой над невинным. Другой вопрос, в чем конкретно виновен Бруно? Публично перечисляются кощунства, способные поразить чувства верующих, но ничего не говорится об обстоятельствах, в которых они произносились. Между тем, для вынесения приговора крайне важно знать, были ли эти слова частью еретической проповеди или они произносились в частной беседе, или вообще являлись риторическими оборотами в богословском диспуте. К сожалению, все эти «тонкости» в приговоре не разъясняются, а сам приговор напоминает скорее донос, чем юридический документ, содержащий четко выделенные причины осуждения.

Немало вопросов вызывает и то обстоятельство, что, имея дело с отпетым еретиком и святотатцем, инквизиция тянула дело в течение 8 лет, хотя в приговоре специально отмечалось похвальное рвение инквизиторов . Но разве для того, чтобы разобраться с кощунствами, требовалось столько времени, или у святой службы не было соответствующих специалистов, в присутствии которых Бруно вряд ли мог бы пускаться во фривольные рассуждения о непорочном зачатии? Далее, неужели для осуждения всех подобных богохульств понадобилось созывать конгрегацию из девяти кардиналов во главе с папой? Нельзя ли в связи с этим предположить, что церковь, обвиняя Бруно публично в грехах, понятных толпе, на самом деле наказывала его за грехи, о которых народу знать не полагалось?

Обращает внимание то, что уже в самом начале процесса люди, решавшие судьбу Бруно, прекрасно понимали, что имеют дело с человеком нетривиальным. Так, папский посланник, требуя от властей Венеции выдачи Бруно римской инквизиции, — а это требование было серьезным посягательством на независимость республики, — подчеркивал, что Бруно — это «заведомый еретик», судить которого следует в Риме, под надзором папы . В свою очередь, прокуратор республики Контарини настаивал на том, что Бруно необходимо оставить в Венеции. В докладе Совету Мудрых Венеции Контарини отмечал, что Бруно «совершил тягчайшее преступление в том, что касается ереси, но это — один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и обладает необычайными познаниями, и создал замечательное учение» . (Выделено мной — Ю.М.)

Вряд ли, конечно, прокуратор стал бы беспокоится из-за простого святотатства, а упоминание «замечательного учения» Бруно заставляет нас вспомнить, что и в доносах на него, и в письмах Шоппе нечестивость Бруно связывалась с идеей множественности миров, о которых столь часто любил рассуждать философ.

Из сохранившихся документов следствия видно, что на допросах по философским вопросам Бруно уже не ерничал и развивал взгляды, согласные или буквально повторяющие то, что он писал в своих книгах. Однако, судя по всему, его ответы не удовлетворяли судей. Так, мы видим, что следователь в Риме возвращается, и неоднократно, к ответам Бруно, включая изложение его учения о множественнсти миров, данное еще в Венеции. Новые ответы либо остаются без каких-либо комментариев, либо сопровождаются примечаниями типа: «Ha XIX допросе, по существу, отвечал в том же роде относительно множества миров и сказал, что существуют бесконечные миры в бесконечном пустом пространстве, и приводил доказательства.» Или «Относительно этого ответа (о множественности миров — Ю.М.) опрошен на XVII допросе, но не ответил утвердительно, ибо вернулся к тем же показаниям.» .

И все же попытки утверждать, что Бруно сожгли «за множественность миров», коперниканство, бесконечность Вселенной или другие философские учения, наталкиваются на очень серьезные возражения. Так, А. Ф. Лосев вполне резонно указывает, что многое в учении Бруно было созвучно идеям его предшественников и последователей — Николая Кузанского, Фичино, Коперника, Галилея, Кеплера и других, но инквизиция почему-то отправила на костер только Бруно. Анализируя причины этой селективности, Лосев пишет, что роковую роль в судьбе Бруно сыграло то, что он развивал очень последовательную, без каких-либо оглядок на «христианскую совесть» версию пантеизма — философско-религиозного учения, как бы растворяющего Бога в природе, отождествляющего Бога и мир. Такое растворение, характерное для языческого, античного неоплатонизма, вело к фактическому отрицанию творца мира как надмировой абсолютной личности и, как следствие, к антихристианству и антицерковности. Вот за этот языческий неоплатонизм, считает Лосев, Бруно и пострадал .

Следует подчеркнуть, что выявление в учении Бруно неоплатонизма (пусть даже языческого) или пантеизма еще не объясняет ни антихристианство Бруно, ни того, почему он был именно сожжен. Сам Лосев отмечает, что во времена Бруно неоплатонизм был весьма распространен даже среди церковных деятелей. Однако люди, развивавшие эту философию, каялись затем в своих нехристианских чувствах, причем «каялись безо всякого принуждения, в глубине своей собственной духовной жизни и перед своей совестью. Совсем другое дело — Джордано Бруно, который был антихристианским неоплатоником и антицерковником в последней глубине своего духа и совести» .

Сказанное Лосевым означает, что для понимания трагической судьбы Бруно мы должны, как минимум, попытаться понять, как у человека, воспитанного в рамках христианской культуры, могла отсутствовать «христианская совесть» и какую роль в этом отсутствии сыграла развиваемая философом концепция множественности миров. При этом, однако, надо учитывать, что осуждение Бруно вообще нельзя однозначно объяснить какими-либо «измами». Конечно, церковь боролась с ересями, язычеством и, тем более, антихристианством (например, с сектами всевозможных «сатанистов»), но само по себе наличие в учении того или иного прегрешения, пусть даже очень серьезного, еще не означало, что автора учения следует отправить на костер. Церковные иерархи нередко закрывали глаза на многие ереси, а папа Климент XIII, например, приблизил к себе обвинявшегося в атеизме философа Чезальпино. Тем не менее, этот же папа возглавил конгрегацию кардиналов, осудивших Бруно, хотя, справедливости ради, следует отметить, что он неоднократно использовал свой решающий голос для того, чтобы оттянуть вынесение окончательного приговора, надеясь на раскаяние подсудимого.

Мне кажется, что при анализе процесса Бруно резоннее спросить, не за что (причины для расправы можно найти всегда), а для чего его сожгли? Ведь в принципе подсудимого можно было без всякого шума «сгноить» в тюрьме инквизиции, где он уже просидел несколько лет. Однако церковь почему-то устроила публичную казнь, не объяснив толком, за что именно сжигают человека, точнее, обвинив философа в примитивных кощунствах. Впрочем, может именно в такой дискредитации мыслителя и состояла основная цель судей? Но это означает, что основную опасность представлял уже не сам Бруно, а его учение, которое могло распространяться благодаря тому, что ряд книг философа был издан. Это учение и требовалось как-то дискредитировать, продемонстрировав, что из себя представляет его автор — «нераскаявшийся, упорный и непреклонный еретик». Другой, конечно, вопрос, удалась ли и могла ли вообще удасться затея судей? Но сейчас нам важнее попытаться понять, почему учение Бруно представляло (и представляло ли) опасность для церкви?

Литература

1. В. С. Рожицын. Джордано Бруно и инквизиция. М.: Изд. АН СССР, 1955.

2. Джордано Бруно и инквизиция. Протоколы процесса Джордано Бруно в венецианской инквизиции // Вопросы религии и атеизма, т.1. 1950, с.325-419.

3. Джордано Бруно перед судом инквизиции (Краткое изложение следственного дела Джордано Бруно) // Вопросы истории религии и атеизма, 1958, с. 349-416.

4. А. Ф. Лосев. Эстетика Возрождения. М.: Мысль,1978.

5. В. П. Визгин. Идея множественности миров. М.: Наука, 1988.

6. И. С. Шкловский. О возможной уникальности разумной жизни во Вселенной // Вопросы философии, 1976, N9, с. 80-93.

Джордано Бруно стал самой известной жертвой религиозного мракобесия. До сих пор не известно, что именно послужило основным поводом для казни – прогрессивные естественнонаучные взгляды или еретические высказывания.

Джордано Бруно родился в 1548 году в провинции Нола рядом с Неаполем. При рождении Бруно получил имя Филиппо. По названию родного местечка его прозвали Бруно Ноланцем.

В 11 лет мальчика отправили в Неаполь для изучения литературы, диалектики и логики. В 15 лет Филиппо продолжил обучение в монастыре Святого Доминика. В 1565 году Бруно постригся в монахи. Тогда же ему и дали церковное имя Джордано.

Научная и преподавательская деятельность

В 24 года Бруно стал католическим священником. Уже тогда юношу обвиняли в чтении литературы из Индекса запрещенных книг (издан в 1559 году). Навлекало подозрение и то, что Джордано выносил из кельи иконы и оставлял только распятие.

Чтобы избежать расследования, молодой ученый в 1576 году уехал в Рим, затем – на север Италии, а после – в Швейцарию.

Здесь, в Женеве, он поступает в университет. Однако его вновь начали подозревать в ереси. Джордано пришлось переехать во Францию, в городок Тулузу. Ему присваивают ученый титул, и 2 года он читает лекции по философии.

В 1581 году Бруно получает место в Сорбонском университете во Франции. Он снискивает расположение короля Генриха III Французского.

В 1583 году Бруно переезжает в Англию. Вначале он обосновался в Лондоне, затем – в Оксфорде. Но споры с местными профессорами вынудили его вновь перебраться в столицу.

Здесь он пытается убедить приближенных к Елизаветинскому двору в правдивости идей Коперника. Однако поддержки не находит. Только английский физик, придворный врач Якова I и Елизаветы I – Уильям Гилберт, разделяет его точку зрения.

Спустя 2 года Бруно возвращается во Францию. А в 1586 – переезжает в Германию. Здесь он безуспешно ищет работу. Только в Марбурге, немецком университетском городе, ему удается получить место. Но вскоре ученого отстраняют от преподавательской деятельности.

Джордано перебирается в город Виттенберг. С 1586 по 1588 года он читает лекции. После уезжает в Прагу, где занимается изучением понятия «магии».

Спустя год Бруно переезжает в Гельмштедт, а после – во Франкфурт. За публикацию своих трудов он получает значительный гонорар. Однако в 1591 году был вынужден спешно покинуть город.

Заключение и казнь

Тогда же Джордано пригласил в Венецию молодой аристократ Джованни Мочениго, чтобы обучиться т.н. «искусству памяти» – мнемонике.

Но уже 23 мая 1592 года Мочениго направляет инквизитору первый донос на Бруно. В нем говорилось, что Джордано распространяет еретические взгляды, отрицает догматы христианской веры, выдвигает дикие гипотезы об устройстве мира и резко высказывается о монахах.

25 и 26 мая последовали еще 2 доноса от Джованни. Итальянского философа арестовывают. 17 сентября римская инквизиция требует Венецию выдать им Бруно для суда. 27 февраля 1593 года ученого перевозят в Рим.

В тюрьмах Рима Бруно провел 6 лет. В течение этого периода он отказывался признать свои взгляды и убеждения ошибочными.

9 февраля следующего года инквизиционный трибунал вынес обвинение Бруно в ереси по 8 положениям. Его отлучили от церкви и лишили сана священника. Нопалеанцу вменялось только отрицание догматов церкви, однако нет упоминаний о том, что причиной казни стали научные взгляды.

Джордано приговорили к наказанию «без пролития крови». Так обозначалось сожжение на костре. Казнь состоялась 17 февраля на площади Цветов в Риме.

Мировоззрение и труды

Мировоззрение Джордано Бруно удивительно сочетало в себе магические и прогрессивные научные взгляды. Он был поклонником идей Николая Кузанского и Коперника, труды которых утверждали, что Земля вращается вокруг Солнца. Ученый резко критиковал господствовавшую в 16 веке гелиоцентрическую систему устройства мира.

Бруно считал, что Солнце – просто звезда, а Вселенная безгранична. Он утверждал, что в нашей Галактике есть другие, тогда неизвестные, небесные тела. Также философ доказывал, что существует бесконечное множество миров и планет, на которых возможна жизнь.

В то же время Джордано проводил исследования на тему магии. Он выделял 9 различных форм магии. Также Бруно считал, что душа – метафизическая единица, которая может переходить из одного тела в другое.

За свою жизнь Джордано Бруно написал несколько литературных и естественнонаучных трудов. Самые значимые из них: «О естественной магии» (1588), «О бесконечности вселенной и мирах» (1584), «Искусство памяти» (1582), «О монаде, числе и фигуре» (1591), «Изгнание торжествующего зверя» (1584), «О безмерном, неисчислимых и неизобразимых» (1591).

До 1948 года произведения Бруно находились в Индексе запрещенных книг. Спустя 300 лет после его смерти, 9 июня 1889 года, на месте казни – площади Цветов – был открыт памятник итальянскому философу – ученому, опередившего свое время на несколько столетий.

«…И не надо так трагично, дорогой мой. Смотрите на это с присущим вам юмором… С юмором!.. В конце концов, Галилей-то у нас тоже отрекался. — Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…»

Григорий Горин «Тот самый Мюнхгаузен»

Реабилитации не подлежит

Католическая церковь за последние десятилетия осуществила настоящую революцию, пересмотрев массу решений, некогда принятых инквизицией в отношении учёных и философов прошлого.

31 октября 1992 года Папа Римский Иоанн Павел II реабилитировал Галилео Галилея , признав ошибочным принуждение учёного к отречению от теории Коперника под страхом смертной казни, осуществлённое в 1633 году.

Как и Галилея, в конце XX века официальный Ватикан задним числом оправдал многих, но только не Джордано Бруно .

Более того, в 2000 году, когда отмечалось 400-летие казни Бруно, кардинал Анджело Содано назвал казнь Бруно «печальным эпизодом», но тем не менее указал на верность действий инквизиторов, которые, по его словам, «сделали всё возможное, чтобы сохранить ему жизнь». То есть и по сей день в Ватикане полагают суд и приговор в отношении Джордано Бруно оправданными.

Чем же он так насолил святым отцам?

Опасные сомнения

Он родился в местечке Нола близ Неаполя, в семье солдата Джованни Бруно , в 1548 году. При рождении будущий учёный получил имя Филиппо .

В 11 лет мальчика привезли на учёбу в Неаполь. Он схватывал всё на лету, и учителя сулили ему блестящую карьеру.

В XVI веке для смышлёных итальянских мальчиков наиболее перспективным, с точки зрения карьеры, представлялся путь священника. В 1563 году Филиппо Бруно поступает в монастырь Святого Доминика , где через два года становится монахом, получив новое имя — Джордано.

Итак, брат Джордано твёрдо стоит на первой ступеньке на пути к кардинальскому сану, а может, даже и к восшествию на папский престол. А почему бы и нет, ведь способности Джордано поражают наставников.

Со временем, однако, восторги сходят на «нет», и брат Джордано начинает попросту пугать других монахов, ставя под сомнение церковные каноны. А уж когда до начальства дошли слухи, что брат Джордано не уверен в непорочности зачатия Девы Марии , в отношении него началось что-то вроде «служебной проверки».

Джордано Бруно понял, что ожидать её результатов не стоит, и бежал в Рим, а затем двинулся дальше. Так начались его скитания по Европе.

Человек и Вселенная

Зарабатывал беглый монах лекциями и преподаванием. Его лекции привлекали повышенное внимание.

Бруно был активным сторонником гелиоцентрической системы Николая Коперника и смело отстаивал её в диспутах. Но сам он пошёл ещё дальше, выдвинув новые тезисы. Он заявлял о том, что звёзды — это далёкие солнца, вокруг которых тоже могут существовать планеты. Джордано Бруно допускал наличие в Солнечной системе планет, о которых ещё неизвестно. Монах заявлял о бесконечности Вселенной и множественности миров, на которых возможно существование жизни.

Гелиоцентрическая система мира. Фото: www.globallookpress.com

На самом деле всё не так просто. Разумеется, святые отцы не были в восторге от того, что брат Джордано рушит до основания освящённые церковью канонические представления об окружающем мире.

Но если бы Бруно, как впоследствии Галилео Галилей, базировал свои выводы на чистой науке, к нему бы отнеслись мягче.

Однако Джордано Бруно был философом, базировавшим свои идеи не только на логическом мышлении, но и на мистике, при этом покушаясь на основополагающие постулаты католицизма — мы уже приводили в пример сомнения в непорочности зачатия Девы Марии.

Масон, маг, шпион?

Джордано Бруно развивал неоплатонизм, в особенности представления о едином начале и мировой душе как движущем принципе Вселенной, свободно скрещивая его с другими философскими концепциями. Бруно считал, что целью философии является познание не сверхприродного Бога, а природы, являющейся «богом в вещах».

О том, что преследовали Джордано Бруно не только и не столько за творческое развитие теории Коперника, говорит и тот факт, что на момент, когда он читал свои лекции, церковь ещё не подвергла официальному запрету учение о гелиоцентрической системе мира, хотя и не поощряла его.

Джордано Бруно, как всякий ищущий и сомневающийся философ, был весьма сложной личностью, не вписывающейся в простые рамки.

Это позволило многим в постсоветский период заявить: «Нам лгали! На самом деле Джордано Бруно был мистиком, масоном, шпионом и магом, и сожгли его за дело!»

Кое-кто даже заговорил о гомосексуальных пристрастиях Бруно. К слову сказать, ничего удивительного в этом не было бы, ибо в Европе XVI века, несмотря на разгул инквизиции, однополые отношения были распространены достаточно широко, причём едва ли не в первую очередь, среди представителей церкви…

Восхищённый король и упрямый Шекспир

Но уйдём от «скользкой» темы и вернёмся к жизни Джордано Бруно. Как уже говорилось, его крамольные лекции превратили его в скитальца.

Тем не менее Джордано Бруно находил и весьма влиятельных покровителей. Так, некоторое время ему благоволил сам король Генрих III Французский , впечатлённый знаниями и памятью философа.

Это позволило Бруно несколько лет спокойно жить и работать во Франции, а затем перебраться в Англию с рекомендательными письмами от французского короля.

Но на Туманном Альбионе Бруно ждало фиаско — ему не удалось убедить в правоте идей Коперника ни королевский двор, ни ведущих деятелей науки и культуры, таких как Уильям Шекспир и Фрэнсис Бэкон .

Через два года в Англии к нему стали относиться настолько враждебно, что ему снова пришлось уехать на континент.

Портрет Джордано Бруно (современная копия гравюры начала XVIII века). Источник: Public Domain

Донос ученика

Помимо всего прочего, Джордано Бруно занимался мнемоникой, то есть развитием памяти, и немало преуспел в этом, чем в своё время поразил французского короля.

В 1591 году молодой венецианский аристократ Джованни Мочениго пригласил Бруно, чтобы философ научил его искусству памяти.

Бруно принял предложение охотно и перебрался в Венецию, однако вскоре отношения ученика и учителя испортились.

Мало того, Мочениго в мае 1592 года стал строчить доносы в венецианскую инквизицию, сообщая, что Бруно говорит «что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворённые природой, переходят из одного живого существа в другое» и так далее, и тому подобное. В доносах говорилось и о «множественности миров», но для инквизиторов это уже было глубоко вторичным по сравнению с вышеизложенными обвинениями.

Спустя несколько дней Джордано Бруно арестовали. Римская инквизиция добивалась от Венеции его выдачи, но там долгое время колебались. Прокуратор Венецианской республики Контарини писал, что Бруно «совершил тягчайшее преступление в том, что касается ереси, но это — один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и обладает необычайными познаниями, и создал замечательное учение».

В лице Бруно видели раскольника?

В феврале 1593 года Бруно всё-таки перевезли в Рим, и последующие шесть лет он провёл в тюрьме.

От брата Джордано требовали покаяния и отречения от своих идей, но Бруно упрямо стоял на своём. Следователям явно не хватало таланта, чтобы поколебать позиции упрямца в философских дискуссиях.

При этом приверженность теории Коперника и её творческое развитие хотя и фигурировали в обвинении, но явно интересовали инквизиторов в куда меньшей степени, чем покушения Джордано Бруно на постулаты самого религиозного учения — те самые, которые он начал ещё в монастыре Святого Доминика.

Полный текст приговора, вынесенного Джордано Бруно, не сохранился, а во время казни и вовсе творилось нечто странное. Собравшимся на площади зачитали обвинение так, что не все поняли, кого, собственно, казнят. Не верит, дескать, брат Джордано в непорочное зачатие и высмеивал возможность превращения хлеба в тело Христово.

Суд над Джордано Бруно.

Бруно Джордано (1548- 1600), итальянский философ.

Родился в посёлке у города Нола недалеко от Неаполя. Учился в монастырской школе в Неаполе, где в 1565 г. принял монашество и вступил в доминиканский орден. В 1572 г. стал священником. Много занимался самообразованием и вскоре проникся атеистическими взглядами.

В 1576 г. Бруно был обвинён в ереси, порвал с монашеством и бежал сначала в Рим, а затем за пределы Италии. Переезжая из города в город, занимался чтением лекций и сочинением многочисленных трудов.

С 1579 г. жил во Франции, читал лекции по астрономии в Тулузском и Парижском университетах.

В 1583 г. переехал в Англию, в 1585 г. переселился в Германию, где странствовал по разным городам, пропагандируя своё мировоззрение. В 1592 г. по доносу венецианского патриция Дж. Мочениго, пригласившего его в Венецию, Бруно был предан суду инквизиции.

Философа арестовали, против него началось следствие - сначала в Венеции, а с 1593 г. в Риме. Ему были предъявлены многочисленные обвинения в богохульстве, аморальном поведении и еретических взглядах. Бруно отказался признать ложными главные из своих теорий. Он был приговорён к смертной казни и сожжён на костре на площади Кампо ди Фьоре в Риме 17 февраля 1600 г.

Метафизика Бруно является связующим звеном между взглядами философа, теолога и церковно-политического деятеля Н. Кузанского и Б. Спинозы; она также оказала непосредственное влияние на немецкий классический идеализм.

В своей космологии Бруно следует Лукрецию и Н. Копернику, однако делает из системы последнего гораздо более радикальные выводы, чем сам её автор. Больше, чем любой другой итальянский философ того времени, Бруно заслуживает, чтобы назвать его предшественником, если не основателем, современной материалистической науки и философии.

спасибо, опечатка, исправил