Меню
ГлавнаяУтепление крыши

Феномен викингов – кто они и откуда? Викинги и древняя русь

Эпоха викингов

Так называемую эпоху викингов историки относят к периоду VIII-XI веков. Если судить с точки зрения глобальной мировой истории, эпоха викингов не оказала существенного влияния на судьбы народов Европы, считают ученые. Но в истории самих Скандинавских стран (Норвегии, Швеции, Дании) указанные столетия действительно оказались эпохальными, в период которых произошел огромный толчок как в экономическом, так и социальном развитии этих государств. Кроме того, викинги сослужили, считают некоторые ученые и если так можно выразиться, роль катализатора при формировании будущей нашей державы. Историки не отрицают, что норманны приняли активное участие в процессе генезиса (происхождения или возникновения) государства Киевской Руси, и тут же прибавляют, чтобы затем быстро раствориться в русско-славянской народной массе. Такое утверждение отмечено в отечественной исторической литературе последних лет, например в российской Новой иллюстрированной энциклопедии 2001 года выпуска, хотя, на наш взгляд, мы поостереглись бы так категорично заявлять.

Бронзовые матрицы для изготовления чеканных пластин эпохи викингов. VII в., о. Эланд, Швеция

Традиционная дата начала эпохи викингов обозначена исследователями 8 июня 793 года, т.е. со времени, когда викинги напали на монастырь Святого Кутберта на острове Линдисфарн у восточного побережья Англии, однако автор популярнейшей книги XIX столетия «Походы викингов» шведский ученый Андерс Стринггольм эту дату относит к 753 году. Именно тогда викинги впервые появились у берегов Англии и ограбили остров Танет, или Тинет.

Считается, что эпоха викингов завершилась во второй половине XI века, в год гибели норвежского конунга Харальда Сурового Правителя в битве у английского города Стэмфордбриджа в 1066 году.

Почти три столетия викинги вселяли ужас народам прибрежий стран Западной и Северной Европы, Африки, Средиземноморья и, конечно, Белого моря. Западные летописцы приписывают викингам чрезвычайную отвагу и быстроту своих наступательных операций. Флотилии судов несли рослых рыжеволосых воинов, издававших боевой клич, приводивший в трепет всех живущих на побережье и островах от Севера до Юга, где они несли смерть и разрушения. Корабли викингов появлялись всегда неожиданно на горизонте и приближались к берегам так стремительно, что прибрежные жители даже не успевали собрать самое необходимое, и им приходилось убегать сломя голову, спасаясь от нападения жестоких варваров.

При исследовании эпохи викингов у историков вызвала затруднение сложность определения характера норманнской экспансии. Как справедливо заметил А.Я. Гуревич, и вы в этом убедитесь сами, знакомясь с содержанием скандинавских саг, военный набег, пиратство и мирная торговля у них подчас шли рука об руку. Одни и те же викинги могли выступать то в роли грабителей и захватчиков, то в качестве мирных поселенцев и земледельцев, но первое в большинстве случаев превалировало.

Морское судно являлось как бы эмблемой викингов, так как жизнь этих пиратов зависела главным образом от корабля, который мог доставить их в любую точку морей-океанов. Их благополучие и зачастую жизнь зависели от этих неприхотливых плавательных средств.

Западные летописцы, удивляясь их великому искусству управлять судами, утверждают, что ни один народ не мог с ними состязаться на море. Их суда были одинаково приспособлены как к весельному, так и парусному ходу.

Хотя следует сразу отметить, что парус появился на судах скандинавов начиная с VII столетия, до этого их флот был исключительно гребным. Давая описание кораблей Севера, Корнелий Тацит в своем труде «О происхождении германцев» еще в I веке н.э. отметил: «Среди самого Океана обитают общины свионов; помимо воинов и оружия, они сильны также флотом. Их суда примечательны тем, что могут подходить к месту причала любою из своих оконечностей, так как и та и другая имеют у них форму носа. Парусами свионы не пользуются и весел вдоль бортов не закрепляют в ряд одно за другим; они у них, как принято на некоторых реках, съемные, и они гребут ими по мере надобности то в ту, то в другую сторону».

Викинги были искусными мореплавателями, прекрасно умели пользоваться приливом и отливом для входа в реки стран Европы. По словам западного летописца, особенно были поражены жители Парижа характерной картиной, когда однажды увидели, как суда викингов передвигаются по суше. Переправляясь по Сене, не доходя столицы Франции, норманны сноровисто вытащили свои суда из воды и поволокли их посуху, обходя город, на расстояние более полукилометра, потом опять спустили на воду выше Парижа и проследовали далее по Сене для захвата города Шампани. Парижане с удивлением взирали на это зрелище, и западный летописец упоминает о нем, как невероятном и неслыханном событии. Хотя, как мы сейчас знаем, у северных народностей, в том числе и наших предков - русов-славян, это было обычным явлением - перетаскивать лодки посуху - через волоки, чтобы сократить путь.

Что же означает слово викинг (vikingr)? По одной версии, как утверждают ученые, это слово происходит от норвежского вик (vic) - залив, т.е. его можно перевести как люди заливов. По другой версии, слово викинг исследователи образовывали от названия конкретной местности Скандинавского полуострова - Вика (Vicen), прилежащего к Осло-фьорду в Норвегии. Однако такое словосочетание, якобы образованное от указанного наименования норвежской области, позднее не выдержало критики, так как стало известно, что жителей Вика называли не викингами, а совершенно другим термином - vikverjar. Другое объяснение, что это слово образовалось от древнеанглийского wic, обозначавшего торговый пункт, укрепление, также было отвергнуто учеными.

По мнению автора книги «Походы викингов» А.Я. Гу-ревича, наиболее приемлемой считается гипотеза шведского ученого Ф. Аскерберга, который производил термин викинг от глагола vikja - поворачивать, отклоняться. Он полагал: викинг - это человек, который покинул родину как морской воин, пират, для грабежа и разбоя в других странах. Ученый особенно подчеркивал, что в древних источниках отличали морские поездки скандинавов - если с целью грабительских набегов, то это называлось «отправиться в viking», при этом строго отличали от обыкновенных торговых поездок скандинав.

Западные летописцы называли скандинавских пиратов - норманны, что переводится как северные люди. Автор «Славянской хроники» Гельмольд сообщал, что войско норманнов состояло «из сильнейших среди данов, све-онов и норвежцев». Данами и свеонами называли в древности предков датчан и шведов. Адам Бременский называл данов и свеонов также норманнами, он писал о «пиратах, которых датчане называют викингами». «Норманны говорили варварским языком, как люди северные, пришедшие из части света, известной как Внешняя Скифия», именуемая в книге «История королей готов» Исидора Сивильского (560-636) как «терра Барбарика». Викингов в Англии называли данами, в Византии - варангами, на Руси - варягами (на Русском Севере - урмане, или мурмане), считает большинство ученых, хотя, на наш взгляд, мы не стали бы так твердо утверждать, особенно о последних.

В общем, викингами, или норманнами, тогда называли всех скандинавов (кстати, это слово являлось собирательным названием народов Норвегии, Швеции, Дании и части Финляндии) в период с середины VIII века до злополучного для них 1066 года.

Становились викингами обычно представители высшего сословия, аристократии, особенно младшие члены богатых семей, которым могло ничего не достаться из наследства. Для таких людей сделаться викингом означало уйти в далекий поход за богатой добычей под предводительством своих местных вождей, часто обыкновенных авантюристов, жаждущих славы и большей власти, чтобы позже воспеть свои подвиги, битвы и сражения в не умирающих веками народных песнях-сагах.

Еще со времен великого переселения народов, относимого историками к IV-VII столетиям, существовал следующий обычай: в неурожайные годы или в случае большого увеличения населения, когда земля не могла прокормить всех жителей, избиралась по жребию часть молодых людей, которые были не женаты и еще не обзавелись собственным хозяйством. Они высылались за пределы страны для поиска в другом месте пропитания, жилья и обретения новой родины.

Например, в трактате, приписываемом аббату Одону (942), упоминается обычай датчан, по которому из-за недостатка земли значительная часть их населения, по выпадению жребия, каждые пять лет покидала родину, чтобы искать себе новые земли и больше не возвращаться. Более подробно об этом обычае рассказал священнослужитель из Нормандии по имени Дуд о (Dudo Sanquintinianus, родился в 960 г.), написавший около 1015 года целый трактат о нравах и деяниях первых норманнских конунгов. Дудо, приведя вначале рассказ о Скифском море (Scithicus pontus), острове Скандия (Scanzia insula), готах-гетах, далее поведал:

«Эти народы возбуждаются горячительным излишеством и, растлевая как можно больше женщин чрезвычайно возмутительным образом, производят бесчисленное множество детей в браках, так постыдно заключенных. Когда это потомство вырастает, оно заводит споры из-за имущества с отцами, дедами и между собой, так как численность его очень велика, а земля, ими занимаемая, не может их пропитать. Тогда это множество юношей бросают жребий, кто из них, по древнему обычаю, должен быть изгнан в чужие края, чтобы мечом завоевать себе новые страны, где они могли бы жить в вечном мире. Так поступали геты (Gete), они же и готы (Gothi), обезлюдив почти всю Европу, до тех пор, где они остановились ныне...

Покидая свою землю, они направляют свою волю на смертоносное нападение на народы. Отцы их гонят, чтобы они набрасывались на царей. Их отсылают без всякого добра, чтобы они на чужбине добыли себе богатство. Их лишают родной земли, чтобы они разместились спокойно в чужой. Их изгоняют на чужбину, чтобы они обогащались оружием. Вытесняют их свои люди, для того чтобы с ними делили имущество чужое. От них отмежевывается собственная родня, да возрадуются они имуществу чужестранцев. Их покидают отцы, не должны их видеть матери. Возбуждается мужество юношей на истребление народов. Отечество освобождается от излишка жителей, а чужие страны страдают, безобразно наводненные многочисленным врагом. Обезлю-живается все, что попадается им на пути. Они едут вдоль морских берегов, собирая добычу с земель. В одной стране они грабят, в другой - сбывают. Проникши в гавань мирным путем, они отплачивают насилием и грабежом». (Датско-русские исследования, перевод К. Тиандера.)

С тех пор морские походы вошли в обыкновение, когда отцы семейств отправляли взрослых сыновей за море, чтобы они сами заботились о себе и наживали богатство. Именно оттуда у скандинавов пошел обычай - в трудные голодные годы отправлять молодежь под предводительством опытных старых вояк в морские походы для добычи оружием богатства в изобильных краях. Трофеи, добытые в далеких странах, а частенько и у своих же соотечественников, в целях пополнения войска отдавались в дар молодым, крепким крестьянским парням. Чем больше было богатства у рядового предводителя викингов, тем больше была вероятность стать крупным местным вождем, а может быть даже конунгом всей страны. Так, якобы, родились викинги и викингские походы.

Хотя трудно согласиться с Дудо, что основной причиной появления этих разбойников являлось перенаселение северной страны. О каком же переизбытке жителей в Норвегии в то время можно говорить, когда расселение шло вдоль побережья очень редкой, постоянно прерывающейся, узкой полосой, и плотность населения была такова, что на сотни квадратных километров приходилось не более чем по два норвега.

Известный средневековый хронист Адам Бременский в своих «Деяниях понтификов Гамбургской церкви» (около 1075) представил немного другую, более правдоподобную версию становления викингами. Описывая Норвегию, как суровую, холодную и бесплодную страну, Адам основной причиной викингских походов назвал бедность норвежцев, как и «данов - столь же бедных, как они сами»: «Движимые недостатком дела на родине, они обходят весь мир и посредством пиратских набегов на всевозможные земли добывают богатства, которые привозят домой, восполняя таким образом неудобства своей страны». (Adam, lib. IV, сар. XXX, перевод В.В. Рыбакова и М.Б. Свердлова) На наш взгляд, вариант Адама тоже страдает однобокостью: если исходить из такого постулата, то прибрежное население других стран также должно было участвовать в подобных походах по причине своей бедности, но из них же не исходило такого «массового заплыва» морских разбойников, как со Скандинавии.

Главными побудительными мотивами викингских походов, считают западные ученые, могли быть обыкновенные поиски славы и богатства, кроме того, викинги искали не только легкого обогащения, но и также торговых баз и новых мест для поселения, чего нельзя полностью исключать.

По нашему же мнению, основной причиной массированного исхода жителей Норвегии стала насильственная политика ее объединения Харальд ом Прекрасноволосым в IX столетии, в жернова которой попало большинство богатых людей - хёвдингов, да и простых людей, не согласных с ней. Вероятно, упомянутый выше Оттар тоже стал ее жертвой и вынужден был покинуть Норвегию, перебравшись в Англию около 890 года.

Из исландских саг известно, что почти все IX столетие Норвегию раздирали междоусобные войны, брат шел на брата, сын на отца, отец на сына - много крови пролилось, тогда для решения вопроса обычным делом считалось убийство родных соперника, поджог дома или судна. Пик походов викингов падает как раз на IX столетие, из письменных документов тех лет известно, как страдали страны Западной Европы и Средиземноморья от викингских набегов. Этими страшными событиями наполнены саги того времени.

Не исключено, что именно указанные события заставили приморских жителей Норвегии в конце IX века начать переселение на острова Северной Атлантики - Фарерские, Шетландские, Оркнейские и Гебридские. Позднее были им открыты Исландия и Гренландия. Норманны начали освоение и более южных земель, в том числе Англии и Франции. Такое «свободолюбивое» движение в поисках богатства и обладания новыми землями, как цепная реакция, породило викингское движение и в других странах, в том числе и прибалтийских: известны из саг и викинги-эсты, и викинги-венеды и другие. Причем оно совпало с удивительным развитием скандинавского судостроения, которое было на тот момент самое совершенное в мире.

К началу эпохи викингов на Скандинавском полуострове (в Швеции, Норвегии, Дании) стали образовываться первые дружинные государства, объединяющие вокруг себя дружинников-викингов, которые помогали выполнять избираемому королю (в латинских текстах гех, в скандинавских konung), кроме военной, все другие государственные функции: сбор податей, суд и административное управление.

Среди этих морских воинов выделялся особый тип викинга, так называемые берсерки, обладавшие страшной силой, несокрушимой мощью и дикой отвагой. По толкованию некоторых исследователей, Berserker (берсеркер, берсерк) переводится, как медвежья шкура или в медвежьей шкуре.

Упоминания о необычных воинах, богатырях, боевые качества которых выходили далеко за пределы человеческих возможностей, существуют в сказках, мифах, преданиях, былинах практически у всех народов. Вспомним и наших богатырей из русских народных сказок и былин. Однако одним из самых таинственных и загадочных персонажей прошлого является, конечно, скандинавский берсерк.

С древнейших времен «боевая раскраска» воинов имела, скажем по-современному, свой имидж. Каждое племя воевало под своим символом какого-нибудь животного, являющегося их тотемным зверем, которому они поклонялись. В некоторых источниках упоминается о полном подражании воинов своему тотемному зверю, - от движений до его образа жизни. Оттуда, наверное, и пошли выражения «сильный как бык» или «храбрый как лев ».

Примером подражания тотемному зверю как своему боевому наставнику служил существовавший в давние времена обряд посвящения - инициация, когда юноша вступал в ряды взрослых воинов и должен был продемонстрировать свои боевые умения, ловкость, мужество и храбрость. Одной из форм инициации служила схватка с этим зверем, завершавшаяся поеданием мяса культового животного и питьем его крови. Считалось, воину это должно было придать силу и ловкость, отвагу и ярость дикого зверя. Иначе говоря, победа над тотемным животным символизировала передачу юному воину самых ценных звериных качеств. В результате тотемное животное как бы не умирало, а воплощалось в этом ратнике. Вероятно, именно такими обрядами-посвящениями можно объяснить существование в древние времена каннибализма у племен (вспомним Геродота).

У скандинавских берсерков медвежий культ играл основную роль. Вероятно, это отразилось в их повседневной одежде - наброшенной на голое тело медвежьей шкуре, почему, собственно, эти воины и получили такое название. Однако, как отмечают некоторые исследователи, правильней было бы назвать берсерка не просто человек-воин «в медвежьей шкуре», а как «некто в медвежьей шкуре, воплотившийся в медведя». Подчеркнем, именно воплотившийся в медведя, а не просто одетый в его шкуру.

В более поздние времена термин берсерк стал синонимом слова воин или, скорее, разбойник, потому что под этим именованием подразумевался такой воин, который был подвержен приступам бешенства, необузданной ярости. Причем во время боя берсерк мог прийти в такое исступление, что его сила увеличивалась многократно, он абсолютно не замечал физической боли и, самое страшное для своих и тем более для чужих воителей, берсерк часто совершенно не мог контролировать собственные действия. Если он «заводился», то могли пострадать и свои, и чужие. Норвежские конунги предпочитали иметь в своих войсках таких бешеных воинов, но обыкновенные люди старались избегать общения с ними, поскольку «беспризорный» берсерк всегда представлял потенциальную опасность для окружающих, а справиться с ним было практически невозможно. Именно поэтому в мирное время, в промежутках между боевыми походами, берсерки жили отдельно от основного поселения на почтительном расстоянии, в огороженном высоким частоколом участке.

Берсерком мог стать не каждый, к сожалению, об их появлении сложно что-нибудь сказать. Некоторые считают, что эта редкая способность впадать в «звериную ярость» передавалась по наследству из поколения в поколение, ей невозможно было научиться. В одной из саг, например, говорится о человеке, имевшем 12 сыновей, и все они были берсерками: «У них было обычаем, находясь среди своих и почувствовав приближение ярости, сходить с корабля на берег и кидать там большие камни, выворачивать с корнем деревья, иначе в ярости они покалечили бы или убили родных и друзей».

Как один из способов достижения необходимого транса перед боем у них использовалось вино, галюциногенные растения, в частности обыкновенный мухомор, не исключено, уже в то время использовались какие-то наркотические вещества, иногда местными колдунами применялся гипноз. Делалось это с единственной целью - довести человека до состояния, близкого к «белой горячке», когда появятся обыкновенные «глюки». И такой человек шел и все крушил подряд из-за всепоглощающегося страха, вызванного действием гипноза или галюциногенными веществами, и одновременно охватившей его неописуемой ярости и ненависти. «Сага об Инглингах» описывает, что в бою они «рвались вперед без доспехов, грызли края щитов как бешеные собаки или волки, пуская пену изо рта, и были сильными, словно медведи или быки. Они убивали врагов с одного удара, но ни огонь, ни железо не могли ранить их самих. Они нападали стаей с ужасными воплями и воем, как дикие звери, и никто не мог их остановить».

По словам сподвижника Рене Генона, последователя эзотерических учений Ганса Зиверса, практика ритуальной ненависти максимально полно сохранилась именно в «берсеркерстве». По его мнению, берсеркеры, так он их называет, относятся к арийскому братству Кшатриев, касте воинов, о которых упоминалось выше, причем только к той ее части, которая знала секрет «боговселения в битве» или «Одиновселения», главного военного божества скандинавов. В самом слове берсерк, считает Г. Зиверс, есть корень Ъег, обозначающий медведя в индоевропейских языках. Берсеркеры в момент поединка настолько напитывались Священной Яростью, что, якобы, могли трансформироваться в другое существо, в частности в медведя. А как нам уже известно, медведь (или медведица) являлся символом кшатрийской власти в целом. На физическом уровне он получал всю полноту воинской силы и так как становился неуязвимым для врагов, то разрушительную мощь его агрессии невозможно было остановить никакими человеческими усилиями. Берсерк, как бы превращаясь в медведя, будучи одетым в его шкуру, одним своим диким видом подавлял разум противника и вселял в него ужас. Сохранилась летопись одного похода римлян на север, в которой упоминаются «варвары, одетые в шкуры медведя». Полтора десятка этих варваров в считаные минуты в буквальном смысле порвали на куски более сотни римских хорошо вооруженных и обученных легионеров. И когда берсерки закончили с ними - в непотушенной ярости бросились «мочить» друг друга. Но обычно они умирали сами, потому что убить их прямо в бою было невозможно. Смерть могла их настигнуть после битвы от обыкновенного нервного истощения (сердечного приступа), либо от потери крови (во время боя, в трансе они не замечали ранений). От нервных перегрузок их спасал только сон.

Г. Зиверс подметил эту интересную черту норвежских берсеркеров - мирное время они больше всего проводили во сне, т.е. спали почти круглосуточно (кстати, вспомним зимнюю спячку медведей). Часто они погружались в сон так глубоко, что даже во время морских походов викингов, когда назревала критическая ситуация нападения противника, их приходилось будить с огромными усилиями. Но когда берсеркера все же удавалось разбудить (иногда лишь под конец сражения), его священный гнев был беспределен, и вступление в битву, как правило, однозначно разрешало исход боя. Доставалось от них и нашим биармийцам.

С закатом викингской эпохи воины-медведи становятся изгоями. Начиная с XI века термин берсерк, наряду с другим - викинг, употребляются только в негативном смысле. Более того, с наступлением христианства этих человеко-зверей стали изображать как существа, одержимые бесовскими силами. В «Саге о Ватисдале» рассказывается, что прибывший в Исландию епископ Фридрек обнаружил там много берсерков. Они творят насилие и произвол, отнимают женщин и деньги, а если им отказывают, то обидчика убивают. Они лают подобно свирепым псам, грызут край щита, ходят босыми ногами по раскаленному кострищу, без попыток хоть как-то контролировать свое поведение - сейчас бы их назвали «беспределыциками». По отношению к населению острова они становятся настоящими изгоями. Поэтому по совету новоприбывшего епископа берсерков стали, как зверей, отпугивать огнем и забивать насмерть деревянными кольями (так как считалось, что «железо» не берет берсерков), а их тела сбрасывались в овраг без погребения. После XI столетия в сагах уже не найти упоминаний об этих удивительных людях-медведях.

Бронзовая пластина с изображением берсерка, найденная в Оланде, Швеция

Западноевропейские авторы, посвятившие свои исследования викингам, слишком романтизируют их, обычно в напыщенных поэтических тоцах описывают «подвиги» морских волков. А по большому счету, это были обыкновенные разбойники и грабители, прообраз будущих пиратов, бороздивших воды всех океанов во все времена и продолжающих грабить торговые суда до сегодняшнего дня. На наш взгляд, викингами становились обыкновенные бездельники, лентяи, не устроившие свою жизнь на материке. А ведь там же надо было работать, не покладая рук, биться над клочком своей земли, чтобы получить хоть какой-нибудь урожай, ухаживать за домашним скотом, валить лес как для строительства жилья, заготовки дров, так и для сооружения тех же морских судов. Поэтому в основном уходило в грабительские походы разное отребье, так прямо говорится в одной из саг, под руководством таких же, подобных им людей.

Хотя, стоит сказать, в те далекие времена существовал и другой тип викингов - сезонный, который подметил Дж. П. Каппер в своей книге «Викинги Британии», но это было скорее исключением из правил. Например, один из них, Великий Свейн с Оркнейских островов, каждую весну заставлял своих людей сеять очень много зерна, после чего уходил в викингский поход и разорял земли Ирландии, возвращаясь с награбленным домой в середине лета. Он называл эти грабежи весенним викингским походом. После жатвы и помещения зерна в амбары Свейн снова отправлялся в грабительский «круиз» и не возвращался домой, пока не истекал первый месяц зимы, называя его осенним викингским походом.

Все же, на наш взгляд, большинству простого населения скандинавских стран некогда было шляться по морям в поисках легкой добычи, они обеспечивали себе пропитание мирным трудом - животноводством, земледелием, охотой и рыболовством, взять хотя бы того же Оттара. Они ходили в море, ловили рыбу, били морского зверя - китов, моржей, тюленей, собирали ягоды, грибы, получали мед, яйца и тем самым зарабатывали себе на пропитание. Из старинных норвежских произведений, например из одного из них под названием «Ригстхула», известно, что фермеры, не покладая рук, работали на своих землях, обеспечивая себя рыбой, мясом и одеждой: они «приручали быков, ковали орала,рубили дома и сараи для сена, мастерили повозки и ходили за плугом», валили лес и расчищали его от камней для будущих посевов, строили не только пиратские драккары, но и небольшие маневренные суда - шняки для ловли рыбы и торговых поездок.

А когда говорят, что эти разбойники - викинги могли быть основателями других государств, хотя бы нашей Руси, это вызывает, по крайней мере, только ироническую улыбку. Викинги умели только хорошо грабить и убивать, не более. Как вы сами увидите далее из содержания тех же исландских саг, викинги (ученые считают, что на Руси их звали варягами, в Византии - варангами, в других странах - похожими именами, что далеко не бесспорно) являлись обыкновенными морскими пиратами, со звериной лютостью несшие народам приморских стран только слезы, горе и страдания. Поэтому нет никаких оснований так воспевать их, возвышая до небес, причем называть целый период мировой истории эпохой викингов. Не заслужили они этого.

Вот если историки обозначили этот период с VIII по XI в. как эпоху скандинавских кораблестроителей, это было бы справедливей. Действительно, совершенней корабля, как у норманнов, тогда ни в одной стране не существовало. Причем мы сильно не ошибемся, утверждая, что, как бы ни воспевали их в сагах, викинги к этим морским совершенствам - морским судам никакого отношения не имеют. Они были в первую очередь воинами, а потом уже искусными мореплавателями. Да и то, умением ориентироваться в открытом океане обладали не все, а отдельные люди на корабле, которые, по большому счету, никогда не участвовали в боевых действиях, за исключением случаев открытого нападения на судно; их берегли как зеницу ока, несмотря ни на какие обстоятельства.

В большинстве случаев именно эти, умеющие прекрасно ориентироваться в открытом океане по Солнцу или по звездам люди и стояли у руля морского корабля, умело ведя его в любую погоду по морским стихиям. Об одном из них с характерным прозвищем Звездный упоминается в скандинавской саге, в которой говорится, что о положении Солнца в течение года «хорошо знали Стъёрн (Звездный) Одди с острова Флатей и от него старшие на судах или кендтманды (знающие)». Эти строчки еще раз подтверждают нашу мысль, что не все могли ориентироваться в открытом океане, а это было уделом отдельных неглупых людей - «знающих».

О легендарном Одди интересные сведения приводит автор многотомного труда «Неведомые земли» Р. Хенниг: «История исландской культуры знает некоего странного Звездного Одди, жившего около 1000 года. Этот исландец был бедным простолюдином, батраком крестьянина Тор-да, поселившегося в пустынной северной части Исландии. Одди ловил рыбу на о. Флатей и, находясь в полном одиночестве среди безграничного простора, использовал свой досуг для наблюдений, благодаря которым стал одним из величайших астрономов, каких знает история. Занимаясь неустанными наблюдениями за небесными явлениями и точками солнцестояния, Одди изобразил движение небесных тел в цифровых таблицах. Точностью своих расчетов он значительно превосходил современных ему средневековых ученых. Одди был замечательным наблюдателем и математиком, поразительные достижения которого оценили в наши дни».

Другие исследователи викингских походов, например автор книги «Викинги» X. Арбман вместе с ученым СВ. Сель-вером, настаивают, что скандинавы в открытом океане могли использовать какой-то вид солнечного компаса, более того, они имели простейшие устройства для определения азимута, позволявшие определять местонахождение судна без привязки к каким-либо объектам на земле. Для контроля своего местоположения викинги применяли так называемую «солнечную доску», представляющую собой обыкновенный деревянный стержень, устанавливаемый на борту судна в вертикальном положении. По длине полуденной тени от него, падавшей на скамью гребцов с вырезанными на ней отметинами, морские путешественники могли судить, придерживаются ли они нужной параллели.

Однако, по мнению известной датской исследовательницы викингских походов Э. Роэсдаль, хитроумные навигационные приборы, которые им приписывают, были им, по сути дела, не нужны во время морских переходов. Плавания скандинавов обычно проходили вдоль побережья, и путешественники старались не упускать из виду сушу, а ночь, если была возможность, провести на берегу, особенно в весеннее и осеннее время. Путешествие Оттара подтверждают эти слова. А во время плавания от Норвегии до Исландии участникам перехода можно было наблюдать как Шетландские, так и Фарерские острова. Кроме того, в правильной ориентации мореходам помогало наблюдение за силой и направлением ветра, полетом морских птиц, и даже конфигурация волн давала им возможность выбирать нужное направление судна, не говоря уже о солнце, звездах и луне.

Следует отметить еще очень важный момент, когда историки утверждают, что викинги были искусными кораблестроителями, то это также вызывает саркастическую улыбку. Никогда эти разбойники, умеющие держать в руках только меч и весло, не могли быть по своей сути строителями кораблей, слишком напряженный и интеллектуальный это был бы для них труд. Морские суда сооружались абсолютно другими людьми, которые не имеют никакого отношения к боевым викингским походам. Это наверняка были искусные местные мирные корабельные мастера или рабы-умельцы, привозимые викингами в Скандинавию в качестве пленников из других стран, в том числе и Биармии.

Совершенство скандинавских кораблей того времени подтверждают археологические находки. Большое количество различных судов, обнаруженных зарытыми в курганах, куда они погребались вместе с вождями, рабами, домашними животными и утварью, позволяют смело так заявлять. Находили корабли, хорошо сохранившиеся в иле и на дне бухт и заливов.

В 1997 году датские археологи обнаружили недалеко от Копенгагена погребенный в грунте корабль. Эта находка относится к числу случайных, так как на него наткнулись рабочие в ходе земляных работ по расширению гавани для стоянки раритетных судов для всемирно известного музея Viking Ship Museum в Роскильде. Вероятно, судно погибло от шторма, затонуло и погрузилось в ил. Годовые кольца дубовых досок его обшивки, по которым ученые определяют возраст судна, показали, что корабль был построен около 1025 года во времена правления короля Кнута Великого (1018-1035), как известно, объединившего Данию, Норвегию, южную Швецию и Англию в целую империю викингов. Его внушительная длина, составляющая 35 метров, поразила даже известных знатоков древнего скандинавского судостроения.

Ранее, в 50-х и 60-х годах прошлого столетия, ученые находили другие корабли викингов, но они имели меньшую длину. Например, самый большой из найденных пяти судов близ местечка Скульделева имел в длину 29 метров. Они оказались потопленными в XI веке самими горожанами, чтобы забаррикадировать вход в бухту от вторжения неприятеля. Как показал анализ, один из кораблей был сделан из длинных, достигающих 10 метров, без сучка и задоринки, досок, изготовленных из ирландского трехсотлетнего дуба, срубленного недалеко от Дублина в 1060 году.

Действительно, в сагах часто упоминаются так называемые длинные корабли, заостренные с обеих оконечностей судна, причем носу придавался вид, сходный с головой дракона или змея, а корме - с его хвостом, именно поэтому называвшиеся драккарами (от слова дракон). Позднее, как упоминает Стриннгольм, на корабельном носу устанавливалось изображение головы из дерева уже вождей Норвегии. Носовые фигуры животного или человека можно было снимать или снова устанавливать, так как по древним исландским законам никто не мог подплывать близко к берегу, имея на носу раскрытую пасть змея (дракона), чтобы не испугать духов - покровителей страны.

В «Саге об Олафе, сыне Трюггви» упоминается самый длинный и большой корабль под названием «Великий Змей», изготовленный на Севере, какого не было до этого за все предыдущие 1000 лет существования скандинавского судостроения. Измеряли величину судна обычно по ру-мам (от слова raume - пространство) и лавкам, или банкам, для гребцов. Между румами устанавливался, как правило, девяностосантиметровый интервал, чтобы каждому гребцу давать простор для применения своей мускульной силы. На Великом Змее было установлено 34 скамьи, что составляло длину корабля, по утверждению Стриннгольма, около 74 аршин (52 метра), вероятно, если еще прибавить длину «мертвой зоны» кормы и носа. Обычно же норвежский закон, существовавший со времен правления Хакона Воспитанника Адельстейна (934-960), предписывал, чтобы длинные корабли имели от 20 до 25 банок. На одной скамье помещалось по два человека, каждый со своим веслом. Поэтому на этих судах находилось от 40 до 50 гребцов. Но общее число викингов на корабле могло доходить на этом типе судна до 70 человек и даже более. Вероятно, «лишние» в команде люди могли быть воинами или резервом для смены гребцов, либо одновременно теми и другими.

Другой разновидностью длинных кораблей норманнов были шняки (шнеки), узкие и продолговатые, с низким бортом и длинным носом. Их название произошло, по М. Фасмеру, от древнескандинавского слова snekkja - длинное судно. Шняки, как тип корабля, на которых обычно приходили воевать норманны, впервые упоминаются в Новгородской первой летописи от 1142 года. Кстати, шняка употреблялась нашими поморами при ловле трески на Мурма-не, и ее использовали северные рыбаки вплоть до начала тридцатых годов прошлого столетия, пока на смену не пришли моторные боты. Получается, это простейшее промысловое беспалубное судно, не претерпевая значительных изменений, использовалось как у норвежцев, так и русских поморов на протяжении тысячи лет, а может еще больше. Их успешно строили еще в начале прошлого столетия в Коле и Онежском уезде Архангельской губернии, причем очень быстро. За 3-4 дня два помора-строителя с пословицей: «Тяп-ляп, и вышел корабль» быстро сооружали это нехитрое суденышко, сшитое вицей из можжевельника и наспех проконопаченное мхом.

Другой тип норманнских судов - аски (от слова ascus - ясень) - отличались от предыдущих своей вместимостью: каждое судно несло в себе до ста человек. На таких асках норманны нападали на Саксонию и Фрисландию, утверждал Стриннгольм, отчего и получили название аскеман-ны - плывущие на ясенях. Хотя, как известно, аскеман-нами их впервые назвал Адам Бременский. Еще существовали так называемые кнорры (от knorrar), но, несмотря на свою быстроту и маневренность, их меньше использовали для боевых походов.

Выше упоминалось, что паруса на скандинавских судах стали использоваться с VII века. Впрочем, именно их применение в большей мере способствовало такому взрывному явлению, как викингские походы. Без парусных судов походы викингов на столь дальние расстояния были бы просто немыслимы.

На судах норманнов обычно устанавливалась одна мачта посередине, утроенная таким образом, чтобы ее можно было снимать и при надобности быстро ставить. В книге «Эпоха викингов» П. Сойер указал, как устанавливалась мачта. Посередине судна вдоль киля крепился к шпангоутам массивный дубовый чурбан длиной около 3,6 м, называвшийся kerling, т.е. старуха, или старая карга. В нем имелось гнездо, куда вставлялась мачта. На керлинге находился большой кусок толстой дубовой доски (пяртнерс мачты), лежавший на шести поперечных балках, опираясь на них. Мачта проходила через пяртнерс и силой ветра прижималась к его прочной передней части. Таким образом, сила, с которой ветер дул на парус, сообщалась корпусу. Позади мачты в пяртнерсе имелась большая щель, так что мачту можно поднимать и опускать без того, чтобы ее приходилось вынимать вверх из ее гнезда. Когда же мачта стояла на своем месте, щель закрывалась деревянным клином.

Когда мачта не использовалась, особенно во время боевых действий или при входе в бухты и реки, ее укладывали, чтобы не мешала, на две Т-образные подставки выше уровня головы человека. На судне всегда находился четырехугольный парус, сшитый из красных и белых полос шерстяного сукна (бывало и другое сочетание цветов), который можно было «зарифить», т.е. с помощью снастей - тонких канатов из шкур тюленей и моржей уменьшить или увеличить его площадь в зависимости от силы ветра.

Передняя и задняя части судна закрывались небольшими палубами. На носу находился впередсмотрящий, или вестовой, а на корме - кормчий. Средняя часть предназначалась для викингов и во время стоянок накрывалась своеобразным навесом из толстого сукна или того же паруса для защиты людей от непогоды и ветра. Его натягивали на уложенную горизонтально в Т-образные подставки мачту, играющую в этом случае роль конька.

Обязательным атрибутом любого судна были черпаки в виде деревянных, обитых железным обручем, небольших ведер, служащих для откачки забортной или дождевой воды. Постоянно несколько человек, меняясь, отливали воду из трюма. Качество конопатки швов, состоящей из коровьей шерсти и канифоли, было не идеальным, поэтому приходилось всегда выполнять эту нелегкую работу. Хотя существовавшие неписаные норвежские законы признавали корабль негодным к плаванию лишь в том случае, если три раза за два дня из него приходилось вычерпывать забортную воду. Но, естественно, не всегда выполнялось это правило.

Основой судна служил киль из единого ствола дерева, хотя позднее чаще делали его составным, сращенным, так как кораблю длиной более двадцати метров сложно подобрать такое высокое дерево. К килю посредством деревянных нагелей крепились шпангоуты, к которым внакрой через отверстия «пришивались» тонкими еловыми корнями или лозой доски различной толщины: от киля до ватерлинии использовались дюймовые набои, а над водой по бортам шли доски уже толщиной около 4 см. Посудины получались гибкими и прочными, широкими и плоскодонными, по этой причине хорошо преодолевающие мелководье, и с небольшой до 1,5 метров высотой борта. По верхнему ряду набоев - досок крепился для усиления специальный брусок - бруствер, или фальшборт, на который вывешивались щиты викингов во время хождения под парусом или, вероятно, служащие для защиты от стрел и копий во время атаки судна противником. В бортах имелись отверстия для весел, которые находились во время хождения под парусом тут же под ногами морских путешественников. Причем они были разной длины: те, что размещались на носу и корме, были заметно короче используемых в середине судна.

Английский писатель Дж. П. Каппер считает, что весла вставлялись в специальные отверстия, проделанные в третьем ряду обшивки под фальшбортом. Естественно, это вызывало угрозу попадания через них воды из-за низкой осадки викингских судов, и было необходимо каким-то образом предотвратить ее появление внутри корабля. Норвежские судостроители искусно решили эту проблему, снабдив отверстия подвижными задвижками. Причем, что вызывает удивление, это были не обычные круглые отверстия, а с секретом, выполненные в виде продолговатой щели, напоминающие по форме замочные скважины.

Главной особенностью судов норманнов являлся руль, которым управлялся корабль. В отличие от всех существующих руль на норманнских судах устанавливался не прямо на корме, а по правому борту. Он крепился при помощи ивовой лозы к большой деревянной колоде - бородавке, в свою очередь приделанной снаружи к корпусу. Причем при хождении в открытом море руль всегда находился ниже уровня киля и играл, так же как на яхтах, как бы роль дополнительного киля, тем самым гасил качку во время шторма, и делал судно более устойчивым. Кроме того, отсутствие стационарного руля на корме делало возможным без усилий вытаскивать его на сушу.

Норманны же непостоянно, особенно на Севере, бороздили океан. С наступлением зимы корабли с помощью деревянных катков, подкладываемых под днище судна, и усилия обыкновенного ворота - бабки без труда вытаскивались на сушу под навес. Перед весенней навигацией суда внимательно осматривали корабельные мастера, при необходимости конопатили, тщательно смолили, выполняли еще какие-то регламентные в таких случаях работы. Следы подобного рода мастерских, по сообщению Э. Роэсдаль, были найдены в Хедебю и на острове Готланд. При раскопках в Фальстере обнаружена настоящая судоверфь, относящаяся к позднему периоду эпохи викингов.

С наступлением тепла отремонтированные ладьи стаскивали на воду, и отдохнувшие викинги снова отправлялись в плавание, чтобы наводить ужас на прибрежное население разных стран. Обычно все писатели, которые освещают эпоху викингов, представляют романтическую картину, как перед трясущимися от страха мирными жителями под красивыми в полоску парусами появляются этакие удалые искатели приключений. Но об этих разбойниках узнавало население не со времени появления парусов на горизонте, а значительно раньше, так как их выдавал отвратительный смрад, распространяемый вокруг их судна на десятки километров; а представьте, что кораблей было несколько. Дело в том, что викинги не имели привычки мыться, да и та пища, которой они подкреплялись, оставляла желать лучшего.

О том, что эти постоянно грязные разбойники никогда не мылись и тем более не причесывались, можно прочитать в саге о Харальде Прекрасноволосом, первом короле, объединившим Норвегию. Он же не сразу получил такое красивое прозвище, вначале его заслуженно называли Харальд ом Косматым за то, что в течение десяти лет он не мыл и не стриг волос. Представляете, что на его голове творилось? Получается, что он и сам никогда не мылся. Нам приходилось однажды встречаться с бомжем, зашедшим в магазин, люди в радиусе 5 метров падали в обморок от его запаха. Если учитывать немытость этой жертвы российских реформ, хотя бы со времени их начала, тогда выходит, что от одного запаха славного короля могло без сражений упасть значительно большее количество людей. Действительно, если серьезно, викинги месяцами постоянно находились на судне, всегда были начеку, в боевой готовности. Причем вечно одетые в теплые, изготовленные из звериных шкур, одежды - доспехи, а бер-серки вообще пребывали всегда облаченными в медвежьи шкуры. Не надо быть человеком с большим воображением, чтобы понять, что творилось на судне с экипажем от 70 до 100 человек.

Причем питание было, с точки зрения современного человека, отвратительное. В поход они снаряжали большие запасы, чтобы прокормить такую ораву. В рацион питания в основном входили банальная соленая и сушеная рыба, в первую очередь такая традиционная, как треска и селедка, а также вяленая оленина и говядина. Из ягод брали в кадушках морошку, собранную в июле. Эта незаменимая для Севера ягода спасала людей от страшной болезни - цинги, от которой вначале выпадают зубы и вскоре наступает смерть. Брали с собой ворвань и звериное сало, соленое масло и окаменевший от времени творог-сыр. Обязательно в ежедневный рацион питания входила мучная похлебка, полученная размешиванием муки в пресной воде.

Не надо объяснять, какой поднимался смрад, когда в летнее время рыба, несмотря на то, что соленая, начинала киснуть и бродить. Авторам книги знаком этот запах, хотя он нас не испугает, так как родом мы с побережья Белого моря. Но, те, кто впервые сталкиваются с этим известным у нас «ароматом» «печорского засола», сразу чувствуют, что действует он на них убийственно. А на судне викингов был не один такой источник «ароматов», а несколько. Поэтому мы нисколько не приукрашиваем, что действительно о приходе этих «славных ребят» узнавали жители прибрежных районов значительно раньше, несмотря на то, что их паруса пока еще не находились в ближайшей обозримости.

Из книги Викинги [Потомки Одина и Тора] автора Джонс Гвин

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. КОНЕЦ ЭПОХИ ВИКИНГОВ

Из книги Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока автора Коллектив авторов

ЭПОХА ВИКИНГОВ И ЕЕ ЭТАПЫ Исчерпание ресурсов для внутренней колонизации, демографический рост, острая потребность в материальном обеспечении военной элиты вызвали к жизни массовый всплеск военной активности скандинавов. Если до VIII в. главными источниками доходов

Из книги История Швеции автора МЕЛИН и др. Ян

Эпоха викингов (около 800 – 1060 гг. н. э.) /31/ Эпохой викингов именуются 250 лет истории, когда жители Севера – викинги впервые стали активно вмешиваться в экономическую и политическую жизнь Европы.Кем были викинги? Хотя и остается неясным изначальное значение слова «викинг», Из книги Зверь на престоле, или правда о царстве Петра Великого автора Мартыненко Алексей Алексеевич

Часть 1 Эпоха «славных дел» Призрак в подкованном ботфорте Источники, повествующие о Петре Первом всегда выглядели слишком туманно и неоднозначно. Разобраться же в личности реформатора, произведшего перекройку на западный образец нашей страны, которая уже ко времени

Из книги Крестовый поход на Русь автора Бредис Михаил Алексеевич

Эпоха викингов в Прибалтике Эпоха викингов взорвала родоплеменной строй на всем северо-востоке Европы. На смену племенным центрам приходят полиэтничные торгово-ремесленные поселения, на смену племенным союзам - первые государства. Суровый северный край, у которого не

Фицджеральд Чарльз Патрик

Впервые появилось в западном источнике — Вертинских анналах 839 года н.э. , когда русские викинги, как наёмная вооружённая охрана, путешествовали вместе с посольством от второго византийского императора Феофила (Theophilos — 829-842 г.г.) из Аморейской династии к сыну Карла Великого Луи I Ле Пье (Louis le Pieux — Луи «Благочестивый» , Луи «Спаситель» — 778 — 840 г.г.), ставшему царём франков и западных областей империи после смерти Карла Великого в 814 году.

Людовик (Луи) «Благочестивый»

Дело не только в том, что русь (люди Рос) в Вертинских анналах оказываются скандинавами – «от рода свеонов» (ср. «от рода варяжьска» в древнерусской летописи); дело в том, что при дворе Людовика Благочестивого, во-первых, не знали имени этого народа, во-вторых, сам маршрут руси, в вожделенный для всех «варваров» Константинополь, только осваивался людьми Рос и пролегал «по землям варварским и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов» , так что византийский император Феофил просил Людовика пропустить их через земли франков.

К этому времени русь оказывается соседом и соперником хазар и по данным Начальной летописи: варяги Аскольд и Дир (ок. 860 г.), а за ними Олег (882 г., согласно летописной датировке) обосновываются в Киеве, приведя с собой русские дружины из Новгорода, куда были призваны варяжские князья. Летопись относит призвание князей (862 г.) . Олег объявляет Полянский Киев своей столицей («призывая Киев заботиться, как мать, о городах русских» ) и присваивает хазарскую дань с племён днепровского Левобережья – северян и радимичей ; с тех пор имя «русь» распространяется в Среднем Поднепровье, а домен киевского князя получает название «Русская земля» .

В Бертинских анналах, где неизвестные франкам люди Рос, оказавшиеся шведами, утверждали, что их правитель (rex) «именуется хаканом » и что он «ради дружбы» отправил их к императору Феофилу.

Из сочинения Ибн Русте (930-е годы ): «Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами… У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян… Нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям… С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют ими… Если один из них возбудит дело против другого, то зовёт его на суд к царю, перед которым они и препираются. Когда же царь произнёс приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием (мечами), и чей из мечей острее, тот и побеждает. На этот поединок родственники (обеих сторон) приходят вооруженные и становятся… Есть у них знахари (волхвы), которые повелевают царём как будто они их (русов) начальники… Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва богу… На коне смелости не проявляют, но все набеги и походы совершают на кораблях.. . Когда у них умирает кто-нибудь из знатных, ему выкапывают могилу в виде большого дома, кладут его туда, и вместе с ним кладут его одежду и золотые браслеты, которые он носил. Затем опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут живую любимую жену покойника. После этого отверстие могилы закладывают, и жена умирает в заключении».

Согласно самой распространенной теории, имя Русь, как название Швеции (Руоци — Ruotsi), происходит от древнескандинавского термина «люди, которые гребли» (rods- грести), поскольку гребля была основным методом навигации по рекам Восточной Европы. Считается, что название Швеции (Руоци — Ruotsi), может быть связано со шведским прибрежьем Ros-lagen (Rus-law) или Roden («родина»), под таким названием Швеция была известна в ранним средневековье. Финские и эстонские название Швеции в древности были связаны со корнем «Rus» — Руоци (Ruotsi), Руци или Роци (Rootsi).

Академик О. Н. Трубачев считает, что имя «русь» происходит из «индоарийских компонентов» и появилось впервые в Северном Причерноморье. — в античной Таврии существовал .

Позднейшие немецкие источники именовали «рузариями» регенсбургских купцов, торгующих с Русью : это могло означать, что в немецких землях русь уже знали до IX века.

Этникон Ruzzi , упомянутый впервые в Баварском географе конца IX в. , должен был, по данным лингвистики, возникнуть в такой форме не позднее рубежа VI-VII вв., что безнадежно отрывает его от исторической Руси.

В Раффельштетенском таможенном уставе, изданном по указу восточно-франкского короля Людовика IV (899-911), говорится о славянах, которые приходят в Восточную Баварию «от ругов или богемов» и располагаются для торговли на Дунае. Богемы – это чехи, ругами же в немецких латиноязычных документах X-XI вв. именовалась обычно русь (другим и более распространенным – вплоть до позднего средневековья – обозначением руси, русских был книжный этноним рутены ). Сам этноним руги относился к восточногерманскому племени эпохи Великого переселения народов, возможно, с ним связано и название .

В средние века византийцы называли русские викингов, служивших наёмниками и охраной, варягами (др.-сканд.: Ваерингъяр (Vaeringjar), и происходит от глагола «вар» = «общая клятва» ).

Варяги (др.-сканд. Vaeringjar, греч. Βάραγγοι) - группа в составе населения , имеющая разный этнический состав. Слово «варяг» писалось с юсом и произносилось как «варенг». Такое слово встречается и у греческих писателей и служит совершенно определенным понятием – у греков под именем Bapayjoi (варанги) разумелись наёмные дружины северных людей, норманнов, воиной, служивших в Византии . С тем же значением северных дружин встречается слово Waeringer (варанги) и в скандинавских сагах; арабские писатели также знают варангов, как норманнов .

На Руси слово «варяг» вошло в повседневный обиход не раньше второй половины XI века, то есть позднее, чем в Византии и даже на арабском Востоке. Анализ источников показывает, что первое в средневековой литературе упоминание народа «варанков» и «моря Варанк» («Варяжского моря») принадлежит арабоязычному автору - среднеазиатскому учёному аль-Бируни («Канон об астрономии и звездах», 1030 г.), который почерпнул свои сведения из Византии.

Прежде чем приобрести расширительное значение «выходец из заморья» -термин «варанг/варяг» на Руси обозначал жителей славянского Поморья. . Так, во вводной части «Повести временных лет» варяги «приседят» к морю Варяжскому, в соседстве с ляхами, пруссами и чудью - населением южного берега Балтики.

Дочь Византийского императора Анна Комнина высоко оценивала воинскую доблесть варягов , рассказывая о событиях 1081 года: «Что же до варягов, носящих мечи на плечах, то они рассматривают свою верность императорам и службу по их охране, как наследственный долг , как жребий, переходящий от отца к сыну; поэтому они сохраняют верность императору и не будут даже слушать о предательстве.» Анна характеризует варягов, как отважных варваров, носящих обоюдоострые мечи на правом плече, и имеющих большие щиты.

Первоначально характер походов русских викингов (варягов) был довольно воинственным, как и все остальные викинги, они промышляли грабежами и торговлей. Русские викинги жили и торговали на землях сегодняшней Дании и Швеции, и входили в военно-экономическое сообщество разных племён и народов, объединённых одной целью — военными походами и торговлей. Викинги, занятые военной службой и походами, не возводили для себя дворцов и замков, а довольствовались простыми постройками — их «длинные дома», похожие на бараки, были пристанищем для нескольких семей из одного рода.

По результатам генетических исследований было сделано предположение, что правитель русских викингов, Рюрик (Rus Vikings, Rurik), относился к гаплогруппе N1C1. Ареал расселения людей этой гаплогруппы захватывает не только Швецию, но и районы современной России, в Псков и Новгород.

Существующий в те времена порядок, при котором, после смерти великого князя, киевский престол занимал его ближайший по старшинству РОДСТВЕННИК, а не сын, вносит путаницу в вопрос о «призвании Рюрика на престол и Киева».

Варяги жили южном берегу Балтийского моря. Российский академик Валентин Янин, более 50 лет проводивший археологические раскопки в Новгороде, высказался об этом довольно определённо:

«Решено было отправить послов к Рюрику, к тем варягам, которые называли себя Русью. Проживали они на территории южной Балтики, северной Польши и северной Германии. Наши славянские пращуры призвали князя оттуда, откуда многие из них и сами были родом. Можно сказать, они обратились за помощью к дальним РОДСТВЕННИКАМ.»

Историк XIX века Стапан Гедеонов связывал имя Рюрика со словом «Ререк» (или «Рарог»), которое в языке СЛАВЯНСКОГО племени ободритов означало «сокол». При археологических раскопках ранних поселений славян в Пскове и Новгороде было найдено много изображений пикирующего сокола. Общими предками всей династии Рюриковичей правившей на Руси с 862 по 1610 год, в течение 748 лет, являются сам Рюрик, его сын Игорь, внук Святослав Игоревич и правнук Владимир Святославич. Уже Владимиру Святославовичу при крещении было дано имя Василий, а княгине Ольге – Елена.

В середине 8-го века нашей эры «Rus» — Руоци (Ruotsi), Руци или Роци (Rootsi) из Швеции, Дании стали двигаться на восток и юго-восток и, вскоре они, как родственные племена, смешались со славянским населением южного побережья Балтийского моря, создавая на Руси свои собственные города на торговых путях по Днепру и Волге, известных, как «путь из варяг в греки».

Первый вооружённый контакт между русскими викингами (варягами) и византийцами произошёл 18 июня 860 года нашей эры . Двенадцать тысяч русских викингов на 200 кораблях, пересекли Чёрное море и напали на Константинополь. В это время византийский император Михаил III, вместе с Цезарем Вардасом (Vardas), были заняты в военной кампании против арабов в Малой Азии. О нападении 860 года сохранилось много различных записей в византийских источниках, где они описывают Rus-викингов, как варварскую и нецивилизованную нацию. Благодаря византийским летописцам с тех пор пошло название земля «Русьская». Patriach Photios пишет: «таинственная многочисленная нация пришла, чтобы поработить нас».

«Прорыв руси на юг, в Киев и Константинополь (ок. 860 г.), связан с формированием прямого Днепровского пути в Византию («путь из варяг в греки») и закреплением его после похода князя Олега (882 г., по Повести временных лет). Присвоение русским князем хазарской дани с северян и радимичей (ПВЛ под 884 и 885 гг.) и формирование княжеского домена на некогда подвластной Хазарии территории днепровских славян, очевидно, привело к конфликту с Хазарией и торговой блокаде Восточной (и Северной) Европы: в последней четверти IX века наблюдается кризис в транзите восточного серебра через территорию Хазарии. Поступление серебра на Русь из державы Саманидов возобновляется уже в 910-е годы , но через Болгарию Волжско-Камскую, в обход Хазарии. Примерно в то же время Олег сосредоточивает силы всех подвластных ему племён севера и юга для похода на Византию (показательно, что неудача похода Аскольда и Дира увязывается в летописи с тем, что с ними были только варяги ): поход увенчался успехом, судя по договору с греками 911 году. » (Петрухин В. Я. «Русский каганат», скандинавы и Южная Русь)

Многие учёные спорят о том были ли русские вик инги славянами? Эта неопределенность вызвана редкостью письменных источников, оставленных современниками этого периода. Согласно теории «норматизма» Русь — «Rus» — Руоци (Ruotsi), Руци или Роци (Rootsi) из Швеции и Дании были скандинавами, в то время как в русские историки утверждают, что русские Русь — «Rus» были славянами. Скандинавию называли Готией, а скандинавов — готами (Gothi)

Археологические данные из Дании и Швеции указывают на то, что до 10-го века скандинавское население действительно было русским. Скорее всего, большая скандинавская община была многонациональной, и объединялась на основе военно-экономических интересов. Согласно лингвистическим исследованиям, первые русские викинги, родственные славянам, оставили в Скандинавии заметный лингвистический след в языке шведов и датчан.

Известно, что слова заимствованные из другого языка намеренно укорачиваются, для облегчения произношения трудного заимствованного слова. В шведском языке есть слова схожие с русскими словами, но в укороченном варианте:

jag — я; Du — ты; det — тот; alla — целый; manga — много; vissa — всякий; annan — иной; ett — этот один; tva — два; tre — три; tjock — тучный, (тука); tung — тяжёлый; kort — корот(кий); tunn — тон(кий); kvinna – жена (женщина); mamma — мама, mor — мать; mormor — бабушка; pappa — папа; far — батя; farfar — дед; son — сын; dotter — дочь; älskar — ласка(ть), любить; djur — зверь; fro — зерно; rep — кРЕПипить, верёвка; hud — хут(ро), мех, кожа; huvud — вести, ведущий; ora — ухо; hora — слушать; oga — око; nasa — нос; kna — кница, колено; nagel — ног(оть), палец; rygg — рог; Ata — еда, есть; krakas — харкать; se — Зри; veta — ведать, знать; tanka — думка, думать; sova — сон; doda – добыча, дода(ть); strida — драка; jaga — яга, охота; Skara — рана, кара; klyva – клин, расщеплять; Sticka — стук(нуть), ударить; Grava – грести (граба — грабить); båt — борт, лодка; Komma — идти, («кома грядеши?» — куда идёшь?); Ligga – ляг, лежа(ть); Sitta — сид(еть); Sta – сто(ять), стан; sten — камень; Falla — пала, упасть; Gnida — стирать (гнёт); Knyta — кнут, верёвка; Saga — сказ; flyta — плыть, плот (флот); Flod — река; svalla — свал(ивать), увеличивать; sol — сол(нце); vatten — вода; salt — соль; Dimma — дым, мгла, туман; sno — сне(г); vag — дорога; berg — гора; gron — (зе)лёный; gul — жёл(тый); vit — белый, сияющий — отсюда «витязь»; flamma — пламя; natt — ночь; dag — день; ar — год, (яр — Ярило); kall — хол(одный); full — цел(ый); ny — но(вый); slo — зло, дурной; slät — глад(кий); Torr — твёр(дый); ratt — прав(ый), riktig — справедливый; namn — наим(енование), имя; oppna — отпереть; bladdra — ободрать; Spara — спасать, споро = быстро; skriv — шрифт, печать; skriva — скрипеть, скрести, то есть «писать».


В 1204 варяжская гвардия русов в последний раз проявила себя, обороняя Константинополь от рыцарей-крестоносцев. Никита Хониат, свидетель этих событий, так написал про варягов-секироносцев после того, как рыцари ворвались в город:

«Ласкарис начал неотступно увещевать и поощрять собравшийся сюда народ к сопротивлению неприятелям. Равным образом он возбуждал идти на предстоявшую битву и секироносцев с их бранными железными оружиями на плечах, говоря, что им также надобно не менее римлян страшиться бедствий, если управление римскою империею перейдёт к чужеземцам, потому что они не будут уже тогда получать такой богатой платы за службу и не удержат почтенного звания охранной царской стражи, но будут зачислены в неприятельское войско даром наряду со всеми. Однако, несмотря на все его усилия никто из народа не отозвался на его голос и даже секироносцы обещали содействие только за деньги, бесчестно и воровски считая крайнюю опасность положения удобнейшим временем торговаться .»

После 29 мая 1453 года известия о варягах-воинах в Византии отсутствуют, однако этноним «варяг» постепенно превращается в патроним, составную часть личного имени . В документах XIII-XIV веке отмечены греки с именами Варанг, Варангопул, Варяг, Варанкат.

В один из летних дней 789 года на побережье англосаксонского королевства Уэссекс произошло событие, на которое обратили внимание исключительно местные летописцы. К берегу острова Портленд, в эпоху Римской империи именуемого по-латыни Винделисом, пристали три длинных ладьи, способных идти как на веслах, так и под парусами. С кораблей высадились бородатые светловолосые незнакомцы, говорившие на языке, отдалённо сходном с древнеанглийским – по крайней мере, корни большинства слов были понятны обитателям Уэссекса. Навстречу корабельщикам вышел тан Беохтрик со своими людьми. О чём велась беседа, нам неведомо, но закончилась она ссорой: чужеземцы убили Беохтрика, вырезали его невеликий отряд, забрали трофейное оружие, погрузились на ладьи и исчезли в океане.

В целом, эта история по тем временам не была чем-то из ряда вон выходящим – дело насквозь житейское. Англосаксонские королевства Британии прилежно враждовали между собой, а когда близкородственные свары надоедали, принимались шпынять кельтов в Уэльсе или Шотландии, получали сдачи и вновь возвращались к привычным междоусобицам. Война была делом самым обыденным, а уж если обращать внимание в летописях на каждую мелкую стычку – никакого пергамента не напасёшься. Так почему же столь незначительный инцидент на Винделисе привлёк внимание хрониста, а в наши времена считается едва ли не ключевым событием VIII века в Европе, давшим старт новой эпохе?

Схема Скандинавской экспансии в VIII –XI веках. Зелёным обозначены области, подвергавшиеся нападениям викингов, но ими не колонизированные

Тут необходимо отметить, что англосаксы уже больше двухсот лет были христианами – равно как и все без исключения их соседи: франки и бретонцы за Ла-Маншем, ирландцы, шотландцы и валлийцы. Реликты многобожия если и сохранялись, то на бытовом уровне или в совсем уж отдалённых и труднодоступных горных районах. Высадившиеся же в Уэссексе невоспитанные бородачи оказались самыми настоящими язычниками – что само по себе было крайне необычно.

История с таном Беохтриком – первое документальное свидетельство появления викингов. Разграбление Линдисфарна и Ярроу, набеги на Ирландию, высадка на Оркнейских и Шетландских островах – всё это произойдет потом. В 789 году никто из британцев или франков даже предположить не мог, что христианская Европа столкнулась с силой, которая за три последующих столетия изменит не только границы, но и демографическую ситуацию, культуру и даже станет причиной появления новой молитвы: «A furore Normannorum libera nos, Domine!» – «От ярости норманнов спаси нас, Господи!»

Так давайте попробуем разобраться, откуда взялись викинги, кто они такие и почему вообще состоялось их нашествие.

Скандинавия в Тёмные века

Люди на Скандинавском полуострове появились задолго до Рождества Христова. Самые ранние культуры (Конгемозе, культура Нёствет-Лихулт, культура Эртебёлле и т.д.) относятся к мезолиту и периоду около шестого тысячелетия до н.э. За две-три тысячи лет до н.э. в южной Скандинавии появляются носители «Культуры боевых топоров и шнуровой керамики», которые, предположительно, становятся ядром зарождения германских народов – они мигрируют на север от Ютландского полуострова и начинают заселять территории нынешних Швеции и Норвегии.

Впрочем, это дела совсем давние, а нас интересует период после падения Римской империи, когда группа северогерманских племён начала обособляться от остальной Европы. Великое переселение народов, крушение Рима, принятие христианства готами, франками и прочими германцами – словом, все грандиозные изменения середины первого тысячелетия нашей эры Скандинавию практически не затронули: слишком уж далеко. В Тёмные века интереса к Скандинавии никто не проявлял: франкам было чем заняться на континенте, внедрение христианства шло пускай и уверенно, но медлительно: церкви сначала следовало утвердиться в новых варварских государствах. Обитатели расположенного за Северным и Балтийским морями полуострова «варились в своём котле» много веков, практически ничего не зная о бурных событиях в Европе. Христианские миссионеры там если и появлялись, то были единичными и не способными добиться серьёзных успехов: старые германские боги почитались, как и столетия назад, и их культу ничего не угрожало.


Шлем Вендельского стиля, VIII век (из коллекции Стокгольмского музея древностей)

Тут следует сделать пространное отступление и рассказать о климатических особенностях тех времён – иначе будет непонятно, с чего вдруг, начиная с VIII века, скандинавы бросились искать новые земли для поселения. С течением столетий климат не раз менялся, оптимумы (потепления) и пессимумы (похолодания) чередовались – так называемый Римский климатический оптимум, продолжавшийся со времён Юлия Цезаря примерно до 400 года нашей эры, немало способствовал процветанию Римской империи. Средняя температура тогда была выше в среднем на 1–2 градуса, римские авторы сообщают нам, что в Британии и Германии даже начали выращивать виноград – ориентировочно с 280 года н.э.

В свою очередь, климатический пессимум раннего Средневековья, наступивший во время Великого переселения, усугубил и так не самую благополучную военно-политическую и демографическую обстановку в Европе – начавшееся около V века похолодание сокращает посевные площади, особенно достаётся северным регионам вообще и, разумеется, Скандинавии в частности. Святой Григорий Турский в обширном труде VI века «История франков» отмечает: «В то время шли обильные дожди, было очень много воды, стоял невыносимый холод, дороги раскисли от грязи и реки вышли из берегов ». В 535–536 годах происходит и вовсе невиданная климатическая аномалия. Дадим слово византийскому историку Прокопию Кесарийскому («Война», IV, 14. 5–6):

«…И в этом году случилось величайшее чудо: весь год солнце испускало свет как луна, без лучей, как будто оно теряло свою силу, перестав, как прежде, чисто и ярко сиять. С того времени, как это началось, не прекращались среди людей ни война, ни моровая язва, ни какое-либо иное бедствие, несущее смерть. Тогда шёл десятый год правления Юстиниана».

Другие авторы утверждают, что даже в полдень солнце выглядело «голубоватым» и предметы не отбрасывали тени – это означает, что в течение почти полутора лет в атмосфере присутствовала пылевая взвесь, вызванная извержением супервулкана или падением крупного метеорита, а, скорее всего, обоими факторами. Немецкий учёный Вольфганг Бехрингер в книге «Kulturgeschichte des Klimas» приводит археологические данные – в Норвегии VI века около сорока процентов ферм оказались заброшены, то есть их владельцы или вымерли, или мигрировали южнее. Вообще, в древнескандинавской мифологии холод, мороз и лёд имеют свойства эсхатологические, являясь символом смерти и хаоса – вспомним ледяных великанов…

Тем не менее, к VIII веку климат начинает стабилизироваться – наступает потепление, вновь расширяются посевные площади, урожаи зерновых можно снимать на широтах, прилегающих к Полярному кругу, качество жизни резко повышается. Итог вполне закономерен – взрывообразный рост населения.

Однако, тут следует учитывать не только климатические особенности, но и географическую специфику Скандинавского полуострова. Если на территории восточной Швеции имеются обширные равнины, пригодные для сельского хозяйства, то в гористой Норвегии выращивать хлеб и пасти стада можно исключительно на узких полосках земли вдоль побережья и в долинах рек. Бесконечно дробить наделы между сыновьями невозможно – земля всё равно их не прокормит. В сухом остатке: избыточное (и пассионарное) население, недостаток продовольствия. Скандинавия – не резиновая. Что делать?

Выход был найден довольно быстро – раз нет плодородной земли, значит, таковую надо искать за морем. С учётом того, что древние скандинавы давным-давно умели строить отличные корабли, решение вопроса лежало на ладони. Первый «прототип» драккара, «Хьортспрингская ладья», найденная археологами в Дании, на острове Альс, относится к IV веку до н.э. – лодка могла вместить до 20 гребцов. Больше того, скандинавские ладьи, имеющие минимальную осадку, могли ходить по любому мелководью и проникать в узкие реки.


Хьортспрингская ладья – судно древних германцев, ок. IV века до н.э. Национальный музей Дании

Вот тогда-то и начинаются первые вылазки древних скандинавов в сторону континента и Британских островов – для начала в целях больше разведывательных, чем завоевательных. Необходимо было ознакомиться с обстановкой, а таковая ясно свидетельствовала: земли там много, плотность местного населения крайне невелика, таковое население к молниеносным налётам со стороны моря непривычно, да и вообще не в курсе, что они возможны. Существуют и документальные свидетельства – процитируем учёного, богослова и поэта VIII века Флакка Альбина (Алкуина):

«Триста пятьдесят лет мы и наши отцы жили в этой прекрасной земле, и никогда прежде Британия не ведала такого ужаса, какой познала теперь, после появления язычников. Никто не подозревал, что грабители могут приходить из-за моря».

Никто не подозревал. И Европа заплатила огромную цену за своё неведение.

Они пришли!

В свете вышеизложенного остаётся открытым вопрос – а как же европейские короли и игравшие всё большую политическую роль епископы прохлопали столь невероятную опасность? Куда смотрели великие исторические деятели той эпохи? В конце концов, императора Карла Великого никак нельзя назвать некомпетентным бездельником, а столь важный для государства инструмент, как разведка, бывшие варвары вполне успешно переняли у ушедшего в небытие Рима! Совершенно очевидно, что хоть какие-то связи между империей франков и Скандинавией существовали – северные границы Саксонии и Фризии примыкали к территории нынешней Дании, обитатели которой также примут живейшее участие в грядущих бесчинствах викингов.

Ответа нет. Возможно, сыграли свою роль нараставшие культурно-цивилизационные различия – вспомним слова Алкуина, в которых ключевым является понятие «язычник», которое противопоставляется «христианам». Европейцы тогда были объединены не по этническому, а по религиозному признаку: чужаком являлся любой не-христианин, будь то испанский мавр-мусульманин или почитающий богов Асгарда скандинав. До поры до времени франки и королевства Британии относились к неумытым язычникам из далёких северных фьордов пренебрежительно, искренне полагая, что Господь на стороне христиан (тогда – кто против них?!).


Викинги. Древнеанглийские миниатюры

Теперь надо объяснить, что же мы вообще подразумеваем под термином «викинг». Само слово образуется из двух частей: «vik», то есть, «залив, бухта», и окончания «ing», обозначающего общность людей, чаще всего родовую – сравним: Каролинг, Капетинг и т.д. Получаем «человек из залива»! Исходно дружины викингов составлялись из тех самых излишков населения – младшие сыновья, не наследующие надел, люди, покинувшие род сами или изгнанные из него, а то и просто искатели приключений, богатства и славы. То есть, не оседлые скандинавы-землевладельцы. Впрочем, почему только скандинавы? В составе экипажа корабля мог оказаться кто угодно – норвежец, венед, руянин, приладожский кривич. После того как скандинавы начали осваивать «Путь из варяг в греки» через Неву, Ладогу, Волхов и далее в бассейн Волги, в составе дружин начало появляться немало славян, тем более что политеистические пантеоны Скандинавии и Древней Руси были очень близки, и на этой основе можно было весьма быстро найти общий язык.

Итак, викинг – это не профессия, не национальность и не род занятий. Это – социальный статус, маргинальная социальная группа, нечто среднее между солдатом удачи, лицом без определённого места жительства и бандитом в составе организованной группы лиц скандинавской (и не только) национальности. Такие добры молодцы безо всякой ненужной рефлексии могли запросто ограбить соседний фьорд, своих же сородичей-норвежцев или свеев – прецеденты известны. В большинстве они не были ограничены обязательной для оседлых скандинавов системой моральных табу и постепенно стали полагать, что стоят выше скучных земледельцев хотя бы потому, что в религиозной сфере началась сакрализация войны – достаточно вспомнить о культе богов-воинов, Одина, Тора и других.

Тор с молотом Мьёллнир. Статуэтка, датируемая примерно 1000 годом н.э.

Если появилась социальная группа, то в таковой непременно зарождаются своя субкультура, своя этика и свои религиозные воззрения – особенно в условиях господствующего вокруг родоплеменного строя. За примерами далеко ходить не нужно – функции жречества, годи, постепенно переходят к военным вождям: если ты удачливый конунг, значит, приближен к богам, они тебе благоволят – следовательно, ты и отправляешь необходимые ритуалы и приносишь жертвы. Гарантированно попасть в Вальхаллу после смерти можно лишь одним способом – героически погибнуть в бою. На одно из первых мест ставится личная доблесть и слава, разумеется, добытая в честной битве.

Наконец, именно викинги «изобретают» морскую пехоту в том виде, в каком мы её знаем – противопоставить их невиданной прежде тактике европейцам-христианам было нечего. Выработанная древними скандинавами схема была простой, но невероятно эффективной: внезапный налёт практически в любой точке морского или речного побережья (снова вспомним о способности драккаров ходить по мелководью), а после успешной атаки столь же молниеносное отступление, пока противник не успел подтянуть сколь-нибудь значительные силы – ищи-свищи потом этих разбойников в открытом море. Это уже потом викинги займутся респектабельной торговлей, ради любопытства откроют Исландию, Гренландию и Америку и пойдут служить в «варяжскую дружину» к византийским императорам, а в конце VIII – начале IX веков они занимались исключительно самыми вопиющими грабежами, захватом земель в Англии, Ирландии и на материке, работорговлей и прочими не менее интересными вещами…


Древнескандинавские корабли, современная реконструкция. На переднем плане драккар Islendingur («Исландец»), совершивший в 2000 году переход под парусом через Атлантический океан. В настоящий момент находится в музее г. Ньярдвик, Исландия

Рассказывать здесь о первом крупном налёте викингов – атаке на монастырь святого Кутберта на острове Линдисфарн 8 июня 793 года – не имеет смысла, данная история общеизвестна. Достаточно сказать, что это неприятное событие произошло всего через четыре года после первого появления викингов у берегов Уэссекса; скандинавы очень быстро осознали, что христианские монастыри и города хранят немало богатств, которым следовало бы найти более разумное применение. С Линдисфарна викинги утащили даже гроб основателя монастыря, святого Кутберта, и его нашли только спустя триста лет, в 1104 году, по счастью, мало повреждённым. С той поры Европа более не знала покоя – они появлялись практически каждый год, то здесь, то там. Предугадать направление следующего удара было абсолютно невозможно, равно как и всерьёз противостоять скандинавам военной силой – они выскальзывали из рук, будто капли ртути; армии наследников Карла Великого или британских королей просто не успевали подойти к месту очередного нападения.

Впрочем, о дальнейшей истории походов викингов мы расскажем как-нибудь в другой раз – данный текст был призван объяснить, как климатические и географические особенности раннего Средневековья предопределили начало эпохи норманнских завоеваний, продолжавшейся триста с лишним лет.


Контакты викингов с Русью были не менее тесными, но несколько другого рода.

Во-первых, если в экспансии в западную Европу участвовали в основном норвежцы и датчане, то на Руси действовали выходцы из Швеции, и, особенно, из ее средней части.

Во-вторых, геополитическая среда в Восточной Европе координально отличалась от западноевропейской.

В западной Европе викинги имели дело уже со сложившимися государствами, в то время как в восточной активно шел процесс образования государств. Т. о., как замечают многие исследователи (Мельникова Е. А, Рыдзевская Е. А.), викинги и племена восточной Европы (прежде всего славяне) стояли на одной ступени развития, это уже доказанный факт, на который мы можем опираться.

В связи с отсутствием у славян письменности (черты и резы – не в счет), в источниках нет точных описания набегов варягов, в отличии от источников Западной Европы, но, видимо, такие нападения были.

В “Повести временных лет”, которая была написана через 150-200 лет поле “эпохи викингов “(составлення примерно во 2-м десятилетии 12 в.), достаточно много упоминаний о варягах, которые можно разделить на несколько видов:

А) “В лето 6415. Иде Олегъ на Грекы…; поя же множество Варягъ и Словенъ…” – упоминание варягов в войске Олега.

Б) “В лето 6452. Игорь же совокупивъ вои многи, Варяги, Русь, и Поляны…” – упоминание варягов в войске Игоря

русские князь часто обращались за помощью к варягам и, следовательно, у них не было представления о варягах как о жестоких и алчных убийцах и грабителях, с которыми не может быть никаких соглашений.

в свою очередь варяги часто соглашались служить русскому князю, следовательно, это было достаточно выгодно, возможно, даже выгоднее чистого грабежа (учтем, что участие в походе князя – это также и грабеж захваченных городов и территорий).

Так же неоднократно викинги(варяги) предстают перед нами в роли послов:

1) “Въ лето 6420. Посла мужи свои Олегъ построити мира и положите рядъ межю Русью и Грекы, глаголя:“…Мы отъ рода Рускаго, Карлы, Инегердъ, Фарлофъ, Веремудъ, Рулавъ, Гуды, Руалдъ, Карнъ

2)“В лето 6453. Посла Игорь муже своя къ Роману…“Мы отъ рода съли и гостье, Иворъ солъ Игоревъ, великаго князя Рускаго, и объчии сли: Вуефастъ Святославль, сына Игореви, Искусееви Ольги княгини, Слуды Игоревъ, нети Игоревъ, Улебъ Володиславль, Каницаръ Передъславинъ, Шихъбернъ Сфанъдръ жены Улебле, Прасьтень Туръдуви, Либиаръ Фастовъ, ГримЪ Сфирьковъ, Прастенъ Акунь, нети Игоревъ, Кары Тудковъ, Каршевъ Тудоровъ, Егри Евлисковъ, Воистъ ВоиковЪ, Истръ Аминодовъ, Прастенъ Берновъ, Ятвягъ Гунаревъ, Шибридъ Алданъ, Колъ КлеаковЪ, Стегги Етоновъ, Сфирка... Алвадъ ГудовЪ, Фудри Туадовъ, Мутуръ Утинъ, купецъ Адунь, Адулбъ, Иггивладъ, Олебъ, Фрутанъ Гомолъ, Куци, Емигъ, Туръбидъ,Фуръбернъ, Моны, Руалдъ, Свень, Стиръ, Алданъ, Тиленъ, Апубьксарь, Вузлевъ, Синко, Боричь послании отъ Игоря, великого князя Рускаго, и отъ всякоя княжья и отъ всехъ людий Руския земля.” – по подсчетам Мельниковой Е. А. в договоре Игоря с Византией 944 года из 76 имен 56 – скандинавские.

Теперь несколько слов об этнической принадлежности первых русских князей. Большинство современных историков признают скандинавское происхождение первых русских князей. Даже безусловный,“антинорманист” Б. А. Рыбаков допускает возможность отождествления летописного Рюрика с Рюриком Ютландским, известным по западноевропейским источникам. О том, что первые русские князья скандинавы по происхождению вскользь упоминает Мельникова Е. А. На престол была призвана ославяненная скандинавская династия, ославяненная, видимо, во второй половине IX века или к моменту прибытия в Киев Олега.

Теперь несколько лингвистических примеров: в соборе св. Софии в Новгороде имеются два графити, датируемые второй половиной XI века (около 1137 года). Они процарапаны лицами имеющими скандинавские имена Геребен и Фарьман, но пишут кириллицей, причем нет сомнения, что русский их родной, следовательно к середине XI века произошло вытеснение древнескандинавского и переход на древнерусский – процесс ассимиляции в действии.

Но, видимо еще какое-то время сохранялась и руническая письменность. Пример - рунические находки 1115 –1130 годов из города Звенигорода Галицкого. В надписи употреблена руна “g”, которая вышла из употребления в Скандинавии к концу XI века. Следовательно, у написавшего не было контактов со Скандинавии уже достаточно долгое время, но сами он потомок выходцев из Скандинавии. Видимо, это переселенцы.

Т.о. видно, что в культуре Восточной Европы присутствует значительный элемент скандинавского языка, который сходит на нет приблизительно к концу XI века.

Итак, взаимоотношение викингов и русского государства, носили, безусловно мирный характер(торговля, найм дружин викингов, использование скандинавской знати в управлении государства и др. Анализирую данные археологии, письменных источников, топонимики мы можем это утверждать с полной уверенностью(какие- либо мелкие стычки не в счет). Другой вопрос, каковы размеры этого влияния здесь мы сталкиваемся с двумя крайне противоположными научными течениями (даже в рамках норманского учения существует несколько подразделов (теорий).

1). Теория завоевания:Древнерусское государство было, согласно этой теории, создано норманнами, завоевавшими восточнославянские земли и установившими свое господство над местным населением. Это самая старая и наиболее выгодная для норманистов точка зрения, так как именно она доказывает "второсортность" русской нации.

2). Теория норманнской колонизации, принадлежащая Т. Арне. Именно он доказывал существование в Древней Руси скандинавских колоний. Норманисты утверждают, что варяжские колонии были реальной основой для установления господства норманнов над восточными славянами.

3). Теория политической связи Шведского королевства с Русским государством. Из всех теорий эта теория стоит особняком из-за ее фантастичности, не подкрепленной никакими фактами. Эта теория принадлежит также Т. Арне и может претендовать лишь на роль не очень удачной шутки, так как является просто выдуманной из головы.

4). Теория, признававшая классовую структуру Древней Руси IX-XI вв. и господствующий класс как созданные варягами. Согласно ей, высший класс на Руси Был создан варягами и состоял из них. Создание норманнами гоподствующего класса большинством авторов рассматривается как прямой результат норманского завоевания Руси. Сторонником этой идеи был А. Стендер-Петерсен. Он утверждал, что появление норманнов на Руси далотолчок к развитию государственности. Норманны-необходимый внешний "импульс", без которого государство на Руси никогда бы не возникло. С другой стороны ряд авторов, это прежде всего антинорманистов утверждают обратное – влияние скандинавских племен было незначительным. Они подвергают сомнению скандинавское происхождение термина “варяг “, который фигурирует в “Повести временных лет “, тем самым сводя на нет все выше приведенные аргументы. Подобное, мы наблюдаем и в археологии, топомимике, гидронимики и лингвистике. Т.о однозначно утверждать о степени влияния мы не можем, но еще раз повторимся никаких захватов, набегов с многочисленными жертвами не было – скорее всего это было взаимовыгодное мирное существование двух соседей с одинаковым уровнем развития. 

Во Франции их называли норманнами, на Руси - варягами. Викинги - так именовали себя люди, жившие на территории нынешней Норвегии, Дании и Швеции примерно с 800 по 1100 годы нашей эры. Войны и пиры - вот два любимых занятия викингов. Стремительные морские разбойники на кораблях, носивших звучные названия, например, «Бык океана», «Ворон ветра», совершали набеги на побережье Англии, Германии, Северной Франции, Бельгии - и брали с покоренных дань.

Их отчаянные воины-берсерки дрались как бешеные, даже без доспехов. Перед битвой берсерки скрежетали зубами, кусали края щитов. Жестоким богам викингов - асам были угодны воины, погибшие в бою.

Но именно эти безжалостные воины открыли острова Исландия (на древнем языке - «ледяная земля») и Гренландия («зеленая земля»: тогда климат там был теплее,чем сейчас!). А предводитель викингов Лейф Счастливый в 1000 году, плывя из Гренландии, высадился в Северной Америке, на острове Ньюфаундленд. Викинги назвали открытую землю Винланд - «богатая». Из-за стычек с индейцами и между собой викинги вскоре покинули и забыли Америку, потеряли связь с Гренландией.

А до нашего времени дошли их песни о героях и путешественниках - саги и исландский парламент альтинг - первое народное собрание в Европе.

Началом Эпохи Викингов принято считать 793 год. В этом году произошло знаменитое нападение норманнов на монастырь, расположенный на острове Линдисфарне (северо-восток Великобритании). Именно тогда Англия, а вскоре и вся Европа узнали о страшных "северных людях" и их драконоголовых кораблях. В 794 они "посетили" близлежащий остров Веармус (там тоже был монастырь), а в 802-806 годах добрались до островов Мэн и Айона (западное побережье Шотландии)

Через двадцать лет норманнами было собрано большое войско для похода на Англию и Францию. В 825 г викинги высадились в Англии, а в 836 г впервые был разграблен Лондон. В 845 г даны захватилиГамбург, причем город был разорен настолько, что епископат, располагавшийся в гамбурге, пришлось перенести в Бремен В 851 году 350 кораблей вновь показались у берегов Англии, на этот раз были захвачены (и разумеется разграблены) Лондон и Кентербери.

В 866 году штормом несколько кораблей были отнесены к берегам Шотландии, где норманнам пришлось зимовать. В следующем, 867 году было образовано новое государство Данло (Danelaw). В его состав вошли Нортумбрия, Восточная Англия, часть Эссекса и Мерсии. Просуществовало Данло до 878 года. В это же время на Англию вновь напал большой флот, снова был захвачен Лондон, а затем норманны двинулись на Францию. В 885 году был захвачен Руан, а Париж оказался в осаде (в 845, в 857 и 861 годах Париж уже был разграблен). Получив выкуп, викинги сняли осаду и отошли на северо-западную часть Франции, которая в 911 году была передана норвежцу Роллону. Область получила название Нормандия.

В начале Х века даны снова пытались захватить Англию, что удалось им только в 1016 году. Англосаксам удалось скинуть их власть лишь через сорок лет, в 1050 году. Но свободой насладиться они не успели. В 1066 году огромный флот под командованием Вильгельма Завоевателя, выходца из Нормандии, напал на Англию. После битвы при Гастингсе в Англии воцарились нормандцы.

Карта набегов викингов на Англию

В 861 году скандинавы узнали об Исландии от шведа Гардара Свафарссона. Вскоре после этого, в 872 году, началось объединение Норвегии Харальдом Прекрасноволосым, и многие норвежцы бежали в Исландию. По некоторым данным, до 930 года в Исландию переселились от 20 000 до 30 000 норвежцев. Позднее они стали называть себя исландцами, отделяя себя таким образом от норвежцев и других скандинавских народов.

В 983 году из Исландии за убийство на три года был выслан человек по имени Эйрик Рауд (Рыжий). Он отправился на поиски страны, которую, по слухам, видели на западе от Исландии. Ему удалось найти эту страну, названную им Гренландией ("Зеленая страна"), что звучит довольно странно применительно к этому заснеженному и холодному острову. В Гренландии Эйрик основал поселение Братталид.

В 986 году некий Бьярни Бардссон отплыл из Исландии, намереваясь попасть в Гренландию. Он трижды натыкался на неизвестную землю, пока не достиг южного побережья Гренландии. Узнав об этом, Лейф Эйрикссон, сын Эйрика Рауда, повторил путешествие Бьярни, добравшись до полуострова Лабрадор. Затем он повернул на юг и, пройдя вдоль берега, нашел местность, названную им "Винланд"("Виноградная страна"). Предположительно это произошло в 1000 году. Согласно результатам работ, проведенных учеными, Винланд Лейфа Эйрикссона находился в районе современного Бостона.

После возвращения Лейфа, в Винланд отправился Торвальд Эйрикссон, его брат. Он прожил там два года, но в одной из стычек с местными индейцами был смертельно ранен, а его товарищам пришлось вернуться на родину.

Второй брат Лейфа, Торстейн Эйрикссон, тоже пытался достичь Винланда, но ему не удалось найти эту землю.
В Гренландии было всего около 300 усадеб. Недостаток леса создавал большие трудности для жизни. Лес рос на Лабрадоре, что было ближе, чем в Исландии, но все необходимое приходилось везти из Европы, вследствие очень тяжелых условий плавания к Лабрадору. Поселения в Гренландии существовали до XIV века.

Карта путешествий Эйрика Рыжего и Лейфа Эйрикссона

История Викингов

ВИКИНГИ - (норманны), морские разбойники, выходцы из Скандинавии, совершавшие в 9-11 вв. походы протяженностью до 8000 км, может быть, и на большие расстояния. Эти дерзкие и бесстрашные люди на востоке достигали границ Персии, а на западе - Нового Света.
Слово “викинг” восходит к древненорвежскому “викингр”. Относительно его происхождения существует ряд гипотез, наиболее убедительная из которых возводит его к “вик” - фиорд, бухта. Слово “викинг” (букв. “человек из фиорда”) применялось для обозначения разбойников, которые действовали в прибрежных водах, прячась в укромных бухтах и заливах. В Скандинавии они были известны задолго до того, как приобрели дурную славу в Европе. Французы называли викингов норманнами или различными вариантами этого слова (норсманны, нортманны - букв. “люди с севера”); англичане всех скандинавов без разбора называли датчанами, а славяне, греки, хазары, арабы именовали шведских викингов русью или варягами.

Куда бы ни отправлялись викинги - на Британские о-ва, во Францию, Испанию, Италию или Северную Африку, - они безжалостно грабили и захватывали чужие земли. В некоторых случаях они поселялись в завоеванных странах и становились их правителями. Датские викинги на какое-то время покорили Англию, поселялись в Шотландии и Ирландии. Совместными усилиями они завоевали часть Франции, известную под названием Нормандия. Норвежские викинги и их потомки создали колонии на островах Северной Атлантики - Исландии и Гренландии и основали поселение на побережье Ньюфаундленда в Северной Америке, впрочем, просуществовавшее недолго. Шведские викинги стали властвовать на востоке Балтики. Они широко распространились по Руси и, спустившись по рекам к Черному и Каспийскому морям, даже угрожали Константинополю и некоторым районам Персии. Викинги были последними германскими варварами-завоевателями и первыми европейскими мореплавателями-первопроходцами.

Существуют разные трактовки причин бурной вспышки активности викингов в 9 в. Имеются свидетельства того, что Скандинавия была перенаселена и многие скандинавы отправлялись за рубеж на поиски счастья. Богатые, но незащищенные города и монастыри южных и западных соседей представляли собой легкую добычу. Вряд ли можно было получить отпор со стороны разрозненных королевств на Британских о-вах или ослабевшей империи Карла Великого, поглощенной династическими распрями. В эпоху викингов в Норвегии, Швеции и Дании постепенно консолидировались национальные монархии. Честолюбивые предводители и могущественные кланы боролись за власть. Потерпевшие поражение предводители и их сторонники, а также младшие сыновья победивших вождей беззастенчиво воспринимали беспрепятственный грабеж как образ жизни. Энергичные молодые люди из влиятельных семей обычно приобретали авторитет благодаря участию в одном или нескольких походах. Многие скандинавы летом занимались грабежом, а затем превращались в обычных землевладельцев. Однако викингов манил не только соблазн добычи. Перспектива наладить торговлю открывала путь к богатству и власти. В частности, выходцы из Швеции контролировали торговые пути на Руси.

Английский термин “викинг” произошел от древнескандинавского слова vkingr, которое могло иметь несколько значений. Наиболее приемлемо, по-видимому, происхождение от слова vk - залив, или бухта. Следовательно, слово vkingr переводится как “человек из залива”. Этот термин использовался для обозначения грабителей, укрывающихся в прибрежных водах, задолго до того, как викинги приобрели недобрую славу во внешнем мире. Впрочем, не все скандинавы были морскими разбойниками, и термины “викинг” и “скандинав” нельзя рассматривать как синонимы. Французы обычно называли викингов норманнами, а англичане всех скандинавов без разбора относили к датчанам. Славяне, хазары, арабы и греки, общавшиеся со шведскими викингами, именовали их русами или варягами.

Определения

ВИКИНГИ (др.-сканд.), скандинавы — участники морских торгово-грабительских и завоевательных походов в конце 8—середине 11 вв. в страны Европы. На Руси их называли варягами, а Западной Европе — норманнами (сканд. Northman — "северный человек"). В 9 в. захватили Северо-восточную Англию, в 10 в. — Северную Францию (Нормандия). Достигли Северной Америки.
Энциклопедия Кирилла и Мефодия

Около трёх столетий с 800 до 1050 годы н. э. воины викингов плавали на своих кораблях, терроризируя Европу. Они плыли из Скандинавии в поисках серебра, рабов и земель. Викинги в основном нападали на Британию и Францию, пока те вторгались в Россию. Викинги исследовали много неизвестных земель, плавая по огромному Атлантическому океану.

"Влияние викингов на формирование англосаксонского государства."

Раннесредневековая Европа жила в страхе перед нашествием воинственных северных варваров. Везде их называли по-разному: во Франции - норманны, в Англии - датчане, в Ирландии - финнгалл и дубгалл, в Германии - аскеманн, в Византии - варанги, на Руси - варяги, в Скандинавии же их звали викинги, поэтому тот период, который исследователи предпочитают нейтрально называть ранним Средневековьем, еще называют Эпохой Викингов

Несмотря на то, что англичане называли викингов данами, среди нападавших на английские земли были не только они,но и викинги из других районов Скандинавии. Примером может служить знаменитый Олаф Трюггвассон (или, в английской транскрипции, Тригвассон -Trigvasson), правнук норвежского короля Харальда Прекрасноволосого. Для простоты, я думаю, можно объединить и тех и других под общим и общепринятым термином норманны.

Набеги норманнов, первоначально грабительские, с 60-х годов IX века приобретают совершенно другой характер. Их основной целью становится захват территорий. Трудно однозначно выявить причину столь мощного захватническо-колонизационного движения северян. Одни (Й. Брёнстед, например), вслед за идеей выдвинутой еще Й. Стеенструпом сто лет назад, полагают, что это было следствием перенаселения из-за полигамии, другие - что скорее всего это произошло из-за начавшегося стремления отдельных скандинавских конунгов объединить под своей властью разрозненные владениянезависимых вождей. Некоторые подчинялись им и становились их ярлами, некоторые упорно сражались, а некоторые устремлялись за море в поисках новой родины. И беспокойные морские скитальцы подняли на дыбы всю Европу. С 830-х, а особенно с 840 года приморские области Франции начали периодически подвергаться нашествиям норманнов.
С середины 50-х их агрессия нарастает, и они все более решительно продвигаются в глубь страны.

Ужасом наполнялись сердца христиан, когда северные варвары врывались в церкви и убивали епископов, кровь лилась прямо на алтарь - это было величайшее осквернение, потрясавшее окружающих. Столь внезапные иневиданные несчастья были непостижимы для ума, но мудрость церковных иерархов не знала границ - ответ был найден: Господь разгневался и решил покарать свой народ, надо лишь подождать, когда небо сменит гнев на милость и все! Но норманны не уходили...

Во время своей работы мне встретилась лишь одна очень подробная периодизация нашествий викингов. Советский исследователь эпохи викингов Г. С. Лебедев приводит свою хронологию распространения северной агрессии:

1 этап - 793-833. Г. С. Лебедев начинает эпоху викингов с разграбления Линдисфарна. Наиболее крупным предприятием этого периода он считает набегдатского конунга Готфрида на Фрисландию в 810 году.

2 этап - 834-863. В этот период Г. С. Лебедев отмечает изменения в тактике викингов: появляется страндхугг - захват скота и другого продовольствияв зоне военных действий, а также строительство промежуточных баз наприбрежных островах. Численность армий в этот период особенно высока и достигает 77 тыс. человек, будто все боеспособное население рвануло грабить соседей. Объединения флотов колеблются между 100-150 кораблями, что составляет где-то 6-10 тыс. воинов. Наиболее знаменитой фигурой этогопериода является знаменитый Рагнар Лодброк и его сыновья.

3 этап - 864-891. В этот период викингами была предпринята широкомасштабная попытка завоевания Англии, образуется Область Датского Права.

4 этап - 891-920. Для этого времени, по мнению Г. С. Лебедева, характерна высокая волна эмиграции: в 877 г. открыта Исландия. Кроме того, 890-е годы - время деятельности Хрольва Пешехода, которого историки ассоциируют сРолло, получившим в 911 году в лен герцогство Нормандское.

5 этап - 920-950. В эти годы в Англии разгорается ожесточенная борьба за Нортумбрию между осевшими там данами и наследниками уэссекского короля Альфреда.

6 этап - 950-980. С этого тридцатилетия Г. С. Лебедев начинает эпоху конунгов-викингов.

7 этап - 980-1014. Конунги Свен Вилобородый и Олаф Трюггвасон вновь ведут масштабную кампанию по завоеванию Англии. В 1000 году в "битве трех королей" в водах Зунда Олаф героически пал в бою, а Свен завоевал английский престол в конце 1013 года, хотя и умер 2 февраля 1014. В этот же период в 982 году Эрик Рыжий открыл Гренландию, с 985 по 995 годы состоялись экспедиции Бьярни Херьюльфсона, Лейфа Эриксона и Фригдис дочери Эрика Рыжего к берегам Северной Америки.

8 этап - 1014-1043. Это годы правления датской династии в Англии: Кнута Великого и его сыновей Гарольда Зайценогого и Гартакнута.

9 этап - 1043-1066. Завершающий этап в хронологии Г. С. Лебедева. В 1041 году Магнус Олафсон объединил под своей властью Данию и Норвегию, а в 25 сентября 1066 года в Англии в битве при Стамфорд Бридж погиб последний конунг-викинг Харальд Хардрада.

Эпоха викингов началась и закончилась, по мнению Лебедева, на английской земле. Ни один исследователь, пишущий об этих трагических временах, не отказывает себе в удовольствии процитировать или хотя бы упомянуть запись в Англосаксонской Хронике, запечатлевшей появление норманнов у английских берегов в сознании англосаксов как ужаснейшее событие, сопровождавшееся загадочными и устрашающими знамениями: "793. В этом году страшные явления были в Нортумбрии и очень напугали жителей: были невообразимые вспышки молний и ужасные драконы парили в небе, а вскоре начался сильный голод, и после этого в тот же год язычники опустошили и разрушили Божью церковь в Линдисфарне" .

А другой текст рисует несколько иную картину, но также сопровождающуюся страшным событием: "787 . В этом году король Беотрик взял в жены Идбург, дочь Оффы. И в эти же дни впервые появились три корабля: и рив поскакал туда и попытался заставить их пойти в королевский манор, потому что он не знал кто они такие, и они убили его. Это были первые корабли датчан, пришедшие в Англию" . Оба отрывка проникнуты ужасом перед новым врагом, которому предстояло оказать большое влияние на развитие англосаксонского государства.

Хускарлы

Мы можем более или менее уверенно предположить, что во времена правления в Англии Кнута в качестве гвардии короля во всем королевстве выступали воины, чья организация до сих пор остается загадкой для историков, но которые вызывают большой интерес и овеяны легендами - к хускарлам.

"1018. В этом году вся Англия платила ту дань. Всего было 72000 фунтов, в добавление к чему жители Лондона заплатили 10500 фунтов. И потом часть армии отправилась в Данию, а сорок кораблей остались скоролем Кнутом, и датчане и англичане пришли к соглашению в Оксфорде по законам Эдгара" (Англосаксонская Хроника).

Считается, что команды этих оставшихся кораблей и составили основу королевской гвардии, явившейся объектом очень пристального внимания и изучения.

Хускарлы были королевскими слугами и играли ключевую роль в сражениях, являясь ядром армии. Общее мнение, к которому пришли исследователи относительно хускарлов, и которое лишь недавно было вновь подвергнуто сомнению, представляло их как профессиональных воинов, чья организация создавалась внутри королевского окружения времен правления датчан.

Им регулярно выплачивалось жалованье. Таким образом, хускарлы формировали своеобразную военную элиту.
Английские историки рассматривали гвардию хускарлов в качестве чего-то типа военных дружинников, и считали их чисто английским образованием.

Норвежские историки уводят истоки этого института к знаменитому викингскому братству в Йомбурге (Х век).
Другие же наоборот, утверждает, что организация эта была заимствована из Норвегии и хускарлы существовали там за 100 лет до пиратского братства в Йомбурге:
huscarl - норвежское слово, причем одно из самых старых в языке. В "Эддах" оно иногда обозначает слугу, а иногда последователя, соратника.
Но когда мы открываем придворную поэзию первой половины XI века, то последнее значение преобладает.
Значит хускарл - это общее обозначение для члена королевского окружения.

Несмотря на то, что саги дают разные датировки основания гвардии: Йомсвикинга Сага и Сага о св. Олафе - до смерти Свена Вилобородого; Кнутлингасага - сразу после его смерти сначала в Дании, а потом и в Англии; и наконец средневековые датские историки Свен Аггесон и Саксон Грамматик- приписывают организацию Кнуту, что и принимается всеми историками.

По данным Свена Аггесона, гвардейцем мог стать любой, у кого был обоюдоострый меч с рукояткой, оправленной в золото, "и богатые воины так спешили раздобыть соответствующие мечи, что звон из кузниц, ковавших мечи, был слышен по всей земле". Отбор скорее всего был произведен в 1018 году, когда Кнут, после завоевания Англии, отправил большую часть войска обратно в Данию.

Во всяком случае, в 1023 году гвардия уже существовала. Свен Аггесон описывает законы, по которым управлялась военная дружина Кнута. Хускарлы размещались за столами короля в соответствии со знаменитостью ратными подвигами, превосходству службы или знатностью рождения. Передвижение на более низкое место означало немилость.

В добавление к ежедневному содержанию и развлечениям хускарлы получали ежемесячное жалованье. Для оплаты со всей страны собирали дань на содержание армии, т.н. "армейские деньги".

Возможно, что хускарлы собирали этот налог сами. Примером может быть случай, когда они разграбили город Вустер во время правления сына Кнута Гартакнута. Узы службы не были постоянными, но могли быть расторгнуты только в день нового года. Все ссоры должны были разрешаться при клятве двух хускарлов в своеобразном совете гвардии, где также должен был присутствовать и король. Тех, кого признавали виновными в незначительных проступках (например, не достаточно хорошо ухаживал за лошадью товарища), - их передвигали на низшие места за королевским столом. Если кто-нибудь трижды обвинялся в подобных проступках, то ему должны были дать самое последнее и самое низшее место за столом, где никто ни под каким предлогом не должен был общаться с ним, а пирующие могли безнаказанно кидать в него кости. Если возникали разногласия из-заземель и добычи - необходимы были клятвы шести хускарлов, выбранных из отряда, к которому принадлежали спорившие, но власть решить спор принадлежала совету. Кто убьет своего товарища, тотможет потерять голову или оказаться в ссылке: "он должен быть изгнан из королевских владений и объявлен вне закона; и должен изгоняться изо всех земель, коими правит Кнут" - сообщает нам Свен Аггесон. Предательство каралось смертью и конфискацией всего имущества предателя. Если кого-то король отмечал - даром становился великолепный клинок с золотой рукояткой. Вообще, похоже, что это было традицией скандинавских королей давать меч тому, кто вступал к ним на службу.

Считается, что всего в гвардии было около 3 тысяч человек. По всей видимости, если на каждого хускарла Кнут бы запасался золотой рукояткой, то никакой казны не хватило бы. Поэтому вероятнее всего, что в основном хускарлы набирались из знатных и богатых семей.
В новый год, а именно на седьмой день Рождественских праздников,гвардейцы имели право покинуть службу и получить свое жалованье. В этот же день самые достойные одаривались дарами; делались перестановки в гвардии.

Обычай этот также идет из Норвегии и уходит корнями во времена св. Олафа. Норвежские короли обычно только на Новый Год устраивали пир, где они ели и пили со своей гвардией.

Существует предположение, что хускарлы в некоторых случаях могли выполнять роль совета короля.
Кроме того вероятно, что во времена Кнута хускарлы стали новой прослойкой английской знати. Кроме регулярной платы они, похоже, наделялись землей. Получая землю, хускарлы "фактически переставали быть наемниками, становясь землевладельцами, держащими землю на условиях военной службы".

Как о военной организации, о гильдии мало что известно. Саксон Грамматик пишет, что летом хускарлы были за границей,охраняя королевство; зимой - их расквартировывали по всей Англии. Он также говорит, что у хускарла мог быть свой собственный дом.
Из истории Свена Аггесона следует, что гвардия делилась на четыре формирования, а они в свою очередь на более мелкие отряды. Но относительно этого вопроса современные источники хранят молчание.

И, наконец, историки, придерживающиеся этой (т.н. традиционной) точки зрения на гвардию хускарлов, высказывают разные точки зрения по поводу ее гибели. Одни считают, что последние хускарлы были распущены в 1051 году. Другие в принципе соглашается, но полагают, что отряды хускарлов были восстановлены Гарольдом, последним королем англосаксонской Англии. А все остальные, кто обращался к этому сюжету, убеждены, что гвардия существовала до 1066 года, когда Вильгельм Незаконнорожденный возглавил последнее в истории победоносное нашествие на Англию.

Хускарлы были единственными в войске Гарольда, кто не отступил после того, как сам король был убит. Вся гвардия погибла в этом сражении и уже так и не была восстановлена.
Время викингов закончилось.

"Круглые викингские форты в Дании."
Треллеборг.

Круглые концентрические форты Дании - наверное самое впечатляющее и необычное явление Эпохи викингов.
Первым найденным фортом стал Треллеборг - его раскопали археологи около 60 лет назад. Он расположен на мысу между двух рек и для того, чтобы создать фундамент для такого строго геометрического форта, необходимо было перенести на это место огромное количество земли.

Треллеборг состоит из круглого основного форта и внешних укреплений. Основной форт составляет 134 метра в диаметре, обнесен валом по окружности, имеет четыре входа соединенных между собой дорожками и делящих внутреннюю территорию на четыре равных части.
Каждая четверть содержит по блоку из четырех длинных домов, расположенных вокруг внутреннего двора.

Во внешних укреплениях, также обнесенных валом, находилось еще 15 зданий, выстроенных параллельно, и кладбище.
Длинные дома Треллеборга (их было около 30) имели почти 30 метров в длину и все были сделаны из дерева. Много дерева также использовалось для усиления укреплений основного внутреннего форта, который был обнесен деревянным частоколом и снаружи и внутри.
Треллеборг был построен около 980 года, во время правления Гаральда Синезубого, который также считается строителем других крупных строений Эпохивикингов.

Размеры форта и его строгий геометрический план, в котором, похоже, ничего не было оставлено без внимания, свидетельствуют о том, что в Дании в то время уже была сильная королевская власть, которая могла мобилизовать значительные ресурсы для подобного строительства.
Военные функции Треллеборга, как и других подобных фортов, вероятнее всего объединялись с административными и торговыми, чтобы составить оплоткоролевской власти по всей стране.

Это подтверждается находками в захоронениях Треллеборга. В основном это могилы молодых мужчин, но иногда встречаются захоронения женщин и детей, что дает возможность предположить,что в форте жили семьи.

Расположенный на небольшом мысу, выдающимся в широкую речную долину, форт Фюркат (Fyrkat) практически идентичен форту Треллеборг. Оба построены по одинаковому строгому геометрическому плану - круглый вал с четырьмя воротами, соединенными между собой проложенными дорожками так, чтобы они делили внутреннюю площадь на четыре равные части. На территории каждой четверти находился блок из четырех зданий, составлявших каре с внутренним двором.

Реконструкция внутреннего устройства форта.

Фюркат отличается от Треллеборга только размерами - Фюркат несколько меньше, и у него нет внешних укреплений.
Оба форта были построены примерно в одно время - около 980 г. Относящиеся к Фюркату захоронения свидетельствуют о том, что его населяли и мужчины, и женщины, и дети.
Только одно из четырех зданий в каждой четверти позже использовалось как жилое.

Археологические находки свидетельствуют, что другие здания использовались как кузницы, кладовые, конюшни, мастерские золотых и серебряных дел мастеров.

Недалеко от Фюрката в Ворбассе (Vorbasse) были найдены остатки процветавшей фермы времен Эпохи викингов.

"Реставрация" кораблей

Естественно, "живьем" древних кораблей, на которых ходили тысячу лет назад, в Скандинавии не сохранилось. В сказаниях упоминается множество кораблей, каждый со своим названием и особенными свойствами, есть некоторые сведения о мастерах - корабелах и о том, как викинги относились к своим кораблям. Увы, сказания немногословны, как и вообще всегда, когда речь идет о чем-то ничем не примечательном, таком, что у людей каждый день перед глазами. Те, кто рассказывал, а потом записывал сказания о давних и недавних событиях, вовсе не задумывался о том, как их станут читать через тысячу лет люди, принадлежащие к совершенно иному типу культуры, люди, которым будет в диковинку все то, что для древнего викинга само собой разумелось.

Ученые, конечно, сдаваться не собирались. Кроме сказаний, у них были и иные источники информации, в частности наскальные рисунки, большими мастерами которых скандинавы были с первобытных времен. Рисунки, относящиеся не только к эпохе викингов, но и к бронзовому и даже каменному веку, содержат немало изображений лодок и кораблей. Ученые накапливали различные сведения, постепенно составляя из них, словно из кусочков разбитой мозаики, нечто вроде цельной картины. Случилось, однако, так, что наиболее всеобъемлющий ответ на множество вопросов пришел из... МОГИЛЬНЫХ КУРГАНОВ.

Но зачем, спрашивается, древним скандинавам было зарывать в землю корабль? Викинги верили, что, попав в Обитель Богов, душа героического воина будет предаваться ратным утехам, вот только о загробных походах на кораблях мифы не упоминают. Небесную дружину Отца Богов представляли себе скорее, как отряд всадников, спешащий к месту сражения. Боле того, погребение в ладье зафиксировано у народов, для которых мореплавание не имело того всеобъемлющего значения, как для скандинавов, - например, у славян. А древние кельты, те и вовсе несли умершего к месту погребения посуху в лодке. Хотя и они не были такими прирожденными мореплавателями, как скандинавы. В чем дело? Сравнивая между собой погребальный инвентарь - имущество, которое клали в могилу вместе с покойным, - у самых различных племен, ученые пришли к выводу: этот инвентарь присущ не столько купцу воину, ремесленнику, охотнику или кем там еще был умерший при жизни, сколько ПУТЕШЕСТВЕННИКУ. По мнению древних людей, на тот свет можно было попасть и без каких-либо магических ухищрений, стоило лишь совершить достаточно длинное путешествие. Скандинавы, хороня покойного, с определенными ритуалами надевали на него особые погребальные башмаки и старались покрепче их завязать, чтобы они не свалились в дальнем пути. И что характерно: практически в каждой религии упоминается ВОДНАЯ ПРЕГРАДА, которую путешествующему в мир иной предстоит преодолеть. Для скандинавской мифологии это бешеный горный поток, несущий камни и куски льда либо бездонно глубокий морской пролив - то есть нечто присущее именно скандинавской природе. Вот почему умершему весьма желательно было иметь с собой в загробном путешествии надежное "плавсредство". Первоначально с этой целью использовалась небольшая лодка, когда начали строить и активно использовать большие корабли, вполне естественно, что именно их стали считать подходящими для загробного путешествия знатного человека.

Вот каким образом боевые корабли вождей викингов иногда оказывались внутри курганов, под слоем плотной синей глины, не пропускавшей атмосферный кислород к деревянным конструкциям. Что и помогло сохранить их для науки.

Всем, кто хочет поподробнее узнать об этих судах, а также о других, здесь не описанных, рекомендуется обратиться к книге Иохена фон Фиркса "Суда викингов", вышедшей в Ростоке в 1979 году и переведенной в Санкт-Петербурге в 1982 году.

Корабельное дерево

Изучив во всех деталях судна из Гокстада и Осеберга, специалисты одно время считали, что излюбленным материалом кораблестроителей был ДУБ. Из книги в книгу кочевало утверждение, что использовались также ясень, бук, береза, сосна, ель, липа, ива и даже ольха, но постольку- поскольку... Это мнение держалось до тех пор, пока начали строить копии древних судов. Тут-то и выяснилось, что Гокстадсткий и Усебергский корабли не были "серьезными" морскими судами - скорее, оба они служили чем-то вроде королевских яхт, на которых совершали прогулки конунг или, в случае Усебергской лодьи, вдовствующая правительница. Возможно также, что оба судна были выстроены для торжественного погребения. Так или иначе, в настоящем морском плавании и тому и другому судну пришлось бы плохо. Хотя размеры и обводы обоих выдержаны в лучших традициях своего времени.

Опытные моряки, которым дали попробовать "в деле" воссозданные корабли викингов, были потрясены гибкостью и эластичностью корпуса на волне, особенно в шторм. Корабль буквально "перетекал" с гребня на гребень, при этом борта его "дышали" под напором волн так, что у команды поначалу волосы встали дыбом: сейчас затрещат! Только потом мореходы поняли, что это не недостаток, а преимущество... А ученые снова обратились к древним хроникам, повествовавших о корабельных делах, и нашли там упоминание об эластичности корпуса. Оказывается, викинги отлично знали, что так и следовало строить корабли подобного типа. Нашлось и объяснение, которое они давали явлению, испугавшему современных моряков: корабль, мол, изгибается по волнам, словно рыба или тюлень, и оттого движется быстрей. Это объяснение совсем не столь наивно, как кажется на первый взгляд. Люди понимали. что напору сил лучше противостоять не тупой механической прочностью, а упругостью и гибкостью, перераспределением возникающих нагрузок... По ходу дальнейших испытаний выяснилось, что требованиям, которые предъявляет море к корабельным бортам, лучше отвечает не дуб, а ясень. Дуб слишком жесток; во время ходовых испытаний, в условиях свирепого шторма, бывало и так, что дубовые детали ломались, а ясеневые - выдерживали. Тогда снова обратились к древним анналам и выяснили, что жители европейских побережий, напуганные нападениями викингов, нередко называли грозных пришельцев "аскеманнами" - "ясеневыми людьми", ведь "аск" в переводе с древнесеверного - "ясень". "Асками", согласно тем же анналам, иногда называли и сами корабли викингов. Тут можно возвратиться к разделу Сотворение мира и вспомнить, что Мировое Дерево, которое соединяло Девять Миров, было ясенем, первого человека Боги-Асы вырезали также из ясеня, его так и звали - Аск. А мужественного воина в песнях и сагах называли "ясенем битвы"... И уже не узнать, что от чего пошло: дерево от мифологии или наоборот...

Корабельных дел мастера времен викингов не только хорошо разбирались в том, из какой породы дерева делать ту или иную деталь судна, но и как наилучшим способом использовать данное конкретное дерево или его часть. Например, они знали, что для самых ответственных деталей лучше брать древесину из той части ствола, которая при жизни дерева была обращена на север: она получала меньше солнца и тепла, а, значит, древесина здесь оказывалась более мелкослойной и плотной. Кроме того, дерево, выросшее в густом, а, значит, всю жизнь тянувшееся вверх, к свету, не имеет нижних ветвей, волокна древесины в нем ровные, стало быть, из такого ствола может получиться прекрасное бревно для киля или несколько длинных ровных досок. Дерево, выросшее на открытом месте, имеющее густую крону и мощные нижние сучья, могло быть разделано на доски для носа или кормы (доски в этих местах должны были иметь естественную кривизну), либо на брусья, опять-таки с естественным изгибом, для шпангоутов, штевней и иных деталей, которым полагается сочетать упругую гибкость с немалой прочностью. Свои требования существовали для весел, для палубных досок, для мачт, для блоков, катков и еще множества корабельных деталей и принадлежностей. Всюду использовалась отборная древесина, и то, что не годилось для одного, шло на другое...
Много ли дерева уходило в общей сложности на строительство одного корабля? Специалисты подсчитали: для постройки боевого корабля длиной двадцать - двадцать пять метров было необходимо срубить не менее одиннадцати деревьев метровой толщины с длиной ствола около пяти метров и еще одно пятнадцати - восемнадцатиметровое - на киль. Это давало пятьдесят - пятьдесят восем кубометров древесины нужного качества.

Было бы, однако, величайшей ошибкой считать, что выбор дерева определялся исключительно его "потребительскими" характеристиками. Срубая дерево, особеннно "благородной", овеянной сказаниями породы, древний человек прекрасно понимал, что убивает живое существо, имеющее такие же права на жизнь, ак и он сам. Прежде чем пустить в ход топор, он долго винился перед деревом, объясняя ему, какая неотложная нужда привела его в лес. Когда же доходило до рубки, в сторонке ставилось угощение, - например, кусок хлеба с маслом, - чтобы древесная душа, соблазнившись лакомством, на время покинула ствол и не испытала лишних мучений. В дальнейшем, совершив ДЕРЕВОУБИЙСТВО, человек подвергал себя очистительным обрядам вроде тех, которыми сопровождалось убийство врага.

Кроме того, дерево не должно было падать вершиной на север, в таком случае его не брали. Дело в том, что север считался средоточием злых сил, там "умирало" солнце, там было жилище холода, смерти и тьмы. Еще скандинавы с подозрением относились к востоку. Если смотреть со стороны Норвегии, там располагались негостеприимные горы с ледниками, оползнями и камнепадами. Не случайно норвежский эквивалент "пошел к черту" звучало как "на север и в горы!". Одним словом, прежде чем брать на строительство корабля дерево, упавшее верхушкой на север или на восток, древний скандинав трижды бы подумал. Он ведь собирался доверять кораблю свою жизнь, а значит, должен был вложить в него только самое хорошее и светлое, любезное Богам и послушное человеку!

Разделка на доски

Срубив, наконец, дерево, его разделывали сразу, не оставляя вылеживаться. Современные корабелы предпочитают выдержанное дерево, но и древние мастера знали, что делали. По мнению специалистов, они руководствовались двумя соображениями: во-первых, сырое дерево легче поддается обработке, а во-вторых, при выдерживании оно усыхает и может растрескаться. Гниль же, как пишут исследователи, корабельным доскам отнюдь не грозила: викинги строили суда открытого типа, с отлично проветриваемым трюмом.
В современной промышленности бревна распиливают на доски специальными пилами. Викинги поступали иначе: приготовленное бревно раскалывали вдоль с помощью клиньев на две половинки. Потом - еще и еще раз пополам. Как показали эксперименты, из ствола поперечником около метра выходило примерно двадцать одинаковых досок шириной до тридцати сантиметров. Примитивная техника? Викинги не знали пилы? Отлично знали. И пилу и ножовку.

Просто, как пишут ученые, современная технология деревообработки ориентирована на количество, а в древности во главу угла ставили качество. Особенно в таком жизненно важном деле, как строительство корабля. Доски, полученные из расколотого клиньями бревна, имели целый ряд преимуществ перед пилеными. Они прочнее, меньше подвержены усыханию, не так сильно коробятся и трескаются. Еще бы, ведь клин действует вдоль волокон, так, как "удобнее" раскалываемому бревну, а пила режет и рвет как попало. Ко всему прочему, колотые доски с одного боку получались несколько толще. Легко убедиться, что при соединении бортовых досок внакрой (излюбленная техника викингов) этот, на первый взгляд, недостаток превращался в достоинство. Более толстая часть давала возможность сделать в ней вырез для наиболее плотного прилегания соседней доски.

Инструменты

Инструменты для работы по дереву, которыми пользовались викинги при строительстве кораблей, также стали известны ученым большей частью после раскопок древних могил. Специалисты единодушны в том, что выбор этих инструментов весьма широк и в умелых руках достаточен для всех необходимых операций. Изучение найденных наборов, внимательное рассмотрение сохранившихся изображений, а также следы, оставленные разными инструментами на деревянных деталях, позволили заключить, что важнейшим орудием был, несомненно, ТОПОР. Владели же им древние мастера поистине виртуозно. "Невероятно!" - восклицают исследователи, отмечая, что даже окончательная отделка бортовых и палубных досок производилась иногда топором, хотя существовали и более, казалось бы, подходящие приспособления: ТЕСЛО и СКОБЕЛЬ.

Топоры использовались нескольких типов, в зависимости от вида работы. На одном древнем изображении было найдено сразу четыре типа топоров. Одним валили деревья, другим обрубали сучья, третьим выглаживали доски и четвертым производили окончательную обработку после прилаживания доски к корпусу. Такое пристрастие к топору отнюдь не случайно и не является отличительной чертой именно викингов, основанной, дескать, на том, что действуя "излюбленным оружием" - топором, - в битвах, предпочитали его и в мирном строительстве... Дело в том, что пила лохматит и разрыхляет древесные волокна, тогда как топор их, наоборот, сглаживает и плющит. Деревянная деталь, вытесанная топором, впитывает влагу гораздо меньше выпиленной, а значит, меньше гниет и служит не в пример дольше... Для сверления отверстий использовалось нечто вроде КОЛОВОРОТА: отточенная железная "ложка" на деревянной рукояти с крестовиной, чтобы можно было вращать. В ходу были также НОЖИ всевозможных форм и размеров, ДОЛОТА и СТАМЕСКИ, в том числе полукруглые и фигурные, самые различные РЕЗАКИ, а также МОЛОТКИ и деревянные КОЛОТУШКИ.

Мастерство корабелов

Пользовались ли викинги чертежами? Никаких схем или чертежей пока не найдено, но утверждать заранее, что они не делались вовсе, было бы ошибочно. А вдруг буквально в это время что-то похожее раскапывают на скандинавском полуострове или в Исландии? Примем пока, что наука ответа еще не нашла. Знатоки кораблестроения только предполагают, что викинги, возможно, пользовались своего рода уровнями, позволяющими измерять угол наклона досок обшивки, а также шаблонами для выведения наилучших обводов.

А вот что известно совершенно точно, так это то, что существовали мастера высочайшей квалификации, способные даже и "на глазок" выстроить отменно остойчивый и быстроходный корабль. Такого мастера сопровождала целая бригада различных специалистов: древознатцев, мастеров по выделке досок, резчиков по фигурным деталям и кузнецов, а также некоторое число подсобных рабочих. Лодку или маленькое судно для прибрежного рыболовства каждый уважающий себя скандинав мог построить и в одиночку, на худой конец - с помощником. А вот когда состоятельному человеку требовался большой и качественный боевой или торговый корабль - приглашали хорошего мастера.

Викинги проводили на кораблях всю свою жизнь и, естественно, отлично в них разбирались. Каждый считал себя большим знатоком корабельного дела, поэтому конфликты между мастером и заказчиком, между разными мастерами возникали неизбежно. Решительно все "знали, как лучше", и настаивали на своем. Иногда от мастера требовалась недюжинная смелость, особенно если корабль строился для человека высокопоставленного и к тому же крутого и скорого на расправу. Однако история свидетельствует, что смелости у таких мастеров хватало. Вот, например, древнее сказание о том, как в самом конце X века строили для Олава конунга сына Трюггви его знаменитый корабль, впоследствии названный "Великим Змеем":
"...Строитель корабля звался Торберг Строгала. Но многие другие помогали ему - кто сплачивал доски, кто тесал, кто забивал гвозди, кто подвозил лес. Все в корабле было очень тщательно сделано. Корабль был длинный и широкий, с высоким бортом и из крупного леса. Когда уже делали борт корабля, Торбергу понадобилось по какой-то нужде пойти домой, и он там долго оставался. А когда он вернулся, борт корабля был уже готов. В тот же вечер конунг и с ним Торберг пошли посмотреть, какой получился корабль. Все говорили, что никогда не видели такого большого и красивого корабля. Потом конунг вернулся в город. Рано утром на следующий день конунг снова пошел к кораблю, и с ним Торберг. А мастера все уже пришли раньше, но не начинали работать. Конунг спросил, почему они не начинают. Они отвечают, что корабль испорчен: кто-то прошелся от носа до кормы, рубя борт косыми ударами. Конунг подошел и увидел, что это правда. Тогда он поклялся, который из зависти так испортил корабль, поплатится смертью, если он его найдет. А тот, кто мне назовет этого человека, получит от меня большое вознаграждение. Тогда Торберг говорит:
- Я могу сказать тебе, конунг, кто это сделал.
- Ни от какого другого человека - говорит конунг - я не мог бы ожидать, что он знает это и может мне сказать.
- Я скажу тебе, конунг, - говорит Торберг, - кто это сделал. Это сделал я.

Конунг отвечает:
- Тогда ты должен сделать так, чтобы все было, как раньше. От этого зависит твоя жизнь.

И вот Торберг подошел и отстругал борт так, что все косые рубцы исчезли. Конунг и все другие стали говорить, что корабль много красивее с борта, отструганного Торбергом. И конунг веле ему сделать то же самое с другим бортом и сказал, что он ему очень благодарен..."
Обратим внимание на одну фразу только что приведенного отрывка. Борт, которому придали лучшую, с точки зрения мореходства, форму, стал, по мнению знатоков, МНОГО КРАСИВЕЕ. Это же какой глаз, какой опыт и чутье надо иметь, чтобы определить качество судна по благородству обводов!

Особым же "шиком" у древних мастеров считалось выстроить корабль таким образом, чтобы, идя на веслах, он мог нести на бортах щиты. Корабль со щитами вдоль борта стал прямо-таки "визитной карточкой" эпохи викингов, и не зря. Только не все знают, что щиты не "приколачивались к бортам по обычаю", а удерживались особой рейкой с внешней (либо внутренней) стороны борта. Весла же не вставлялись в уключины, а пропускались сквозь специальные отверстия - "гребные люки". Для боя корабли сходились обычно на веслах; если при этом была возможность держать по борту щиты (то есть если корабль был выстроен так, что щиты не перекрывали отверстия для весел и не мешали грести), они до самого момента рукопашной служили дополнительной защитой гребцам.

Боковой руль

Новоделов кораблей викингов к настоящему времени построено немало. Самый первый поход на воссозданной копии Гокстадского корабля состоялся в 1893 году. С тех пор на подобных судах ходили по всем известным историческим маршрутам древних скандинавов: и вокруг Европы, и по русским рекам, и в Америку через Атлантический океан. И даже далее: энтузиасты совершили плавание вокруг света. А в Дании каждое лето проводится "фестиваль викингов", в программу которого непременно включают и "регату викингов" - гонки на новоделах древних судов, которые собираются на праздник со всей Скандинавии. Одним словом, опыт накоплен немалый. И что характерно, о морских качествах своих кораблей современные "викинги" отзываются неизменно в превосходных степенях. Причем корабль ведет себя тем лучше, чем ближе к древнему образцу выстроена реплика, чем точнее стараются соблюдать каждую мелочь.

Одной из таких "мелочей" оказался БОКОВОЙ РУЛЬ. Рассматривая рисунки и чертежи, легко убедиться, что руль у кораблей викингов располагался не по осевой линии кормы, как мы привыкли, а сбоку, на специальном креплении. И пробные современные плавания доказывают, что даже при жестоком ветре и сильнейшем волнении, судном при помощи этого бокового руля без труда управлял ВСЕГО ОДИН ЧЕЛОВЕК! Однако, при всей физической легкости управления кораблем, занятие это очень ответственное, требует большого внимания и сосредоточенности и потому весьма утомительное. И, учитывая, что в отличие от гребцов, кормчий не мог даже согреться греблей в холодную и сырую ночь, ему старались облегчить жизнь хотя бы тем, что на корме устраивали специальное сидение. Оно было расположено выше обычных скамей, таким образом, что головы товарищей не заслоняли рулевому обзор.

Мачта

Корабль викингов не выглядел особенно "стройным". Так, у Гокстадского корабля при длине корпуса двадцать три с лишним метра высота мачты составляла, по мнению ученых, не более двенадцати метров; как будет показано ниже, изрядная площадь паруса достигалась в основном за счет ширины. Но многие ли теперь знают, что мачты на кораблях викингов делались.. СЪЕМНЫМИ

Норманны часто использовали корабли при захоронениях. По их поверьям, из Мира Живых в Мир Мертвых можно было попасть после долгого путешествия, а также преодолев водную преграду (вам достаточно было долго идти по прямой дороге и вы без сомнений попали бы в ТОТ мир). Именно по этой причине, скандинавы хоронили умерших, а особенно знатных людей, в кораблях, подготовленных к дальнему путешествию. И поэтому многие из известных ныне кораблей викингов были найдены в курганах.

В январе 1880 года, дабы занять себя и избавиться от скуки (а также наслышавшись о найденных в захоронениях викингов сокровищах) сыновья арендатора небольшого поместья в Гокстаде (Норвегия) начали раскапывать холм, носивший гордое название "Королевский". В мае раскопки продолжились, но уже под руководством архивариуса музея в Осло Николайсена. Так людским глазам явилось Гокстадское судно.

Корабль из Гокстада служил могилой (согласно предположениям ученых и "Инглинг саге") королю Олафу. Он был полностью снаряжен для плаванья веслами, парусом, якорем и провиантом. На каждом борту находилось 16 круглых щитов около 1м диаметром, выкрашенных в черный и желтый цвета. Гробница оказалась разграбленной, но, тем не менее, удалось найти множество интересных вещей. Например, совершенно неожиданно в районе кормы были обнаружены останки павлина.

После реставрации, корабль был выставлен в музее судов викингов в Осло.

Основные размеры судна:

Максимальная длина - 23.3 м
Максимальная ширина - 5.2 м
Максимальная высота - 2.1 м

Cудно из Гокстада нередко называют самым красивым из всех найденных судов викингов. Множество раз оно было воспроизведено в судах-репликах, начиная с "Викинга"("Vikingr" 1892) и заканчивая "Матерью Землей"("Gaia" 1998) Некоторые из них вы можете найти в Репликах.

Этот корабль был найден в 1903 году в Норвегии профессором Г.Густавсоном. 5 ноября 1904 года раскопки завершились, однако приключения корабля только начинались. Согласно норвежским законам, судно принадлежало владельцу земли, где оно было найдено. Владелец усадьбы Усеберг назначил цену, но она оказалась слишком высока для музея. Тем временем поползли слухи о возможной продаже судна за границу. Чтобы воспрепятствовать этому, норвежский парламент спешно принял закон, воспрещающий продажу исторических ценностей за пределы Норвегии. В конце концов, судно было выкуплено владельцем соседней усадьбы, и "как оно там лежит" было подарено музею судов викингов в Осло, где сейчас и находится.

Во - первых, в гробнице были обнаружены следы грабителей. которые, оставив 14 деревянных лопат и трое носилок, видимо, полностью обчистили носовую часть судна и унесли все предметы из благородных металлов. Однако до кормы не добрались, и археологам удалось обнаружить оборудованный камбуз с двумя котлами для приготовления пищи, сковороды, ложки, ножи, топоры и неповрежденную ручную мельницу для размола зерна. Кроме того, в гробнице были найдены предметы, предназначенные для женщин, а именно: большой прядильный станок и два малых, пригодных для изготовления лент, обломки выдолбленных ящиков и деревянных ведер, остатки шерстяной материи и шелковых лент, а также остатки ковра.

Неудивительно, что при таком наборе предметов ученые обнаружили два женских скелета, возраст которых был определен 50 и 30 годами. Старшая. вероятно, была королевой Асой. Это соответствует Инглинг - саге, в которой Снорри Стурлассон в XIII в. описал историю Осло-фиорда с районами Остфоллем и Вестфоллем.

О судьбе королевы Асы сага гласит:
"Гудрёдом звали сына Хальфдана, который после него стал королем. Его жену звали Алфхильд. У них был сын Олаф. Когда Алфхильд умерла, Гудрёд послал своих гонцов в Агде (юго - западную Норвегию) к королю, который там правил. Его звали Харальд Ротлип. Гонцы должны были просить отдать его дочь Асу королю в супруги, но Харальд им отказал. Гонцы вернулись обратно и сообщили королю об отказе.

Вскоре после этого Гудрёд вышел в море с большим войском и прибыл в Агде. Войско пришло совершенно неожиданно и высадилось на берег. Ночью оно достигло усадьбы короля Харальда. Когда последний обнаружил, что против него стоит враг, он вышел к неприятелю с теми людьми, которых имел при себе. Произошла битва, но слишком неравными были силы, и Харальд и его сын Гирд погибли.

Король Гудрёд захватил большую добычу. Он увез дочь короля Харальда Асу с собой и сыграл с ней свадьбу. Она имела от него сына по имени Хальфдан. Осенью, когда Хальфдану был один год, король Гудрёд отправился на "кормление" по стране. Он прибыл на своем судне в Штифтлезунд. Там был большой пир, и король сильно выпил. Вечером, когда стемнело, он пошел с судна. Когда король находился на конце сходни, к нему подбежал человек, пронзил его своим копьем, и он умер. Человека сразу же убили. На следующее утро, когда рассвело, его узнали - это был слуга королевы Асы. Она не отрицала, что слуга действовал по ее совету... После смерти отца королем стал Олаф. Он страдал болезнью ног и умер от этого. Его похоронили в холме в Гьёрстаде".

Далее сообщается. что вскоре после рождения внука, Харальда Прекрасноволосого, который в 872 г. установил господство над всей Норвегией, королева Аса умерла в возрасте 50 лет. Поэтому, вполне вероятно, что в Усенберге похоронена королева Аса, а в Гокстаде (в саге - Гьёрстад) - король Олаф, так как там при раскопкай был найден скелет хромого мужчины, страдавшего подагрой.

Модель судна из Усеберга

Для изготовления корабля использовался дуб. Вдоль обоих бортов была сделана специальная сосновая планка, на которой могли закрепляться щиты. В бортах были проделаны 15 пар весельных отверстий. Также корабль имел мачту и парус.

Основные размеры корабля:

Максимальная длина - 21.44 м.
Максимальная ширина - 5.10 м.
Максимальная высота - 1.58 м.

Судно из Усеберга свидетельствует о высоком уровне судостроения и мореплавания норманнов. Но этот корабль все же не был приспособлен для плавания в открытом море, как, например, судно из Гокстада.

В 1921 году на севере датского острова Альс в небольшом торфяном болоте был найден древний жертвенник. Как выяснилось впоследствии, это был древнейший жертвенник на территории Скандинавии (датируется IV-III веками до н.э.). В течении двух лет, в 1921-1922 гг, работниками Национального музея Дании велись раскопки. Результаты превзошли все ожидания: были найдены 8 однолезвийных мечей (древнейшее стальное оружие, найденное в Скандинавии), 50 длинных щитов, 140 наконечников копий различной формы, 30 костяных наконечников копий, деревянные тарелки, коробки, сосуды, бронзовая игла и т.д. Среди самых интересных находок была ладья, к сожалеию, сильно поврежденная при раскопках. Те части ладьи, что удалось сохранить, выставлены в Национальном музее Дании в Копенгагене.

Ладья была сделана из липы. В движение она приводилась гребками и могла нести команду в 25 человек (вооруженных и экипированных) - около 2200 кг (из расчета 90 кг на человека).

Модель ладьи из Хьертшпринга

Основные размеры ладьи:

Максимальная длина - 15.3 м
Максимальная внутренняя длина - 13.28 м
Максимальная ширина - 2.07 м
Максимальная высота - 0.78 м

Ладья из Хьертшпринга("Прыжок оленя") является одним из прародителей классических "судов викингов". Упоминания о подобных кораблях можно встретить в книге Тацита "Германия", написанной в 98 году н.э. Там говорится о племени свионов, чьи суда имели нос с каждой стороны, благодаря чему могли причаливать любой стороной. Кроме того, изображения подобных судов были найдены в Бохуслене, в Швеции.

В 1863 году в болоте Нидам у деревни Эстресоттруп у Альсензунда в ходе раскопок были найдены остатки трех судов. Одно из них довольно хорошо сохранилось, именно об этом судне и пойдет речь. Выставлено судно в музее доисторической и ранней культуры Шлезвига в замке Готторп. Относиться оно ко второй половине IV века. При датировке значительную роль сыграли восемь бронзовых булавок для одежды - фибул, найденных на судне вблизи форштевня. Болото вблизи Нидама, как выяснилось, было местом приношения жертв в течение почти трех столетий. Особенно многочисленные находки были сделаны в 1863 году и позднее, спустя 30 лет, было обнаружено 106 мечей, 552 наконечника копий, 70 стальных и бронзовых умбон для щитов, древки стрел и копий, а также многочисленные украшения.

Судно, пролежавшее столько времени в болоте, распалось. Дубовые доски обшивки лежали отдельно друг от друга, а от шпангоутов остались только отдельные части. Поэтому интересны реконструкции этого судна. На открытом судне предусмотрено 30 мест для гребцов. Устройство для несения паруса отсутствовало, да и не могло судно, судя по остойчивости, нести парус. Судно построено на килевой доске почти 15 метров и шириной в середине 0,56 метров. Собственно киль, вырезанный из этой доски, имеет ширину 180 мм, а высоту только 20 мм. Посередине килевой доски между 10-м и 11-м шпангоутами находилось небольшое сквозное отверстие, закрытое от попадания морской воды деревянной пробкой, через которое спускали накопившуюся воду, когда судно вытаскивали на берег. К верхней доске обшивки, выполненной внакрой, были привязаны уключины, изготовленные из сучков-вилок. Уключины имели отверстия, через которые проходил кожаный ремень, удерживавший весло. Для управления судном на правом борту висел большой руль, длиной около 3,3 метров с головкой особой формы. Возможно, он удерживался только тросом, закрепленном на одном из шпангоутов и проходившим сверху через планширь, иначе руль был бы совершенно свободным. Найденные весла имели длину от 3,05 до 3,52 метров.

Собственная масса судна приблизительно равна 3300 (по другим предположениям чуть более 3900) кг. Полезный груз, т.е. масса экипажа из 50 человек с оружием и продовольствием, должна была составлять почти 5000 кг. При полной массе 8800 кг осадка судна равнялась 0,5 м, а высота надводного борта - почти 0,6 м.

Кормовая оконечность и руль.


Судно из Нидама относится ко второй половине IV в. При датировке значительную роль сыграли восемь бронзовых булавок для одежды — фибул, найденных на судне вблизи форштевня.

Болото вблизи Нидама, как выяснилось, было местом приношения жертв в течение почти трех столетий. Особенно многочисленные находки были сделаны в 1863 г. и позднее, спустя 30 лет, было обнаружено 106 мечей, 552 наконечника копий, 70 стальных и бронзовых умбон для щитов, древки стрел и копий, а также многочисленные украшения.

Судно, пролежав столько времени в болоте, распалось. Дубовые доски обшивки лежали отдельно друг от друга, а от шпангоутов остались только отдельные части. Поэтому интересны реконструкции этого судна, выполненные С. Энгельгардом в 1865 г., X. Шетелигом и Ф. Йоханессеном в 1930 г. и X. Акерлундом в 1961 г., которые опубликовали свои чертежи. Из них наиболее важен чертеж Йоханессена. Основные размерения судна из Нидама: максимальная длина 22,85 м, максимальная ширина 3,26 м и высота борта 1,09 м.

На открытом судне предусмотрено 30 мест для гребцов. Устройство для несения паруса отсутствовало, судя по остойчивости судна, оно и не могло бы нести парус.

Судно построено на килевой доске длиной почти 15 м и шириной в середине 0,56 м. Собственно киль, вырезанный из этой доски, имеет ширину 180 мм, а высоту только 20 мм. Посредине килевой доски между 10-м и 11-м шпангоутами находилось небольшое сквозное отверстие, закрытое от попадания морской воды деревянной пробкой, через которое спускали накопившуюся воду, когда судно вытаскивали на берег. Оконечности килевой доски имели ширину всего 280 мм. К ним при помощи двух деревянных нагелей и горизонтальной накладки, приложенной снизу, крепили штевни.

Оба штевня, изготовленные из дуба, почти одинаковы; хорошо сохранившийся форштевень, выполненный из одного куска дерева, имеет длину около 5,4 м. В нижней части штевень обработан так, чтобы к нему можно было приклепывать доски обшивки).

Обшивка выполнена внакрой — в клинкер: с каждой стороны имеется пять досок. Доски обшивки изготовлены из дуба, не имеют сучков и при длине 20 м и ширине свыше 0,5 м цельные. Только верхний пояс является составным. На хорошо сохранившемся левом борту стык приходится между 13-м и 14-м шпангоутами. Доски притыкаются друг к другу под прямым углом, и скрепляет их только усиленный планширь.

Доски перекрывают друг друга на 70 мм. Стальные заклепки с клинк-шайбами (четырехугольные шайбы) установлены на килевой доске на расстоянии 150 мм, на верхних поясах — через 160-180 мм, а вблизи штевней — через 110 мм. Для заделки щелей между досками применялась шерсть, пропитанная клейкой массой.

Килевая доска, да и прочие доски имели клампы, выполненные как одно целое с доской. К клампам привязаны 19 шпангоутов, которые устанавливали только после завершения сборки обшивки. Реставрационные работы показали, что шпангоуты, вплоть до 3-го, были выполнены из одного куска сосновой кокоры (кривули) и имели различное поперечное сечение. На верхней доске — только один кламп, к которому привязан шпангоут; одновременно этот кламп служил опорой для банки, крепившейся, вероятно, деревянными нагелями. Гребные банки дополнительно имели вертикальные опоры, установленные на шпангоутах.

К верхней доске обшивки были привязаны уключины, изготовленные из сучков-вилок. Уключины имели отверстия, через которые проходил кожаный ремень, удерживавший весло.

Для управления судном на правом борту висел большой руль длиной около 3,3 м с головкой особой формы. Как соединялся руль с судном, неясно. Возможно, он удерживался только тросом, закрепленным на одном из шпангоутов и проходившим сверху через планширь, иначе бы руль был совершенно свободным.

Найденные весла имели длину от 3,05 до 3,52 м.

На судне были обнаружены камни, что вызвало недоумение. Первоначально их приняли за балласт, но он нужен был бы судну из Нидама при плавании по воде. Балласт же из камней общей массой почти 1000 кг на судне, находящемся на берегу, был явно лишним. Поэтому предположили, что найденные камни как-то связаны с жертвоприношением. Такое судно в свое время представляло очень большую ценность, поэтому церемония его погребения была не совсем обычной. Вероятно, на дотянутое до болота судно были погружены камни, к ним добавили оружие и другие жертвенные дары. Затем к штевням привязали канаты, при помощи которых судно затянули в болото, где оно при открытом отверстии на килевой доске под грузом камней медленно затонуло.

Собственную массу судна из Нидама Йоханессен оценивает в 3300 кг, а Тиммерман по модели в 1/10 натуральной величины — немногим более 3900 кг. Полезный груз, т. е. масса экипажа из 50 человек с оружием и продовольствием, должна была составлять почти 5000 кг. При полной массе 8800 кг осадка судна равнялась 0,5 м, а высота надводного борта — почти 0,6 м. Происхождение судна из Нидама, представлявшего военную добычу и найденного на месте поселений англов и саксов, до конца не выяснено.

Почему оружие лежит в ларе, а не висит на стене? Вы же видите, у меня часто бывают гости, а где гости, там и пир. А на пиру, где много пива,всякое может случиться! Когда же оружие убрано с глаз подальше, худшее, что ты можешь сделать - это выбить пару-другую зубов.
Скандинавы издревле пользовались копьем. Об этом свидетельствуют многочисленные находки, датируемые началом нашей эры и ранее.

В эпоху викингов наиболее распространенным видом оружия было тяжелое копье, отличавшееся от своих собратьев из других стран. Северное копье имело древко около пяти футов длиной с длинным, до 18-ти дюймов, широким наконечником листовидной формы. Таким копьем можно было и колоть, и рубить (что викинги, собственно, с успехом и проделывали). Разумеется, весило такое копье немало, а потому метнуть его было непросто, хотя случалось и такое (если обратиться к мифам, Один сражался копьем Гунгнир, всегда возвращавшимся к хозяину после БРОСКА). Можно себе представить физическую форму человека, способного метнуть такое копье. Впрочем, существовали специальные метательные копья, аналогичные европейским дротикам. Такие копья были короче, с более узким наконечником.

Форма копейного наконечника могла меняться в зависимости от предназначения. Так, например, встречаются описания копий, напоминающих европейскую алебарду.

Следующий шаг - секира. относительно небольшой топорик на длинной (около 90 см) рукояти.Второго успешного удара секирой обычно не требовалось, а потому секира оказывала еще и моральное воздействие на противника. Не нужно было обладать богатым воображением, чтобы представить, чего от секиры можно ожидать. С другой стороны, секира хороша при нападении, в защите у нее много минусов. Даже копейщик в состоянии разоружить воина с секирой, поймав ее в месте соединения лезвия и рукояти и выдернув из рук обладателя.
Хочу заметить: упоминаний об обоюдоострых секирах я почти не встречал, поэтому сомневаюсь в их распространении (если они вообще существовали). в популярности же обычных секир сомневаться не приходится, причем не только среди простых хирдманнов, но и предводителей (вряд ли прозвище Эйрика Харальдссона, сына знаменитого Харальда Харфагра (Прекрасноволосого) - Эйрик Блодекс(Кровавый Топор) возникло на пустом месте.

Считается, что одним из факторов победы нормандцев при Гастингсе было более прогрессивное оружие. Армия Вильгельма была вооружена железными секирами, в то вресмя, как англо-саксы вышли на поле боя с каменными топорами. Но, следует заметить, каменные секиры ценились и викингами. Причиной тому был возраст оружия, дававший основания считать его наделенным магическими свойствами. такое оружие, бережно сохраняясь, передавалось из поколения в поколение.

Пожалуй самым распространенным оружием в Европе был меч. Не обошел он и Скандинавию.
Первые северные мечи были аналогичны скрамасаксам - однолезвийные клинки, скорее длинные ножи, нежели короткие мечи. Впрочем, вскоре они заметно "выросли", а затем и вовсе превратились в то оружие, что сейчас известно как "меч викингов".

Скандинавский меч периода IX-XII в представлял собой длинный, тяжелый обоюдоострый клинок с небольшой (едва ли не символической гардой).

Техника боя скандинавов не сильно отличалась от техники боя других народов Европы того времени. Следует помнить, что в раннее средневековье, а особенно в Эпоху Викингов особого искусства фехтования не существовало. Широкий замах, удар, в который вкладывалась вся сила воина - вот и вся техника. Колющих ударов у викингов не было, что, соответственно, наложило свой отпечаток на оружие. Конкретно это выразилось в закруглении, которым нередко оканчивался скандинавский меч.

Викинги всегда славились искусством украшения своего оружия. Что, впрочем, было неудивительно. Скандинавы наделяли оружие личностью, а поэтому вполне логично стараться выделить его из остального оружия. Часто оружию, преданно служившему хозяину давалось имя, известное людям не меньше, чем имя его обладателя. Вот и возникали звучные имена, вроде "RaunijaR" - испытывающий, "Гуннлоги" - пламя битвы... Секиры выкладывались золотыми и серебряными узорами, ножны и рукояти мечей также украшались золотом и серебром, лезвия покрывали рунами.

Одним из самых красивых способов украшения мечей был следующий: при изготовлении клинка в рукоять вковывалась поочередно медная и серебряная проволока, отчего меч получался "полосатым".

Подлинные доспехи викингов были истинно спартанскими по своей простоте - достаточно взглянуть на шлем Х века и остатки кольчуги, найденной в Гьермюндбю, Норвегия. Этот круглый шлем - единственный, хорошо сохранившийся шлем эпохи викингов из найденных до сих пор; известно, впрочем, что викинги ходили в бой и в шлемах конической формы.

С незапамятных времен землевладельцы всех категорий - от освобожденных рабов, владевших крохотными клочками земли, до ярлов, имевших огромные угодья, и даже королей, распоряжавшихся собственными наделами, - собирались на местные ассамблеи, известные под названием "дело". Там избирали местных вождей, принимали законы и установления, касающиеся собственности, кражи овец или кровной мести. Однако в жизни викингов присутствовала новая сила, несравненно более влиятельная, нежели любой руководящий орган, и наполнявшая эту жизнь особым содержанием.

В моральном кодексе викингов центральное место занимал "drergeskapur". Это понятие включает целый ряд качеств, которые считались обязательными как для общества в целом, так и для тех, кто мог прослыть героем в глазах своих соотечественников. Самоуважение, честь, безупречная репутация ставились превыше всего, а строиться они могли лишь на прочном основании беззаветной верности семье и товарищам. Все стороны жизни определялись обычаями; гостеприимства и подношений, клятв и мщения, добрых дел на благо общества, таких, как строительство мостов или храмов.

Вожди были обязаны демонстрировать мужество. стойкость, верность друзьям, правдивость, красноречие и тягу к жизни наряду с готовностью бесстрашно и без колебаний встретить смерть. Все эти качества, и бесчисленное множество других, нашли отражение в древней скандинавской поэме "Havamal", что в дословном переводе значит "Слово Высшего". В поэме изложен весь кодекс поведения эпохи викингов, от простых нравоучений до рассуждений о подлинном смысле вечной славы.

Наименее существенными, хотя и необходимыми, представлялись правила для гостей. "Кто засиживается в гостях, злоупотребляет гостеприимством добрых хозяев, - поучает "Havamal", - начинает смердеть". Если же упомянутый гость вдобавок хватит лишку, соблазнившись элем, поэма напоминает, что выпивка и езда верхом несовместимы: "Нет более тяжкой ножи для седока, чем неумеренные возлияния". Высшим понятием кодекса чести посвящены заключительные строфы поэмы, связывающие воедино безупречную репутацию при жизни с почетной участью пасть смертью храбрых, проявив себя героем:

Щит был едва ли не обязательным атрибутом воина во все времена. От века к веку, от народа к народу, щиты меняли форму, строение, внешний вид, но назначение их не менялось - предоставить воину удобное и надежное средство личной защиты. Естественно, что скандинавы, в жизни которых война занимала далеко не последнее место, не оставили щиты без внимания.

С первого по десятый века в Скандинавии прочно утвердились круглые щиты. Существовали две разновидности таких щитов - плоские и выпуклые. Все сохранившиеся до наших дней щиты были наборными (однако существуют свидетельства гнутых щитов - в этом случаих проще сделать выпуклыми), то есть собранными из отдельных досок. Для усиления такой набор мог быть двухслойным, причем слои накладывались поперек, что опять-таки придавало прочности. В центре щита обязательно присутствовал умбон - металлическое полушарие, предназначенное для защиты от прямых ударов - оружие противника соскальзывало по нему, теряя силу.

Вдобавок к этому, умбон защищал руку, так как наиболее распространенным креплением щита на руке у скандинавов было кулачное крепление. Под умбоном проходила рукоять, за которую воин и держал щит. Такое крепление удобно тем, что щит легко сбросить, что немаловажно. С другой стороны, необходимо иметь неплохо натренированную руку, чтобы успешно защищаться. Впрочем, существовали щиты и с "традиционным" креплением на руке.

Нередко по краю щит обивался полосой толстой сыромятной кожи, а иногда мог даже быть обтянут кожей с лицевой стороны. Хоть подобные щиты и не были ни разу найдены, упоминание щитов, обтянутых кожей, очень часто встречается в литературных источниках того периода. Что касается всех найденных щитов, на них раскраска была нанесена прямо на деревянную поверхность.

Традиционно щиты изготавливались из липового дерева, хотя могла использоваться и другая древесина, например ольха или тополь. Эти сорта древесины были выбраны, благодаря своей легкости и небольшой плотности. Кроме того эта древесина не лущится так легко, как, например, дуб.

По размеру круглые щиты варьировались от 45 до 120 сантиметров в диаметре, но наиболее распространенными были щиты диаметром 75-90 сантиметров.

В начале одиннадцатого века нижний край щита начал вытягиваться вниз для защиты ног. Такое изменение дало начало развитию щита-"капли". Причем как и их предшественники, круглые щиты, "капли" существовали как плоские, так и выпуклые, причем последние явно преобладали. До сих пор ведутся споры о креплении такого щита на руке, было ли оно кулачным, или же нет. Дело в том, что если щит держится под умбоном, то нижняя, вытянутая, часть щита действует как маятник, затрудняя работу со щитом.
Размером эти щиты были около 1 - 1.5 метра.

И круглые щиты, и "капли" могли носиться в походном варианте, за спиной. Для этого существовал специальный ремень, либо просто широкая полоса кожи. Даже пешему воину так нести щит было гораздо удобнее, не говоря уже о всаднике.

Раскрашивались щиты по-разному, в зависимости от вкуса владельца. Щит мог быть окрашен полностью одним цветом, либо сегментами. Распространенным рисунками были крест и солнцеворот - солнечное колесо. Кроме того, умбон и усиливающие полосы нередко украшались серебром и золотом.

Эта игра была известна на севере Европы задолго до появления там шахмат. В Скандинавии эта игра была известна уже в III веке н.э. Впоследствии викинги завезли ее в Гренландию, Исландию, Уэльс, Британию,и дальний восток, вплоть до Украины.

Варианты игральных досок.
Прямым крестом обозначен "король", косым - угловые клетки.

Играли в эту игру на доске с нечетным количеством клеток, от 7х7 до 19х19, в зависимости от варианта игры. Центральная клетка называлась "троном", на нее, а также на угловые клетки доски не могли становиться никакие фигуры, кроме короля. В начале игры фигура короля помещалась на трон. Остальные белые расставлялись вокруг него. Первый ход всегда за черными. Игроки делают ходы поочередно. Все фишки перемещаются в любом направлении, так же как ладьи в современных шахматах. Игрок может двигать одну любую фишку своего цвета на любое расстояние. Фишки не могут "прыгать" через другие. На малых досках фишки могут проходить сквозь трон, на больших это может делать только король. Белые пытаются провести короля на одну из угловых клеток. Если им удается поставить короля на открытую прямую к одной из таких клеток, они объявляют "Raichi" (Шах), если сразу на две прямые - "Tuichi"(мат). Если следующим ходом они встают на угловой квадрат - белые выигрывают. Если черный игрок случайно открывает проход для белого короля, белые могут воспользоваться этим немедленно.

Если фишка своим ходом зажимает фишку противника между собой и другой фишкой или между собой и угловым квадратом, фишка противника считается съеденной. Съедаться может более одной фишки за раз.

Черные теряют обе фишки
Однако можно ставить свою фишку между двумя вражескими. В этом случае она остается в игре.

Белой фишке ничего не грозит. По крайней мере. пока.

Король считается захваченным, когда его окружают с четырех сторон. При этом сторонами могут считаться угловые клетки, трон и стороны доски. Когда королю угрожает опасность быть захваченным следующим ходом, черные предупреждают белых (шах королю). Черные выигрывают, если король захвачен. Король может быть захвачен вместе с одной белой фишкой, будучи окружен черными со всех сторон.

Во всех этих случаях черные выигрывают

Белые выигрывают, проведя своего короля в один из угловых квадратов. Черные - если им удалось захватить короля. Поскольку силы неравные, хорошим тоном считается играть две партии подряд, обменявшись сторонами. При этом количество съеденных фишек подсчитывается. Победителем, при счете 1:1 считается тот, кто съел больше фишек противника.

Кухня викингов
"Каша"

Основа рецепта: стакан зерен и два стакана жидкости (воды и/или молока) на человека. Можно добавить больше жидкости для того, чтобы компенсировать испарение, возникающее в случае приготовления каши на "открытом" огне. Можно использовать сечку и раздавленные зерна, наиболее крупные ядра необходимо замочить на ночь, иначе их придется готовить слишком долго.
Рецепт: каша для семейки викингов.
На 4-6 порций возьмите:
- 10-15 стаканов воды
- Два стакана "рубленых" зерен пшеницы. Предварительно замочите их на ночь, чтобы их не было так сложно жевать
- Два стакана ячменя
- Полную горсть пшеничной муки
- Горсть измельченных ядер орехов
- 3-4 столовых ложки меда
- Добрую порцию долек яблок, груш или...

1. Поместите пшеницу, муку и ячмень в котел. Залейте туда же 10 стаканов воды и поставьте котел на огонь.
2. Равномерно помешивайте кашу и снимайте котел, чтобы развеять жар. Если каша начинает чересчур густеть, добавьте в нее еще воды.
3. Примерно через полчаса добавьте мед, орехи и фрукты. Теперь кашу следует варить до тех пор, пока фрукты еще сочные, а каша уже достигла нужной консистенции. Это займет 15-30 минут.
4. Подавать кашу следует теплой, добавив холодных сливок при желании.

"Мясная и рыбная похлебки"

Конечно же, не стоит запихивать все известные овощи, травы и приправы в один котел. Вдохновившись многими широкодоступными книгами, которые посвящены съедобным растениям, не стоит использовать все, что вы найдете, побродив по окрестностям. Всегда убедитесь, что вы складываете в свою корзинку именно съедобные растения!
Рецепт: Мясная похлебка.
На 4-6 порций возьмите:
- 8-12 стаканов воды
- Полкило мяса (свинина, говядина, баранина, курятина, дичь)
- Соль
- 3-5 чашек растений: верхние листья крапивы, листья молодого одуванчика, дикорастущий кервель, кресс-салат, дикорастущий майоран, укроп, подорожник, дягиль, дикий лук, тмин, тимьян или что-то другое, что может предложить природа в данное время года

1. Положите мясо в котелок. Налейте туда воды до такого уровня, чтобы закрыть мясо, и поставьте котел на огонь. Чтобы развеять жар, необходимо каждые 5-10 минут снимать его с огня на короткие промежутки времени.
2. После того, как вода закипит необходимо готовить мясо еще в течение часа. Необходимо следить, чтобы мясо всегда было покрыто слоем воды.
3. В то время, когда мясо готовится, промойте и нарубите растения (зелень). Их нужно будет добавить в похлебку, когда она будет готова.
4. Когда мясо проварится (станет мягким), достаньте его из котла и порежьте на кусочки размером с ложку, которой планируете есть похлебку. После чего верните мясо в котелок.
5. Добавьте соли по желанию и можете подавать на стол.
6. Похлебку можно подавать вместе с хлебцами. Если хотите приготовить более сытную похлебку, можно добавить заранее замоченные зерна пшеницы, муку грубого помола, или похлебку можно сдобрить гороховой мукой

"Хлеб из муки грубого помола"

Этот хлеб называется "гончарным" потому, что он выпекался на кусках керамических изделий или, если поместье было побогаче, на 10-15 сантиметровых сковородках над углями. Рецепт: Хлебцы.
Все измерения даны в стаканах. Стакан в данном случае приравнивается примерно к 90 граммам муки:
- 7 стаканов пшеничной муки грубого помола или высшего сорта
- 3 стакана жидкости - это может быть молочная сыворотка или молоко
- 1 яйцо
- щепотку соли (по желанию)

1. Муку, жидкость, яйцо и соль необходимо смешивать долго и тщательно. Если необходимо - добавляйте муку или жидкость. В результате должно получиться однородное густое тесто.
2. Разделите тесто на небольшие шарики, и потом превратите их в лепешки. 3. Хлеб выпекается на сильном огне на обломках керамических изделий или сковороде по 2-3 минуты на каждую сторону.
Получившиеся хлебцы должны быть слегка коричневые, и, если по ним слегка стукнуть ногтем, должны производить впечатление пустотелости.
Для получения "осколков" можно использовать хорошо обожженный горшки из красной глины (по-видимому, типа тех, что использовались для печи) или, например, керамическую вазу японской школы Согэцу...
- Подслащенные хлебцы можно получить, добавив мед в тесто.
- Добавление обжаренной жгучей крапивы придаст пряный вкус.
- Еще можно добавить в тесто измельченных ядер орехов и вареных желудей.

Горячие питательные напитки.

"Восхитительный яблочный напиток"

Для приготовления нам понадобится:
- Вода
- Дольки яблок
- Листья яблони
- Мед

1. Наполните емкость водой, бросьте туда дольки неочищенных яблок, добавьте листьев яблони.
2. Напиток следует кипятить на огне. Когда он начнет закипать, добавить меда по вкусу.
3. Подавать горячим. Яблоки можно заменить грушами. Ягоды придадут вкуса. Если есть желание, попробуйте различные смеси из ягод и фруктов.

"Напиток из растений"

Напитки из растений могут быть получены из многих растений. Напиток приготовляется путем добавления в кипящую воду и кипячения в течение нескольких минут листьев или цветов растений.
Лучшие напитки можно получить из листьев:
- жгучей крапивы;
- мяты;
- боярышника;
- дикой малины;
- земляники; и цветов:
- бузины;
- липы;
- тысячелистника;
- ромашки.

Ведение домашнего хозяйства в эру викингов

"Повседневная жизнь семьи Викингов изо дня в день, из года в год являлась непрерывной борьбой ради поддержания жизни: для того, чтобы у каждого была крыша над головой; всем было тепло и было, чего поесть. В течение долгого времени было легко добыть пищу, но много времени тратилось на то, чтобы ее приготовить, и еще нужно было заранее позаботится о длинной зиме: собрать, насушить и складировать пищу.

Мы точно не знаем, какие яства готовились во времена викингов, но многое можем утверждать о том, какие компоненты и посуду они использовали для приготовления пищи. До наших времен дошло много посуды, котлов, ножей и прочей кухонной утвари. При внимательном изучении глиняных горшков, керамических крышек, пепла из домашних очагов и слоев земли в домах, появляется возможность найти остатки пищи и определить источник их происхождения. В дополнение следует сказать, что некоторые найденные в болотах останки людей так хорошо сохранились, что можно изучить их желудки и кишечник на предмет того, из чего состояла их последняя трапеза. Мы также с уверенностью можем сказать, какие растения и дикие животные существовали в Скандинавии времен викингов, а заодно и представить, что большинство из этих представителей флоры и фауны являлись частью диеты викингов, при условии, что последние могли добыть первых.

Компоненты пищи

Наиболее важной из выращиваемых зерновых культур являлось зерно. Ячмень, пшеница, рожь и гречиха тоже были среди выращиваемых растений. Зерновые эпохи викингов выглядели несколько иначе, чем сейчас — в них было больше стебля и меньше самих зерен. Зерно в те времена росло так же хорошо, как и сейчас, и, соответственно, стало той пищей, которую легко вдоволь запасти на зиму. Нетрудно видеть — легко показать, что викинги пихали зерно/муку в большинство блюд: в кашу, суп и к мясу и, что покажется вам наиболее странным, в хлеб.
Местами выращивали и овощи. Отдельные товарищи растили зеленый горошек, конские бобы (horse beans), чеснок, дягиль, хмель, пастернак и морковь. Яйца, молоко, мясо и жир для каждодневного приготовления пищи получали от птиц и крупного рогатого скота, тех же, что разводят сейчас. Только они помельче были — ну не процветало среди викингов движения юных мичуринцев, не до этого им было!!! Мясо домашних животных не входило тогда в каждодневный рацион, поэтому рыба, яйца домашней птицы и дичи приветствовались в качестве дополнения к каше.

В эпоху викингов большая часть страны была покрыта дубравами, ельниками и буковыми зарослями. Поэтому женщины викингов собирали семена, ягоды с кустарников, лесные орехи, грибы и даже желуди для своих "хряков"-мужей. После длительной зимы, атрибутом которой являлось поедание зерновых культур, воинам хотелось витаминов, свежих овощей, да где ж их было весной то взять? Не удивляйтесь, викинги налегали на траву! Нет, не коноплю — на полях и лугах можно было раздобыть свежих корешков и папоротников разных. Правда, доподлинно неизвестно насколько была распространена подобная практика наполнения организма витаминами.

Использование глиняных горшков для готовки на открытом огне

И вот огонь разожжен, и горшок поставлен на него так, чтобы ручки не касалось пламя. Глина плохо проводит тепло, и поэтому нужно постоянно его передвигать, чтобы горшок равномерно прогревался. Замечу, что нагрев идет не от дна к краям как в железной посуде: греются только те части, на которые непосредственно воздействует огонь, поэтому в этих местах приготавливаемая пища может пригореть!

Деревянную ложку можно спокойно оставлять в горшке (только так, чтобы ее не достал огонь) на то время, пока пища медленно кипит, и ее необходимо регулярно помешивать. Но не оставляйте ложку нависающей над краем котелка — ей там не место! Горшок должен быть заполнен едой, по меньшей мере, наполовину, в противном случае он может треснуть из-за разницы в температуре между дном и краями горшка. Если пищу нужно посолить — сделайте это непосредственно перед тем, как подавать на стол. Если соль добавлять в процессе готовки, то она будет разъедать горшок и делать его пористым и хрупким. Раскаленные камни для готовки (для кипячения воды, некого подобия чая или супа) нужно складывать в воду аккуратно, используя влажные деревянные щипцы или керамические черепки.

Приспособления для готовки и кухонная утварь

Кострище, домашний очаг в сочетании с железным котелком или глиняным горшком являлись наиболее важными приспособлениями в эпоху викингов. Именно в них готовились обеды из того, что было у семьи в распоряжении на тот момент. В добавлении к очагу перед ним иногда делалась яма, в которой над углями, изъятыми из очага, готовилось мясо и рыба. Железные вертела тоже были в ходу, однако, многое доказывает, что большая часть пищи той эпохи варилась.

Воду или суп можно было подогреть, используя небольшие камни, нагретые на огне — "камни для готовки". Если их поместить в жидкость, они быстро отдают тепло и остывают, после чего камни изымаются и снова помещаются в огонь. После нескольких использований камни начинали рассыпаться, и их выбрасывали. Эти нагреваемые на огне камни во множестве были найдены в окружении домов эпохи викингов, в очагах и около них в ямах для жарки. Кстати, не стоит делать камни для готовки из кремня — он взорвется прямо в огне.

Глиняные горшки использовались для многих целей, и в основном служили для хранения и приготовления пищи. Стоит заметить, что в то время на кухне использовали ложки и черпаки из дерева и кости и ножи из железа. Вилки использовались только в случае готовки в больших котлах — для выуживания кусков мяса. Большие керамические черепки использовались для того, чтобы выгребать пепел, доставать камни для готовки или для выпечки хлебцев.

Громоздкой и сложной работой было перемалывание зерна в жерновах, которые в Железном Веке заменили примитивные прессы. Сила и терпение были необходимы для того, чтобы перемолоть зерно в муку.

Женщины викингов

Так же, как и все, мужчины и женщины эпохи викингов нуждались в основных вещах для жизни: еде, одежде и доме. Домашние животные играли важную роль в их повседневной жизни. Возможно, наиболее важным животным для них являлась лошадь. Взгляд викингов на мир проходил через их повседневную жизнь красной нитью, и Закон говорил, что можно делать, а чего и нельзя. Это была унылая жизнь ради только самого процесса жизни. Хотя, викинги играли в игры, наслаждались музыкой, поэзией, спортом и ремеслами: резьбой по дереву и работой с металлом.

Викинги жили большими семейными группами. Дети, отцы и деды жили вместе. Когда старший сын вступал во владение фермой, он одновременно становился главой семьи и ответственным за ее благосостояние. Ему нужно было добывать столько еды, сколько было необходимо семье. Его жене — хозяйке поместья — приходилось внимательно следить за тем, чтобы было запасено вдоволь еды на длительные и темные зимы. Она делала масло и сыр, сушила и коптила мясо и рыбу для дальнейшего хранения и также должна была разбираться в травах, чтобы изготовлять лекарства для больных и раненых. Домашний скот был на ответственности хозяйки, и когда ее муж уплывал в набег или торговать, уходил на охоту, — женщина оставалась главной в усадьбе. В богатой семье у нее были слуги и рабы для работы по дому. Видимым знаком авторитета хозяйки являлись ключи от кладовых на ее талии. Когда мужчины уходили в длительные походы, рыбачили или охотились, женщины оставались главными в усадьбе. Это привело к тому, что они играли важную роль в обществе.

Замужество

Девушку выдавали замуж в возрасте 12—15 лет. В этом возрасте она уже могла заниматься хозяйством в усадьбе. Но, все же, надеялась на помощь старших женщин в семье. Свадьба согласовывалась между семьями и рассматривалась как альянс между двумя семьями с взаимной помощью и защитой. Сама девушка не имела при этом возможности что-либо сказать.

Приданое

Невеста приносила в семью мужа одежду из льна и шерсти, прядильное колесо, инструменты для тканья и кровать как часть приданого. Девушка из более богатой семьи могла иметь частью приданого украшения из серебра и золота, домашний скот, ферму или даже целую усадьбу. Все, что она приносила с собой, дальше являлось ее собственностью, а не становилось частью имения ее мужа. Ее дети могли получить эту собственность в порядке возрастного наследования.

Развод

После замужества женщина не полностью становилась частью семьи мужа. Она оставалась частью своей собственной семьи, и, если ее муж плохо обращался с ней или детьми, если отец семейства был слишком ленивым для того, чтобы кормить семью или если он чем-то обидел семью жены, — то следовал развод. Для этого женщине необходимо было пригласить несколько "понятых" и в их присутствии сначала подойти к главному входу и от него к кровати семейной пары и провозгласить себя разведенной со своим мужем.

Дети

Малыши и грудные младенцы после развода автоматически оставались с матерью. Старшие дети разделялись между семьями супругов в зависимости от их благосостояния. Обладая правами собственности, наследования и развода женщины викингов были более свободны, чем большинство их товарок из Европы того времени.

Женщины из бедных семей

На небольших фермах не было четкого разделения труда между мужчиной и женщиной. Без слуг и рабов всем приходилось жертвовать тем, чем они могли во имя выживания семьи в условиях сурового скандинавского климата.

Рабыни

У рабов не было никаких прав, кроме права быть собственностью своего хозяина. Их могли купить и продать, хозяин или хозяйка могли делать с рабами все, что им могло взбрести в голову. Хозяин мог убить одного из своих рабов, и это не рассматривалось общественностью как убийство. Если любой другой свободный человек убивал чьего-то раба, ему достаточно было возместить владельцу стоимость покойного в качестве компенсации. Цена была примерно равна стоимости головы рогатого скота. Когда рабыня рожала ребенка, он автоматически становился собственностью хозяина. Если рабыня была продана беременной, то новорожденный становился собственностью нового владельца.

Тинги и их общие черты в различных странах Скандинавии

В XI веке епископ Римберт в биографическом труде "Житие св. Ансгария", говоря о скандинавах, отмечает, что "…таков у них обычай, что любое общественное дело более зависит от единодушной воли народа, чем от королевской власти". И хотя этот источник посвящен в основном Швеции, вышеприведенную цитату можно отнести ко всем скандинавским народам того времени.

Развитие скандинавских стран шло различными путями. Если в Норвегии в X в. стараниями конунга Харальда Прекрасноволосого уже появилось довольно обширное государство с сильной централизованной властью, то на острове Готланд, например, существовало полное внутреннее самоуправление, хотя готландцы и были подчинены шведскому конунгу; что же касается Исландии, то до середины XIII в - т.е. до подчинения Норвегии - она являет собой ярчайший пример самоуправления на основе тингов. Однако, несмотря на такую разницу в государственном устройстве, во всех этих регионах тинги продолжали играть важную роль еще долгое время.

Причина такой распространенности практики тингов представляется достаточно простой. Только в IX веке появляются первые скандинавские государства; до этого Скандинавия была довольно однородна даже по языку, не говоря уже об организации, и управлялась в основном тингами - древней формой самоуправления.

Тинговые организации скандинавских стран были сходны между собой и зачастую служили отражением административного деления. Так, на Готланде существовали следующие виды тинга: тинг хундери (тинг сотни), тинг сеттунга (тинг одной шестой), тинг тридьунга (тинг трети); верховным органом готландского самоуправления был альтинг (тинг всего острова), который концентрировал в себе всю власть на острове со всеми ее аспектами: суд, налоги, военное дело, внешняя и внутренняя политика, законодательство. Характерно, что чем выше был тинг, тем большие штрафы он мог взыскивать за нарушения (сеттунг - не более 3-х марок, тридьунг - 6, альтинг - 12 марок). В Исландии существовало деление на четверти: каждая четверть объединяла в себе три тинговых округа с местными тингами, а все четверти составляли альтинг, на котором принимались законы и производился суд по всем делам, что не могли быть решены местными тингами. Источники указывают на существование подобной системы и в Норвегии, где всеобщий тинг носил название Гулатинг. На Гулатинге суд осуществляли 36 судей: "двенадцать из фюлька (округа) Фирдир, двенадцать из фюлька Согн и двенадцать из фюлька Хардаланд".

Как местные, так и всеобщие тинги имели ряд общих черт в организации и проведении. "Сага об Эгиле" дает нам краткое описание Гулатинга: "Местом суда было ровное место, окруженное вехами из орешника. Между вехами протянута была веревка. Она называлась границей суда. А в кругу сидели судьи.... эти судьи разбирали тяжбы". Как правило, местом тинга было достаточно большое пространство, зачастую с возвышенностью, с которой удобно было говорить перед большим количеством людей. В исландских сагах упоминается Скала Закона, с которой объявлялись тяжбы и произносились речи истца и ответчика на альтинге; кроме того, встречаются упоминания различных других топонимов (например, Ущелье Сходок), что дает основание полагать, что альтинг занимал довольно большое пространство. Каждая группа участников тинга или даже отдельна семья имела свою землянку (в "Саге об Эгиле" - палатки), что говорит как о длительности альтинга, так и о неизменности места его проведения. Местные тинги, скорее всего, были не так продолжительны.

Ход судебного процесса на тинге и его особенности

Как гласит глава "О тинге" "Гуталага", практически любые тинги должны начинаться не позже полудня - "...суды судятся и клятвы принимаются не позже захода солнца". Видимо,таковы были обычаи не только на Готланде, так как ночь обычно связывалась у скандинавов с темными, недобрыми делами. Что касается формы проведения суда, то источники, в том числе и законы, рассказывают в основном о процессах об убийствах, ограничиваясь в остальных случаях указанием суммы штрафа. Впрочем, неудивительно, что именно убийствам уделено такое внимание. Очень долгое время в скандинавских странах существовал обычай мести, когда потерпевшая сторона предпочитала взять жизнь обидчика вместо его денег, причем зачастую не обращая внимания на решения тинга. В "Саге о Ньяле", например, рассказывается о вражде двух родов, протянувших кровавую вереницу убийств через несколько лет, несмотря на то, что за каждого убитого оба рода платили виру, надеясь, что соседи этим удовлетворятся. Стремясь предотвратить подобные случаи, законы устанавливают строгий порядок вызова ответчика на тинг, назначения свидетелей и т.п. Несоблюдение этих правил (а тем более самостоятельная расправа) могло привести к тому, что сам истец рисковал оказаться в положении подсудимого. "Гуталаг" дает нам поразительный пример подобного закона: это глава "Об убийстве человека". В ней говорится о так называемом "круге мира", который может провести человек, совершивший убийство, и который дарует ему неприкосновенность до суда; такую же неприкосновенность дает церковь и дом священника.

Следуя "Вестгёталагу", была разрешена немедленная месть за убийство. Наследники убитого имели право сразу же, "по его следам", зарубить убийцу. Тогда клали одного человека против другого, и никакие штрафы не должны были уплачиваться ни одной из сторон. Если немедленной мести не происходило, то убийца должен был немедленно объявить об убийстве на ближайшем тинге; если он этого не делал, то наследник мог добиться немедленного лишения мира (объявления вне закона). Если же об убийстве было объявлено, дело возбуждалось только на третьем по счету тинге после убийства, т.к. до этого убийца мог договориться с потерпевшей стороной, заплатив виру. На третьем тинге наследник должен был возбудить обвинение; если убийц было несколько, он имел право обвинить до шести человек, обозначив их как соучастников, советчиков и присутствовавших. После этого тинг назначал эндаг - как предполагают, фиксированный день для слушания дела (в этом же значении эндаг упоминается и в норвежских источниках). На эндаге наследник с клятвой должен был ввести шестерых свидетелей тинга для подтверждения своего обвинения и обвинить убийцу уже, так сказать, в лицо: "Ты направил в него острие, и ты его истинный убийца". На следующем тинге, носившем название сегнартинг, наследник должен был подтвердить, что на эндаге он выполнил все, что предписано законом, а затем должны были вынести приговор и присудить убийцу к лишению мира. Даже на этом этапе убийца имел шанс договориться с наследником о выплате виры. Все участники преступления, кроме того, кто был обозначен, как убийца, имели право защищаться против обвинения.

В "Саге о Ньяле" есть подробное описание подобной тяжбы, поэтому имеет смысл проследить ход суда по этому источнику, чтобы заметить характерные особенности процессов на тинге - тем более что в Исландии тинги получили, пожалуй, наибольшее развитие.

Сначала истец должен был объявить об обвинении в убийстве девятерым ближайшим соседям места убийства - они становились свидетелями обвинения. На тинге истец (или человек, которому истец по тем или иными причинам при свидетелях передал ведение дела) приносил присягу в том, что он будет честно вести дело, и оглашал обвинение. Кстати, обвинения по всем делам предъявлялись в один день, так что на альтингах на это часто уходил весь первый день. Только после обвинения всех дел начинались суды.

Я призываю вас в свидетели того, что я обвиняю (имя ответчика) в том, что он нанес (имя убитого) рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой (убитый) умер на месте, где (обвиняемый) незаконно напал на (убитого). Я говорю, что за это он должен быть объявлен вне закона* и изгнан, и никто не должен давать ему пищу и оказывать ему какую-либо помощь. Я говорю, что он должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а другая половина - тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявляю об этом суду четверти, в котором по закону должно рассматриваться это обвинение. Я объявляю об этом по закону. Я объявляю об этом со Скалы Закона так,чтобы все слышали. Я объявляю, что (обвиняемый) должен быть судим этим летом и объявлен вне закона.

* в данном случае истец требует самого сурового наказания - изгнания и объявления вне закона, после которого, по сути дела, обвиняемого на территории страны мог убить кто угодно без угрозы суда. Как показывают источники, такие приговоры были довольно редки, т.к. суд принимал во внимание и аргументы ответчика

Не менее сложными были и остальные формулировки, начиная от объявления свидетелей и заканчивая приговором. И обилие таких сложностей не могло не сказаться на ходе процесса. Сторона, против которой выдвигались обвинения, всячески старалась придраться к малейшей неточности в речи истца и на этом основании объявить тяжбу несостоятельной - это считалось законным. Поэтому, например, в той же "Саге о Ньяле" истец дополнительно уточняет:
- Я призываю вас в свидетели того, что я предохраняю себя от того, чтобы мое дело было объявлено незаконным, если я неправильно выражусь или оговорюсь. Я оставляю за собой право поправлять все свои слова до тех пор, пока не изложу правильно свое дело. Я призываю вас в свидетели для себя или для других, кому это свидетельство будет нужно или выгодно.

Свидетели обвинения и судьи давали присягу, после чего свидетели подтверждали, что обвинение было оглашено правильно. Затем эти же свидетели должны были вынести решение по делу. Однако, в отличие от "Гуталага", на исландском альтинге убийца в любом случае имел право на защиту. Так, он имел право отвести "неправомочных" соседей, то есть людей, состоявших в родстве с истцом и бывших, таким образом, заинтересованными в приговоре. Неправомочными также считались соседи, "сидевшие не на своей земле", т.е. не владевшие земельной собственности. В этом случае можно было возбудить контробвинение в неправильном ведении дела, т.к. по закону следовало, что решение должны вынести девять человек. Однако, как показывает "Сага о Ньяле", если большинство соседей оставалось, они все-таки могли вынести решение, а истец платил штраф за всех отсутствующих; обвинение о неправильном ведении дела рассматривалось уже на следующем тинге.

Не следует, конечно, думать, что окончательный приговор выносили соседи истца. Соседи только объявляли о своем решении судьям, за которыми и было последнее слово. В связи с этим следует, пожалуй, уделить внимание самим судьям тингов.

До XII-XIII вв в Скандинавии практически не существовало письменных законов и все положения необходимо было запоминать. Это была обязанность лагманов, "хранителей законов", в Швеции и Норвегии, и законоговорителей в Исландии. Они чаще всего и были судьями или могли давать консультации в случае запутанного дела, даже если не участвовали в суде. Как гласит "Вестгёталаг", "...лагман должен быть сыном бонда", т.е. свободнорожденным человеком, владеющим землей. Там же говорится, что ландстинг, тинг всего округа, обретал свои полномочия только в том случае, если на нем присутствовал лагман - это было гарантией того, что законы будут соблюдены. По всей видимости, подоюные же установления действовали на территории всего рассматриваемого региона. В исландских сагах с большим уважением говорится о законоговорителях. Наличие такого человека на своей стороне во время ведения тяжбы часто означало успех или провал всего дела. Поэтому законоговорители должны были быть абсолютно нейтральны, склонение их на свою сторону с помощью денег или подарков во время тинга было незаконным.

Впрочем, лагманов было не так уж много, чтобы разбираться всеми делами, особенно на альтингах, поэтому основную часть судей составляли бонды, исполнявшие и своеобразную административную функцию. В Исландии они назывались годи. Это название, обозначавшее также языческого жреца, распространявшего духовную власть на свою область - годорд - сохранилось в Исландии и после принятия христианства. Из годордов образовывались суды четвертей, по три дюжины судей в каждой четверти. Эти судьи не только выносили решение, но и следили за тем, чтобы порядок ведения дела был соблюден. Иногда во время суда для вынесения окончательного решения каждая из сторон назначала по шесть судей, которые сообща и решали дело. Такой же порядок описывается и в норвежской "Саге о Ньяле".

В "Саге о Ньяле" защите удалось схитрить. Сразу же после объявления обвинения обвиняемый (совершивший, кстати говоря серьезное преступление) срочно перешел в годорд другого тинга, после чего тяжба была объяявлена несостоятельной, т.к. ее следовало начинать в суде другой четверти. Это дало основания для возбуждения обвинения в неправильном ведении дела, которое было передано в пятый суд.
Пятый суд - орган, имевший место, судя по всему, только в Исландии, и показывающий, что тинг как правовая инстанция продолнжал развиваться. В той же "Саге о Ньяле" рассказывается, что Ньяль, бывший одним из лучших знатоков законов, предложил Скафти, главному законоговорителю Исландии в 1004 г устроить еще один суд, в дополнение к четырем судам четвертей, который рабирал бы дела "...о всяких непорядках на тинге, о лжесвидетельствах и неверных показаниях,... о тех, кто давал взятки..", а также "..нерешенные дела, по которым судьи в судах четвертей не смогли прийти к согласию". Таких дел, судя по сложности процесса суда, было достаточно. Для нового суда были учреждены новые годорды, а в состав суда должны были входить лучшие знатоки законов в четвертях, по двенадцать из четверти. Для того, чтобы законное число судей - тридцать шесть - не нарушалось, каждая сторона перед обсуждением решения должна была вывести из состава суда по шесть судей. При этом защитник мог не отводить своих судей, тогда истец должен был вывести всех двенадцать. Характерно, что даже эта деталь могла сильно повлиять на исход дела. В "Саге о Ньяле" описан случай, когда обвиняющая сторона, имея на руках все свидетельства и доказательства, не вывела нужное количество судей (которые даже вынесли приговор) и из-за этого проиграла дело.

Таким образом, как видно из вышеприведенных примеров, тинговое судопроизводство было довольно развитым. Однако нельзя не заметить, что намерение всячески ограничить древний обычай кровной мести различными правовыми мерами предоставило участникам процесса массу поводов для "крючкотворства" (интересный пример приведен в "Саге о Храфнкеле Годи" - обвиняемый не смог отвести от себя обвинение лишь потому, что из-за толпы не услышал речи обвинителя). Не удалось решить и проблему силового решения споров.

Соотношение силы и права на тинге

Несмотря на стремление решать споры правовыми способами, старые обычаи, особенно в Исландии, были еще слишком крепки. Впрочем, даже в объединенной Норвегии конунга Харальда бывали случаи, когда тяжба решалась, например, поединком. В частности, "Сага об Эгиле" рассказывает об имущественной тяжбе между двумя бондами, и в то время, как суд шел своим чередом - приводились свидетели, приносились клятвы - один из них, сам Эгиль, сказал:
- Мне не нужны клятвы вместо имущества. Я предлагаю другой закон, а именно - биться здесь, на тинге, и пусть получит добро, кто победит.
Предложение Эгиля было законным, и обычным в прежние времена. Каждый имел тогда право вызвать другого на поединок, будь то ответчик или истец.

Этот же обычай можно проследить и по другим источникам. Так, в "Гуталаге" в главе "О мире тинга" говорится, что строго преследовались любые нарушения мира тинга, будь то удар кулаком и, конечно, убийство, но "...кроме случая, когда человек был убит из мести". "Вестгёталаг", в свою очередь, вообще приравнивает убийство на тинге к "злодеянию", то есть к преступлению, не искупаемому штрафом. В таких случаях человек изгонялся из страны.

Говоря о Норвегии, необходимо затронуть такую важную проблему, как взаимоотношения тингов и централизованной власти, которой было положено начало в IX в стараниями конунга Харальда Прекрасноволосого. "Сага об Эгиле" показывает, что конунг соблюдал обычаи, старался не вмешиваться в ход суда и даже не имел оружия (хотя, конечно, полностью готовая дружина находилась на его стоянке). Тем не менее, теперь обе стороны обращались уже не к судьям, а к конунгу. Еще более показательно, что судьи перед слушанием свидетельств по делу спрашивают у конунга, не запретит ли он их выслушивать. Наконец, когда дело коснулось одного из родственников конунга (причем все складывалось не в пользу родственника), его дружинники "...побежали к месту суда, сломали орешниковые вехи, разрубили натянутые между ними веревки и разогнали судей. На тинге поднялся сильный шум, но все люди там были без оружия". Таким образом, конунг чувствовал свою силу и при необходимости давал понять, что власть принадлежит отнюдь не тингу. В то же время он сохранял институт тингов, ведь во-первых, они брали на себя немаловажную судебную функцию, а во-вторых, являлись старой и привычной традицией, слом которых мог восстановить против конунга слишком многих.

Несколько другая ситуация сложилась в Швеции, о чем можно судить по "Вестгёталагу", закону, написанному в XIII в. Хотя к этому времени Швеция уже формально была единым королевством, на деле представляла собой две федерации: Свеаланд и Гёталанд, которые, в свою очередь, делились на множество земель - ландов. Поэтому тинги здесь обладали большей независимостью от конунгов. Так, в "Вестгёталаге" говорится, что если конунг хочет осуществлять суд, он должен назначить комиссию. На тинге же всегда судит выборный лагман.

Говоря об Исландии, следует вначале обрисовать некоторые особенности, характерные для этого острова в то время. Активное заселение Исландии связано прежде всего с деятельностью все того же Харальда Прекрасноволосого, хотя и началось, как предполагают, до него. "Сага об Эгиле" рассказывает:
Конунг Харальд присвоил в каждом фюльке наследственные владения и всю землю, заселенную и незаселенную, а также море и воды. Все бонды должны были стать зависимыми от него держателями земли… Он заставлял каждого выбрать одно из двух - или пойти к нему на службу, или покинуть страну… Лесорубы и солевары, рыбаки и охотники - все они также обязаны были повиноваться ему. От этого гнета многие бежали из страны, и были тогда заселены многие обширные, еще пустовавшие земли… В это же время была открыта Исландия…

В Исландии не было централизованной власти, т.к. селились там прежде всего люди, которых именно такая власть не устраивала. Поэтому эта страна оставалась территорий свободных общинников-бондов, бывших полными хозяевами в своих усадьбах, и не знавших других законов, кроме постановлений тингов. Однако и здесь были свои нюансы. Наиболее богатые хозяйства, как правило, имели большую поддержку в своих спорах на тинге; то же можно сказать и о людях, облеченных властью годи. В уже упоминавшейся "Саге о Храфнкеле Годи" рассказывается о бонде, который вступил в тяжбу с весьма влиятельным человеком - самим Храфнкелем Годи - и пытался найти поддержку у других влиятельных людей:

Но все твердят одно: никто не считает себя настолько в долгу перед Самом*, чтобы вступить в тяжбу с Храфнкелем Годи и тем самым подвергнуть опасности свое доброе имя. Они еще прибавляют, что почти всех, кто тягался с Храфнкелем на тинге, ждала одна участь: всех их Храфнкель заставлял бросить дело, которое они против него затевали…

* имя бонда
И даже после того, как Сам все-таки смог найти поддержку и даже добиться для Храфнкеля объявления вне закона, годи приезжает к себе домой и "…живет как ни в чем не бывало".
Зачастую месть все же осуществлялась (подобных примеров в исландских сагах множество), несмотря на решение тинга - или, наоборот, из-за его решений. Весьма интересным представляется пример тяжбы, описанной в "Саге о Ньяле". Когда из-за формальных ошибок обвиняющая сторона проиграла дело, все ее сторонники взяли в руки оружие и прямо на тинге, начали убивать противников, ответивших им тем же. Только на следующий день, благодаря обращению всех судей и стараниями всех нейтральных участников тинга, враждующие стороны помирились.
Было решено передать дело двенадцати судьям, и в знак этого все подали друг другу руки… Убийства с двух сторон были приравнены друг к другу, и за те, которые оказались сверх этого, была положена вира…

Скальды

Скальдами в Скандинавии звались поэты. Хорошие скальды, с легкостью складывавшие висы и ниды, очень высоко ценились и пользовались уважением у норманнов. и не просто так. Еще Один в "Речах Высокого" говорил, что руны даны людям Богами и наполнены магией. Человек, просто ЗНАВШИЙ все двадцать пять рун, уже владел немалой магической силой. Что же тогда говорить о скальдах, которым руны служили инструментом для работы?

Редко кто из конунгов (не говоря уже о простых бондах) позволял себе обидеть скальда, ведь он мог и отомстить. Причем не мечом или секирой, а нидой, хулительным стихом. После такой мести от обидчика могла отвернуться удача (а что могло быть хуже?), он мог заболеть и даже умереть, особенно если скальд был действительно "вкусившим Крови Квасира", к таким часто прислушивались Асы. В сагах описан случай, когда конунг жестоко оскорбил скальда. Тот незамедлительно ответил, сложив ниду. Конунг в результате заболел, и от болезни не излечивало ничего. Пришлось ему посылать за тем же скальдом и многочисленными дарами просить у него прощения.

Вторым "видом деятельности" скальдов были висы - славословления, щедро вознаграждаемые слушателями. За хорошую вису скальд мог получить все, что угодно: от кольца, богатого плаща или секиры, выложенной серебром, до корабля, груженого золотом.

Но, как бы заманчиво это не звучало, стать скальдом мог далеко не каждый. Для этого требовался особый дар, и кто знаком со скандинавской поэзией, меня поймет. Скальд был обязан слагать кеннинги, благодаря которым скандинавская поэзия обладает той неповторимой (хотя и несколько своеобразной) красотой и "ароматом".

Сага о Харальде и тролле

Харальд ярл
В поход собирал
Своих самых верных людей.

Их вооружил,
И усадил
В четырнадцать крепких лодей.

Харальд ярл
Дружине сказал:
"С вами я непобедим!

Мы с вами, как прежде,
Пройдем побережье,
Оставляя огонь лишь и дым!"

Дружина кричала,
Мечами стучала,
Привлекая вниманье богов.

И каждый был рослым,
Синеглазым, светловолосым,
И шлемы у всех - БЕЗ рогов!

Скальды пропели
О тигля метели,
Удачу ярлу суля,

Весла мелькали,
Брызги сверкали,
Скрипели борта корабля...

И был в этот год
Удачным поход,
Добычи они много нашли.

Вдоволь сразившись,
Кровью умывшись,
Коснулись родимой земли.

Расставшись с оружьем,
Шлемов полукружьем,
Обняли любимых своих.

Все так же рослы,
Синеглазы, светловолосы,
Но не было ярла средь них.

"Как только мы вышли из фьорда,
Троллиная гнусная морда
Полезла на нас из воды.

Мы в дело пускали секиры и лук,
И Мйольнир звали из Торовых рук,
А тролль ни туды ни сюды!

Тролля встретить - плохая примета,
Мы с детства все знаем прекрасно об этом,
Но ярл повернуть не решился.

Он крикнул лишь: "Один! Смотри же на это!
Сейчас я врага порублю на котлеты!"
Взмахнув топором, за борт свалился.

Бурлила вода, и пена кипела -
То Харальд наш с троллем сражался умело,
Скальд глотнул пива, а все замолчали.

"И длилась та битва. наверное, час,
Когда же вода наконец улеглась,
Лишь щит расписной волны качали...

Ни тролля, ни ярла - таков был финал!"
Скальд подытожив, головой покачал.

Люди, завидуя славу добывшему,
Помните тролля, ярла сгубившего!
Тролли, а вы, собираясь в моря,
Вспомните ярла, убийцу тролля!

Сага о несчастном викинге

Я лежу, уставившись в звезды,
Предаваясь тоске и печали.
Я бы есть захотел рано иль поздно,
Если б волны не так сильно качали.

Парус ветром изодран в клочья,
Всю провизию слопали мыши,
А день склоняется к ночи,
А волны становятся выше.

Мой драккар по имени "Ворон"
Громко стонет, но не сдается.
Но я точно знаю, что скоро
Воды морской он вдоволь напьется.

Опущусь я на дно вместе с ним,
Помахав сперва ручками слабыми,
Буду саги петь рыбам немым,
Да в тавлеи играть буду с крабами.

Будут скальды красивые песни слагать
Про отважных Хельгов и Эйриков,
Про корабль, что "Титаном" решили назвать,
Не сумевший доплыть до берега.

Ну, а я, может быть, доплыву,
Запах сыра вдохну грудью вольной,
И скажу вам: "Какого же тролля!
(Здесь я об мачту ударился больно!).

Я скажу: "Я сумел, я доплыл!
Вы от радости плачьте навзрыд!"
Слышу плеск - выбиваясь из сил,
За бортом акула кружит.

Отпущу я, наверное, бороду,
Заплету ее в две косы,
Застревать в ней, на случай голода,
Будет хлеб и куски колбасы.

Я убью того ярла, который
Нам сказал, что там будет земля.
И уйду после этого в горы -
Рядом с морем не выживу я.

Нет, не в горы, там могут быть тролли,
Я же троллей с детства боюсь.
Если будет Одина воля,
Я и с близостью моря смирюсь

Сага о Лейфе Бардссоне и троллине

Западный фьорд был объят темнотой,
Между ним и длинной грядой гор,
Храня тишину и сонный покой,
В долине стоял Лейфа Бардссона двор.

С гор в долину троллиня спустилась
И по траве, умытой дождем,
К дому Лейфа она устремилась,
Укрывшись ночью, будто плащом.

Неслышно подкравшись к жилищу людей,
Троллиня около двери присела.
"Выйди, Лейф, мой милый, скорей!"
Глаза от робости пряча, пропела.

"Давно за тобою я наблюдаю,
Ты в самое сердце меня поразил.
Я без тебя, словно айсберг растаю,
И ни один мир без тебя мне не мил!




Двенадцать мельниц станут твоими,
Я сделала их крылья золотыми,
А жернова из огненной меди!

Твоим станет этот волшебный клинок,
Завидя его, враги бегут со всех ног,
Тебя приведет он к победе!

Двенадцать скакунов прими в дар от меня,
Чтоб их превзошел, нет в мире коня,
Взрастила их альвов дивных страна!

Еще я рубашку тебе подарю,
Не стыдно такую носить и царю,
Из шелка тончайшего сшита она!

Прошу тебя, Лейф, милый, дай мне ответ,
Иль что еще от меня тебе нужно?
Ответь же мне только лишь "Да" или "Нет",
Скажи, ты согласен стать моим мужем?

"Я бы принял твои дары,
Если б ты была человеком.
Но ведь ты - хозяйка горы,
Твой год для людей будет веком!

Ответил Лейф, на восток посмотрев,
Где, молодое и чистое,
Норвежскую землю дыханьем согрев,
Солнце всходило лучистое.

"Ах, нет, я погибла! Зачем я пришла!
И кровь уже в жилах стынет..."
Тут солнце коснулось ее; лишь скала
Напоминала о бедной троллине.

Та скала стоит до сих пор,
В долине, что Тролльей названа гордо,
Лежащей за длинной цепью гор,
Рядом с Западным фьордом.

Сага о конунге и пиве

Был пир великий
У конунга в доме
Все веселились,
Конунга кроме.

Брови нахмурив,
Глядел из-под кос.
О пива излишке
Говорил красный нос.

Кюна Бергтора,
Сидевшая рядом,
Дернулась - словно
Ожег ее взглядом

Конунг. Медленно
С трона поднялся,
Зал оглядел,
Тяжело рассмеялся:

"Что, веселитесь,
Горя не зная?
Мыслите, я...того...
Не понимаю?

Ведь каждый из вас,
Будь он друг мне иль брат,
Место мое
Занять был бы рад!

На кюну мою
Бросаете взоры;
Небось, возжелали
И моря опоры!"

"Конунг же пьян!"
Послышался шепот.
"Тролль учинил это
Мыслей болото!"

Что ты ск-ик-казал?
А ну, повтори!"
Конунг взревел и к стене,
Где лари,

Рысью метнулся,
Нетрезвой немного,
Но вдруг споткнулся
О ярлову ногу.

После полета -
Недолго он длился -
Конунг в котел
В пивной приземлился.

Весь праздный люд
В изумленьи застыл.
Конунг побулькал...
И больше не всплыл.

Будь пива меньше
Выпито им,
Может, конец саги
Был бы иным.

Пользы от пива
Совсем не так много.
Кому-то оно
Прямо в дом к Хель дорога.

Это Ужасный
Не раз говорил.
Скальд же слова его
Лишь повторил.

Сага о Харальде Хардрааде

Молодежь, жившая согласно кодексу чести, с детства познавшая мореходство, обращала взгляды к чужим берегам, где была готова свершить кровавые, но героические деяния, не брезгуя ни грабежом, ни барышом, завоевывая свою репутацию, но оставляя по себе кошмарную память. Даже в ранней юности мальчики-викинги, как ожидалось (и поощрялось), должны были проявлять боевой дух согласно заветам "Havamal".
Саги повествуют о том, как Олаф, норвежский король-воин, как-то раз усадил на колени трех своих единокровных братьев-малюток и начал пугать их страшными гримасами. Те, что постарше, - Гутторм и Хальфдан, задрожали от страха, а трехлетний Харальд дерзко посмотрел в глаза грозному монарху и изо всех сил дернул его за усы. Олаф пришел в восторг: "В один прекрасный день ты станешь мстителем, родич".

На следующий день Харальд еще раз доказал, что в его жилах течет кровь викингов. Олаф спросил у братьев, чего они хотят больше всего на свете. Гутторм, вытянув в стороны свои ручонки, пожелал иметь земли больше, чем десять крупнейших соседних землевладельцев, чтобы выращивать много пшеницы. "Зерна будет вдосталь, - согласился король. - Ну а ты, Хальфдан?" Хальфдан мечтал о необозримых стадах коров: "И когда они опустятся к озеру на водопой, их будет так много, что они окружат все озеро плотным кольцом". "Что ж, ты заживешь на широкую ногу", - молвил король. А чего же хотелось маленькому Харальду? "Хочу войско! - заявил тот. - такое большое, что мои воины съедят всех коров братца Хальфдана за один присест!" Олаф рассмеялся и сказал матери малыша: "Ты растишь короля". Как выяснилось, Олаф был прав. Когда мальчик вырос, он стал королем Харальдом Хардрааде и погиб во время вторжения в Англию в 1066 году, незадолго до успешного похода Вильгельма Завоевателя.

Песнь "нехраброго" скальда

Снова в бой идет дружина,
Снова крики, звон секир.
Я, расшитый плащ накинув,
В бой не лезу, я - за мир!

Мне сражаться неохота,
Не люблю я убивать...
Ой, стрела нашла Геррёда -
Надо дальше отползать.

Так о чем я? А, о битве,
Где вершится бранный суд.
Коль судья острее бритвы,
Суд всегда бывает крут.

Кто? Я чести не достоин
Умереть с мечом в руке?
Увидав, как истый воин,
Блеск Вальхаллы вдалеке?

Больно надо! Мне не к спеху!
Я не воин, я - поэт.
Я хочу - прошу без смеха! -
Жить еще немало лет.

Люди падают, как сосны
Под ударом топора.
Вон берсерк со взглядом злобным
Мчит сюда... А мне пора!

***
Не ушел Вкусивший Меда,
Голова слетела с плеч.
Не добавила и года
Эта пламенная речь!

Песнь викингов

Снова лоб холодит шлема сталь,
Соленые брызги в лицо летят.
Нас кличут викингами, значит едва ль
Есть у нас дорога назад...




Нас боятся и нас ненавидят,
Нас не ждут никогда и нигде.
И так будет, пока глаза наши видят
След чужих кораблей на воде...

На берегу забыли Одина и Тора,
Не хотите верить в Вальхаллу - не верьте!
Отнявшего жизнь не назовут вором,
Ветер попутный и нам, и смерти!

И не каждый увидит старость -
Нам иная судьба дана:
Погребальным костром станет парус,
А курганом нам будет волна...

На берегу забыли Одина и Тора,
Не хотите верить в Вальхаллу - не верьте!
Отнявшего жизнь не назовут вором,
Ветер попутный и нам, и смерти!