Сердечная вера и праведность Божья. Сердце, отданное Богу (отрывки)

К сожалению ваш браузер не поддреживает (либо работает с отключенной) технологией JavaScript, что не позволит вам использовать функции, которые критичны для правильной работы нашего сайта.

Включите, пожалуйста, поддержку JavaScript если она была отключена или используйте современный браузер если ваш текущий браузер не поддерживает JavaScript.

Глава 78.
Очистите руки и сердца

Многие проповедуют истину, но немногие освящены ею. Благочестие и праведность не воплощается практически, и Господь бесчестится. Не поддерживая живой связи с Богом, бедное, слабое человеческое естество не имеет силы сопротивляться искушению и никогда не обретет ее до тех пор, пока обращающая сила Божья не поддержит душу.

Мы приближаемся к дню суда, и несущие весть предостережения миру должны очистить руки и сердца. Они должны поддерживать живую связь с Богом. Мысли должны быть чисты и святы, душа незапятнанной; тело, душа и дух – стать непорочным приношением Богу, иначе Он не примет его.

Недавние тяжелые преступления – одно из величайших доказательств того, что мы живем в преддверии конца. Сатана ходит как рыкающий лев, ища кого поглотить, и если мужчины и женщины под яркими лучами света, сияющими в это опасное время, окажутся блудниками, я боюсь, что Бог навсегда устранит их от участия в Его работе.

ПРИЗЫВ К РЕШИТЕЛЬНОМУ ДЕЙСТВИЮ

Молодежь сурово осуждают за сравнительно безобидные проступки, но когда взрослые мужчины и женщины, имеющие большой опыт и почитаемые за образец благочестия, проявляют свой истинный, неосвященный, ужасный характер, нечистые помыслы и низкое поведение, с таковыми надо поступать самым решительным образом. Большая снисходительность к ним, насколько мне известно, побуждает их относиться к блуду и прелюбодеянию как к маловажному проступку, но все их отговорки оказываются подобными утренней росе под лучами солнца.

Как только они подвергаются искушению, открываются их нравственные пороки, а именно то, что они не являются причастниками Божественного естества и не избежали господствующего мире растления похотью, но они – земные, душевные, бесовские. Сатана находит в них какую-нибудь слабость, которую он может развить до такой степени, что она станет заметным грехом. Он использует свои возможности, а в результате называющие себя пастырями стада становятся людьми, настроенными по-плотски. Вместо того, чтобы строго блюсти чистоту, добродетель вверенного их попечению стада, они ведут овец к распущенности и разврату. Ангелы небесные глядят на их действия со стыдом, печалью и отвращением. Как могут чистые небесные ангелы служить таким людям? Как могут они нести небесный свет в собрания, где служители защищают Закон Божий, а сами нарушают этот закон, когда предоставляется благоприятная возможность, живя во лжи, таясь и пряча свои темные дела, вынашивая нечистые помыслы, воспламеняя свои страсти, а затем пользуются женщинами или мужчинами, искушаемыми подобно им, чтобы разрушить все барьеры и осквернить их тела и души? Как они дошли до этого? Имеют ли они страх Божий? Имеют ли они любовь к Богу в своих сердцах? Чего стоит их вера в истину?

Очистите стан от этой нравственной нечистоты, даже если это касается самых высокопоставленных людей. С Богом шутить нельзя. Я знаю, что в наших рядах есть прелюбодеяние, потому что мне было показано, как этот грех укореняется и расширяется. Многого мы никогда не узнаем, но то, что известно, делает церкви виновными и ответственными, если они не приложат решительных усилий для искоренения зла. Очистите стан, ибо на нем лежит проклятие.

Иисусу Навину Бог говорит: "Не буду более с вами, если не истребите из среды вашей заклятого. Встань, освяти народ и скажи: освятитесь к утру, ибо так говорит Господь Бог Израилев: "заклятое среди тебя, Израиль; посему ты не можешь устоять пред врагами твоим и, доколе не отдалишь от себя заклятого"" (Ис. Нав. 7:12, 13). Все это написано во благо нам, достигшим последних веков.

ЛОЖНЫЕ ПАСТЫРИ

У меня нет реального основания давать надежду тем, кто служил пастырями стада, кто долгое время был храним милосердным Богом, обращавшимся к ним с предостережением, обличением, мольбами, но кто скрывал свои нечестивые поступки, коснел в них, бросал вызов законам Небесного Бога, занимаясь прелюбодеянием. Мы можем оставить их со страхом и трепетом совершать свое спасение, но ни в коем случае не вправе доверять им руководство душами. Ложные пастыри! О, может ли такое случиться, чтобы люди, долгое время занимавшиеся пасторским служением, до такой степени извратили свои пути перед Богом, уже приобретя огромный опыт и получив особый свет?

Тот, Кто скоро придет, говорит: "Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его" (Откр. 22:12). Каждое доброе дело, совершенное народом Божьим и являющееся плодом их веры, будет соответственно вознаграждено. Как одна звезда отличается от другой в славе, так и для верующих в будущей жизни предназначены разные сферы деятельности. Сможет ли оказаться среди победителей человек, который не ходил с Богом, как ходил Енох, но ходил рядом с сатаной, прислушиваясь к его внушениям, повинуясь его подсказкам, удовлетворяя плотские влечения, потворствуя греху по его примеру и подвергая опасности свою душу и души, за которых умер Христос?

Когда человек умирает, его влияние не исчезает вместе с ним, но живет и проявляет себя. Влияние доброго, чистого и святого человека живет и после его смерти, подобно отблеску заходящего солнца, освещающему все небо и долго озаряющему вершины гор уже после того, как солнце зашло за горизонт. Так же дела чистых, святых и добрых людей отражают их свет, когда их уже нет в живых, и они не могут говорить и действовать сами. Их дела, слова и примеры останутся жить навсегда. "В вечной памяти будет праведник" (Пс. 111:6).

Однако какой разительный контраст представляет собой жизнь людей земных, душевных, бесовских! Они лелеют чувственные удовольствия. Перед судом человек предстанет таким, каков он есть, лишенным небесной одежды. Перед другими и перед очами святого Бога он окажется в своем истинном виде. Пусть каждый из нас серьезно подумает, будут ли дела, следующие за нами, представлять собой мягкий небесный свет или же мрачную тень, и окажется ли наследство, завещанное нами, благословением или проклятием.

Каждый проходящий час в данное время определяют нашу будущую жизнь. Эти мгновения, потраченные в беспечности и самоугождении, будто они не имеют ценности, решают нашу вечную участь. Слова, которые мы сегодня произносим, повторятся, когда время подойдет к концу. Дела, которые мы делаем сегодня, переносятся в небесные книги, подобно тому, как черты лица переносятся гравером на отполированную пластину. Они определят нашу вечную участь: либо блаженство, либо вечная потеря

и мучительные угрызения совести. Характер не сможет измениться при пришествии Христа, а также тогда, когда человек будет при смерти. Формирование характера должно происходить на протяжении жизни. Мы боимся, что для порочной, потакающей себе души покаяние может наступить слишком поздно. Немного благих намерений, немного пролитых слез никогда не изменят прошлой, испорченной жизни и не изгладят из небесных книг беззаконий, известных грехов тех, кто имел драгоценный свет истины, мог объяснять Священные Писания другим и в то же время пил грех и беззаконие, как краденые воды. Хотя и вырезанные на вечном камне железным резцом, они могут оказаться оловом.

НЕОБХОДИМОСТЬ В СИГНАЛЕ ОПАСНОСТИ

Имея возможность, я бы дала сигнал тревоги моим братьям. Я бы настоятельно убеждала их как устно, так и письменно жить в Господе и ходить с Богом, если они хотят умереть в Господе и в будущем войти туда, где Господь пребывает вовек. Не противьтесь небесным предостережениям, обратитесь к оставленным в пренебрежении призывам, мольбам, предостережениям, порицаниям Божьим, и пусть они исправят ваше своенравное и греховное сердце. Пусть преобразующая благодать Христа сделает вас чистыми, верными, святыми и такими привлекательными, как белоснежная лилия, распускающая свои лепестки на поверхности озера. Посвятите вашу любовь и привязанности Тому, Кто умер за вас на Голгофском кресте. Научите ваши уста славить Его и возносить Ему ваши молитвы, как святой фимиам.

Я спрашиваю вновь: как может кто-либо, несущий драгоценную торжественную весть для настоящего времени, вынашивать нечистые мысли и творить несвятые дела, зная, что Бог, Который никогда не дремлет и не спит, видит каждый поступок и читает каждую мысль? О, Бог так мало может сделать для называющих себя Его народом из-за беззакония, которое Он видит у них.

ИСТИНА, ПРИНЯТАЯ В СЕРДЦЕ, ОСВЯЩАЕТ

Истина, принятая в сердце, освящает. Если же она не претворяется в жизнь, она мертва и бесполезна для него. Как же вы можете огорчать вашего Искупителя? Как вы можете бесчестить Его перед Его ангелами и перед людьми? Как можете вы огорчать Святого Духа Божьего? Как можете вы снова распинать Господа славы и предавать Его открытому осмеянию? Как можете вы давать повод сатане и его ангелам ликовать и торжествовать над верными подданными Иисуса Христа?

Все блудники окажутся вне города Божьего. Ангелы Божьи уже приступили к работе суда, и Дух Божий постепенно оставляет землю. Торжество Церкви очень близко, награда уже почти нами достигнута, и все же среди тех, кто считает себя обладателем полноты небесного света, найдено беззаконие.

Тот, Кто является Главой Церкви, решает судьбы Народов и осуществляет последнюю работу для этого мира, дает поручение Своим ангелам совершать Свои суды. Пусть служители пробудятся и оценят ситуацию. Работа суда начинается со святилища. "И вот, шесть человек идут от верхних ворот, обращенных к северу, и у каждого в руке губительное орудие его, и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его прибор писца. И пришли и стали подле медного жертвенника" (см. Иез. 9:2-7). Повеление гласит: "Не щадите; старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом". Бог говорит: "Обращу поведение их на их голову" (Иез. 9:10).

Вскоре будут произнесены слова: "И услышал я из храма громкий голос, говорящий семи Ангелам: идите и вылейте семь чаш гнева Божия на землю". Один из исполнителей мщения провозглашает: "И услышал я Ангела вод, который говорил: праведен Ты, Господи, Который если и был, и свят, потому что так судил" (Откр. 16:1,5). Эти небесные существа, исполняющие повеление Божье, не задают вопросов, но делают то, что им поведено. Иегова, Господь Бог всемогущий, Праведный, Истинный, Святой поручил им дело. Они идут вперед с непоколебимой верностью, облаченные в чистую, светлую, льняную одежду, опоясанные золотым поясом. И когда они выполнят свою задачу, когда изольется последняя чаша гнева Божьего, они возвратятся и возложат свои пустые чаши к ногам Господа.

Следующая сцена описана так: "После сего... слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуйя! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель" (Откр. 19:1, 6). Они поют песнь Моисея и песнь Агнца.

ДЕРЖИТЕСЬ БЛИЖЕ К ВОЖДЮ

Мы должны держаться ближе к нашему великому Вождю, иначе мы придем в недоумение и потеряем из вида Провидение, Которое руководит Церковью, миром и каждым человеком в отдельности. Божественные действия могут быть покрыты глубокой тайной. Мы можем потерять Божьи следы, руководствоваться нашим запутанным представлениям и говорить: "Суды Господа непостижимы, но если сердце остается верным Богу, все станет ясным".

Уже близок день, когда откроются Божьи тайны и все Его пути будут оправданы, когда справедливость, милость и любовь будут признаны неотъемлемыми свойствами Его престола. Едва борьба на земле завершится, все святые соберутся дома, и нашей первой песней будет песнь Моисея, слуги Божьего. Второй песнью будет песнь Агнца, песнь благодати и искупления. Эта песнь будет громче, величественнее, ее мелодия будет более возвышенной. Она повторится эхом через все небесные обители. Такой будет песнь Божественного провидения, раскрывающая различные этапы Божьего спасительного дела, поскольку теперь воочию видна связь между Божьим законом, пророчеством и Евангелием. История Церкви на земле и Церковь, искупленная на небе, – все сосредотачивается вокруг Голгофского креста. Тьмы тем небожителей и бесчисленный сонм искупленных в мелодиях хвалы поют песнь о том, что Христос есть все и во всем, и эта песнь звучит по всему небу. Все поют песнь Моисея и песнь Агнца. Это новая песнь, ибо ее никогда прежде не пели на небе.

Я спрашиваю вновь: в свете откровения, данного Иоанну на острове Патмос, которое от первой до последней главы является великим светом, показанным нам Иисусом Христом, Который избрал Иоанна быть проводником, чтобы Его свет воссиял всему миру, и обладая такими чудесными, торжественными истинами, раскрывающими перед нами события, которые должны произойти накануне Второго пришествия Христа на облаках небесных с силою и славой великою, – как могут люди, заявляющие о том, что они видят чудеса Закона Божьего, оказаться среди нечистых, блудников и прелюбодеев, постоянно уклоняться от истины и тайно совершать беззаконие? Неужели вы думаете, что они могут скрыть свои пути от Господа? Разве Бог их не видит и не знает о них все?

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Валтасар не знал, что на его святотатственном пиру присутствовали незваные гости. Небесный Бог слышал, как хвалили золотые и серебряные сосуды. Он видел, как осквернялись предметы, посвященные Ему для святого служения, как они использовались для нечестивых и недостойных целей. Каждый из нас должен плакать хотя бы уже потому, что живущие в последние дни и достигшие последних веков гораздо виновнее Валтасара. Это возможно во многих случаях. Когда люди клянутся, что они отдают все свои силы на святое служение Богу, когда они берутся толковать библейскую истину и возлагают на себя торжественную обязанность, когда Бога и ангелов приглашают свидетелями торжественного посвящения души, тела и духа Божьему служению, то спрашивается, как могут люди, несущие самое святое служение, употреблять Богом данные способности для несвятых целей? Будет ли священный сосуд, который Бог намеревается использовать для высокой и святой цели, изъят из своего высокого, достойного положения, чтобы служить низкой похоти? Разве это не самое низкое идолослужение, когда уста восхваляют и превозносят греховного человека, выражая восхищение, нежность и поклонение, принадлежащие только Богу. Способности, торжественным образом посвященные Богу, отдаются блуднице, ибо любая женщина, которая поощряет ухаживания другого мужчины, а не своего мужа, которая любит выслушивать массу нежных слов любви и восхищения, является блудницей и прелюбодейкой.

Нет большей беды, чем поклонение ложному богу. Человек, потерявший путь к небу, находится в самой кромешной тьме. Очевидно, что он находится в плену страстного увлечения, поскольку поклоняется ложному богу. Отвратить его от поклонения человеческим, падшим порочным земным существам в сторону поклонения Тому, Кто один его достоин, кажется безнадежной задачей. В наше время постоянно повторяется и пир Валтасара, и его поклонение. Грех Валтасара повторяется тогда, когда сердце, от которого Бог ожидает чистого и святого посвящения, отворачивается от Него, чтобы поклоняться человеческому существу, а уста возносят слова прославления и восхищения, принадлежащие только Господу Богу Небесному. Когда наши привязанности, которых Бог ожидает от нас, сосредоточены на женщине, мужчине или другом земном предмете,

Бог вытесняется этим предметом, завладевшим чувствами и привязанностями, а способности, которые были торжественно посвящены Богу, отдаются человеку, оскверненному грехом. Мужчин и женщин, однажды носивших образ Божий, но утерявших его вследствие непослушания и греха, Он намерен восстановить вновь посредством приобщения их к Божественному естеству и удаления их от господствующего в мире растления похотью. А когда мужчины и женщины посвящают данные им Богом способности несвятым целям на служение похоти, Бог бесчестится, а участники греха погибают.

Помните, когда мужчина и женщина боготворят друг друга, рядом присутствует тот же свидетель, который был на пиру Валтасара. Тогда, в самом разгаре веселья, когда о Боге забыли, когда люди предались разгулу низменных страстей, ужасный трепет овладел всеми. Чаша, из которой царь пил вино, славя своих идолов, выпала из его ослабевшей руки, и, как сказано Духом Божьим в Священном Писании, "царь изменился в лице своем; мысли его смутили его, связи чресл его ослабели, и колени его стали биться одно о другое" (Дан. 5:6). Было видно, как таинственная, бестелесная рука стала писать на стене буквы. Эти таинственные персты из мира невидимого, движимые незримой силой, писали таинственные буквы, непонятные пирующим. Каждая написанная буква светилась, словно молния, и оставалась на стене. Эти буквы, словно живые, внушали ужас и трепет смотрящим на них. Мене, мене, текел, упарсин. Эти непонятные огненные буквы, написанные на стене и там остававшиеся, вселяли ужас в греховные сердца язычников. Их встревоженная совесть воспринимала их как осуждение себе. Подозрение, страх и тревога овладели царем и князьями.

Валтасар, напуганный этим проявлением Божьей силы, показывающей, что среди них присутствовал свидетель, хотя и невидимый, обладал огромными возможностями познать дела живого Бога, Его силу и исполнять Его волю. У него было преимущество принять свет. Его дедушка Навуходоносор получил предостережение о том, как опасно забывать Бога и прославлять самого себя. Валтасар знал, что дед был отлучен от общества людей и что он находился с полевыми зверями. Но он пренебрег этими фактами, будто этого никогда и не было, и продолжал повторять грехи своего деда. Он осмелился совершить преступления, навлекшие Божьи суды на Навуходоносора. Он был осужден не только за свои нечестивые Поступки, но и за то, что не воспользовался возможностями и преимуществами праведной жизни.

ПРИЧИНА ОСУЖДЕНИЯ

На суде Бог осудит человека не за то, что он искренне верил лжи или сознательно вынашивал заблуждение, а за то, что пренебрег возможностью познакомиться с истиной. Неверующий будет осужден не Потому, что он неверующий, а потому, что он не воспользовался средствами, предоставленными ему Богом, чтобы стать христианином.

Именно так будет совершаться суд. Бог решительно осуждает мужчин и женщин, которые грешат, растлевая свои тела и оскверняя свои души похотливостью. Они получили наглядное предостережение в опыте других людей, оказавшихся в подобных обстоятельствах и побежденных искусителем и, как известно, навлекших на себя неудовольствие Божье. У них есть пример Иосифа и Даниила, которые боялись Бога. Иосиф, будучи искушаем, поднял глаза к небу, зная, что око Божье над ним, и воскликнул: "Как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?" (Быт. 39:9). Он также сослался на то, что его долг перед хозяином, который полностью доверял ему, запрещает ему делать это зло.

Бог всем освещает дорогу Своим светом. Людям посылаются обличения, предостережения и предупреждения в подобных обстоятельствах, и Бог осуждает грех в любой его форме. Распущенность решительно порицается и осуждается. Мужчины и женщины будут судимы в соответствии со светом, посланным от Бога. Уроки, которые остались без внимания, превращаются в страшные суды. Пренебрегаемые предостережения Божьи, от которых люди отвернулись, чтобы следовать своими путями, остаются.практически бесполезными для них. Эти предостережения будут свидетельствовать против них на суде. Единственная гарантия безопасности для каждого – извлекать пользу для себя из любого урока, преподанного другому. После того, как была передана весть, ответственность ложится на человека.

Бог призывает всех, называющих себя носителями истины миру, показать в общественной или личной жизни и в любом положении, какое бы они ни занимали, что они поддерживают связь с Богом, что христианство оказывает на них облагораживающее влияние, что они святее и счастливее тех, кто не хочет оставаться верным Божьим заповедям. Бог требует от каждого из Своих последователей ничуть не меньшего, чем явить миру в своей жизни характер Христа, словом и личным примером нести свидетельство о том, что Христос не напрасно пострадал и умер, что образ Божий может быть в них восстановлен через Его искупительную благодать.

Бог представлен взвешивающим всех людей, их слова, их дела, их побуждения, которые определяют характер. "Господь есть Бог ведения, и дела у Него взвешены" (1 Цар. 2:3). "Сыны человеческие – только суета; сыны мужей – ложь; если положить их на весы, все они вместе легче пустоты" (Пс. 61:10). "Путь праведника прям; Ты уравниваешь стезю праведника" (Ис. 26:7). "Все пути человека чисты в его глазах, но Господь взвешивает души" (Притч. 16:2). В этих текстах содержатся важные уроки. В сердце человека нет ни единой мысли или побуждения, которые были бы неведомы Богу. Он видит все так ясно, как если бы это было написано перед Ним яркими буквами. И Он взвешивает личные побуждения и действия.

БОГУ СЛЕДУЕТ ОТДАТЬ ВСЕ СЕРДЦЕ

Пусть наши служители и работники поймут, что не столько необходимо нести с кафедры новый свет, сколько жизнь согласно свету, который они уже получили. Проповедовать людям торжественную истину сегодня, а затем впадать в самые отвратительные грехи завтра, или следовать нечестным путем на следующей неделе – это не принесет успеха. На Своем великом суде Бог, испытующий сердца и взвешивающий характер, осудит каждое неправедное действие. "Господи!

Ты испытал меня и знаешь... Все пути мои известны Тебе". "Ты разумеешь помышления мои издали" (Пс. 138:1-3). Теперь поразмышляйте об этом. Есть Свидетель всех ваших тайных дел, которые вы никогда не сделали бы в присутствии людей, но поскольку Бог невидим для человеческих глаз, вы делаете перед Ним то, что отвратительно в Его очах, словно Он ничего не знает. Теперь прочитайте, чего Бог требует от каждого человека: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя" (Лк. 10:27). Он не поступится ни малейшей деталью Своих требований и не примет частичного служения, когда сердце наполовину отдано какому-нибудь идолу. Бог требует, чтобы мы отдали все сердце, весь разум. Вы не должны отвращать разум от Бога и сосредоточивать его на чем-либо другом.

БОГ ВЗВЕШИВАЕТ ХАРАКТЕР

На одну чашу весов кладется Божье требование, на другую – характер человека, и весами небесного святилища определяется вечная участь каждого человека. Подумайте об этом вы, беспечно живущие и легкомысленно относящиеся к греху. Годами вы жили без чувства ответственности перед Богом – жизнью эгоистичного самоугождения, хождения запрещенными путями. Обратите внимание на совершенный, неизменный характер закона, требования которого вы поддерживали только на словах. Закон требует полного, непоколебимого послушания. На вторую чашу весов кладется грех, безрассудство, обман, нечистые помыслы, нечистые поступки, и для каждого человека перевес или недовес определяет благоденствие или скорбь. На чаше весов у многих будет написано: "Взвешен на весах и найдет очень легким" (Дан. 5:27).

Станут ли те, кому грозит это определение, исследовать самих себя, судить себя, а не кого-то другого, рассматривать себя во свете Божьего закона?

Преобразован ли ваш характер? Превратилась ли тьма в свет, а любовь ко греху в любовь к чистоте и святости? Обращены ли вы, научающие истине других? Произошли ли в вас глубокие, радикальные перемены? Отражается ли в вашем характере Христос? Неопределенности в этом деле быть не должно. Взошло ли Солнце Праведности и засияло ли Оно в вашей душе? Если это так, вы знаете об этом. А если вы не уверены в своем обращении, тогда воздержитесь от проповеди с кафедры, пока этого не узнаете. Как можете вы вести людей к источнику жизни, из которого сами не пьете? Кто вы: обманщик или действительно Божий сын? Кому вы служите: Богу или идолу? Преобразованы ли вы Духом Божьим, или мертвы в ваших преступлениях и грехах? Быть сыновьями Божьими означает больше, чем многие себе представляют, потому что они никогда не были обращены. Люди взвешиваются на весах и оказываются очень легкими, если они живут в любом известном грехе. У каждого сына Божьего есть благословенная возможность быть истинным христианином, и тогда все Небо оказывается на его стороне. В его сердце верою пребывает Христос.

Душа, соединенная с Христом, ядущая Его плоть и пьющая Его кровь, принимает каждое слово, исходящее из уст Божьих, и живет им; она будет вести борьбу со всяким беззаконием и каждым проявлением греха. Каждый день человек будет все больше уподобляться светилу лучезарному и одерживать больше побед. Он будет крепнуть, а не слабеть.

Пусть никто не обманывается. Если вы вынашиваете в себе гордость, самомнение, любовь к превосходству, тщеславие, нечистые стремления, ропот, недовольство, горечь, злоречие, ложь, обман, клевету, значит, в вашем сердце нет Христа. Ваша жизнь показывает, что вы имеете ум и характер сатаны, а не Христа, кроткого и смиренного сердцем. Вы должны обладать стойким христианским характером. У вас могут быть благие намерения, добрые побуждения, вы можете понятно излагать истину, но вы не готовы к Царству Небесному. Основой вашего характера служит материал, разрушающий ценность золота. Вы не достигли идеала. Вы не отмечены Божественной печатью. Огонь печи поглотит вас, потому что вы не золото, а бесполезная подделка.

Среди называющих себя верующими в истину должно произойти основательное обращение, иначе они падут в день испытания. Народ Божий обязан достичь высокого идеала. Он должен быть особым, избранным народом, ревностным к добрым делам.

ОБРАТИТЕ СВОЕ СЕРДЦЕ К СИОНУ

Христос умер за вас не для того, чтобы вы усвоили страсти, вкусы и привычки людей этого мира. Трудно провести различие между служащими Богу и не служащими Ему, потому что между верующими и неверующими существует небольшая разница в характере. Не можете служить Богу и Велиару. Дети Божьи принадлежат к другому народу, царству чистоты и святости. Они – небесный царственный род, отмеченный Божьей печатью. Отсюда понятна вражда, которую испытывает к ним мир. Я призываю каждого, называющего себя дитятей Божьим, никогда не забывать той великой истины, что для достижения неба нам необходим Дух Божий, пребывающий в нас, а для получения права на нетленное наследие нам нужно служение Христа.

Имеющие всепоглощающую, чрезмерную любовь к людям поклоняются идолу, посвящая ему все свои привязанности. Детей Божьих можно узнать по одному убедительному признаку: их разговор, симпатии, проявляемые ими любовь и привязанности – все направлено к небесам. Что преобладает в ваших чувствах, вкусах и влечениях? Куда главным образом направлены ваши симпатии, разговоры и желания?

Тот войдет в ворота славы, кто направляет туда свое сердце. Тогда задайтесь вопросом: думаете ли вы о земном? Чисты ли ваши мысли? Дышите ли вы атмосферой неба? Или вы пропитаны вредными, нечистыми испарениями? Любит ли ваше сердце и поклоняется ли женщине, которую вы не вправе любить? Где ваше сердце? Где ваше сокровище? Где ваш Бог? Омыли вы одежды вашего характера и убелили их кровью Агнца, или вы осквернили эти одежды нравственной нечистотой? Пусть служители Евангелия применят это к себе. Вы благословлены пониманием Священного Писания, но устремлен ли ваш взор на славу Божью? Ревностны ли вы, посвящены ли, служите ли вы Богу в чистоте и красоте святости? Спросите себя искренне: "Дитя ли я Божье или нет?"

"Вы – свет мира". Какое впечатление произвело на Дария поведение Даниила! Даниил жил чистой и святой жизнью. Бог стоял у него на первом месте. Всякий раз, когда настоящее христианство царствует в сердце, оно будет открываться в характере. Про таковых все будут знать, что они были с Иисусом. Безраздельная любовь должна принадлежать Богу.

НЕОБХОДИМОСТЬ ОСНОВАТЕЛЬНОГО ПРЕОБРАЗОВАНИЯ

Мы нуждаемся в основательном преобразовании во всех наших церквах. В Церкви должна появиться преобразующая Божья сила. Взыщите Господа самым серьезным образом, удалите грехи и оставайтесь в Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше. Пусть Бог отделит вас для работы. Очистите души ваши послушанием истине. Вера без дел мертва. Не откладывайте день своего приготовления. Не спите, не приготовившись, не имея масла в светильниках ваших. Не оставляйте в неясности вашу вечную безопасность. Не оставляйте в опасной неопределенности этот вопрос. Серьезно спросите себя: где я нахожусь? Среди спасенных или неспасенных? Устою я или нет? Только тот, у кого чистые руки и чистое сердце, устоит в тот день.

«Сын мой! Отдай сердце твоё Мне…» (Притчи 23:26)

Эти слова принадлежат Соломону, говорящему от имени Мудрости, или Господа Иисуса Христа, Который сделался для нас премудростью от Бога. Но кого посещает Премудрость? Премудрость посещает того, кто уверовал в Иисуса Христа, посланного Богом; кто стал последователем Его и учеником, кто доверяет и подражает Ему. Сам Бог, в личности Своего возлюбленного Сына, говорит каждому из нас: «Сын мой! отдай сердце твое мне». Но можем ли мы ответить: «Господь, я отдал Тебе свое сердце!»? Если можем, значит, мы Его дети, а если так, то будем восклицать: «Авва, Отче» и благословлять Его за высокую честь быть детьми Божьими. «Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божьими».

I. Давайте обратимся к повелению: «Сын мой! отдай сердце твое мне». Прежде всего, заметим, что мудрость просит об этом по велению любви.

Только любовь ищет любви. Если я желаю любви ближнего, то мое желание, несомненно, возникает только потому, что я сам люблю его. Нас не интересует любовь тех, которых мы не любим сами. Любовь того, кому мы не можем платить взаимностью, может стать обузой, но никак не честью. Итак, если Бог и нуждается в любви человека, то лишь потому, что Бог есть любовь. Как искры стремятся к солнцу, этому первоисточнику огня, так и любовь наша должна стремиться к Богу, великому первоисточнику чистой и святой любви.

Мы видим пример бесконечной снисходительности в том, что Бог пожелал молвить: «Сын мой! отдай сердце твое мне». Обратите внимание на странное положение, в котором при этом оказывается Бог и человек. Для твари присуще просить Бога: «Дай мне…», но здесь Сам Творец обращается к немощному человеку: «Отдай Мне…» Великий Жертвователь, ставший Просителем, стоит у двери и просит у Своего творения, просит не жертвоприношений, не хвалы и славы, а просит отдать Ему сердце. Сколь же велика должна быть любовь Божья, что в великом снисхождении Он ставит Себя в положение просителя. Если бы мы были разумны, то ответили бы без промедления: «Разве Тебе просить мое сердце? Оно и так принадлежит Тебе, Боже мой». Увы! Так отвечают лишь немногие. Когда Бог говорит избранным: «Ищите лица Моего», эти немногие избранные тотчас отвечают: «Мы будем, Господь, искать лица Твоего». Такой ответ дается им по благодати свыше. Только любовь может искать любви.

Повторимся, только высшая любовь, идущая впереди Мудрости, ищет сердца столь жалких творений, как мы. Если уж лучшие из святых суть жалкие твари, то что сказать о некоторых из нас – далеко не лучших! О жалкие, жалкие создания! Какие неразумные! Какие непонятливые! Если Мудрость ищет нас, чтобы научить, то снисходительность Ее превышает всякую другую. А мы так греховны! Мы скорее опозорим, чем прославим дворы Мудрости, если только она допустит нас в свою школу. И тем не менее, она говорит всякому из нас: «Отдай мне свое сердце. Приди и научись от Меня». Только любовь может пригласить таких школяров, как мы. Боюсь, нам никогда не сделать многого, чтобы прославить Бога. У нас слишком незначительная роль, и наше положение слишком неопределенное. И все же, какими бы простыми людьми мы не были, Бог говорит каждому из нас: «Сын мой! отдай сердце твое Мне». Только бесконечная Любовь желает достичь столь жалких сердец, как наши.

Но какая от того польза Богу? Братья и сестры! Отдав Ему сердце, сможем ли мы прибавить что-либо к Его величию? Отдав Богу все свое имение, сможем ли мы обогатить Его? «Серебро и золото мои, – говорит Он, – и скот на тысяче гор. Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе». Он бесконечно велик, и Ему не стать величественнее. Он бесконечно благ, чтобы сделаться еще более благим. Он слишком славен, чтобы прибавить что-то к Своей славе. Если Он и восклицает, добиваясь наших сердец: «Отдай сердце твое мне», то делает это не для Своего, а для нашего блага. Воистину, для нас блаженнее давать, нежели принимать. Богу от нас никакого приобретения, мы же приобретаем у Него все, причем даром. Тем не менее, восклицая: «Отдай сердце твое мне», – Он приобретает сына. О, как сладостно думать о том! Всякий отдающий сердце свое Богу становится Его сыном. Всякий нормальный отец любит и высоко ценит своих детей; я же считаю, что Бог дорожит Своими детьми больше всего сотворенного Им.

Отец в рассказе о блудном сыне символизирует Великого Бога. Он думает о возвращении сына больше, чем о чем-то другом. «О том надобно было, – говорит он старшему сыну, – радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся». О, если бы только вы, не знающие Господа, отдали свои сердца Ему, как бы обрадовали Его! Отец вечности радуется возвращению блудного сына, ласкает возлюбившую Его душу и окаменелое сердце, прежде холодное к Нему. «Сын мой! отдай сердце твое мне», – говорит Он, словно жаждет нашей любви и не может допустить и мысли о том, что Его дети забыли Своего Отца. Как вы можете не слышать Божьих слов? Говори же, Дух Божий! Побуждай всякого услышать: «Сын Мой! отдай сердце твое Мне!»

О, те из вас, которые уже стали детьми Божьими, примите читаемый сегодня стих как призыв Божий отдать Ему сердце для обновления, ибо (не знаю, почему так выходит) в наше время все чаще встречаются люди с необновляющимися сердцами. Имей проповедники иные сердца, они собирали бы на свои проповеди большее число людей. Однако проповедь без любви безнадежно мертва. Разве мы не слышали замечательно составленных проповедей, похожих на дворец из ледяных глыб, построенный Российской императрицей на Неве? Какой блеск, какая отточенность формы, какое очарование, но, увы, какой холод, какой смертный холод! Красота их – как мороз для души! «Сын мой, – говорит Бог каждому проповеднику, – отдай сердце твое Мне». O, служители Божьи! Пусть вы неспособны говорить красноречиво, позвольте хотя бы сердцу вашему изливаться из уст, подобно горящей лаве! Пусть сердце ваше напоминает гейзер, обжигающий всякого подходящего к вам, не давая никому остаться равнодушными. Вы, учителя воскресной школы, вы все, так или иначе трудящиеся ради Бога, делайте свое дело, как следует. «Сын мой! отдай сердце твое мне», – говорит Бог. Мы обязаны вкладывать всю душу в свое дело: таковы альфа и омега поведения доброго раба Божьего.

Мне довелось слышать, как хозяйки говорят слугам, полирующим обеденные столы, что для подобной работы лучшим средством является сало с локтей. И это действительно так. Это совершенно точно. Упорный труд – это великолепно. Он пробьется под реками и пройдет снежными вершинами. Упорному труду доступно почти все. Однако в служении Богу упорный труд должен быть еще и трудом, поглощающим вас целиком. Сердце ваше должно гореть. Свои цели сердце должно брать приступом. Посмотрите, как плачет дитя! Я не люблю детских криков, но все же должен заметить, что дитя, воистину желающее получить какую-нибудь игрушку, плачет и стремится к желаемому всем существом от кончиков пальцев на ногах до последней волосинки на голове. Такими должны быть и проповедь, и молитва, и сама жизнь.

Святой усердный труд должен поглощать человека полностью. Мудрость просит об этом под внушением любви, так как Богу ведомо, что наше служение не является полноценным, пока не займет нашего сердца целиком и полностью. Всякий раз, когда мы чувствуем, что проповедовать становиться тяжко, преподавать в воскресной школе после шести рабочих дней утомительно, а обходить округ с трактатами – ужасно, надо понимать, что ничего доброго мы не совершим. Вложите усердие в свое служение, и тогда всякий труд будет для вас радостным. Иного не дано.

II. Теперь рассмотрим наш стих с другой стороны. Мудрость убеждает нас уступить прошению любви.

Отдать свои сердца Богу – это мудрейшее из всего, на что способны люди. Если мы уже сделали это в прошлом, лучше всего повториться и еще раз вручить самое ценное в дорогие руки, которые, несомненно, сохранят все, что мы предадим их заботливому попечению. «Сын мой! отдай сердце твое мне».

Мудрость побуждает нас сделать это потому, во-первых, что есть много иных претендентов на наши сердца, ведь наши сердца, несомненно, пойдут либо по узкому пути, либо по широкому. Иного нет. Не стану читать вам стиха, следующего за рассматриваемым нами, ибо вы знаете, сколько людей, уступив плотским похотям, обрекли свои сердца и души на погибель в вечности. Люди погибают от той, которая «как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников». Блажен юноша, сердце которого никогда не осквернилось пороком! Сохранить себя от этой скверны можно, лишь предоставив сердце свое святому Господу, и никак иначе.

В таком городе, как Лондон, неисчислимые искушения окружают и самых чистых душой. И многие падают, поскользнувшись стопами, но не отдают себе отчета в том. Их уносит в пропасть, ведь раньше, до того, как искушение повергло их на землю, у них не было времени задуматься. «Поэтому, сын Мой, – говорит Мудрость, – отдай сердце твое Мне. Всякий постарается похитить сердце твое, посему дай Мне сохранить его. Тогда тебе нет нужды бояться постороннего колдовства, поскольку твое сердце у Меня, и Я сохраню его до дня Моего явления». Самый мудрый шаг – добровольно отдать Иисусу свое сердце, иначе соблазнители умыкнут его против нашей воли.

Есть еще один истребитель душ. Не стану называть его, а просто укажу, что говорится о нем в тексте: «У кого вой? у кого стон? у кого ссоры? у кого горе? у кого раны без причины? у кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином, которые приходят отыскивать вина приправленного. Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид; глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное». Внимательно прочтите остальную часть главы и вы услышите голос Мудрости, говорящей: «Сын Мой, если хочешь сохранить себя от пьянства и чревоугодия, от распутства и сладострастия, и от всего остального, к чему склонно человеческое сердце, отдай сердце твое Мне».

Хорошо предохранять свое сердце с помощью всех средств, которыми может обеспечить Мудрость. Хорошо воздерживаться от всего, что может стать для вас сетью. Однако повелеваю вам, не полагайтесь на воздержание, но отдайте свое сердце Иисусу, ибо ничто иное, кроме подлинного благочестия, не предохранит вас от греха так, чтобы вы с великой радостью предстали пред лицом Господа безупречными. Если ты, дорогая душа, хочешь сохранить себя без пятна и порока к похвале и чести до конца, повелеваю тебе отдать сердце свое Христу. Мудрость побуждает решить этот вопрос немедленно, поскольку хорошо, когда Христос занимает все твое сердце полностью и сразу и возносит его. В пустое сердце может войти дьявол. Дело известное, мальчишки не упускают своего и разбивают стекла в пустующих домах. Так же и дьявол, когда сердце человека пусто, он начинает швыряться камнями.

Если, впадая в искушения, вы можете сказать дьяволу: «Ты опоздал; я отдал сердце свое Христу; ты, как развязная девица, не стесняешься делать авансы, я же не стану слушать тебя, так как связан со Спасителем узами любви, которая никогда не кончится» – то у вас есть благословенный Защитник! По-моему, нет ни одного средства защиты, способного в наше опасное время сохранить юношу от врага, чем способность воспевать: «Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое! Пусть другие колеблются и увлекаются всяким ветром, и ищут чуждого света, а мое сердце готово, Боже, готово сердце мое навеки. Я уже не могу отвратиться от любви и милости Твоей». «Сын Мой! – говорится в нашем тексте, – отдай сердце твое мне», чтобы Христос обитал там; чтобы, когда сатана приступит, Тот, Кто сильнее сильного с оружием, мог удержать Свой дом, и отбросить врага.

Возлюбленные друзья, отдайте свои сердца Иисусу, так как Мудрость предлагает вам сделать это тотчас, ведь это угодно Богу. У вас есть друг, которому вы желаете сделать подарок? Тогда я знаю, что вы сделаете. Вы постараетесь узнать, что ценит ваш друг, и скажете себе: «Я подарю ему то, что будет угодно ему». Вы хотите подарить Богу то, что будет угодно Ему? Если да, то не возводите церковных сооружений непревзойденного зодчества; мне ничего не известно о том, что Бог проявляет особую заботу о камне и древесине. Не надо ждать, когда накопятся деньги для поддержки ряда богаделен и ночлежных домов. Хорошо помогать бедным, но Иисус сказал, что больше всех богачей, клавших в сокровищницу, положила бедная вдова с ее двумя лептами. Чем бы я мог угодить Богу, Отцу моему Небесному? Он отвечает вам: «Сын мой! отдай сердце твое мне». Он будет доволен этим подарком, поскольку просит об этом Сам.

Если есть среди присутствующих люди, у которых сегодня день рождения или годовщина бракосочетания или иное радостное событие, пусть преподнесут подарок Богу и отдадут Ему свои сердца. Как замечательно, что Бог говорит эти слова: «Сын мой! отдай сердце твое мне». Я бы не посмел и вымолвить этих слов, если бы Он прежде не сказал их. Сердце угодно Ему больше, чем жертвоприношение животных с рогами и копытами, больше, чем курение фимиама в серебряном кадиле, больше того, что можно умудриться выжать из искусства, купленного за деньги и выдуманного для красоты. «Сын мой! отдай сердце твое».

К вашему сведению, если вы не отдадите Ему своего сердца, то ничем иным уже не сумеете угодить Ему. Можно отдавать Богу все, что вздумается, но все, что делается без сердца, отвратительно Ему. Молитва без сердца тщетна, пение без сердца – сотрясение воздуха! Благотворительность, преподавание, труд без сердца суть оскорбление Всевышнего. Невозможно служить Богу, не отдав Ему сердце. Вы обязаны начать с этого. И тогда пусть ваши руки и кошелек ваш отдают, что могут, пусть ваш язык и голова ваша отдают все, на что способны, но прежде надлежит отдать свое сердце, то есть самость, любовь, расположение. Отдайте Ему свое сердце или не отдавайте ничего.

А разве Он не заслужил это? Я не собираюсь использовать этот аргумент, поскольку так или иначе, но, заставляя человека отдать нечто, вы требуете дань, а не дар. Наше посвящение Богу должно быть неоспоримо свободным. Вера должна быть доброхотной, иначе она превращается в ложную религию. Если я докажу, что ваше сердце является должником Божьим, отчего бы вам не отдать сердце и расплатиться, как бы вернув долг? Вот почему я едва коснусь этой струны, чтобы не порвать ее в стремлении взять аккорд. Выражусь следующим образом. Воистину, прекрасно воздавать сердцем за сердце.

Когда Господь облекся в человеческую плоть, в груди Его забилось человеческое сердце, и это сердце, как записано, исполнялось горечи до того, что «Он плакал». Скорбь переполняла Его сердце и, как записано: «был пот Его, как капли крови, падающие на землю». Великая скорбь стесняла Его сердце, когда, наконец, Он молвил: «Поношение сокрушило сердце мое, и я изнемог». И далее записано: «Один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода». Его сердце было отдано ради вас, и как вы не отдадите своего? Больше я ничего не скажу об этом.

О, как бы мне хотелось пригласить сюда, на это место, моего Учителя, чтобы вы могли Его увидеть. Однако известно, что вера от слышания, а не от видения. И все же, как бы мне хотелось увидеть воочию Того, Кто был распят, среди вас и ради вас. Так отдайте же Иисусу сердце за сердце и повинуйтесь Ему! Разве вы не чувствуете нежного дуновения в духе, разве не слышите Его гласа: «Покори свое сердце»?

Внимайте веянию тихого ветра, и тогда вам не потребуется то, что я скажу дальше.

Поверьте, возлюбленные друзья мои, Мудрость можно обрести, только отдав Ей свое сердце. Нам не постичь науки распятого Христа, превосходнейшей из всех наук, не отдав своего сердца Мудрости. Некоторые из вас пробовали стать верующими. При этом вы старались спастись, но думали сделать это собственными силами. «Сын мой! отдай сердце твое мне». Мудрость предлагает вам сделать то, что вы обязаны сделать, ибо, не предав Господу всего своего сердца, вы не преуспеете в деле спасения. Есть люди, которым никогда не познать успеха в коммерции. Таковые просто не любят торговать, но как тогда они могут рассчитывать на процветание!

Точно так же и в вопросе веры: здесь никогда не преуспеть без любви, не исповедуя веру всем сердцем, всем существом, всей жизнью. У некоторых есть довольно веры, но она делает их жалкими существами. Если бы у них не было веры, они наслаждались бы миром. Но у них слишком много веры, чтобы наслаждаться миром, и вместе с тем недостаточно, чтобы наслаждаться миром грядущим. О, бедные люди, разрывающиеся между жизнью и смертью, вы, как гробница Магомета, болтаетесь между небом и землей! Вы как летучие мыши – ни птицы, ни животные. Вы – как летучие рыбы, которые пытаются жить как в воздухе, так и в воде, наживая врагов и там, и здесь. Вы, будучи ни то, ни другое, ни третье, суть чужеземцы в стране Божьей, и вместе с тем вы не можете быть, как дома, в дьявольской обители. О, как мне жалко вас. О, как бы мне хотелось перетянуть вас из полосы ничейной земли на эту сторону!

Учитель мой предлагает мне побудить вас обратиться к Нему, но что я могу, кроме как повторить наш сегодняшний текст: «Сын мой! отдай сердце твое мне». Не меняйте своих решений, перестаньте колебаться, довольно же! Пусть сердце ваше встанет на тот или иной путь. Если, по-вашему, дьявол достоин любви, то отдайте свое сердце дьяволу и служите ему. Если же, по-вашему, любви достоин Христос, – отдайте свое сердце Христу и кончайте с сомнениями. Обратитесь к Иисусу раз и навсегда. Да поможет вам Дух Его обратиться к Нему, чтобы вы возродились и прославили Его имя!

III. Я призываю вас, будем достаточно мудры, чтобы тотчас внять этому прошению мудрости. Тотчас отдадим Богу свое сердце. «Сын мой! отдай сердце твое мне».

Когда? Тотчас. В этом прошении нет и намека на то, что Бог хочет ждать. Как бы мне хотелось, чтобы люди, которым хочется тянуть время, знали бы, когда оно истечет. Они всегда готовы отложить исправление на завтра. Но что это за день такой? Я искал его в календаре и не мог найти. Я слышал, что существует календарь глупости, и что завтра там есть. Но вы-то не глупцы, так не держитесь подобного календаря. «Завтра, завтра, завтра…» – так каркает воронье в предзнаменование недоброго. «Сегодня, сегодня, сегодня…» – так поет серебряная труба спасения, и тот, кто слышит эти звуки, будет жить. По милости Божьей мы не повторяем вечного заклинания: «Завтра, завтра, завтра…», но тотчас отдаем Ему свои сердца!

Как? Если внять этому предписанию, можно заметить, что оно призывает нас действовать свободно. «Сын мой! отдай сердце твое мне». Не надо приводить себя к Богу в кандалах. Как было сказано выше, если слишком упирать на то, что просимое есть долг, можно лишить его дарственного свойства. Несомненно, мы обязаны отдавать свое сердце Богу, но Бог представляет это деяние в качестве свободного выбора, оставляя место проявлению свободной воли. Он говорит: «Сын мой! отдай сердце твое мне. Все, что ты имеешь от Меня, есть дар благодати. Теперь же верни Мне свое сердце добровольно».

Помните, всякий раз, когда мы говорим о силе благодати, мы подразумеваем силу не физическую, а только такую, что может быть применена к свободной личности и ответственному существу. Господь не просит вас сокрушаться. Он не желает загонять вас в покаяние. Он не хочет хлестать вас, чтобы вы жили свято. Он просто говорит: «Сын мой! отдай сердце твое мне». Я слышал, что лучший виноградный сок получают в первых порциях, от самого легкого давления. О, вот бы нам отдавать Богу самую доброхотную любовь! Всем знакома старая пословица: один волонтер стоит двух рекрутов. В определенном смысле все мы рекруты, хотя и записано: «В день силы Твоей народ Твой готов во благолепии святыни». Вот бы всем вам приготовиться тотчас! «Сын мой! отдай сердце твое мне». Какая жалость, что человеку приходится прожить долгую греховную жизнь, чтобы познать, что грех есть дело невыгодное. Печально, когда человек приходит к Богу с переломанными костями, и встает под знамена Божьего воинства, всю юность проведя в услужении дьяволу и состарившись прежде времени.

Христос принимает такого в любое время, когда бы тот ни обратился к Нему, однако, сколь лучше молвить в дни своей юности: «Вот, Боже, предаю Тебе сердце мое. Побуждаемый Твоей славною любовью, я повинуюсь Тебе на заре своего бытия»!
Итак, вот о чем говорит наш сегодняшний текст: отдайте Богу сердце свое тотчас, и сделайте это по доброй воле.

Отдайте свое сердце Богу целиком и полностью. «Сын мой! отдай сердце твое мне». Нельзя отдать Христу часть сердца, ибо сердце расчлененное есть сердце погибшее. Сердце, лишенное даже части, умирает. Дьяволу все равно, он готов принять от вас и половину сердца. Он довольствуется этим, походя на женщину, пришедшую на суд к Соломону и не возражавшую против расчленения ребенка. Настоящая мать ребенка сказала: «Отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его». Так и Христос, подлинный Друг сердец, не станет рассекать их. Если сердце устремлено к неправде, пусть идет этим путем! Если же оно встанет на праведный путь, Иисус примет его, очистит и усовершенствует, только для этого сердце должно обратиться и встать на праведный путь как одно целое, а не какой-то частью. «Отдай сердце твое Мне».

Предположим, кто-то говорит: «Хочу отдать сердце Богу!» Очень хорошо, взглянем на это с практической стороны. Где это сердце теперь? Нельзя отдать сердце, не понимая, где оно находится в данный момент. Я знал человека, потерявшего свое сердце. Он не оставил его своей жене, у детей его тоже не было. «Странно…» – скажите вы. Да, странно. Этот человек недоедал, он ел ровно столько, чтобы только не умереть. Одежда его обветшала. Кроме того, он морил голодом всех близких. В нем не было сердца. Бедная женщина должна была содержать его. Она пошла на панель. Он же оставался бессердечным. Некто задолжал ему в процентах по займу. Детки должника плакали от голода. Этому же было все равно, пусть бы голодающие и погибли. Он должен был получить свои денежки. Он был бессердечен.

Я бы никогда не разобрался в этом случае, если бы однажды не оказался у него дома и не увидел огромный сундук. Кажется, такие сундуки называют сейфами. Сейф стоял у него за дверью, и когда этот человек открыл свой сундук тяжелым ключом, а потом откинул задвижки, открылось его содержимое, которое представляло собой нечто заплесневелое, сухое и мертвое, как ядро семилетнего грецкого ореха. Это и было его сердце. Если и вы заперли свое сердце в подобном сейфе, то немедленно освободите его. Освободите его как можно скорее. Ужасно, когда сердце спрятано между пятифунтовыми ассигнациями или захоронено под кучей серебра и золота. Сердце не бывает здоровым в панцире из прочных металлов. Ваше золото и серебро изоржавело из-за соседства с порочным сердцем.

Я знавал молодую леди (думаю, что знаю и других, подобных ей), сердца которой я не мог увидеть. Мне никак не удавалось разобраться, отчего она столь непостоянна, легкомысленна, вздорна, пока я не нашел, что сердце ее пряталось в платяном шкафу. Какая ничтожная темница для бессмертной души! Достаньте свое сердце оттуда, пока моль не испортила его, словно шерсть. Когда мода становится идолом сердца, мы глупеем так, что нас едва ли примут за людей с сердцем. Но даже такие глупые сердца лучше вынуть из платяного шкафа и отдать Христу.

А где пребывает ваше сердце? Мне известно, что некоторые из присутствующих оставили свое сердце в трактире и некоторых других местах, о которых я не буду упоминать, чтобы щеки стыдливых не покраснели. Однако где бы ни находилось ваше сердце, если оно не пребывает с Христом, значит, оно находится в неправедном месте. Пойдите, избавьте свое сердце, господа. И принесите его сюда, и отдайте в руки Искупившего его.

Но в каком оно состоянии? Вот здесь-то и загвоздка. Как уже говорилось, мелочное сердце скупца отдавало плесенью, ибо сердце вбирает запах тех мест, в которых содержится. Сердца некоторых женщин становятся ветхими и потрепанными, поскольку прячутся в платяном шкафу. Сердца некоторых мужчин портятся от хранения под кучей золота. Сердца других прогнивают насквозь, так как их топят в пороках. Где находится сердце пьяницы и в каком оно должно быть состоянии? Ничего чистого, сплошная скверна. Тем не менее, Бог говорит: «Отдай сердце твое Мне». Но как это! Господи, Ты просишь отдать Тебе подобное? Конечно! Вспомните, разве я не говорил вам, что Он просит ваше сердце только из любви к вам, а не потому, что хочет получить от вас нечто, ибо, что такое ваше сердце, мои друзья, пребывающие в подобных местах и впавшие в подобное состояние? И все же, отдайте свое сердце Ему, ибо, говорю вам, что Он сотворит чудеса ради вашего сердца. Вы слышали об алхимиках, которые превращали, с их слов, неблагородные металлы в золото.

Бог делает больше. «Отдай сердце твое Мне». Жалкое, нечистое, оскверненное, загрязненное, развращенное сердце! Отдайте его Христу. Оно теперь каменное, испорченное, но Христос возьмет его, оно ляжет в Его святые руки, и вы увидите сердце плотяное, чистое, неоскверненное, небесное. Вы скажете: «А я не сумел разобраться, что мне делать с моим каменным сердцем!» Отдайте же его Христу тотчас, и Он изменит его. Покоритесь Его любви и силе Его бесконечной благодати, и Он сотворит в вас сердце чистое и дух правый обновит внутри вас. Да поможет вам Бог отдать свое сердце Иисусу и сделать это тотчас!

Сейчас будут собирать пожертвования на больницы. Остановитесь, сборщики, я не сказал еще последнего слова. О, друзья мои, что вы собираетесь давать? Я не против того, что вы собираетесь положить в подносы для сбора пожертвований. Но я хочу пустить по кругу невидимый поднос для моего Господа. Мне хотелось бы, чтобы этот поднос обошел всех и каждого из присутствующих. Мне будет весьма приятно, если вы скажете про себя, кладя деньги на поднос: «Я кладу на невидимый поднос свое сердце, я отдаю его Иисусу. Это все, что я могу сделать». Сборщики, пустите по кругу подносы, а Ты, Дух Божий, умоляю Тебя, пройди от человека к человеку и вступи во владение сердцами всех ради Иисуса, Господа нашего! Аминь.

"Разве не погибну я,
когда я разлюблю
Спасителя!"

Возлюбленный, скажи, разве глядя Ему в лицо, ты не заплачешь о душах? Разве глядя на Его раны ты не почувствуешь боли в сердце из-за бедных умирающих людей? Неужели вы, исцеленные, живет для себя и умираете для себя? Господа, неверующие не так уж далеки от истины, когда утверждают, что наша вера пропитана лицемерием, если мы можем быть равнодушны к этому. Пойди-ка, враг Церкви, пойди и расскажи о том в Газе; объяви о том на улицах Аскалона, пока Бог не предаст нас на посмеяние и поругание, если ты еще найдешь нас среди живых, как если бы правда была ложью, и как если бы учения, открытые Богом, был всего лишь обманом и заблуждением! Пробудись, Божья Церковь! Что это ты взялась дремать? O, мне бы голос, подобный грому! Как бы я заклинал вас пробудиться и не спать! Но что я и сам, если не человек более, нежели наполовину спящий? Я читал из биографии таких людей как Олейн из Тонтона, и Бакстер из Киддерминстера, Гримшоу из Хауорта и Витфилд из Отовсюду, и краснел от стыда по причине моего холодного сердца. Особенно бывает стыдно, когда размышляешь о жизни нашего апостола Павла. Я краснею в тысячу раз больше, когда думаю о том как праздно я жил. Будучи грешниками, они были людьми: слезы струились у них по щекам, когда они думали о грешниках, погибших вовеки; их слова не застывали сосульками на их устах, они говорили, и каждое слово их было исполнено силы. О, как они молились! Как мог говорить апостол Павел "день и ночь непрестанно со слезами"? Вы только послушайте, что он имеет в виду: "Как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом". Уж он-то конечно не мог обвинять себя, что он не изливал души своей пред Господом за людей. О, да, эти люди воистину жили. А мы не дерзнем сказать, что живем. О, сколь долготерпелив и сострадателен Бог, что являет милость такой Церкви до сего дня, и продолжает миловать нас, когда мы столь тупы и вялы в служении Христа. И даже теперь, проповедуя за кафедрой, я стыжусь того, что у нас имеется потребность в подобной проповеди. Когда в битву шли спартанцы, каждый, желая бороться, маршировал под песни; когда же персы отправлялись на бой, о приближении их полчищ свидетельствовало щелканье бичей, ибо так персидские военачальники вели своих солдат в битву. Не надо удивляться тому, что несколько спартанцев, подобно львам среди овец, были достойны тысячи персов. Пусть и Церковь никогда не надо будет погонять к действию, но исполненная неукротимой силы, пусть будет она стремиться на битву со всем противным Богу. Тогда мы должны стать как львы среди стад наших врагов, и ничто с помощью Бога не сможет противостать нам. Люди, перестаньте играть! Прекратите играть на свирели и танцевать на рынках. Ну, воздвигнете руки ваши от ребяческих игр, выйдите, люди, выйдите из спален, где вы спите в такой роскоши, и из детских площадок, где вы резвитесь так весело! Возьмитесь за нечто стоящее, нечто возвышенное и благородное, небесное и приличествующее вашему происхождению. "Что вы называете игрой?" - спросит е вы. Ну, конечно же, я имею в виду вашу работу, вашу коммерцию, ваши заботы, если таковые не посвящены Богу. Я говорю вам, господа, что в свете вечности, все на свете за исключением служения Богу является только детской игрой, просто театром, всего лишь маскарадом. Все это называется карнавальным лицедейством, комедийным баловством, смехотворством пантомимы. И только тем можно услужить Богу, что творит бессмертное дело; и только жизнь Христа ради можно назвать подлинной жизнью.

ПРОПОВЕДЬ № 225, ПРОЧИТАННАЯ Ч.Г. СПЕРДЖЕНОМ НА УТРЕННЕМ БОГОСЛУЖЕНИИ В ВОСКРЕСЕНЬЕ, 28-ОГО НОЯБРЯ 1858 Г., В МЮЗИК-ХОЛЛЕ КОРОЛЕВСКИХ САДОВ, ГРАФСТВО СЮРРЕЙ

"Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, – а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, – тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе"

Ин. 2:9-10

Распорядитель сказал больше, чем хотел, или точнее, в его словах больше правды, чем он мог себе представить. Это общее правило действует во всем мире: "подают сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее". Такое правило у людей, и разве сотни разочарованных сердец не рыдают о том? Дружба вначале – это льстивые речи, ничего не стоящие слова, а затем меч из ножен. Ахитофел вначале преподносит Давиду великолепные блюда человеколюбия и благости, а потом блюда худшие, поскольку оставляет своего господина и становится советником его мятежного сына. Иуда подавал вначале полные блюда справедливых речей и благости, и Спаситель принимал их, Иуда ходил в дом Божий в обществе Христа Иисуса, и получал от Него добрые советы; но затем пришел черед мутного вина – "... ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою". Вор Иуда впоследствии предал Господина, принеся Ему вино "худшее". Вы обнаруживаете, что это правило действует на примере со многими, кого вы считали своими друзьями. В лучшую пору процветания, когда солнце сияло и птицы пели, и все шло как по маслу, и вам было весело и радостно, они подавали вам хорошее вино; но вот ударили трескучие морозы и тронули ваши цветы, листва с дерев опала и ваши ручейки затянуло льдом, и тогда они подали вам вино худшее, – они оставили вас и бежали; они оставили вас во время больших испытаний, и научили вас великой истине: "Проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце". Повторюсь, что это общее правило действует во всем мире, и не только в обществе, но и в натуре.

"О горе нам, земля, когда была ты прежде всем, а далее ничем"; ибо разве этот мир не поступает с нами точно по тому же правилу? В юности природа подает нам лучшее вино; и тогда глаза у нас блестят, и слух приучен к музыке; и тогда горячая кровь стремится по нашим венам и сердце наше бьется радостно; но погодите немного, и дадут вам вино похуже, ибо задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы; и перестанут молоть мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно; и замолкнут дщери пения; и тогда зашатаются мужи силы, отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы. Сначала полная чаша юности, а затем застойные воды старости; если Бог не соизволит ниспослать в эту муть свежие потоки Своей милости и сострадания, так, чтобы еще раз, как это всегда происходит с христианами, преисполнилась чаша юности и глаза снова заискрились от восхищения. O, христианин! Не надейся на человека, не полагайся на преходящее сего времени, ибо все, общество и природа, подчиняется общему правилу – "сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее".

Сегодня, однако, я собираюсь представить вам два дома пиршества. Сначала, я предложу вам заглянуть за двери дома дьявола, и вы поймете, как он блюдет это правило; ибо вначале он подает хорошее вино, а когда гости напьются и перестанут соображать, он подает вино худшее. Предложив вам заглянуть туда и содрогнуться, и принять во внимание это предостережение, я постараюсь вступить с вами в дом пиршества нашего возлюбленного Бога и Господа Иисуса Христа, и о Нем мы сможем сказать, как сказал жениху распорядитель брачного пира, "Ты хорошее вино сберег доселе"; пиршества Твои становятся лучше, а не хуже: Твои вина богатеют, Твои яства становятся все изысканнее, а Твои дары становятся драгоценнее прежних. Ты хорошее вино сохранил доселе".

I. Сначала мы бросим предостерегающий взгляд на ДОМ ПИРШЕСТВА, ПОСТРОЕННЫЙ САТАНОЙ: как Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, так и безумие возвело свою храмину и кабаки, в которых непрерывно соблазняет неосмотрительных. Загляните в сатанинский дом пиршества, и я покажу вам четыре стола и гостей, сидящих за ним; и взглянув на те столы, вы увидите, что творится там. Вы увидите поданные чаши, и как они исчезают один за другим, и вы заметите, что то общее правило, о котором мы говорили выше, блюдут за всеми четырьмя столами – сначала хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее – да, но я пойду дальше – потом наихудшее.

1. За первым столом, на который я обращаю ваше внимание, хотя и молю вас никогда не присаживаться и не пить за ним, сидит РАЗВРАТНИК. Стол развратников – веселый стол; на нем аляповатый пурпур, и все бокалы на нем выглядят неестественно яркими и блестящими. Многие сидят за этим столом; но таковые не подозревают, что находятся в гостях у сатаны, и что это пиршество закончится пагубой. А теперь видите, вот входит главный распорядитель этого пиршества. Он мягко улыбается; его одеяния вовсе не страшны, на нем разноцветный халат; приятная речь на устах его, и глаза его соблазнительно, чарующе сверкают. Он подает чашу со словами: "Эй, молодой человек, испей-ка из этой чаши! Взгляни как сверкает вино. Видишь? Это вино наслаждений". Такова первая чаша в сатанинском доме пиршества. Молодой человек берет, и пробует вино. Сначала пробный глоток; всего лишь глоточек, а затем он обуздает себя. Он не намерен особенно потворствовать своей похоти, он вовсе не собирается головой в омут. Просто на краю того утеса растет цветок: он проберется немного вперед и сорвет его, но это же не значит, что он намерен свалиться с этой нависшей скалы и разбиться вдребезги. Кто угодно, только не он! Он думает, что очень просто отставить чашу с вином, однажды вкусив его аромат! Он и не думает предаваться пьянству. Он только пригубит. O, сколь сладостно это вино! О, как кружится голова. Как глупо, что я не попробовал его раньше! Так ему теперь думается. Испытывал ли я такое наслаждение когда-либо? Кто бы мог подумать, что плоть способна на подобное упоение? Он припадает к чаше еще раз; на сей раз он делает глоток побольше прежнего, и вино горячит его кровь. О, сколь благословен он! И что бы он теперь не сказал, хваля и славя Вакха или Венеру, или кого угодно, вид которого пожелает принять веельзевул? Он становится настоящим трибуном в похвалу греха? Это прекрасно, это сладостно, тяжелейшее осуждение похоти бывает столь же радостным как и небесные порывы души. Он пьет, пьет, пьет ненасытно, пока голова его не пойдет кругом от отравления греховным восхищением. Это вам на первое. Пейте, о вы пьяные Ефремляне, и возлагайте венок гордости на свои головы, и называйте нас глупцами от того, что мы отводим от себя эту чашу; знайтесь с блудницами и вечеряйте с похотниками; поступая так, почитайте себя мудрыми, а мы знаем, что после этих радостей у вас будут неприятности, ибо ваше вино от виноградной лозы Содомской и с полей Гоморрских, ваш виноград – виноград злобы, грозды его горькие; вино ваше – яд драконов и гибельная отрава аспидов. Теперь, бросив взгляд исподлобья, коварный распорядитель пиршества поднимается со своего места. Уже довольно – жертва его набралась лучшего вина. Он убирает первую чашу, и подает вторую, уже не столь искрящуюся. Взгляните в чашу с этим вином; оно не играет и не пузырится упоением; все скучно, и уныло, и безвкусно, и эта чаша называется чашей насыщения. Человек уж довольно насладился, и теперь его, как пса, рвет, но по верной пословице он возвращается подобно псу на свою блевотину. У кого вой? У кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином. Я говорю теперь о вине как в фигуральном, так и в буквальном смысле. Вино похоти оборачивается такими же багровыми глазами; распутник вскоре находит, что все вихри удовольствий завершаются пресыщением. "Но могу ли я что сделать теперь?" – говорит спрашивает. "Я совершил все грехи, какие можно представить, я осушил все чаши наслаждений. Я умираю от скуки. Так дайте же мне что-то новое! Я был во всех театрах, и больше ни гроша не выложу. Я испытал все наслаждения, какие мог вообразить. С ними все кончено. Сама радость становится скучной и унылой. Что мне делать?" Подали второе блюдо – блюдо дьявольского насыщения – периодическая сонливость вследствие предыдущего преизбытка.

Есть тысячи людей, всякий день принимающие чашу не имеющей вкуса пресыщенности, так что всякое новое изобретение, с помощью которого можно убить время, всякое новое открытие, посредством которого можно отвести душу, излить накопившееся зло, было бы для них прекрасным выходом, как равно и некий человек, восстань он, чтобы предложить таковым еще одну новую моду на зло; пусть проведет их в еще большие глубины в бездне преисподней адской похотливости, и они благословят его имя за то, что принес им нечто новое для возбуждения их. Это дьявол подает на второе. Узнаете ли вы кого-нибудь из участников этого пиршества? Есть среди них и кое-кто из вас, сделавших большой глоток этого блюда нынешним утром. Вы как заезженные лошади духа похоти, разочарованные рабы пожелания вихря наслаждений. Богу ведомо, дай вам высказаться от души, вы должны были бы сказать, "Вот досада! Я испробовал все наслаждения, но наслаждений так и не нашел. Я верчусь по кругу, я как слепая мельничная лошадь, я должен делать круг за кругом. Я зачарован грехом, но уже не восхищаюсь им, как было некогда в прошлом, ибо вся слава этого как увядший цветок и созревшая прежде времени смоква.

Недолго пребывает участник сатанинского пиршества в отвратительной жиже собственной безрассудной страсти, как разворачивается следующий акт. Распорядитель пиршества велит почать другую бочку вина. На сей раз злодей подает черный бокал, и протягивает его, сверкая глазами, полными адского пламени и ярости гнева. "Выпейте это, сэр" – велит он, и человек выпивает его залпом и отступает, издавая вопли, "O Боже! Что я натворил, как я докатился до этого!" Вы обязаны выпить, сэр! Кто осушает первый кубок, должен выпить второй, и третий. Пейте, если даже это вино сойдет по вашему горлу как пламя! Пейте, если даже это вино будет в вашем кишечнике на манер вулканической магмы! Пейте! Вы обязаны выпить! Кто грешит, должен пострадать; развратник с юности обрекает себя на гниль для костей, чресла его полны воспалением. Восставший против законов Божьих пожинает плоды собственной плоти. О! Нечто ужасное я мог бы рассказать вам о третьем сатанинском блюде. В доме пиршества сатаны имеется передняя, наполненная всем, что соблазняет глаз и завораживает чувственность; но есть и чулан, и никто не ведает, никто не видел всех его ужасов. Есть еще и потайное помещение, куда сатана забрасывает тех тварей, которых истребил сам; под этим помещением пылает негасимое адское пламя, и в самом помещении чувствуется жар этой жуткой преисподней. Лучше бы не я, а врач поведал бы вам об ужасах, на которые обрекают себя некоторые по причине своих беззаконий. Я опущу эти подробности, однако, позвольте мне сказать распутнику и моту, что бедность, на которую он обрекает себя, явится следствием его распутства и мотовства; пусть также знает, что угрызения совести, которые достанут его, не случайны и не проливаются с небес случайно, а являются следствием его беззаконий; ибо, будьте уверены в том, мужи и братья, грех несет зародыш страдания во внутренности своей, и рано или поздно этот зародыш превратится в ужасное дитя. Что посеешь, то и пожнешь. Таким образом, закон сатанинского дома таков – "сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее".

Остается представить вам последнее блюдо. И теперь, мужи силы, насмехающиеся над предостережением, что я с радостью передал бы вам с братской любовью, хотя и суровым языком, подите сюда, и выпейте из последней чаши. Грешник в конце концов оказывается у могилы. Его надежды и радости подобны золотым монетам, положенным в дырявый мешок; все они пропали – исчезли навсегда; и вот он у последней черты; его преступления не дают ему покоя, грехи сбивают его с толку; он запутался как бык в сети, и как ему избежать своей участи. Он умирает, и переходит от болезни к погибели. Как человеческим языком пытаться рассказать вам об ужасах этой последней, огромной чаши, которую развратник должен выпить, и выпить навеки? Взгляните на это: вам не увидеть всей глубины этой чаши, но хотя бы бросьте взгляд на бурлящее вино, я слышу шум стремительных движений то в одном, то в другом направлении, и звук как бы скрежетания зубов и вопли отчаянных душ. Я вглядываюсь вглубь этой чаши, и слышу глас из глубины – "И пойдут сии в муку вечную", ибо "Тофет давно уже устроен; в костре его много огня и дров; дуновение Господа, как поток серы, зажжет его". Ну, и что вы скажете об этом последнем блюде сатаны? "Кто из нас может жить при огне пожирающем? кто из нас может жить при вечном пламени?" Распутник! Ныне прошу тебя! Во имя Божье, начинай с этого блюда! О, не будь беззаботен, не будь беспечен с чашами; не спи, не почивай и не покойся в мире, которым ныне наслаждаешься! Человек! Смерть твоя на пороге, по пятам твоим несется за тобой скорая твоя погибель. Что касается тех, кто пока еще обуздан осмотрительным отцом и заботами не знающей покоя матери, то я прошу вас, избегайте этого дома греха и безумия. Пусть слова мудрого человека будут записаны на скрижалях вашего сердца, и всегда вспоминайте о них во время искушений: "Держи дальше от нее путь твой и не подходи близко к дверям дома ее; ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый. Ноги ее нисходят к смерти, стопы ее достигают преисподней".

2. Видите ли вы другой стол, вон там в середине сатанинского дворца? Ах! Добрые, уступчивые, доверчивые души! Многие из вас полагали, что вообще никогда не окажетесь на адском пиршестве; но уготован стол и для вас; на столе этом прекрасное белое полотно, и все сосуды на нем чисты и благовидны. Вино же в сосудах ничуть не походит на вино Гоморрское, оно ухаживается ровно, подобно вину от виноградной кисти из долины Есхол; так и кажется, что не дает оно какого-либо опьянения; так и кажется, что это вино походит на вино древнее, которое давили из виноградной кисти да прямо в чашу, вино, не имеющее в себе какого-либо смертельного яда. Но посмотрите на людей, сидящих за столом! О, сколь самодовольны таковые! Спросите злодеев в белом, ожидающих участников этого пиршества, и они скажут вам, "Это стол всех убежденных в собственной правоте: фарисеи сидят там. Возможно, вы знакомы с одним из таковых; у него филактерия между глазами; края одежды его безмерно обширны; он один из лучших из лучших учителей". "Ах! Успокойтесь, не шумите так" – говорит сатана, задергивая занавес и закрывая стол, где гуляют развратники, "а то эти ханжи и лицемеры догадаются, в каком обществе оказались. Эти самодовольные люди – такие же мои гости, как и вы, и я держу их здесь в весьма надежном месте". Так сатана, подобно ангелу света, подает позолоченный кубок, напоминающий чашу церковного стола. Но что за вино в этом кубке? Это, кажется, самое настоящее вино из священной Евхаристии; его называют вином самодовольства, а по краям его можно разглядеть пузыри гордости. Взгляните на пузырящуюся пену над кубком – "Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь". Вы знаете что это за кубок, слушатели мои, вводящие самих себя в заблуждение. О, если бы вы знали о смертельном яде, который подмешан там. "Грешить как другие? Только не вы; нет, нет и нет. Вы не собираетесь повиноваться праведности Христа? Что вам проку от того? Вы ничем не хуже ближних. Если вы не спасены, то спасетесь. Так вы думаете. Разве вы не платите две десятины от доходов? Разве вы за всю жизнь хоть кого-нибудь ограбили? Вы оказываете добрые услуги ближним; вы хороши как ваши ближние". Очень хорошо! Вот она первая чаша, которую подает вам дьявол, и хорошее вино заставляет вас раздуваться от сознания собственного достоинства, ибо пары этого вина проникают в ваше сердце и раздувают проклятой гордыней. О, да! Я вижу вас сидящими за этим столом, таким опрятным и прекрасно украшенным, и вижу толпы ваших поклонников, стоящих вокруг стола, в том числе даже многих из детей Божьих. И вот что таковые говорят, "О, если бы я был хоть вполовину добр как он!". Оказывается, самое смирение праведных является пищей для вашей гордыни. Погодите-ка, вы, елейные лицемеры, погодите, подадут вам и второе блюдо. Сатана спокоен, он смотрит с весьма самодовольным видом и на этих своих гостей, как впрочем и на толпу мятежников. "Ага, как я провел тех весельчаков с чашей наслаждений" – говорит он, ", ведь потом-то я дал им чашу унылого пресыщения, и также обманул и вас; вам кажется, что все у вас прекрасно, но вас-то я обманул вдвое, я просто одурачил вас!" С этими мыслями он подает чашу вина, с которым-то и сам иногда не любит обращаться. Это вино называют вином недовольства и беспокойства, и много таковых, которые должны будут испить из этой чаши недовольства и беспокойства после всего их самодовольства. Разве вы, столь почитающие самих себя и нисколько не заинтересованные в Христе, не находите, перелистывая в одиночестве свои счета на вечность, что они не сходятся и вам в сущности не удается подвести точный баланс в свою пользу, хотя вы рассчитывали на обратное? Разве вы, почитая себя утвержденным на скале, не ощущали временами сотрясение под ногами? Вы, конечно, слышали с каким дерзновением христиане поэт следующий гимн:

"Смело встречу тот великий день,
Кто посмеет обвинить меня?
От проклятия позорного греха
Я очищен кровию Твоей!"

Но вы говорите: "Ну, я бы не смог спеть такого. Я был не хуже лучшего из прихожан, из всех попиравших эту землю; за все эти годы я не пропустил ни одного собрания в своей церкви, и все же я не могу сказать, что вера моя тверда". До сих пор вы уповали на самоправедность, теперь подали второе блюдо, и теперь вы совсем не удовлетворены собой. "Ну, я был членом церкви", – говорит другой, "меня крестили, я исповедовал христианство, хотя я никогда не знал Господа по правде и истине, и некогда мне казалось, что со мной все хорошо, но мне хотелось чего-то, что я не мог отыскать". Теперь сердце мое во мне сотрясается. Полагаться на самоправедность, оказывается, вовсе не столь восхитительно как думают некоторые. Ах! Это и есть второе блюдо, которое сатана подает за этим столом. Подождите немного и, быть может, еще в этом мире, но определенно в смертный час, дьявол подаст третью чашу с вином ужаса, когда вам откроется ваша погибель. Сколько людей, убежденных в своей правоте на протяжении всей жизни, в последний миг находили, что все, на что они уповали всегда, изменило им. Мне рассказывали об одном воинстве, побежденном в сражении. Побежденные сочли за благо бежать. Изо всех сил воины бросились к какой-то реке, где полагали отыскать мост, по которому можно было бы перебраться на другой берег и спастись. Когда первые из числа отступивших добрались до реки, послышались вопли отчаяния, "Мосты сломаны, путь к отступлению отрезан!" Но эти вопли были напрасны, множество людей, бежавших позади, давили на передних, сбрасывая их в реку до тех пор, пока река не переполнилась трупами утонувших. Вот что ждет всех самоправедных. Вы думали, что вам поможет мост обрядоверия? Вы считали, что крещение, конфирмация и Вечеря Господня будут прочными арками для моста ваших добрых дел и служений? Но когда пробьет смертный час, вы услышите отчаянные крики, "Мосты сломаны! Путь к отступлению отрезан!" И напрасно тогда обращаться к Богу. Смерть дышит вам на пятки; смерть давит на вас сзади, и вы теперь понимаете, что значит погибнуть вовеки, вознерадев о Толиком спасении в попытке спасти себя посредством добрых дел. Это блюдо за сатанинским столом пиршества последнее, поскольку следующим блюдом вам подадут вино наихудшее, ваша вечная участь окажется той же, что распутника и мота. Каким бы славным вы ни почитали себя сами, по причине того, что вы гордо отвергли Христа, примите и эту чашу с вином. Примите гнев Божий. От этой чаши вострепещите. Бог наливает из нее, и даже дрожжи ее будут выжимать и пить все нечестивые земли; и вы до капли вместе с ними выпьете из этой чаши. О, остерегитесь же вовремя! Отриньте же тщеславие высоко поднятых глаз, и смиритесь под крепкую руку Божию. Веруйте в Господа Иисуса Христа, и будете спасены.

3. Некоторые из вас пока избегают сурового суда, однако, имеется и третий стол, за которым пиршествуют самые почтенные гости. Думаю, что за этим столом восседает больше князей и королевских лорд-мэров, олдерменов и толстосумов, чем за другими столами сатаны. Это стол пиршества называют столом мирских. "Гм, ну, хорошо", – говорит некий человек, "мне не нравятся распутники и моты; вот мой старший сын, я всю жизнь выбивался из сил, экономя деньги, и вот этот парень, он не собирается заниматься делом: он стал отъявленным распутником, так что я весьма доволен, что сегодня с кафедры так остро порицали это. Что касается меня, то все в порядке; я не дам и гроша за человека самоправедного; к самоправедности я не имею никакого отношения; не думаю я ни в коей мере и о спасении добрыми делами; мне важно знать, падают или повышаются процентные ставки, или каковы возможности хорошей сделки; вот и все, больше мне ничего не надо". Ах! Мирские, плотские, суетные люди! Я читал об одном из вас. Этот одевался в порфиру и виссон и каждый день блистательно пиршествовал. Вы не знаете, что с ним произошло? Вам следует знать о том, поскольку тот же самый конец ожидает и вас. Конец его пиршества будет концом и вашего пиршества. Если ваш бог – этот мир, то будьте уверены, что вам предстоит пройти путь, исполненный горечи. Итак, за этим столом собрались мирские люди, живущие для своей выгоды. Сатана подает вам полную чашу. "Итак, молодой человек", – говорит он, "вы начинаете дело; не забивайте голову заботами о высокой нравственности, старомодной чести и религиозных выдумках; гребите деньги лопатой, обогащайтесь как можно быстрее. Делайте деньги! Делайте деньги по возможности честно, а если по-честному невозможно, делайте все равно!" – говорит дьявол; и подает бокал с вином. "Вот, вам подано", – говорит он, "игристое вино". "Ну, вот, у меня теперь всего вдоволь; мои мечты исполнились" – говорит молодой человек. Здесь первое и лучшее вино пиршества человека приземленного, поглощенного земными интересами, суетного; и многие из вас искушаются завистью такому человеку. "О, были бы у меня такие возможности в деле", – говорит один, "я и в половину не такой жулик, как он, я не могу орудовать как он; моя вера связывает меня по рукам. Однако же, как он быстро разбогател! O, вот бы мне преуспевать как он". Ну, брат мой, не суди прежде времени, вскоре подадут второе блюдо, огромный и тошнотворный глоток забот. Этот человек разбогател, но всякий желающий разбогатеть искушается и попадает в капкан. Богатство, добытое нечестным путем, или растраченное впустую, или припрятанное, оборачивается раком; этот рак в действительности пожирает не золото и серебро, но разъедает, оскверняет душу человека; оскверненная же душа есть самое ужасное из того, что может иметь человек. Вы только посмотрите на этого корыстолюбца! Какие заботы тяготят его сердце! Недалеко от въезда в его поместье живет одна бедная старушка. Она живет на жалкое, нищенское пособие, но говорит, "Слава Богу, мне хватает!" Она никогда не спросит, как ей жить, или как ей умереть, или как ее захоронят; у нее великое приобретение – она благочестива и довольна; она сладко спит на подушке довольства и веры; а вот этот безумный с кучей золота, но он несчастен, поскольку он, так уж случилось, уронил шестипенсовик, идя по улице, или потому, что его просили внести дополнительный взнос в благотворительный фонд, на что он скрепя сердце согласился в присутствии друга; а может быть, он страдает от того, его пальто плохо носится.

Вслед за тем является алчность. Многим предстоит испить из этой чаши; Господи, спаси нас от ее пламенных капель. Один великий американский проповедник сказал так: "Алчность плодит страдания. Вид здания получше нашего, платье не по карману, драгоценности, которых нам не носить, величественный экипаж и недоступные раритеты – все это как выводок гадюки жадных мыслей; таковые досаждают бедным, которым хочется быть богаче; и мучат богатых, которым хочется быть еще богаче. Алчный человек жаждет наслаждений; но ему становится грустно в присутствии радостей жизни; и радость мира – это его горе, поскольку счастье ближних не принадлежит ему. Несомненно, Бог гнушается таковым. Бог видит его сердце – пещеру, исполненную отвратительных птиц, или гнездилищ проворных рептилий, и ненавидит его пресмыкающихся обитателей. Жизнь для алчного человека – это кошмар, и Бог велит ему бороться с этим изо всех сил. Маммона может устроить из его сердца дворец, и Наслаждение устроит там шумное веселье, – похоже на пиршество в гробнице, и венки на могиле". Когда человек становится алчным, все его для него уже ничто; он говорит, "Давай, давай, давай!". Вот так же кричит несчастный больной в ужасной лихорадке, "Пить, пить, пить!". Вы даете ему пить, он выпивает, но его жажда неутолима, она становится еще сильнее. Подобно ненасытной утробе, алчные кричат, "Давай, давай, давай"! Алчный человек как в буйном помешательстве стремится ухватить в своих руках весь мир, и в то же время презирает все то, что уже имеет. Вот проклятие, от которого многие умирают; и некоторые умирали с мешком золота в руках и со страдальческой миной на лице, поскольку не могли утащить свое имение с собою в гроб, не могли унести свое богатство в мир иной. И вот, вам подают еще одно блюдо. Ричард Бакстер, и превосходные проповедники прошлых веков изображали скряг и любостяжателей в центре ада; и представляли картину, в которой маммона льет расплавленное золото таковым в глотку. "Вот вам", – приговаривает бес с насмешкой, "вы этого хотели, получайте теперь; пейте, пейте, пейте!" И льется, льется, льется расплавленное золото... Я не буду, однако, предаваться никаким ужасным фантазиям, но одно мне известно точно – тот, кто существует в этом мире только для себя, обязательно погибнет; тот, кто прикипает сердцем к земному, не роет глубоко – он построил дом свой на песке, и пойдет дождь, и разольются реки, и подуют ветры, и устремятся на дом тот, и будет падение его великое. Однако лучшее вино вначале; ведь это представительный человек, почтенный и уважаемый, всякий почитает его; а затем вино похуже, когда скупость довела его до нищеты, а жадность повредила его голове. Все это несомненно исполнится, как пить дать, если вы покоритесь мирскому.

4. Четвертый стол установлен в весьма укромном углу, в весьма приватной части сатанинского дворца. Этот стол предназначен для тайных грешников, но и здесь блюдется старое правило. За тем столом в уютном полумраке я вижу сидящего молодого человека, и сатану, который прислуживает ему, Вот, он бесшумно, чтобы никто не услышал его, подходит к нему, и предлагает первую чашу. O, сколь сладостна вино! Это вино тайного греха. "Воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен". Как приятно на вкус это лакомство, съеденное в полном одиночестве! Оно просто тает во рту. Что может сравниться с этим! Это первое блюдо, после которого сатана подает другое – вино нечистой совести. Глаза человека открылись. Он восклицает: "Ах, что я натворил! Что я наделал?" – восклицает этот Ахан, "первая чаша, которую ты принес мне, показалась мне слитком золота и прекрасной Сеннаарской одеждой; и я подумал, "О, я должен получить это". Теперь же я думаю, что мне делать, куда мне подевать это? Надо рыть. Да, надо рыть глубже ада, иначе мне не скрыть этого, несомненно, все это откроется".

Мрачный распорядитель пиршества предлагает массивный кубок, до краев наполненный какой-то смесью черного цвета. Тайный грешник принимает эту смесь, он боится, что грех его откроется. Он лишен покоя и счастья, он не может отделаться от гнетущего страха; он боится, что грех его обнаружится. Он видит во сне, что кто-то приходит за ним; он слышит голос, который говорит ему, "А я обо всем знаю; и расскажу всем". Он думает, возможно, что грех, который он творит в тайне, дойдет до его друзей; о том узнает его отец, и мать будет знать об этом. Да, может быть, и его врач, рассказывая о несчастьях, выболтает его несчастную тайну. Такой человек не знает покоя. Он только и делает, что боится попасться. Он походит на должника, о котором я читал когда-то. Задолжав много денег, он боялся, что помощники шерифа ищут его. И вот однажды, зацепившись рукавом за частокол, он сказал, "О, дайте мне пройти; я спешу. Я заплачу вам завтра", воображая, что кто-то поймал его. В таком положении оказывается человек, когда участвует в скрытых и постыдных делах. Таким образом он не находит места покоя для ног своих в постоянном страхе разоблачения. И вот в конце концов разоблачение наступает. Такова последняя чаша. Оно происходит в этой жизни; смотрите же, ваш грех найдет вас, и это произойдет еще здесь. Какие безобразные демонстрации устраиваются в наших городских судах, когда людей заставляют выпить эту последнюю чашу разоблачения. Человек, который вел религиозные собрания, человек, которого почитали святым, в конце концов разоблачен. Что говорит о нем судья – и что заговорит о нем мир? Над ним потешаются, над ним издеваются, над ним насмехаются всюду и везде. Но, предположим, он был столь хитер, что прожил жизнь без разоблачений – хотя я думаю, что это почти невозможно – какую чашу он примет, когда предстанет наконец перед судом Божьим? "Приведи его, тюремщик! Ужасный надзиратель адской темницы, выведи заключенного!" Его выводят! Собрался весь мир. "Встаньте, сэр! Разве вы не исповедали веру? Разве не думал о вас всякий, что вы святой?" Он хранит молчание. Но многие из громадной толпы кричат, "Мы все так и думали". Открывается Книга, читают о его делах – все как на ладони, преступление за преступлением. Вы слышите свист? Праведные негодуют, выступают против человека, обманувшего их; он жил среди них как волк в овечьей шкуре. О, как страшно пережить презрение всей вселенной! Праведный переживет презрение грешных, но для грешного пережить позор и вечное презрение, которые праведные обрушат на него, будет ужаснейшим из наказаний после вечной гнева Всевышнего, который и является, не буду напоминать, последней чашей ужасного пиршества дьявола, которую тайный грешник будет принимать всегда и во веки веков.

Прервусь на этом, но лишь за тем, чтобы с новой силой просить вас не упускать ни слова из того, что я должен был сказать здесь, если таковое имеет хотя бы малейшее касательство до любого из моих слушателей. Я прошу вас, мужи и братья, если вы ныне едите тучное и пьете сладкое на сатанинском пиршестве, остановитесь и подумайте о том конце, который ожидает вас. "Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную". У меня уже не остается времени для этого, это точно.

II. Но вы должны простить мне, я займу у вас несколько минут, чтобы ввести вас в ДОМ, ПОСТРОЕННЫЙ СПАСИТЕЛЕМ, где Он принимает Своих возлюбленных. Придите и садитесь с нами за стол для пиршества, ниспосланного Христом свыше. Он не угощает Своих детей на манер князя тьмы: первой чашей, которую подает нам Христос, очень часто бывает чаша горечи. Есть возлюбленные дети Его, искупленные Им, у которых нет ничего, кроме слова утешения. Иисус подает чашу бедности и страданий, и Он побуждает детей Своих принять эту чашу, пока они не скажут, "Ты пресытил нас горечью, напоил нас полынью". С этого начинает Христос. Сначала худшее вино. Сначала сержант дает новобранцу шиллинг, а затем отправляется с ним в поход, а там и в бой. Христос никого и никогда не привлекает так. Сначала надо вычислить издержки, имеется ли нужное для совершения всего. Он стремится не приобретать учеников, которых ослепляют первые видимые проявления. Вначале Он действует с ними сурово, и многие, бывшие Его детьми, признавали, что первое блюдо, которое подавали за столом Спасителя, было горем, несчастьями, бедностью, и лишениями. В былое время, когда лучшие из народа Божьего сидели за этим столом, Он имел обыкновение подавать худшее, поскольку таковые скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, продолжали пить из чаши, исполненной горечи, в течение многих дней; но, смею вас уверить, впоследствии Он подавал таковым чаши с большей сладостью, и вы, смущенные, нашли, что все так и есть. После чаши страданий подается чаша утешения, и как же сладостна эта чаша! Эти люди имели право и честь принять эту чашу после болезни и боли; и я сам могу засвидетельствовать, что говорил своему Господину, "Ты хорошее вино сберег доселе". Это вино было таким сладким и душистым, что вкус его воистину совершенно удалил вкус горечи; и я сказал, "Воистину, горечь этой немощи уже в прошлом, ибо Господь мой открылся мне, и дал Свое лучшее вино". Но, возлюбленные, лучшее вино подается в последнюю очередь. Народ Божий убеждается в этом всякий день. Бедному святому умирает. Господин его подавал ему чашу бедности, но теперь он более не пьет из этой чаши, он богат благословениями. Он принимал из чаши болезни; делать этого ему теперь больше не надо. Ему подавали чашу гонений, но теперь он прославлен, вместе со своим Господином, и сидит вместе с Ним на Его престоле. Лучшее явилось ему в последнюю очередь во внешних обстоятельствах. Рассказывают о двух мучениках, однажды преданных сожжению на костре в местечке Стратфорд-ле-Боу; один из них был хром, другой слеп, и когда их привязали к столбу, хромой взял свой костыль и забросил вниз, и сказал другому, "Не стоит унывать, брат мой, этот горькое снадобье должно исцелить нас; не пройдет и часа и я уже не буду хромать, а тебя никто уже не назовет слепым". Воистину, радости после неприятностей! Но мне часто думалось, что чадо Божье весьма походит на участников Крестовых походов. Отправившимся в крестовый поход приходилось бороться с врагами на протяжении многих сотен миль и миновать легион опасных ситуаций. Быть может, вы помните исторический рассказ о воинстве герцога Булонского. Когда перед крестоносцами открылся вид на Иерусалим, они спрыгнули с коней и, хлопая в ладони, восклицали, "О, Иерусалим, Иерусалим, Иерусалим!". Они забыли обо всех тенетах, изнурительном походе и всех ранах, ведь перед ними открылась панорама самого Иерусалима. Таким же будет последнее восклицание святого, "О, Иерусалим, Иерусалим, Иерсусалим!", когда всякое горе, и всякая бедность, и всякая болезнь исчезнут навеки, и он благословится бессмертием. Худое вино... Худое, сказал я? Нет, чаша горечи взята, и подано святому лучшее вино, и он уже видит себя вовеки прославленным со Христом Иисусом.

Теперь разместимся за столом внутреннего опыта. Первой чашей, которую Христос подает Своим детям, сидящим за этим столом, с вином столь горьким, что, по всей видимости, человеку не дано описать этого. Это чаша с вином осуждения. Это черная чаша, исполненная сильнейшей горечи. Апостол Павел однажды пригубил из этой чаши, да так, что ослеп на три дня. Он осознал свой грех и это совершенно одолело его; он мог лишь предать душу свою посту и молитве, и только тогда, когда он испил из другой чаши, как бы чешуя отпала от его глаз. Я пригубил из этой чаши, дети Божьи, и думал, что Иисус был врагом мне, но вскоре Он подал мне чашу со сладким вином, чашу Его любви и прощения, исполненную пурпуром Его драгоценной крови. О! Вкус того вина я вспоминаю до сего часа, ибо вкус его как вкус славного вина Ливанского, что хранится в бочке много времени. Разве вы не помните, что после того, как вы выпили чашу страданий, явился вам Иисус и показал вам пронзенные руки Свои и бок, говоря: "О, грешник, Я умер за тебя, и предал Себя ради тебя; веруешь ли в Меня?" Разве вы не помните, как вы уверовали, и сделали глоток, и поверили больше, и сделали еще один, глоток, еще больший, и сказали, "Да будет имя Господне благословенно отныне и вовек.; и благословенно имя славы Его вовек, и наполнится славою Его вся земля. Аминь и аминь, ибо Он сокрушил врата медные и вереи железные сломил, и угнетенных отпустил на свободу"? С тех пор славный Господин ваш говорил вам, "Друг, пересядь выше!", и сажал вас на лучшие места в лучших горницах, и подавал вам лучшие чаши. Сегодня я не собираюсь говорить вам, о чашах вина, которые вы употребили. Сегодня утром известная вам Супруга из Песней Соломона восполнит недостатки моей проповеди. Она пила вино из ароматных гранатовых яблок; так же и вы, в те возвышенные и блаженные моменты, когда вы имели общение с Отцом, и с его Сыном, Иисусом Христом. Но погодите немного, лучшего вина Он еще не подал вам. Вскоре подойдете к берегам Иордана и начнете принимать от древнего вина того Царства, что было разлито еще во время сотворения мира. Урожай вина муки Спасителя; урожай вина Гефсиманских страданий вскоре подадут вам, древнее вино Царства. Вы направляетесь в землю "Beulah", землю "замужнюю", и вкусите совершенный аромат самых чистых вин. Вы знаете, как Джон Баньян описывает землю, пограничную с долиной смерти. Эта хорошая и пространная земля, где течет молоко и мед; земля, где ангелы часто навещают святых, и приносят кисти кипера из виноградников Енгедских. И вот вы пересели выше, Бог коснулся пальцем ваших век и лобзанием выводит вашу душу. Где же вы теперь? В море любви, и жизни, и счастья, и бессмертия. "O, Иисус, Иисус, Иисус, Ты воистину сохранил это лучшее вино до сих пор! Господь мой! Я видел Тебя в Субботний день, но здесь Суббота вечная. Я встречал Тебя в собрании, но это собрание никогда не рассыплется. O, мой Владыка! Я понимал обетования, но здесь они все исполнились! Я благословлял Тебя за милости свыше, но здесь нечто большее, чем все милости на земле: Ты воистину даровал мне благодать, но теперь Ты даровал мне славу; Ты был мне некогда щитом и опорою, но теперь Ты – мое светило. Я в Твоей деснице, где изобилие вечной радости. Ты сохранил для меня Свое лучшее вино. Все мое в прошлом – ничто по сравнению с нынешним".

И самое последнее, ибо времени в обрез. Я мог бы проповедовать на эту тему всю неделю: стол общения, за которым обязаны сидеть дети Божьи. Первая чаша, из которой они должны пить там, чаша общения со Христом в Его страданиях. Если вы желаете занять место за столом общения со Христом, прежде примите вина из Голгофской чаши. Христиане, ваши головы должны быть увенчаны терновым венцом. Ваш руки должны быть пронзенными; я не имею в виду гвозди, а говорю в переносном смысле, ибо вы должны быть сораспяты Христу. Мы должны страдать с Ним, иначе нам не царствовать с Ним; мы должны потрудиться с Ним прежде, мы должны вкусить вина, которое Отец подал Ему пить, иначе нам не перейти к лучшему на этом пиршестве. Вкусив от вина Его страданий, и продолжая принимать этот напиток, мы должны вкусить от чаши с вином трудов Его, мы обязаны креститься Его крещением, мы должны служить душам, и сочувствовать таковым вместе с Ним в этом служении – спасении грешников, и тогда Он подаст нам из чаши Его почестей в грядущем. Здесь, на земле, мы будем вкушать прекрасное вино в общении со Христом в Его воскресении, в Его триумфах и Его победах, но лучшее вино будет подано в конце. O, горницы общения, ваши двери открылись мне; но я мог только заглядывать в них; но настает час, когда двери ваши на алмазных петлях отворятся, и широко раскроются навсегда и вовеки; и я вступлю во дворец Царя, и уже никогда не оставлю его. O, христианин! Тебе предстоит вскоре лицезреть Царя во всей Его красе; твоя голова окажется на Его груди; ты вскоре сядешь подле ног Его с Марией; ты вскоре сделаешь, как делают супруги, – станешь приветствовать Его лобзанием любви, и найдешь, что Его любовь лучше всякого вина. Могу предположить, братья мои, что в последнее мгновение вашей жизни, или скорее, в первое мгновение вашей жизни, вы скажете: "Ты хорошее вино сберег доселе!". Когда вы встретитесь с Ним лицом к лицу, когда вы вступите с Ним в ближайшее общение, ничем не тревожась и ничем не отвлекаясь, вы скажете, что "Ты лучшее вино сберег доселе!". Однажды умирал один святой, а другой, сидящий в изголовье, молвил: "Прощай, брат, я не увижу тебя снова на земле живых". "Нет же, мы увидимся вновь", – ответил умирающий, "но вон там, на земле живых, вон там, куда я направляюсь; а здесь земля погибших".

О, братья и сестры, лишь бы и нам не встретиться снова на земле погибших, лишь и нам иметь упование встретиться на земле живых, и вкусить в конце концов от лучшего вина!

"Сын мой! отдай сердце твое мне"

Эти слова принадлежат Соломону, говорящему от имени Мудрости, или Господа Иисуса Христа, Который сделался для нас премудростью от Бога. Но кого посещает Премудрость? Премудрость посещает того, кто уверовал в Иисуса Христа, посланного Богом; кто стал последователем Его и учеником; кто доверяет и подражает Ему. Сам Бог, в личности Своего возлюбленного Сына, говорит каждому из нас, "Сын мой! отдай сердце твое мне". Но можем ли мы ответить, "Господи, я отдал Тебе свое сердце!"? Если можем, значит, мы Его сыны. Тогда будем восклицать, "Авва, Отче", и благословлять Его за высокую честь быть детьми Божьими. "Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими".

I. Рассмотрим это предписание, "Сын мой! отдай сердце твое мне". Прежде всего заметим, что МУДРОСТЬ ПРОСИТ ОБ ЭТОМ ПОД ВНУШЕНИЕМ ЛЮБВИ.

Только любовь ищет любви . Если я желаю любви ближнего, то это стремление, несомненно, возникает только потому, что я сам люблю его. Нас не интересует любовь тех, которых мы не любим сами. Любовь того, кому мы не можем платить той же звонкой монетой, стала бы просто обузой, а не честью. Итак, если Бог и нуждается в любви человека, то лишь потому, что Он есть любовь. Как искры стремятся к солнцу, этому первому огню, так и любовь наша должна стремиться к Богу, этому первоисточнику всякой чистой и святой любви. Мы видим пример бесконечной снисходительности в том, что Бог пожелал молвить, "Сын мой! отдай сердце твое мне". Обратите внимание на странное положение, в котором при этом оказывается Бог и человек. Для тварного существа присуще просить Бога, "Дай мне...", но здесь Сам Творец обращается к немощному человеку, "Отдай Мне...". Великий Жертвователь, ставший Просителем, стоит у двери и просит у Своей твари, просит не жертвоприношений, не хвалы и славы, а их сердец. О, сколь велика должна быть любовь Божья, что в великом снисхождении Он ставит Себя в положение просителя. Если бы мы были разумны, то ответили бы без промедления, "Разве Тебе искать мое сердце? Оно и так принадлежит Тебе, Боже мой". Увы! Так отвечают лишь немногие, и никто не поступает так, кроме тех, что избраны Богом, как Давид, по сердцу Его. Когда Бог говорит избранным, "Ищите лица Моего", таковые отвечают тотчас, "Мы будем искать лица Твоего, Господи", хотя такой ответ и подается им по благодати свыше. Только любовь может искать любви.

Повторимся, только высшая любовь, идущая впереди мудрости, ищет сердца столь жалких творений как мы . Если уж лучшие из святых суть жалкие творения, то что сказать о некоторых из нас, не лучших! О жалкие, жалкие создания! Какие неразумные! Какие непонятливые! Если Мудрость ищет нас, чтобы научить, то снисходительность Ее превышает всякую другую. Кроме того, мы так греховны! Мы скорее опозорим, чем прославим дворы Мудрости, если она допустит нас в свою школу. И, тем не менее, она говорит всякому из нас, "Отдай сердце твое мне. Приди и научись от Меня". Только любовь может пригласить таких школяров, как мы. Боюсь, нам никогда не сделать многого, чтобы прославить Бога. У нас слишком незначительная роль, и наше положение слишком неопределенное. И все же, какими бы простыми людьми мы ни были, Бог говорит каждому из нас, "Сын мой! отдай сердце твое мне". Только бесконечная Любовь желает достичь столь жалких сердец, как наши.

Но какая от того польза Богу? Братья и сестры! Если бы мы отдали Богу все сердце свое, что прибавили бы к Его величию? Если бы мы отдали Богу все имение свое, чем бы Он обогатился? "Серебро и золото мои", - говорит Он, "и скот на тысяче гор. Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе". Он бесконечно велик, чтобы стать величественнее. Он бесконечно благ, чтобы сделаться более благим. Он слишком славен, чтобы прибавить в славе. Если Он и восклицает, добиваясь наших сердец, "Отдай сердце твое мне", то делает это не для Своего, а для нашего блага. Воистину, для нас блаженнее давать, нежели принимать. Богу от нас никакого приобретения, мы же приобретаем у Него все, причем даром. Тем не менее, восклицая, "Отдай сердце твое мне", Он приобретает сына. О, как сладостно думать о том! Всякий отдающий сердце свое Богу становится Его сыном. Всякий нормальный отец высоко ценит своих детей; я же считаю, что Бог дорожит Своими детьми больше всего сотворенного Им. Отец в рассказе о блудном сыне символизирует Великого Бога. Он думает о возвращении сына больше, чем о другом имении. "О том надобно было", - говорит он старшему сыну, "радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся". О, если бы только вы, не знающие Господа, отдали сердца свои Ему, как бы обрадовали Его! Отец вечности радуется возвращению блудного сына, ласкает возлюбившую Его душу и сердце, прежде холодное к Нему и окаменелое. "Сын мой! отдай сердце твое мне", - говорит Он, словно жаждет нашей любви, и не может допустить и мысли о том, что Его дети забыли Его. Как вы не слышите того, что Он говорит это? Говори же, Дух Божий! Побуждай всякого услышать, как Ты говоришь, "Сын Мой! отдай сердце твое Мне"!

О, те из вас, что стали уже детьми Божьими, примите наш сегодняшний текст как призыв Божий отдать сердце ваше заново, ибо (не знаю, почему так выходит) в наше время такие люди попадаются удивительно редко; и людей с сердцами почти нет. Имей проповедники больше сердца, собирали бы на свои проповеди большее число людей. Однако проповедь без любви безуспешна и мертва. Разве мы не слышали проповедей, замечательно составленных и превосходных в учении, но похожих дворец из ледяных глыб, построенный Российской императрицей на Неве? Какой блеск, какая отточенность формы, какое очарование; но, увы, какой холод, какой смертный холод! Красота их как мороз для души! "Сын мой", - говорит Бог каждому проповеднику, "отдай сердце твое Мне". O, служители Божьи! Пусть вы неспособны говорить красноречиво, дайте хотя бы сердцу своему изливаться из уст ваших подобно горящей лаве! Пусть сердце ваше напоминает гейзер, обжигающий всякого подходящего к вам, не давая никому пребывать в равнодушии. Вы, учители воскресной школы, вы все, так или иначе трудящиеся ради Бога, делайте свое дело, как следует. "Сын мой! отдай сердце твое мне", - говорит Бог. Мы обязаны вкладывать всю душу в свое дело: таковы альфа и омега хорошего раба Божьего. Мне довелось слышать, как хозяйки говорят слугам, полирующим обеденные столы, что для подобной работы лучшим средством является сало с локтей. [Букв. кожное сало (elbow grease); тяжелая физическая работа. - Прим. пер. ] Это совершенно точно. Упорный труд - это великолепно. Он пробьется под реками и пройдет снежными вершинами. Упорному труду доступно почти все. Однако в служении Богу упорный труд должен быть еще и трудом, поглощающим вас целиком. Сердце ваше должно гореть. Свои цели сердце должно брать приступом. Посмотрите, как плачет дитя! Я не люблю детских криков, но все же должен заметить, что дитя, воистину желающее получить какую-нибудь вещицу, плачет всем существом от кончиков пальцев на ногах до последней волосинки на голове. Такими должны быть и проповедь, и молитва, и сама жизнь. Святой усердный труд должен поглощать человека полностью. Мудрость просит об этом под внушением любви, так как Богу ведомо, что наше служение остается жалким, пока не займет нашего сердца целиком и полностью. Всякий раз, когда мы чувствуем, что проповедовать становиться тяжко, преподавать в воскресной школе после шести рабочих дней утомительно, а обходить округ с трактатами ужасно, надо понимать, что ничего доброго мы не совершим. Вложите усердие в свое служение, и тогда всякий труд будет для вас радостным. Иного не дано.

II. Теперь рассмотрим наш текст с другой стороны. МУДРОСТЬ УБЕЖДАЕТ НАС УСТУПИТЬ ПРОШЕНИЮ ЛЮБВИ. Отдать свои сердца Богу - это мудрейшее из всего, на что мы способны. Если мы уже сделали это в прошлом, лучше всего повториться, и еще раз вручить священный залог в дорогие руки, которые, несомненно, сохранят все, что мы предадим их заботливому попечению. "Сын мой! отдай сердце твое мне".

Мудрость побуждает нас сделать это потому, во-первых, что есть много иных жаждущих наши сердца, ведь наши сердца, несомненно, пойдут одним или другим путем, ибо третьего не дано. Давайте рассмотрим это положение, чтобы сердца наши не пошли путем, где найдут погибель. Не стану читать вам следующего стиха, ибо вы знаете, сколько людей, уступив плотским похотям, обрекли свои сердца и души на погибель в вечности. Люди погибают от той, что "как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников". Блажен юноша, сердце которого никогда не осквернилось пороком! Сохранить себя от этой скверны можно, предоставив сердце свое святому Господу; и никак иначе. В таком городе, как Лондон, неисчислимые искушения окружают и самых чистых душой. И многие падают, поскользнувшись стопами, и не отдают себе отчета в том. Их уносит в пропасть, ведь раньше, до того, как искушение повергло их на землю, у них не было времени задуматься. "Поэтому, сын Мой", - говорит Мудрость, "отдай сердце твое Мне. Всякий постарается похитить сердце твое, посему дай Мне сохранить его. Тогда тебе нет нужды бояться колдовства посторонней, поскольку твое сердце у Меня, и я сохраню его до дня Моего явления". Самый мудрый шаг - отдать Иисусу наше сердце, иначе соблазнители умыкнут его.

Есть еще один истребитель душ. Не стану говорить о нем, а просто укажу, что говорит о том контекст: "У кого вой? у кого стон? у кого ссоры? у кого горе? у кого раны без причины? у кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином, которые приходят отыскивать вина приправленного. Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид; глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное". Внимательно почтите остальную часть главы, и услышите голос Мудрости говорящей: "Сын Мой, если хочешь сохранить себя от пьянства и чревоугодия, от распутства и сладострастия, и от всего остального, к чему склонно человеческое сердце, отдай сердце твое Мне".

Хорошо предохранять свое сердце с помощью всех средств, которыми может обеспечить мудрость. Хорошо воздерживаться от всего, что может стать для вас сетью. Однако велю вам, не полагайтесь на воздержание, но отдайте свое сердце Иисусу, ибо ничто иное, кроме подлинного благочестия, не предохранит вас от греха так, чтобы вы предстали пред лицом Его безупречными с великой радостью. Если вы хотите сохранить себя без пятна и порока к похвале и чести до конца, сын мой, повелеваю тебе отдать сердце свое Христу. Мудрость побуждает решить этот вопрос немедленно, поскольку хорошо, когда Христос занимает все твое сердце полностью и сразу, и возносит его . Дьявол может войти в пустое сердце. Дело известное, мальчишки не упускают своего и разбивают стекла в пустых домах. Так же и дьявол, когда пустеет в сердце человека, начинает всегда швыряться камнями. Если, впадая в искушения, вы можете сказать дьяволу, "Ты опоздал; я отдал сердце свое Христу; ты, как развязная девица, не стесняешься делать авансы, я же не стану слушать тебя, так как связан со Спасителем узами любви, которая никогда не кончится", то сколь благословенного Защитника вы имеете! По-моему, нет ни одного средства защиты, способного в наше опасное время сохранить юношу от врага, чем способность воспевать, "Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое! Пусть другие колеблются и увлекаются всяким ветром, и ищут чуждого света, а мое сердце готово, Боже, готово сердце мое навеки. Я уже не могу отвратиться от любви и милости Твоей". "Сын Мой!", - говорится в нашем тексте, "отдай сердце твое мне", чтобы Христос обитал там; чтобы, когда сатана приступит, Тот, Кто сильнее сильного с оружием, мог удержать Свой дом, и отбросить врага. Возлюбленные друзья, отдайте свои сердца Иисусу, так как Мудрость предлагает вам сделать это тотчас, ведь это угодно Богу . У вас есть друг, которому вы желаете сделать подарок? Тогда я знаю, что вы сделаете. Вы постараетесь узнать, что ценит ваш друг, и скажете себе, "Я подарю ему то, что будет угодно ему". Вы хотите подарить Богу то, что будет угодно Ему? Тогда не возводите церковных сооружений непревзойденного зодчества; мне ничего не известно о том, что Бог проявляет особую заботу о камне и древесине. Не надо ждать, когда накопятся деньги для обеспечения ряда богаделен и работных домов. Хорошо помогать бедным, но Иисус сказал, что больше всех богачей, клавших в сокровищницу, положила бедная вдова с ее двумя лептами. Чем бы я могу угодить Богу, Отцу моему Небесному? Он отвечает, "Сын мой! отдай сердце твое мне". Он будет доволен этим подарком, поскольку просит об этом Сам. Если есть среди присутствующих люди, у которых сегодня день рождения или годовщина бракосочетания или иного радостного события, пусть преподнесут подарок Богу, и отдадут Ему свои сердца. Как замечательно, что Бог говорит эти слова, "Сын мой! отдай сердце твое мне". Я бы не посмел и вымолвить этих слов, если бы Он прежде не сказал того, и воистину не выразился бы именно так. Сердце в дар Богу угодно Ему больше, чем жертвоприношение животных с рогами и копытами; больше, чем курение фимиама в серебряном кадиле; больше того, что можно умудриться выжать из искусства, купленного за деньги, и выдуманного для красоты. "Сын мой! отдай сердце твое".

К вашему сведению, если вы не отдадите Ему своего сердца, то ничем иным уже не сумеете угодить Ему. Можно отдавать Богу все, что вздумается, но все, что делается без сердца, отвратительно Ему. Молитва без сердца тщетна; пение без сердца сотрясение воздуха! Благотворение, преподавание, труд без сердца суть оскорбление Всевышнего. Невозможно служить Богу, не отдав Ему сердца. Вы обязаны начать с этого. И тогда пусть ваши руки и кошелек ваш пусть отдают, что могут; пусть ваш язык и голова ваша отдают все, на что способны; но прежде надлежит отдать свое сердце, то есть, самость, любовь, расположение. Отдайте Ему свое сердце, или не отдавайте ничего.

И разве Он не заслужил этого? Я не собираюсь использовать этот аргумент, поскольку так или иначе, но, заставляя человека отдать нечто, вы требуете дань, а не дар. Наше посвящение Богу должно быть неоспоримо свободным. Религия должна быть доброхотной, иначе это ложная религия. Если я покажу, что ваше сердце является должником Божьим, отчего бы вам не отдать сердце, и расплатиться, как бы вернув долг. Вот почему я едва коснусь этой струны, чтобы не порвать в стремлении взять аккорд. Выражусь следующим образом. Воистину, прекрасно воздавать сердцем за сердце. Когда Некто облекся в человеческую плоть, и в груди Его забилось человеческое сердце, и это сердце исполнялось горькой горечи до того, как записано, что "Он плакал". Скорбь переполняла Его сердце и, как записано, "был пот Его, как капли крови, падающие на землю". Великая скорбь стесняла Его сердце, когда, наконец, Он молвил, "Поношение сокрушило сердце мое, и я изнемог", и далее записано, "Один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода". Его сердце было отдано ради вас, и как вы не отдадите своего? Больше я ничего не скажу о том.

О, как бы мне хотелось пригласить сюда, на это место, моего Учителя, чтобы вы могли увидеть Его. Однако известно, что вера от слышания, а не от видения. И все же, как бы мне хотелось увидеть воочию Того, Кто был распят, среди вас и ради вас. Так отдайте же Иисусу сердце за сердце, и повинуйтесь Ему! Разве вы не чувствуете нежного дуновения в духе, разве не слышите Его гласа, "Покори свое сердце"? Внимайте веянию тихого ветра, и тогда вам не потребуется то, что я скажу дальше.

Поверьте, возлюбленные друзья мои, Мудрость можно обрести, только отдав Ей свое сердце . Нам не постичь науки распятого Христа, превосходнейшей из всех наук, не отдав своего сердца Мудрости. Некоторые из вас пробовали стать верующими. При этом вы старались спастись, но вы спасались в расчете на свои усилия. "Сын мой! отдай сердце твое мне". Мудрость предлагает вам сделать то, что вы обязаны сделать, ибо, не предав Господу всего своего сердца, вы не преуспеете в деле спасения. Есть люди, которым никогда не познать успеха в коммерции. Таковые просто не любят торговать, но как тогда они могут рассчитывать на процветание! Точно так же и в вопросе веры: здесь никогда не преуспеть без любви, не исповедуя веру всем сердцем, всем существом, всей жизнью. У некоторых есть довольно веры, но она делает их жалкими существами. Если бы у них не было веры, они наслаждались бы миром. Но у них слишком много веры, чтобы наслаждаться миром, и вместе с тем недостаточно, чтобы наслаждаться миром грядущим. О, бедные люди, разрывающиеся между небом и землей, вы, как гробница Магомета, болтаетесь между небом и землей! Вы как летучие мыши - ни птицы, ни животные. Вы как летучие рыбы, которые пытаются жить как в воздушной, так и водной среде, наживая врагов в обеих средах. Вы, будучи ни то, ни другое, ни третье, суть чужеземцы в стране Божьей; и вместе с тем вы не можете быть как дома с дьяволом. О, как мне жалко вас. О, как бы мне хотелось перетянуть вас из полосы ничейной земли на эту сторону! Учитель мой предлагает мне побудить вас обратиться к Нему, но что я могу, кроме как повторить наш сегодняшний текст: "Сын мой! отдай сердце твое мне". Не меняйте своих решений, перестаньте колебаться, довольно же! Пусть сердце ваше встанет на тот или иной путь. Если, по-вашему, дьявол достоин любви, то отдайте свое сердце дьяволу, и служите ему. Если же, по-вашему, любви достоин Христос, отдайте свое сердце Христу, и кончайте с сомнениями. Обратитесь к Иисусу раз и навсегда. О, да поможет вам Дух Его обратиться к Нему, чтобы вы возродились и прославили Его имя!

III. Я завершаю третьим замечанием. БУДЕМ ДОСТАТОЧНО МУДРЫ, ЧТОБЫ ТОТЧАС ВНЯТЬ ЭТОМУ ПРОШЕНИЮ МУДРОСТИ. Тотчас отдадим Богу свое сердце. "Сын мой! отдай сердце твое мне".

Когда? Тотчас. В этом прошении нет и намека на то, что Бог хочет обождать. Как бы мне хотелось, чтобы люди, которым хочется тянуть время, уточнили, когда истечет время их ожидания. Они всегда готовы отложить исправление назавтра. Но что это за день такой? Я искал его в календаре, и не мог найти. Я слышал, что существует такой календарь глупости, и что завтра там есть. Но вы-то не глупцы, так не держитесь подобного календаря. Завтра, завтра, завтра, завтра, завтра, завтра, завтра - так каркает воронье в предзнаменование недоброго. Сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня - так поет серебряная труба спасения, и тот, кто слышит эти звуки, будет жить. По милости Божьей мы не повторяем вечного заклинания, "Завтра, завтра, завтра...", и тотчас отдаем Ему свои сердца!

Как? Если внять этому предписанию, можно заметить, что оно призывает нас действовать свободно . "Сын мой! отдай сердце твое мне". Не надо приводить себя к Богу в кандалах. Как было сказано выше, если слишком упирать на то, что просимое есть долг, можно лишить его свойства дара. Несомненно, мы обязаны отдавать свое сердце Богу, но Бог представляет это деяние в качестве свободного выбора, оставляя место проявлению свободной воли. Он говорит, "Сын мой! отдай сердце твое мне. Все, что ты имеешь от Меня, есть дар благодати. Теперь же верни Мне свое сердце согласно своей свободной воле. "Помните, всякий раз, когда мы говорим о силе благодати, мы подразумеваем силу не физическую, а только такую, что может быть применена к свободной личности и ответственному существу. Господь не просит вас сокрушаться. Он не желает загонять вас в покаяние. Он не хочет хлыстать вас, чтобы вы жили свято. Он просто говорит, "Сын мой! отдай сердце твое мне". Я слышал, что лучший виноградный сок получают в первых порциях, от самого легкого давления. О, вот бы нам отдавать Богу самую доброхотную любовь! Всем знакома старая пословица: один волонтер стоит двух рекрутов. В определенном смысле все мы рекруты, хотя и записано, "В день силы Твоей народ Твой готов во благолепии святыни". Вот бы всем вам приготовиться тотчас! "Сын мой! отдай сердце твое мне". Какая жалость, что человеку приходится прожить долгую жизнь греха, чтобы познать, что грех есть дело невыгодное. Печально, когда человек приходит к Богу с переломанными костями, и встает под знамена Божьего воинства, всю юность проведя в услужении дьяволу и состарившись прежде времени. Христос принимает такого в любое время, когда бы тот ни обратился к Нему, однако, сколь лучше молвить в дни своей юности, "Вот, Боже, предаю Тебе сердце мое. Побуждаемый Твоей славною любовью, я повинуюсь Тебе на заре своего бытия"!

Итак, вот о чем говорит наш сегодняшний текст: отдавайте Богу сердце свое тотчас, и делайте это по доброй воле.

Отдайте свое сердце Богу целиком и полностью . "Сын мой! отдай сердце твое мне". Нельзя отдать Христу часть сердца, ибо сердце расчлененное есть сердце погибшее. Сердце, лишенное даже части его, мертвеет. Дьяволу все равно, он готов принять от вас и половину сердца. Он довольствуется этим, походя на женщину в Соломоновом суде, что заспала свое дитя, ибо не возражает, чтобы живое сердце рассекли надвое и отдали половину ему, а половину другому. Настоящая мать ребенка сказала, "Отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его". Так и Христос, подлинный Друг сердец, не станет разделять сердце. Если оно пойдет одним, неправедным путем, пусть идет себе этим путем! Если же оно встанет на праведный путь, Он примет его, очистит и усовершит, только для этого оно должно обратиться и встать на праведный путь как одно целое, и не разделенным. "Отдай сердце твое Мне".

Предположим, некто говорит, "Хочу отдать Богу сердце мое!". Очень хорошо, взглянем на это с практической стороны. Где это сердце теперь? Нельзя отдать сердце, не понимая того, где оно находится теперь. Я знал человека, потерявшего свое сердце. Его не было у его жены, и дети его не получили его, и, по всей видимости, его не было и при нем. "Странно..." - скажите вы. Этот человек имел обыкновение морить себя голодом. Он ел, чтобы только не умереть. Одежда его пришла в ветхость. Кроме того, он морил голодом и всех близких. В нем, казалось, не было сердца. Бедная женщина должна была содержать его. Она пошла на панель. Он же оставался бессердечным. Некто задолжал ему в процентах по займу. Детки должника плакали от голода. Этому же было все равно, пусть бы голодающие и погибли. Он должен был получить свои денежки. Он был бессердечен. Я бы никогда не разобрался в этом случае, если бы однажды не оказался у него дома, и не увидел огромного сундука. Думаю, эти сундуки называют сейфом. Сейф стоял у него за дверью горницы; и, когда этот человек отпирал свой сундук тяжелым ключом, а потом откидывал задвижки, открывалась его содержимое, которое представляло собой нечто отдающее плесенью, мелочное, сухое и мертвое, как ядро семилетнего грецкого ореха. Это и было его сердце. Если и вы заперли свое сердце в подобном сейфе, то немедленно освободите его. Освободите его как можно скорее. Ужасно, когда сердце упаковано пятифунтовыми ассигнациями, или захоронено под кучей серебра и золота. Сердце не бывает здоровым в панцире из прочных металлов. Ваше золото и серебро порченное, если сердце ваше схвачено им.

Я знавал молодую леди (теперь, думаю, она была бы типичным образчиком), сердца которой я не мог различить. Мне никак не удавалось разобраться, отчего она столь непостоянна, легкомысленна, вздорна, пока я не нашел, что сердце ее пряталось в платяном шкафу. Какая ничтожная темница для бессмертной души! Достаньте свое сердце оттуда, пока моль не потратила его, словно шерсть. Когда мода становится идолом сердца, мы глупеем так, что нас едва ли примут за людей с сердцем. Но даже такие глупые сердца лучше вынуть из платяного шкафа и отдать Христу.

А где пребывает ваше сердце? Мне известно, что некоторые из присутствующих оставили свое сердце в трактире, и некоторых других местах, о которых я не буду упоминать, чтобы щеки скромных не стали пунцовыми. Однако где бы ни находились ваши сердца, они находятся в неправедном месте, если не пребывают с Христом. Пойдите, избавьте свое сердце, господа. И принесите его сюда, и отдайте в руки Искупившего его.

Но в каком оно состоянии? "А, здесь-то и загвоздка". Как уже говорилось, мелочное сердце скупца отдавало плесенью, ибо сердца вбирают запах тех мест, в которых содержатся. Сердца некоторых женщин становятся ветхими и потрепанными, поскольку прячут их в платяном шкафу. Сердца некоторых мужчин портятся от хранения под кучей золота. Сердца других прогнивают насквозь, так как их топят в пороках. Где находится сердце пьяницы? И в каком оно должно быть состоянии! Одна нечистота и непотребство. Тем не менее, Бог говорит, "Отдай сердце твое Мне". Но как это! Господи, Ты просишь отдать Тебе подобное? Конечно! Вспомните, разве я не говорил вам, что Он просит ваше сердце только из любви к вам, а не потому, что хочет получить от вас нечто, ибо, что такое ваше сердце, мои друзья, пребывающие в подобных местах, и впавшие в подобное состояние? И все же, отдайте свое сердце Ему, ибо, говорю вам, что Он сотворит чудеса ради вашего сердца. Вы слышали об алхимиках, которые трансмутировали, с их слов, неблагородные металлы в золото. Бог делает больше. "Отдай сердце твое Мне". Жалкое, нечистое, оскверненное, загрязненное, развращенное сердце! Отдайте его Христу. Оно теперь каменное, испорченное. Христос возьмет его, и оно ляжет в Его святые руки, и вы увидите сердце плотяное, чистое, неоскверненное, небесное. Вы скажете, "А я не сумел разобраться, что мне делать с моим каменным сердцем!". Отдайте же его Христу тотчас, и Он изменит его. Покоритесь Его любви и силе Его бесконечной благодати, и Он сотворит в вас сердце чистое, и дух правый обновит внутри вас. Да поможет вам Бог отдать свое сердце Иисусу, и сделать это тотчас!

Сейчас будут собирать пожертвования на больницы. Остановитесь, сборщики, я не сказал еще последнего слова. О, друзья мои, что вы собираетесь давать? Я не против того, что вы собираетесь положить в тарелки для сбора пожертвований. Но я хочу пустить по кругу невидимую тарелку, для моего Господа. Мне хотелось бы, чтобы эта тарелка прошла всех и каждого из присутствующих. Мне будет весьма приятно, если вы скажите про себя, опуская деньги в тарелку, "Я кладу на невидимую тарелку свое сердце, и отдаю его Иисусу. Это все, что я могу сделать". Сборщики, пустите по кругу тарелки, и Ты, Дух Божий, умоляю Тебя, пройди от человека к человеку и вступи во владение сердцами всех ради Иисуса, Господа нашего! Аминь.