Поющие в терновнике описание серий. Колин Маккалоу «Поющие в терновнике. Цитаты из книги «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу

Если женские образы - Фионы, Джастины и особенно Мэгги - ощущаются как живые, в своей плотской реальности и самобытности, то Ральф де Брикассар выписан в сугубо романтическом ключе. Есть на нем даже печать очевидной идеализации: человек редкой красоты, высокообразованный, обаятельный, прирожденный дипломат, не просто духовный наставник своей паствы, но умеющий быть и простым пастухом, овчаром, несмотря на изысканные манеры, мастер на все руки, объект неосуществленных вожделений Мэри Карсон, как, впрочем, и других женщин, твердо хранящий верность католическим принципам безбрачия священнослужителей, он, подчиняясь аскетической догме, кажется, накрепко подавил в себе человеческие страсти и влечения.

Встреча с Мэгги преображает его. Уже тогда замечает он в ней то еле уловимое обаяние женственности, которое составит существо ее натуры. Именно такой останется она и в памяти читателей. По-своему трогательна эта дружба священника и девочки-подростка, дружба, перерастающая в привязанность, затем в любовь, для Мэгги еще смутную, неосознанную. Через всю жизнь пронесет она это чувство к своему первому и единственному избраннику, и та смятая, случайно уцелевшая от пожара роза, которую она подарит Ральфу, станет залогом прочности ее любви, многозначным символом.

Наверно, есть в этой немного грустной истории двух «однолюбов» налет сентиментальности и даже литературности.

Иным читателям она может показаться далекой от реальной жизни. Но учтем жанровые особенности этого романа. Позволительно ли мерить романтическое сгущение красок мерками бытового правдоподобия? Думается, что в любви Мэгги и Ральфа есть своя глубинная правда, выражающая всю силу и трагизм этого чувства в его самых высших проявлениях.

Переключая в последних частях романа внимание на Дэна и Джастину - тех, кто представляет третье поколение, писательница обращается к новым идейно-нравственным коллизиям. Дети Мэгги уже нарушают семейную преданность земле. Дэн, прекрасный и чистый юноша, пойдет по стопам отца, станет католическим священником, вступит в орден иезуитов. Его трагическая гибель окажется роковым ударом и для Ральфа.

Безусловно, есть в обрисовке Дэна, как и его отца, известная идеализация. И все же отношение писательницы к католицизму не лишено критического начала. Утверждая непреходящую ценность всего, первородного, живого, естественного, романистка

самой логикой воссозданных ею событий обнажает антигуманность католической догмы безбрачия духовенства, являющейся вызовом самой человеческой природе. Проблема эта охотно обсуждалась в литературе начиная с эпохи Возрождения: в новеллистике Боккаччо, например, остроумно обыгрывались изощренные проделки монахов, чьи плотские вожделения восстают против запретов, наложенных на них саном. В романе служение католическому богу фактически означает отречение от жизни, оно оборачивается глубочайшей жизненной драмой для Ральфа и Мэгги. В уста своей героини писательница вложит слова горького укора всевышнему, отнявшему у нее любимого. Да и самому Ральфу, перед лицом земной красоты Мэгги, бог будет казаться порой «колоссом на глиняных ногах». Гордыня и честолюбие Ральфа, его преданность сану обнаружат в конце концов всю свою эфемерность на фоне реальной земной любви - может быть, самого прекрасного, что он познал в жизни. Историзм романа проявляется и в обрисовке различных поколений семьи Клири. Дочь Мэгги - Джастина, ставшая актрисой, покинувшая родной дом и живущая в Европе, - еще один интересно задуманный женский образ. Она несет родовые черты Клири, горда, независима, самостоятельна, и в то же время она - человек иного времени, круг ее интересов, идеалов шире, чем у ее немного «провинциальных» родителей, а нравственные нормы - иные, свободные. Рядом с ней фигура ее возлюбленного Хартгейма кажется, однако, бледной, сама история их отношений - несколько надуманной, описывая ее, писательница, думается, сбивается на штампы «светского» романа, воссоздавая «красивую жизнь» людей, не обремененных материальными заботами.

В целом в обрисовке своих героев Колин Маккалоу избегает полутонов, она тяготеет к линиям рельефным, резким, краскам пронзительным и броским. Ральф де Брикассар не только великодушен и блестяще образован, он также являет собой феномен редкостного физического совершенства. Вот каким, например, Ральф видится Мэри Карсон: «...высок, безупречно сложен, тонкое аристократическое лицо, во всем облике удивительная гармония и законченность, - далеко не все свои создания господь бог одаряет столь щедро. Весь он, от волнистых черных кудрей и изумительных синих глаз до маленьких изящных рук и ступней, поистине совершенство». Перед нами - испытанные атрибуты романтического портрета. Такой же выразительностью, неординарностью отличается и внешность ряда других героев - Фионы, Мэгги, почти всех членов клана Клири.

Яркое, удивительное торжествует в романе над буднично-прозаическим, повседневным. Возлюбленный Фионы, отец Фрэнка, не просто известный человек, но государственный деятель, именем которого названы на его родине улицы. Джастина не только становится актрисой, она блистает в шекспировском репертуаре - в ролях Офелии, Дездемоны. Мэри Карсон - богатейшая женщина Австралии. Ральф де Брикассар, начавший свой путь в австралийском захолустье, делает головокружительную карьеру. Его старинный знатный род насчитывает более полутора тысяч лет, его дальний предок был бароном при Вильгельме Завоевателе, а все до Брикассары, истые католики, стойко защищали веру. Ральф приезжает к Мэгги на остров Матлок, безлюдный и сказочно прекрасный.

Даже самый уход героев из жизни, как правило, освещен особо трагическим светом. Дэн, наследовавший от Ральфа не только физические, но и нравственные качества, гибнет в море, спасая двух женщин; Пэдди умирает в пламени лесного пожара; Стюарт убит диким вепрем; Ральф испускает последний вздох на руках у Мэгги.

Романтическая тенденция романа дает себя знать и в разлитой в нем своеобразной атмосфере целомудрия, в акцентировке мотивов одиночества, безбрачия. Это - результат вдовства (Фиона и Мэри Карсон), неудачной семейной жизни (Мэгги), многолетнего пребывания в тюрьме (Фрэнк), развода (Лион Хартгейм), принадлежности к католическому духовенству (Ральф де Брикассар и Дэн). В ряде случаев черта эта, например у братьев Мэгги - Боба, Джека и Хью, оставшихся неженатыми, кажется психологически малодостоверной, хотя Фиона и говорит о присущей всем представителям рода Клири холодности. Вообще поведение влюбленных героев, их неискушенность носят заметный налет «викторианства», «джентильности», кажется возвращением к классическим английским романам прошлого века, столь чтимым австралийцами. Любимые книги семьи Клири - и детей и родителей - романтико-приключенческие сочинения, рассчитанные на юношеский возраст, где и поцелуй, не говоря о каких-либо рискованных описаниях, был редкостью.

Правда, на фоне этой целомудренной атмосферы романа выделяются несколько интимных сцен, достаточно натуралистичных. Конечно, они играют весомую роль в обрисовке психологического облика героев, характеризуют нравственные понятия разных поколений Клири. Например, подробно описанная первая брачная ночь Мэгги позволяет ей открыть в Люке человека грубого, ей глубоко чуждого. Возможно, что «моделью» послужила для писательницы соответствующая сцена из романа Мопассана «Жизнь», столь важная для характеристики Жюльена де Ламара. Встреча Мэгги и Ральфа на острове Матлок, напротив, очищена от физиологических подробностей: она предстает как высокий апофеоз подлинной любви. Джастина, вполне современная девушка «без предрассудков», во время свидания с Артуром Лестренджем хочет познать «технику» любви. И все же в сцене этой, так же как и в описании первой брачной ночи Мэгги, явно присутствуют «избыточные» детали, в которых писательница отдает дань «модным» образцам.

Однако не эти эпизоды определяют общую атмосферу произведения. Герои Колин Маккалоу - люди совестливые, переживающие коллизии страсти и долга, гордости, любовь для них - чувство стойкое, серьезное. Кажется, что время не властно над их душами. Годами хранят они свои тайны, переносят одиночество.

Но главное в них то, что они следуют своей природе, своей внутренней сути, идут своим путем. Об этой глубинной идее произведения напоминает и заголовок романа, и вынесенная в эпиграф старая кельтская легенда о птице, бросающейся на острые шипы и поющей перед смертью удивительно прекрасную песню: «Все лучшее покупается лишь ценою великого страдания». Образ этой птицы как лейтмотив возникает и в тексте книги: к нему возвращают нас заключительные строки романа.

Идут своей дорогой и Фрэнк, и Люк, и Дэн, и Джастина. Они не способны поступиться своими убеждениями, переломить свой характер. Ничего не могут поделать с охватившим их чувством Мэгги и Ральф; оно приносит им и великую боль, и великое счастье...

Своеобразие романа заключается в том, что сосредоточенность писательницы на нравственно-психологических коллизиях, переживаемых ее героями, соединяется в романе с широкой панорамой действительности, с масштабностью географических и исторических горизонтов. В этом отчетливо проявляется реалистическая тенденция произведения. Особенно интересны в познавательном отношении австралийские части романа, конкретные описания специфически национальных форм бытового уклада, ярмарки, танцевальных вечеров, жизни на ферме, в монастырской школе, праздника «силида» в Квинсленде и так далее. В то же время как бы ни была отделена Дрохеда от «большого мира», властный ветер истории доносится и до нее, он увлекает героев романа, определяет их судьбы. Действие переносится из Новой Зеландии в Австралию, из Нового Южного Уэльса - в Квинсленд, из Сиднея - в Лондон, в Бонн и Рим, в Афины, Северную Африку, на острова Тихого океана. Романистке в высокой степени присуще чувство истории. И это - важнейшая примета современного реалистического искусства.

Семья Клири являет собой как бы модель национальной истории. Эта мысль подчеркнута самой композицией романа, который членится на части, названные именами действующих лиц и заключенные в строго определенные хронологические рамки. Прослеживая генеалогию некоторых своих героев, Маккалоу делает важные экскурсы в историю и экономику Австралии. История - не только фон, на котором разыгрываются судьбы героев. По мере развития сюжета и приближения к современности ее дыхание все явственней чувствуется в романе. Напоминая о событиях первой мировой войны, романистка устами Падрика Клири, ирландца, помнящего об угнетении своей родины, осуждает своекорыстие английского колониализма, равно как и ура-патриотическую пропаганду, жертвой которой едва не оказался Фрэнк. В романе упоминаются попытки официальной прессы героизировать операцию в Галлиполи, с военной точки зрения явившуюся авантюрой, вдохновителем которой был тогдашний морской министр Черчилль. За эту бесславную акцию заплатили тысячами жизней австралийские и новозеландские солдаты.

Известный австралийский поэт-социалист Генри Лоусон как-то написал об Австралии:

Те, кто сказали, что нужды и нищеты здесь нету,

Имели, видно, свой резон, чтоб ложь придумать эту.

Своим романом Колин Маккалоу также оспаривает миф о счастливой, вечно процветающей Австралии, этой едва ли не «стране обетованной». Выразительна характеристика жестокого экономического кризиса 30-х годов, поразившего всю страну и весьма ощутимого в Дрохеде. Этот кризис, долгий, мучительный, оставляет тяжелый след в душах людей: тысячи бродяг-разнорабочих, «свэгменов», скитаются по дорогам страны, они нередко кормятся подаянием состоятельных фермеров, перебиваются мелкой поденной работой, иные находят конец, умирая в дороге...

Освещены в романе и события второй мировой войны, которые вовлекают героев книги. Двое сыновей Клири, Патрик и Джеймс, близнецы, неразлучные друзья, оказываются в рядах Девятой австралийской дивизии, сражающейся в Северной Африке с фашистами. Сначала она блокирована в осажденном Тобруке, затем переброшена под Эль-Аламейн, где осенью 1942 года под начальством фельдмаршала Монтгомери принимает участие в знаменитой битве, приведшей к поражению корпуса Роммеля и началу освобождения Северной Африки.

Наверно, батальные сцены романа покажутся советскому читателю наивными, недостаточно убедительными. Вообще тема войны, ее влияния на судьбы героев в романе звучит не так ярко, как хотелось бы, что, впрочем, имеет свои объяснения. Хотя Австралия внесла свой вклад в разгром немецкого и особенно японского фашизма, война не оставила столь трагического следа в жизни ее народа, а жертвы, ею понесенные, не идут ни в какое сравнение с тем, что выпало на долю Советского Союза, его армии и мирного населения.

Однако антифашистская направленность романа очевидна. Прибегая к историческому вымыслу, писательница вводит несколько важных сцен, касающихся деятельности Брикассара в Ватикане в годы войны. Ральф де Брикассар представляет те силы внутри католической церкви, которые находились в оппозиции к нацизму и его человеконенавистническим доктринам. Именно в уста Ральфа вложила писательница резкое и проницательное развенчание пронемецкой позиции папы Пия XII. Отвергая тезис о «непогрешимости» папы, Ральф заявляет: «Его суждения предвзяты. Все его усилия направлены на борьбу с коммунизмом. Германия для него - самый надежный враг коммунизма, единственная препона продвижению коммунизма на запад, и он хочет, чтобы Гитлер прочно держался у власти в Германии, так же как его вполне устраивает Муссолини в роли правителя Италии».

В этом эпизоде, на первый взгляд частном, писательница затрагивает острый политический вопрос, солидаризируясь с западногерманским драматургом Рольфом Хоххутом, который в своей известной пьесе «Наместник» обвинил папу Пия XII в преступном отказе возвысить свой голос против массовых репрессий, осуществлявшихся нацистами.

Вместе с де Брикассаром внутреннюю оппозицию нацизму представляет и Лион Хартгейм, который совсем еще юношей, солдатом вермахта, встречался с кардиналом в драматические дни июля 1943 года в Ватикане. Правда, о характере его политической деятельности в романе говорится довольно глухо; можно, однако, заключить, что Лион Хартгейм - противник «крайностей» нацистской идеологии, приверженец широкой буржуазно-демокра-тической платформы. Конечно, в рядах антифашистов в Италии, Франции, Германии было немало католиков. Однако, - и это отметит советский читатель книги, - решающую роль в европейском Сопротивлении играла активная, героическая борьба левых сил, прежде всего коммунистов. К сожалению, их деятельность - вне поля зрения писательницы.

Реализм романа, как уже отмечалось, проявляется в незабываемых по яркости, точно и подробно выписанных картинах природы, пейзажах. И здесь искусство Колин Маккалоу вырастает из национальной традиции, имеющей глубокие исторические корни.

Еще с прошлого века вошла в литературу поэтизация «буша» - девственных австралийских зарослей. Как и американские пионеры, осваивавшие «фронтир», австралийские первопроходцы продирались сквозь «буш»; там закалялся их характер, формировались стойкость и трудолюбие. Жизнь в «буше» требовала самоограничения, приучала к одиночеству, она противополагалась существованию в условиях города, который ассоциировался с изнеженностью, даже греховностью. Природа, воспетая во многих произведениях австралийской поэзии и прозы, напротив, словно бы очищала души людей, позволяла увидеть и саму человеческую природу в ее цельности, свободной от всего наносного.

Образы природы, постоянно присутствующие в романе Маккалоу, особенно в австралийской его части, - это не просто живописный фон, на котором развертываются события. Лесные чащи, пастбища, выгоны для овец, тростник выше человеческого роста, заросли кустарника - все это реальные условия существования для семьи Клири, прочно привязанной к земле. Герои Маккалоу словно бы приближены к извечным первоосновам жизни. И потому, наверно, столь прямодушны и цельны.

К числу самых запоминающихся картин в романе относятся пейзажи в окрестностях Дрохеды, этого своеобразного заповедника австралийской флоры и фауны. Кажется, писательница переносит нас в легендарный эдем, где вполне современные люди «сосуществуют» в редкостной гармонии с первозданной природой, не подвергшейся разрушительному воздействию технического прогресса.

Так возникает в романе своеобразная философия жизни, некий возрожденный руссоизм - как форма противостояния личности дегуманизирующей «машинной» цивилизации. Поэтизация природы, безусловно, составляет романтический элемент произведения, что придает ему волнующую новизну на фоне современной литературы с ее урбанизмом и пропитанностью вещно-техниче-скими реалиями и аксессуарами «массового» общества.

Если поэтизация природы и своеобразный руссоизм Маккалоу свидетельствует о романтических тенденциях ее романа, то реалистический элемент проявляется с особой отчетливостью в изображении труда. Тема эта всегда играла выдающуюся роль в реалистической литературе Австралии начиная с XIX столетия и до сегодняшнего дня, примером чего служит и творчество уже упоминавшегося Патрика Уайта. Осваивая огромный материал, поколения первопроходцев и пионеров должны были обживать гигантские безлюдные пространства, вырубать леса, засевать поля, строить, пасти гигантские отары овец. Они были пионерами, боровшимися со стихиями: лесорубы и гуртовщики, рубщики сахарного тростника и рыболовы, золотоискатели и сборщики фруктов своим трудом созидали богатство Австралии. Все это во многом определяло самый строй и характер литературы, прозы и поэзии, а также фольклора, в которых тема природы сливается с темой труда. Австралийская поэзия, например, вообще отличается реальностью, конкретностью, ее лирический герой не склонен к медитациям, не витает в облаках, он максимально приближен к земным заботам. Тех же героев, показанных в реальной трудовой практике, встречаем мы в рассказах и романах Г. Лоусо-на, В. Палмера, К.-С. Причард, А. Маршалла. При этом труд ассоциируется не просто с прозаическим заработком: выявлена его высокая этическая ценность. Вот почему не только традиционные темы литературы - любовь, странствия, горе и радость, но и такие, казалось бы, бытовые «материи», как хлебопечение, возвышаются и поэтизируются. Нэнси Кизинг в стихотворении «Хлеб» пишет:

Древнейшую еду

Готовлю я умело.

Она вбирает жизнь,

Теплеет, словно тело.

Ее тугую плоть

Мешу я кулаками,

А тесто на дрожжах

Вспухает под руками.

Понятье «человек» Символикой согрето, - Зерно, закваска, хлеб И плод под сердцем где-то.

Наверно, эти слова могла бы повторить и героиня Маккалоу Фиона, которая спокойно, с присущим ей достоинством и гордостью несет нелегкую ношу матери и хозяйки в огромном доме.

Главное дело, которым заняты мужчины в семье Клири, - это овцеводство. Писательница включает в свое повествование «пласты» специальной информации, касающейся выращивания овец, их стрижки, ухода за ними, гуртования, мясного производства. Все это дается в живых, по-своему увлекательных подробностях и представляет несомненный познавательный интерес. Читатель узнает, сколько тяжелого труда вложено в получение той самой знаменитой шерсти, которой славится Австралия. Особенно нелегка пора стрижки. И хотя в текст романа вводится немало, казалось бы, специальных технологических подробностей, страницы эти читаются с неослабевающим интересом. А между тем история литературы знает и немало примеров так называемых «производственных романов», например Пьера Ампа, схематичных и бесцветных, в которых в плотных описаниях машинно-технической фактуры растворяется человек.

Значит ли это, что основное в жизни людей - их труд - не поддается художественно-эстетическому освоению? Конечно же нет. И прежде всего потому, что в значительных, весомых художественных произведениях изображение трудового процесса существует не само по себе, как некое инородное тело, а сопряжено органически с обрисовкой человеческой индивидуальности, с ее социально-психологической характеристикой. Вот почему поколения читателей с неостывающим вниманием следят за тем, как Робинзон Крузо работает на гончарном круге, мастерит лодку, приручает домашних ЖИВОТНЫХ, строит хижину!

Герои Колин Маккалоу любят свой труд. Они отдаются ему с какой-то жадностью и самозабвением. Фрэнк с увлечением трудится в кузнице. Маленькая Мэгги с трепетом наблюдает, как он рубит огромные эвкалиптовые деревья. Ее братья, живущие в Дрохеде, настолько привязаны к земле, к своему делу, что пожертвовали ради этого семейной жизнью. Мастерски описывается рубка тростника в Квинсленде.

И если работа эта вызывает физическую усталость, то она вознаграждается радостью и удовлетворением. Маккалоу поэтизирует труд людей, находящихся на лоне природы, не связанный с крупным машинным, конвейерным производством; ведь в условиях капитализма индивидуальность работника нивелируется, дегуманизируется, утрачивает свою человеческую сущность и превращается в некий обезличенный придаток безжалостно функционирующей «системы».

«Поющие в терновнике» - произведение многоплановое, оно подтверждает ту известную истину, что творчество серьезного писателя питается живительными соками реальной действительности. Колин Маккалоу всего самобытней там, где художественно свидетельствует о природе, труде, укладе своей родины, знакомит с характерами, несущими национально-специфические черты. Напротив, переходя на европейскую сцену, она как-то теряет присущую ей свежесть...

Вот почему едва ли не самым важным образом, главенствующим надо всем, является образ Дрохеды. Он несет в себе лирическую тему романа, тему «дома», «истоков», «корней». С Дрохедой связаны главные герои произведения. Ее бескрайние просторы являются воплощением родины, родной земли, самых дорогих для человека начал. Здесь герои рождаются, живут, умирают, находят на тихом кладбище последнее успокоение. Даже иссохшая, истерзанная засухой земля Дрохеды полна для братьев Клири «несказанной прелести», один вид овец служит утешением, а запах поздних роз в саду кажется «райским блаженством». Не без чувства элегической грусти говорится в финале о Дрохеде - последнем из громаднейших землевладений Нового Южного Уэльса; вместе с ней должна отойти в прошлое старая патриархальная Австралия, мир чувств непосредственных, безыскусных и глубоких...

История зарубежной литературы, и особенно американской, знает немало примеров «писателей одной книги»: автор, счастливо дебютировавший первым произведением, впитавшим в себя весь его жизненный опыт, подвергается труднейшему испытанию - успехом, славой - и в дальнейшем часто не может удержаться на уровне первого своего достижения.

Ее построенный уже на американском материале роман «Нескромное увлечение» (1981) оказался неудачным. Затем Маккалоу в соавторстве с Джин Истхоуп публикует книгу по кулинарии. В 1985 году увидел свет ее роман «Символ веры для третьего тысячелетия» - произведение, несомненно, интересное, в котором писательница пробует силы в новом для себя утопическом жанре. Действие романа происходит в XXI веке, главный герой - провинциальный врач-психиатр Джошуа Кристиан, человек большой душевной щедрости, исполненный чувства сострадания к своим соотечественникам, решает излечить «невроз тысячелетия», страх перед грозящим в результате перенаселения планеты и истощения природных ресурсов «ледяным веком». Под влиянием своей последовательницы Джудит Керриол, женщины деловой, энергичной и честолюбивой, Кристиан пишет книгу, имеющую огромный успех. Ею он стремится помочь преодолеть невроз, воспитать в людях веру в себя, свои силы, чувство собственного достоинства. Встав во главе массового шествия, направляющегося в Вашингтон, он сознательно пригвождает себя к кресту, желая ценой самопожертвования послужить моральному обновлению общества. Хотя писательнице здесь и не удалось избежать плакатно-символической условности образов, роман этот одушевлен гуманистическими идеями. Несомненно, однако, что после «Поющих в терновнике» Маккалоу находится в нелегком творческом поиске новых тем и новых художественных подходов. Будем надеяться, что Колин Маккалоу в новых своих сочинениях закрепит успех романа «Поющие в терновнике».

Австралия дала плеяду высокоталантливых женщин-писательниц, прозаиков и поэтов: Этель Флоренс Ричардсон, Майлс Франклин, Катарина Сусанна Причард, Димфна Кьюсак, Мэри Гилмор. Хочется верить, что в этом перечне неоспоримое место займет имя Колин Маккалоу.

Обновлено: 2011-03-13

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Полезный материал по теме

Книга впервые была опубликована в 1977 году. Пронзительная семейная сага о вечной любви получила большое количество положительных отзывов и признание во всём мире. По мотивам произведения был снят одноимённый художественный фильм, что прибавило популярности роману.

Роман написала австралийская писательница Колин Маккалоу. В ней эмоционально, убедительно и тонко она создала романтичные образы. Читатели почерпнут из книги интересные мысли о верности, любви, дружбе, взаимоотношениям между детьми и родителями . Книга будет любимой и читаемой во все времена.

В центре сюжета — история жизни австралийской семьи Клири. По стечению обстоятельств в их роду мужчины один за другим погибают, а оставшиеся жить не могут продолжить род . Постепенно их род вымирает. В связи с драматичными эпизодами в их жизни, женщигы этого семейства стали настоящими стоиками.

Они отличались самообладанием и сдерживанием своих чувств. В тяжёлой для психики обстановке выросла главная героиня Мэгги. Детство не отличалось беззаботностью и счастьем, она рано повзрослела. Девочка научилась глубоко скрывать свои чувства.

Мэгги ни с кем не дружила. Из-за скрытного свободолюбивого характера её не любили в школе. Единственный, кто понимал её был брат Фрэнк, да и тот покинув отчий дом, попал в тюрьму. Поговорить по душам она могла только со священником Ральфом де Брикассаром.

Он тоже не скрывал к ней симпатию. Девочка росла на его глазах, превращаясь в привлекательную особу. Не удивительно, что Мэгги, не видя откликов у других мужчин, полюбила Ральфа. У преподобного также были к ней отнюдь не отцовские чувства. Ральфа тянуло к девушке.

Семья Клири не отличалась религиозностью. Их отношения с Богом сводились к соблюдению обрядов, да и только. Мэгги не понимала, почему её нельзя любить священника и в душе даже бунтовала против церковных обычаев. По её мнению, церковь отобрала у неё быть счастливой в браке с любимым.

Образ Ральфа писательница сотворила неоднозначным. С одной стороны, священник честолюбив, желает о карьере епископа, хитер, порою жесток и самонадеян. С другой стороны, в нём много положительных качеств . Ральф в служении Богу находит счастье, помогает простым людям, честен с собой.

Всеми силами он старается заглушить влечение к Мэгги. В романе, кроме отношений между Мэгги и Ральфом, повествуется множество историй о других героях: Пэдди, Люке, Фиа, Дэне, Джастине. Все они ищут счастье, но оно никак не хочет попадать в их руки, но, словно птица упорхает.

Для удобства чтения Маккалоу разделила книгу на семь частей, в каждой из которой рассказывается грустная история этих героев . Так, главная героиня Мэгги вынуждена выйти замуж за нелюбимого ею Люка О’Нила. Читателям с первых строк чтения романа становится понятным, что Ральф и Мэгги созданы друг для друга, поэтому живо чувствуешь насколько женщина несчастна в браке.

Будут ли когда-нибудь они вместе? Об этом вы узнаете, прочитав книгу Колин Маккалоу «Поющие в терновнике» полностью. Вы можете это сделать на нашем сайте.

Критика

Произведение оставляет неизгладимое впечатление. На примере нескольких поколений семьи Клири автор описала быт австралийцев и проблемы, с которыми они сталкиваются.
Книга волнует и интригует закрученным сюжетом, заставляя читателей задумываться также о своей жизни, ведь часто мы тоже скрываем свои чувства и эмоции и это влияет на дальнейшую судьбу.

Читайте книгу — классику мировой литературы! Вам обязательно понравится волнующая история любви героев и реалии жизни других персонажей.

Семейная сага

Язык оригинала: Оригинал издан: Переводчик:

Нора Галь

Издательство: Страниц: ISBN :

Сюжет

История начинается в 1915 году и охватывает полстолетия. Книга разбита на семь частей, в каждой из которых раскрывается характер одного из главных героев. В центре сюжета - жизнь семьи Клири, проделавшей путь от новозеландских бедняков до управителей одного из крупнейших австралийских поместий Дрохеды.

Часть 1. 1915-1917 гг. Мэгги

Начинается книга с дня рождения младшей дочери, Мэгги, которой исполняется четыре года. Описывается быт многодетной семьи, тяжёлый ежедневный труд матери семейства, Фионы, трудности обучения детей в католической школе под начальством суровых монахинь, недовольство старшего сына Фрэнка бедностью и однообразием жизни. Однажды отцу, Падрику Клири (Пэдди), приходит письмо от его сестры Мэри Карсон, богатой владелицы обширного австралийского поместья Дрохеды. Она приглашает его на должность старшего стригаля, и вся семья переезжает из Новой Зеландии в Австралию.

Часть 2. 1918-1928 гг. Ральф

В Австралии семейство Клири встречает молодой приходской священник Ральф де Брикассар. Десятилетняя Мэгги, единственная дочь в семье, привлекает его внимание своей красотой и застенчивостью. Став старше, Мэгги влюбляется в него, но им не суждено быть вместе, поскольку Ральф, как любой католический священник, дал обет целомудрия (целибат). Тем не менее, они проводят вместе много времени, ездят верхом, беседуют. Мэри Карсон, вдова «стального короля» Майкла Карсона, безответно влюблена в Ральфа и наблюдает за его отношениями с Мэгги с плохо скрываемой ненавистью. После смерти Мэри Карсон её огромное наследство переходит к Ральфу. После этого он получает сан епископа и уезжает из Дрохеды. Мэгги тоскует по нему. Ральф тоже думает о ней, но одолевает желание вернуться в Дрохеду.

Часть 3. 1929-1932 гг. Пэдди

Во время огромного пожара погибают отец Мэгги Пэдди и брат Стюарт. По чистой случайности в тот день, когда их тела перевозят в усадьбу, Ральф приезжает в Дрохеду. Мэгги, на время забывшей тоску по родным, удаётся получить от него поцелуй, но сразу после похорон Ральф снова уезжает. Мэгги дарит ему розу - единственную, уцелевшую от пожара, и Ральф прячет её в свой карманный бревиарий.

Часть 4. 1933-1938 гг. Люк

Мэгги продолжает тосковать по Ральфу. Тем временем в усадьбе появляется новый работник, Люк О’Нил, который начинает ухаживать за Мэгги. Внешне он похож на Ральфа, и Мэгги сначала принимает его приглашения на танцы, а потом выходит за него замуж. После свадьбы выясняется, что Люк нашёл себе работу рубщика тростника, а Мэгги устроил горничной в дом супружеской пары. Мэгги мечтает о ребёнке и о своём доме, но Люк предпочитает работать и копить деньги, обещая ей полноценную семейную жизнь через пару лет. Они не видятся месяцами, однако Мэгги, пускаясь на хитрость, рожает от него дочку Джастину. После трудных родов она долго болеет и хозяева дома, где она служит горничной, дарят ей поездку на остров Матлок. После её отъезда приезжает Люк и хозяйка предлагает навестить Мэгги, но Люк отказывается и уезжает. После этого приезжает Ральф, и ему тоже советуют съездить к Мэгги, выдав себя за Люка. Ральф колеблется, но отправляется к Мэгги. Не в силах сопротивляться тяге друг к другу, они проводят несколько дней как муж с женой, после чего Ральф возвращается в Рим, чтобы продолжить карьеру и стать кардиналом. Мэгги уходит от Люка и возвращается в Дрохеду, нося под сердцем ребенка Ральфа.

Часть 5. 1938-1953 гг. Фиа

В Дрохеде у Мэгги рождается сын Дэн, копия Ральфа, но никто не сомневается, что его отец Люк, так как мужчины очень похожи. Догадывается только мать Мэгги, Фиона (Фиа). В разговоре с Мэгги выясняется, что в молодости Фиона тоже была страстно влюблена в одного влиятельного человека, который не мог на ней жениться. Она родила от него сына, Фрэнка, и её отец дал Падрику Клири денег, чтобы тот женился на ней. И Фиона, и Мэгги любили человека, который не мог ответить им взаимностью: возлюбленный Фионы пекся о своей карьере, Ральф предан церкви. Мэгги смеётся и говорит, что она поступила умнее и позаботилась о том, чтобы у Дэна было имя и никто не усомнился в его законном происхождении. Ральф приезжает в Дрохеду, знакомится с Дэном, но не догадывается, что это его сын. Мэгги ничего ему не говорит. Тем временем в Европе начинается Вторая мировая война . Двое братьев Мэгги уходят на фронт. Ральф, уже будучи кардиналом, с трудом мирится с гибкостью Ватикана по отношению к режиму Муссолини .

Часть 6. 1954-1965 гг. Дэн

Дети Мэгги, повзрослев, выбирают себе профессии. Джастина собирается стать актрисой и уезжает в Лондон. Дэн желает стать священником. Мэгги в ярости: она надеялась, что у Дэна будут дети, и так она «украдёт» Ральфа у церкви. Но Дэн твёрдо стоит на своём, и она отправляет его в Рим, к Ральфу. Дэн проходит обучение в семинарии и рукоположение. После обряда он уезжает на Крит отдохнуть и тонет, спасая двух женщин. Мэгги приезжает к Ральфу просить помощи в переговорах с греческими властями и открывает ему, что Дэн - его сын. Ральф помогает ей перевезти Дэна в Дрохеду, совершает над ним последний обряд и умирает после похорон.

Часть 7. 1965-1969 гг. Джастина

После смерти Дэна Джастина не находит себе места и ищет успокоения в работе. Она то пытается вернуться в Дрохеду, то стремится наладить отношения со своим другом - немцем Лионом Хартгеймом. Лион любит Джастину и желает жениться на ней, она же боится привязаться к нему и стать уязвимой для боли и переживаний. В итоге она выходит за него замуж. Мэгги в Дрохеде получает от неё телеграмму, сообщающую о женитьбе. У усадьбы нет будущего - её братья не женились и бездетны, Дэн умер, а Джастина не желает и слышать о детях.

Персонажи

Меганн «Мэгги» Клири - центральный персонаж, единственная дочь среди большого круга сыновей. В романе она присутствует с раннего детства до глубокой старости.
Отец Ральф Рауль де Брикассар - настоящая любовь Мэгги, красивый ирландский католический священник.
Падрик «Пэдди» Клири - отец Мэгги, своего рода и простой трудящийся ирландец; погиб во время пожара в Дрохеде.
Фиона «Фиа» Армстронг Клири - жена Пэдди и мать Мэгги, женщина аристократических кровей.
Фрэнсис «Фрэнк» Армстронг Клири - старший брат Мэгги, внебрачный первый сын Фионы. Мэгги была его любимицей.
Мэри Элизабет Клири Карсон - очень богатая старшая сестра Падрика; благодетельница Отца Ральфа, владелица Дрохеды.
Люк О’Нилл - муж Мэгги во время несчастного трехлетнего брака; отец Джастины.
Дэн О’Нилл - сын Мэгги и Ральфа, гордость и радость Мэгги, утонул в Греции в возрасте двадцати шести лет.
Джастина О’Нилл - дочь Мэгги и Люка, умная, независимая девушка. В конце концов, она является единственной сохранившейся внучкой Пэдди Клири.
Людвиг и Анне Мюллер - работодатели Мэгги во время её брака с Люком. Они становятся друзьями на всю жизнь.
Боб, Джек, и Хьюги Клири - старшие братья Мэгги. Все они напоминают Пэдди и доживают свои дни, не состоящие в браке, в Дрохеде.
Стюарт «Стю» Клири - спокойный, доброжелательный мальчик, который напоминает его мать и находится ближе всего к Мэгги в старшем возрасте.
Гарольд «Хэл» Клири - заветный маленький брат Мэгги. Он умирает в четыре года.
Джеймс и Патрик «Джимс и Пэтси» Клири - мальчики-близнецы, самые молодые братья Мэгги.
Райн «Ливень» Хартгейм - друг Ральфа. Немец. Член западногерманского парламента и в конечном итоге муж Джастины.
Архиепископ (впоследствии кардинал) Витторио ди Контини-Верчезе - наставник Ральфа, друг Райна.

Экранизация

В 1983 году роман был экранизирован в формате телесериала под аналогичным названием - «Поющие в терновнике ».

Согласно исследованиям, проведенным одним из лондонских университетов, каждую минуту в мире продается два экземпляра романа Колин Маккалоу «Поющие в терновнике».

Цитаты из книги

«Есть такая легенда о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песни позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда. Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью не тернии, - мы знаем. Мы понимаем. И все равно - грудью на тернии. Так будет всегда.»(Колин Маккалоу)

«Мы сами создаем для себя тернии и даже не задумываемся, чего нам это будет стоить. А потом только и остается терпеть и уверять себя, что мучаемся не напрасно.»

«Только попробуй полюбить человека - и он тебя убивает. Только почувствуй, что без кого-то жить не можешь, - и он тебя убивает.»

«Древние греки считали: безрассудная любовь - грех перед богами. И еще, помните: если кого-то вот так безрассудно полюбить, боги ревнуют и непременно губят любимого в цвете лет. Любить свыше меры - кощунство.»

«Он ошибся. Время шло, а боль не ослабевала. Напротив, мучила еще сильней, оборачивалась холодной, безобразной пыткой. Прежде одиночество было безликим, и он никогда не думал, что хоть один человек, войдя в его жизнь, мог бы принести ему исцеление. Теперь же у одиночества было имя: Мэгги, Мэгги, Мэгги…»

«Не расстраивайся, деточка. С тобой Господь Бог обошелся очень великодушно - не дал мозгов. Поверь, без них куда удобнее. Ты никогда не будешь соперницей сильного пола.»

Захватывающая семейная сага, пронзительная история о беспримерной любви длиною в жизнь - роман Колин Маккалоу по праву получил всемирное признание, а блестящая экранизация 1983 года принесла ему еще большую популярность.В этой книге есть все - экзотическая обстановка, неожиданные повороты действия, исключительная эмоциональность, тонкие и убедительные психологические портреты. Но прежде всего это подлинный гимн великой любви, во всех ее проявлениях: любви к родной земле, любви к детям и роди гелям, любви к Богу... и вечной любви мужчины и женщины.

«Поющие в терновнике» - сюжет

История начинается в 1915 году и охватывает полстолетия. Книга разбита на семь частей, в каждой из которых раскрывается характер одного из главных героев. В центре сюжета — жизнь семьи Клири, проделавшей путь от новозеландских бедняков до управителей одного из крупнейших австралийских поместий Дрохеды.

Часть 1. 1915—1917 гг. Мэгги

Часть 2. 1918-1928 гг. Ральф

Часть 3. 1929-1932 гг. Пэдди

Во время огромного пожара погибают отец Мэгги Пэдди и брат Стюарт. По чистой случайности в тот день, когда их тела перевозят в усадьбу, Ральф приезжает в Дрохеду. Мэгги, на время забывшей тоску по родным, удаётся получить от него поцелуй, но сразу после похорон Ральф снова уезжает. Мэгги дарит ему розу — единственную, уцелевшую от пожара, и Ральф прячет её в свой карманный бревиарий.

Часть 4. 1933 — 1938 гг. Люк

Мэгги продолжает тосковать по Ральфу. Тем временем в усадьбе появляется новый работник, Люк О"Нил, который начинает ухаживать за Мэгги. Внешне он похож на Ральфа, и Мэгги сначала принимает его приглашения на танцы, а потом выходит за него замуж. После свадьбы выясняется, что Люк нашёл себе работу рубщика тростника, а Мэгги устроил горничной в дом супружеской пары. Мэгги мечтает о ребёнке и о своём доме, но Люк предпочитает работать и копить деньги, обещая ей полноценную семейную жизнь через пару лет. Они не видятся месяцами, однако Мэгги, пускаясь на хитрость, рожает от него дочку Джастину. После трудных родов она долго болеет и хозяева дома, где она служит горничной, дарят ей поездку на остров Матлок. После её отъезда приезжает Люк и хозяйка предлагает навестить Мэгги, но Люк отказывается и уезжает. После этого приезжает Ральф, и ему тоже советуют съездить к Мэгги, выдав себя за Люка. Ральф колеблется, но отправляется к Мэгги. Не в силах сопротивляться тяге друг к другу, они проводят несколько дней как муж с женой, после чего Ральф возвращается в Рим, чтобы продолжить карьеру и стать кардиналом. Мэгги уходит от Люка и возвращается в Дрохеду, нося под сердцем ребенка Ральфа.

Часть 5. 1938—1953 гг. Фиа

В Дрохеде у Мэгги рождается сын Дэн, копия Ральфа, но никто не сомневается, что его отец Люк, так как мужчины очень похожи. Догадывается только мать Мэгги, Фиона (Фиа). В разговоре с Мэгги выясняется, что в молодости Фиона тоже была страстно влюблена в одного влиятельного человека, который не мог на ней жениться. Она родила от него сына, Фрэнка, и её отец дал Падрику Клири денег, чтобы тот женился на ней. И Фиона, и Мэгги любили человека, который не мог ответить им взаимностью: возлюбленный Фионы пекся о своей карьере, Ральф предан церкви. Мэгги смеётся и говорит, что она поступила умнее и позаботилась о том, чтобы у Дэна было имя и никто не усомнился в его незаконном происхождении. Ральф приезжает в Дрохеду, знакомится с Дэном, но не догадывается, что это его сын. Мэгги ничего ему не говорит. Тем временем в Европе начинается Вторая мировая война. Двое братьев Мэгги уходят на фронт. Ральф, уже будучи кардиналом, с трудом мирится с гибкостью Ватикана по отношению к режиму Муссолини.

Часть 6. 1954—1965 гг. Дэн

Дети Мэгги, повзрослев, выбирают себе профессии. Джастина собирается стать актрисой и уезжает в Лондон. Дэн желает стать священником. Мэгги в ярости: она надеялась, что у Дэна будут дети, и так она «украдёт» Ральфа у церкви. Но Дэн твёрдо стоит на своём, и она отправляет его в Рим, к Ральфу. Дэн проходит обучение в семинарии и рукоположение. После обряда он уезжает на Крит отдохнуть и тонет, спасая двух женщин. Мэгги приезжает к Ральфу просить помощи в переговорах с греческими властями и открывает ему, что Дэн — его сын. Ральф помогает ей перевезти Дэна в Дрохеду, совершает над ним последний обряд и умирает после похорон.

Часть 7. 1965—1969 гг. Джастина

После смерти Дэна Джастина не находит себе места и ищет успокоения в работе. Она то пытается вернуться в Дрохеду, то стремится наладить отношения со своим другом — немцем Лионом Хартгеймом. Лион любит Джастину и желает жениться на ней, она же боится привязаться к нему и стать уязвимой для боли и переживаний. В итоге она выходит за него замуж. Мэгги в Дрохеде получает от неё телеграмму, сообщающую о женитьбе. У усадьбы нет будущего — её братья не женились и бездетны, Дэн умер, а Джастина не желает и слышать о детях.

Рецензии

Рецензии на книгу «Поющие в терновнике»

Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите, чтобы оставить рецензию. Регистрация займет не более 15 секунд.

Анастасия Савченко

Не возможно забыть.

Сначала я подумала что это обычный роман, каких много. Но все равно отложить в сторону не получалось. Следить за историей жизни рыженькой Мегги было очень захватывающе. Это моя первая книга, в которой был конец, на который ты никак не можешь рассчитывать. Тем более с таким количеством детей в семье. Я все ждала, ну, кому же повезет в любви, кто удивит. Не знаю что сказать, удивила вся книга целиком.

Полезная рецензия?

0 / 0

Sophiethemouse

Странные странности

Половина столетия самого тяжелого и насыщенного событиями века в истории. История одной семьи и одной женщины внутри этой семьи. Дочь, которая ничего не значила для матери, которая фанатично обожала сыновей. Жена, которую муж променял на "друга". Любимая, которая недоступна для того, кто ее любит. И, наконец, мать, которую бросают дети.

"Поющие в терновнике" одна из самых неоднозначных книг, прочитанных мной. Жестокость событий порой шокирует, несправедливость по отношению к Мэгги иногда ставит в тупик, но больше всего поражает то, как люди сами отталкивают свое счастье.

Я не спорю, что это хорошая книга, но сил на ее прочтение уходит столько, что я ни разу не прочитала седьмую часть целиком и до конца.

Полезная рецензия?

0 / 0

Bekka

Моя первая Любовь

Не знаю, что бы я делала без образа Ральфа де Брикассара... Запретный плод сладен. Вот это я понимаю личностный кризис. Твои базовые потребности идут в разрез с твоей миссией, гордыней, принципами. Что делать, когда желание настолько сильное, что ни время, ни расстояние не в силах ни чего изменить? Поддаться ему, конечно же... А что потом? Муки, муки совести. А Мэгги? Бедная девочка Мэгги - Бог забрал у неё слишком много. Две тоненькие книжки, но в них столько страстей, желаний, грехов и любви... Потрясающая живая книга. Вот это я понимаю классика вне времени.

Полезная рецензия?

1 / 0

Future sailors

Что может быть лучше, чем влюбиться!? Да почти все!

Книга, перевернувшая мой мир и оказавшая влияние на целую жизнь(может и непонятно написано, зато как звучит!). Нет, правда, это всё, семья Клири, Дрохеда, австралийские пейзажи, стрижка овец, Вторая мировая война, католицизм, сказочная усадьба Фиа, окружённая садом - вся жизнь проносится перед глазами, трагическая жизнь Мэгги, Дэна, Ральфа, Джастины. Истории, полные разочарований и не сбывшихся надежд, но таких воодушевляющих, ибо не победа главное, а участие. Да роман вовсе не заканчивается хэппи-эндом и разбивает все мечты читателя о счастливом конце в пух и прах, но зато сколько счастливых мгновений мы провели вместе, сколько пережили... Помню, я всё гадала, что это за цвет такой - "пепел розы", а ещё завидовала Дэну, что можно вот так взять и, заручившись поддержкой самого всевышнего, отправиться в лучший из миров, помню засушенную розу, бережно хранимую Ральфом в книге(со специфическим названием), обиду за Мэгги, которую невзлюбила злая училка и много чего ещё. Но самое яркое воспоминание связано с пронзительно рыжими волосами Мэг: какими они были чудесными и как бережно её мама каждый раз перед сном завивала их и прятала под чепец, дабы не растрепались) Это было просто ужасно, когда локоны пришлось отстричь. Так вот эта самая рыжина у меня где-то на подкорке засела, с тех пор я постоянно придаю своей шевелюре медный оттенок. А вообще я бы не прочь сейчас отправиться на какой-нибудь необитаемый остров, как Мэгги, и целыми днями бездельничать, ни о чём не заботясь, гулять нагишом и плавать в море-океане)

Полезная рецензия?

Колин Маккалоу

Поющие в терновнике

Colleen McCullough

Предисловие

Последняя фраза

28 апреля 1789 года на корабле, перевозившем саженцы хлебного дерева с Таити на Ямайку, вспыхнул бунт. Жестокость ли капитана тому причиной или непонятная рядовым участникам экспедиции «прихоть» поливать саженцы пресной водой, в то время как людям ее выдавали строго по рациону, или же не отпускали чары таитянок – впервые английские матросы почувствовали себя не винтиками хорошо налаженной системы, а мужчинами, желанными любовниками – объяснений хватает. Вероятно, мятеж вспыхнул именно из-за совпадения всех этих неоднородных причин, как будто сошлись в одну точку разные линии повествования. Если Колин Маккалоу надумает взяться за историю острова Норфолк, на котором она живет уже 35 лет – а она грозилась – у нее, конечно же, проступят все эти сюжеты, и будет воздано должное незаурядной личности лейтенанта Кристиана, который увлек за собой экипаж. Так выстроены «Поющие в терновнике», так выстроена и «Песнь о Трое»: меняются повествователи, смещаются точки зрения, рядом с вечным чувством присутствует экономический фактор. Чтобы избежать спойлеров, сошлемся на пример из «Песни о Трое»: греки рвутся на войну не только из-за Елены Прекрасной, но и ради «нефти» Бронзового века – олова. И харизма Ахилла, рожденного для дружбы и войны, и супружеская слабость Менелая, и откровенная женская сексуальность, и политические интриги, и психология толпы – все это есть в «Песни о Трое» и, если дождемся, будет в «Баунти».

На закате своей творческой жизни – на прогретом субтропическим солнышком закате – Колин успевает едва ли не больше прежнего. В 2007 году, достигнув семидесяти лет, она подводила итоги, сомневаясь, много ли еще удастся написать: унаследованное от матери заболевание глаз лишило ее зрения на одном глазу и подтачивало второй. Писательница торопилась завершить серию «Властителей Рима». Первоначально она хотела остановиться на смерти Цезаря и гибели его убийц. Вышедший в 2002 году двухтомник «Октябрьский конь» – завораживающее чтение: здесь в единый узел сплетаются исторические события, последствия которых ощутимы и спустя два тысячелетия, и живые, складывающиеся на глазах читателя, отношения между людьми. В книге охвачены экономические и политические соображения и частная выгода; волнения александрийской черни, богатства и коррупция Малой Азии, опасности мореплавания, точные детали сражения при Филиппах, родословная правителей Рима; различные проявления общечеловеческой природы, плоды воспитания и симптомы болезней (Маккалоу, со своим медицинским образованием, высказывает интересные и для профессиональных историков предположения о природе эпилептических припадков Цезаря, а у преемника Цезаря, будущего императора Августа, диагностирует астму с аллергией на пыль). Иллюстрирующие книгу портреты главных действующих лиц рисовала сама Колин, ориентируясь на античные бюсты: рисование было ее увлечением с детства наряду с чтением, и, выбирая себе в тридцать лет источник дополнительного приработка, она сначала попробовала живопись (тоже, кстати, успешно), а потом уж, на радость нам, литературу. Наряду с портретами, максимальным выражением свободы автора («такими я их вижу»), все тома «Властителей Рима» снабжены и несколько неожиданным для жанра исторического романа аппаратом: не только списком персонажей, но и подробным словарем терминов. В авторских комментариях Колин строго размежевывает свои гипотезы и общепринятые теории, отграничивает предположения от установленных наукой фактов. Иными словами, можно читать любую книгу в этой серии как роман, ведь автор соблюдает главное условие художественного текста – ощущение прошлого как становящегося, непосредственное переживание, присутствие во времени.

А можно привлечь семитомник и как дополнительное чтение по истории античности.

Основа такой работы – сбор материала. «Сначала я делаю выписки, потом дважды их перепечатываю, и они вот тут», – пояснила Колин корреспонденту, прилетевшему к ней за тысячи миль ради юбилейного интервью. «Вот тут» – понятное дело, в голове. А чтобы прочнее укладывалось, Колин так и не перешла с громоздкой электрической машинки IBM на компьютер. В узком кабинете норфолкской виллы она вращается на инвалидном кресле (подводят и мышцы спины) между трехсторонним, в форме буквы П, столом: машинка, рукописи, стопки отпечатанных заметок. Вымысел можно создавать и вслепую, диктуя секретарям – население острова, где всего-то значилось 2300 человек, ощутимо увеличилось за счет свиты Маккалоу, тех, кто читает ей вслух и печатает под ее диктовку. Но исторические книги – только своими руками, выписав и дважды перепечатав каждую деталь. Вот почему, когда настойчивые письма читателей и собственные размышления над историей убедили Колин Маккалоу, что «поворот к империи» следует довести от Мария и Суллы не до гибели Цезаря, но несколько дальше, до падения Антония и Клеопатры и утверждения Октавиана Августа в качестве единого императора Европы и Азии, она принялась за седьмой том. И лишь закончив его к своему семидесятилетию, вернулась к той серии детективов, которую начала в 2006 году, и теперь стабильно выпускает в год по очередному приключению детектива Дельмонико (для XXI века и это – ретродетективы, действие происходит в Америке 1960-х). Осуществила Колин Маккалоу и давнюю озорную затею, опубликовав в 2008 году своеобразный фанфик к «Гордости и предубеждению» Джейн Остин. Нелюбимая Джейн Остин средняя из сестер Беннет, педантичная, некрасивая, сухая Мэри, которой всего-то уделено в романе восемь фраз, в этом продолжении становится главной героиней, ученой, феминисткой, борцом за права бедных. Мэри достаются потрясающие приключения, хороший муж, интересное дело, а главное – независимость. Книга так и называется «Независимость Мэри Беннет».

Женская независимость – ключевая для Колин Маккалоу тема. Родившись в 1937 году в Новой Зеландии, подрастая в столь же колониально-консервативной Австралии, Колин с малолетства задумывалась над возможностью самостоятельности и самообеспечения. В поколении ее матери, в том самом, рожденном в Первую мировую поколении, к которому принадлежит главная героиня саги «Поющие в терновнике», работа все еще остается уделом женщин из низшего класса. Домашняя прислуга – наиболее очевидный вариант, официантка – путь скользкий, медсестрой (скорее, нянечкой) – крошечный заработок, монастырская дисциплина, в начале XX века в этой роли и предпочитали видеть монахинь. Все это незавидная доля, завидная – выйти замуж. И совмещать роли прислуги, нянечки, если придется, то и домашней проститутки, причем задаром. Вокруг Колин наблюдала немало дисфункциональных семей, начиная со своей собственной. Холодная, явно не предназначенная для семейной жизни мать: она рано утратила интерес к жизни, подменив его глухим эгоизмом. В том юбилейном интервью Колин с присущей ей резкой прямотой сказала: мать оглохла и ослепла, превратилась в овощ, но «смертельной хваткой цеплялась за жизнь и дотянула до 98 лет, измучив всех нас». Отец был более живым, но и его энергия скорее пугала, чем ободряла: он то пытался утвердиться в семье, то бросался в очередной обреченный проект заработать, разбогатеть, но в любом своем качестве – pater familias или добытчика – не мог обеспечить ни жене, ни сыну и дочери самого насущного: тепла, уверенности в завтрашнем дне, права побыть наедине с собой. В романах, преимущественно викторианских, которые жадно поглощала Колин, участь женщины выглядела и того печальнее, а более всего огорчал хеппи-энд: если девушка еще могла читать книги, предаваться мечтам, проявлять хоть какое-то подобие индивидуального вкуса (только не чересчур, женихов бы не распугать), под звон свадебных колоколов ловушка захлопывалась. И Колин уже в младшей школе приняла решение: получить профессию, отдать все силы работе, никогда не выходить замуж и вообще эту сторону жизни не затрагивать, чтобы никакие уловки пола или социума не сбили с избранного пути. И еще один зарок она дала себе в ту пору, но об этом чуть позже. Продлим интригу.