Структурный аспект изучения синтаксиса. Современные теории общего синтаксиса – школе
II. Структурный синтаксис. возник как осознание и преодоление недостатков традиционного синтаксиса; он в первую очередь поставил задачу разработки строгих методов и процедуры анализа синтаксических структур: так возникли метод НС, дистрибутивный анализ, а впоследствии ТА, давшие лингвистике прочную научную основу. Синтаксис этого типа - аналитический и строго лингвистический, логические и психологические категории и критерии (впрочем и семантические тоже) полностью исключаются из исследования. Схема “членов предложения” заменяется формальными моделями, изображающими структуру предложения в виде цепочки словоформ (Ч. Фриз), дерева НС, дерева зависимостей (Л.Теньер). Теоретические положения уже не просто выдвигались, а каждый раз доказывались на основе собственно лингвистических критериев и аналитических процедур. Синтаксис превратился в точную науку, хотя эта строгость (и точность) была достигнута ценой определенного упрощения и схематизации реальной языковой действительности, за что приверженцы традиционного синтаксиса нередко (и не без оснований!) упрекали структуралистов, называя структурные схемы и абстрактные построения (модели языка) структуралистов карикатурой на язык. Несомненно такие обвинения могли быть справедливо адресованы крайнему (экстремистскому) крылу структуралистов, вообще изгнавших из языка значение и считавших язык “системой чистых отношений” в еще более абстрактном виде, чем сам основатель структурализма Ф. де Соссюр (напр. Копенгагенская школа /Глоссематика).
Слайд 12 из презентации «Синтаксис языка» к урокам русского языка на тему «Синтаксис»Размеры: 1280 х 720 пикселей, формат: jpg. Чтобы бесплатно скачать слайд для использования на уроке русского языка, щёлкните на изображении правой кнопкой мышки и нажмите «Сохранить изображение как...». Скачать всю презентацию «Синтаксис языка.pptx» можно в zip-архиве размером 1524 КБ.
Скачать презентациюСинтаксис
«Синтаксис сложного предложения» - Обычно придаточные места стоят после указательного слова в главной части. Содержание: 1. Синтаксис. Союзное предложение – простые предложения соединяются в сложное союзами и союзными словами. СЛОЖНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ.». Сложноподчиненные предложения. Набор мини-плакатов по теме «СИНТАКСИС. ССП. В СПП иногда употребляется указательное слово затем: Я приехал затем, чтобы объясниться.
«Дискурс и синтаксис» - Катафора. Предложение. Оценка. Исключение. Кофункциональные средства. Сталин мирно беседовал с Вучетичем. Односторонняя зависимость. Переключение референции. В дискурсе. В терминах ТРС. Явления, пограничные между дискурсом и синтаксисом. Анализ примера. Синтаксис. Матрица. Основная линия. Синтаксическая анафора.
«Синтаксические нормы» - Состоялась беседа с инженером. Живущие родственники в Сибири, приехав в Москву, остановились у нас. Нормы управления. Нормы согласования подлежащего и сказуемого. В конференции принимали участие учёные из разных стран. Определите, какой вариант окончания является нормативным. Найдите предложения с синтаксическими ошибками.
«Синтаксис языка» - Характерной чертой синтаксиса является системный подход к изучению. Структурный синтаксис. Основные публикации. Зеллиг Заббетаи Харрис. Синтаксис. Трансформаций может быть несколько. Развернутое определение синтаксиса. Отношение между глаголом - предикатом и именем (аргументом). Список обязательных трансформаций.
«Русский язык «Синтаксис и пунктуация»» - Основная единица синтаксиса. Основные виды сложных предложений. Принципы русской пунктуации. Знаки препинания. Предложение. Факультативные знаки препинания. Основная синтаксическая единица. Синтаксис. Синтаксис и пунктуация. Роль в языке.
Работа Теньера «Основы структурного синтаксиса»
теньер структурный синтаксис предложение
В первой книге своей работы Теньер говорит о синтаксической связи.
Предметом структурного синтаксиса является изучение предложения. Предложение представляет собой организованное целое, элементами которого являются слова.
Каждое слово, входящее в состав предложения, утрачивает свою изолированность, всегда присущую ему в словаре. Можно заметить, что каждое слово предложения вступает с соседними словами в определенные связи <…>, совокупность которых составляет костяк, или структуру, предложения. <…>
Предложение типа Alfred parle «Альфред говорит» состоит не из двух элементов: 1) Alfred и 2) parle, а из трех: 1) Alfred , 2) parle и 3) связь, которая их объединяет и без которой не было бы предложения. Говорить, что предложение типа Alfred parle содержит только два элемента, - значит анализировать его с чисто поверхностной, морфологической точки зрения и игнорировать самое существенное - синтаксическую связь. <…>
Синтаксическая связь необходима для выражения мысли. Без нее мы не могли бы передать никакого связного содержания. Наша речь была бы простой последовательностью изолированных образов и идей, ничем не связанных друг с другом.
Именно синтаксическая связь делает предложение живым организмом, и именно в ней заключена его жизненная сила.
Построить предложение - значит вдохнуть жизнь в аморфную массу слов, установив между ними совокупность синтаксических связей. И обратно, понять предложение - значит уяснить себе совокупность связей, которые объединяют входящие в него слова. Понятие синтаксической связи является, таким образом, основой всего структурного синтаксиса. <…>
Собственно говоря, именно то, что мы называем связью, и выражает само слово «синтаксис», означающее по-гречески «расположение», «установление порядка».<…> Для наглядности мы будем изображать связи между словами графически, посредством линий, которые мы назовем линиями синтаксической связи. <…>
Синтаксические связи <…> устанавливают между словами отношения зависимости. Каждая связь объединяет некоторый вышестоящий элемент с элементом нижестоящим. Вышестоящий элемент мы будем называть управляющим, или подчиняющим, а нижестоящий - подчиненным. Так, в предложении Alfred parle (см. ст. 1) parle - управляющий элемент, а Alfred - подчиненный.
Когда нас будет интересовать восходящая синтаксическая связь, мы будем говорить, что подчиненный элемент зависит от управляющего, а когда речь будет идти о нисходящей связи, будем говорить, что управляющий элемент управляет подчиненным, или подчиняет его. <…>
Одно и то же слово может одновременно зависеть от одного слова и подчинять себе другое. Так, в предложении Mon ami parle «Мой друг говорит» слово ami «друг» одновременно подчинено слову parle «говорит» и подчиняет себе слово mon «мой» (см. ст. 2).
Таким образом, совокупность слов, входящих в состав предложения, образует настоящую иерархию. <…> Изучение предложения, являющееся, как уже говорилось выше, целью структурного синтаксиса, по существу, сводится к изучению структуры предложения, которая представляет собой не что иное, как иерархию синтаксических связей.
Линию, изображающую синтаксическую связь, естественно проводить в вертикальном направлении, поскольку она символизирует отношение между вышестоящим элементом и нижестоящим.
В принципе никакой подчиненный элемент не может зависеть более чем от одного управляющего. Управляющий же, напротив, может управлять несколькими подчиненными, например, Mon vieil ami chante cette jolie chanson «Мой старый друг поет эту красивую песню» (см. ст. 3).
mon vieil cette jolie
Каждый управляющий элемент, у которого есть один или несколько подчиненных, образует то, что мы будем называть узлом . Узел мы определим как совокупность, состоящую из управляющего слова и всех тех слов, которые - прямо или косвенно - ему подчинены и которые он в некотором роде связывает в один пучок. <…>
Так же как и синтаксические связи <…>, узлы могут располагаться один выше другого. Таким образом, наряду с иерархией связей между словами существует иерархия связей между узлами. <…>
Узел, образованный словом, которое подчиняет себе - прямо или косвенно - все слова предложения, называется центральным узлом . Такой узел находится в центре всего предложения. Он обеспечивает структурное единство предложения тем, что связывает все его элементы в единый пучок. В некотором смысле он отождествляется со всем предложением. <…> Центральный узел обычно образуется глаголом. <…>
Совокупность линий, изображающих синтаксические связи, образует стемму. Стемма наглядно представляет иерархию связей и схематически показывает все узлы и образуемые ими пучки. Таким образом, стемма являет собой материализованную в наглядной форме структуру предложения. Итак, стемма - это наглядное представление абстрактного понятия - структурная схема предложения. <…>
Стемма позволяет решить задачу, которую в рамках традиционной грамматики опытные педагоги всегда ставили перед своими учениками. Они предлагали им описать строение предложения изучаемого языка, будь то латынь или какой-либо из живых языков. Как всем известно, если строение предложения не ясно, то и само предложение правильно понять невозможно. <…>
Структурный порядок слов - это порядок, в котором устанавливаются синтаксические связи. Порядок установления связей не может быть задан однозначно, поскольку каждый управляющий элемент может иметь несколько подчиненных. Отсюда следует, что структурный порядок является многомерным. <…>
Материал, из которого строится речь, - это последовательность звуков <…>, которые мы воспринимаем органами слуха. Эту последовательность мы будем называть речевой цепочкой . Речевая цепочка одномерна. Она предстает перед нами в виде линии. В этом ее существенное свойство.
Линейный характер речевой цепочки обусловлен тем, что наша речь разворачивается во времени, а время принципиально одномерно. <…>
Речевая цепочка не только одномерна, но и направлена лишь в одну сторону. Это объясняется тем, что, она является функцией времени, которое движется только в одну сторону. Следовательно, речевая цепочка, так же как и время, необратима. <…>
Структурный порядок и линейный порядок.
В основании всего структурного синтаксиса лежит соотношение между структурным порядком и порядком линейным. Построить или установить схему предложения - значит преобразовать линейный порядок в структурный. <…> И обратно: восстановить предложение из стеммы, или воплотить стемму в предложение, - значит преобразовать структурный порядок в линейный, вытянув в цепочку образующие стемму слова. <…> Можно сказать: говорить на данном языке - значит уметь преобразовывать структурный порядок в линейный. Соответственно понимать язык - это быть в состоянии преобразовать линейный порядок в структурный. <…>
Несмотря на кажущуюся простоту, определить лингвистически понятие слова необычайно трудно. <…> Дело здесь, видимо, в том, что многие пытаются исходить из понятия слова, чтобы определить понятие предложения, вместо того чтобы, наоборот, отталкиваясь от понятия предложения, определить понятие слова. Нельзя определить предложение через слово, но только слово через предложение. Понятие предложения логически первично по отношению к понятию слова. <…> Поскольку предложение разворачивается в речевую цепочку, слово можно определить только как сегмент этой цепочки. <…>
Синтаксис и морфология.
Когда структурная схема предложения расположена в линейном порядке в речевой цепочке, она готова к тому, чтобы обрести звуковую оболочку и тем самым получить свою внешнюю форму. <…> Структурная и семантическая схемы, противостоящие внешней форме, составляют подлинную внутреннюю форму предложения. <…>
Всякий, кто изучал иностранный язык, знает, какие требования налагает на говорящего на данном языке его внутренняя форма. Она представляет собой силу, которой невозможно противостоять - своего рода категорический императив. Изучение внешней формы предложения составляет объект морфологии. Изучение его внутренней формы - объект синтаксиса.
Таким образом, синтаксис резко отделен от морфологии и независим от нее. Он подчиняется своим собственным законам - он автономен. Автономия синтаксиса далеко не общепризнана. После того как под влиянием идей, господствовавших в XIX в., подход Ф. Боппа возобладал в сознании лингвистов над взглядами В. Гумбольдта, сравнительная грамматика развивалась практически исключительно в области фонетики и морфологии. <…>
Что касается синтаксиса, то со времен Ф. Боппа он всегда был на положении бедного родственника морфологии. В тех редких случаях, когда его не обходили молчанием, на него надевали морфологическую смирительную рубашку. Большая часть описаний синтаксиса, которые были опубликованы за последние сто лет, представляют собой лишь морфологический синтаксис . <…>
Морфологический маркер
Будем называть мысль и соответствующие ей структурную и линейную схемы выражаемым <…>, а фонетическую оболочку, которая придает им форму, воспринимаемую органами чувств, будем называть выражающим . <…>
Смысл <…>, или значение, <…> элемента речевой цепочки есть отношение выражающего к выражаемому. И это справедливо: выражаемое - это смысл выражающего. Понятие смысла позволяет определить выражаемое только по отношению к выражающему. Таким образом, оно предполагает первичность выражающего по отношению к выражаемому, то есть первичность морфологии по отношению к синтаксису.
Однако признать такую первичность было бы неправильно. В действительности синтаксис предшествует морфологии. Когда мы говорим, мы не подыскиваем задним числом смысл для уже произнесенной последовательности фонем. Наоборот, наша задача состоит в том, чтобы найти звуковое воплощение для заранее данной мысли, которая только и оправдывает самое его существование. <…>
Первичность синтаксиса вынуждает нас ввести в нашу терминологию новый термин, который был бы обратным по отношению к термину смысл. В качестве такого термина мы предлагаем термин «маркер» (или «морфологический маркер»). <…> Маркер выражает уже не отношение выражающего к выражаемому, а отношение выражаемого к выражающему. Теперь можно сказать, что выражающее - это маркер для выражаемого.
Из сказанного выше следует, что морфология по существу представляет собой изучение маркеров. <…> Синтаксическая связь не имеет маркеров, но от этого она не становится менее реальной. <…>
Структура и функция.
Функционирование <…> структурного единства основано на осмысленном сочетании функций его элементов. Без функций не может быть структуры. Иначе говоря, синтаксическая иерархия устроена так же, как и иерархия военная, в которой каждый военнослужащий выполняет строго определенные функции.
Из сказанного выше следует, что структурный синтаксис - это то же самое, что синтаксис функциональный, и, следовательно, функции, выполняемые различными элементами предложения и необходимые для его жизни, представляют для него первостепенный интерес. <…>
С этой точки зрения можно утверждать, что функциональный синтаксис способен оказать существенную помощь для изучения современных языков, для активного овладения ими и для их преподавания.
Следует отметить глубокую аналогию между функциональным синтаксисом и фонологией Пражской школы, которая стремится увидеть за явлениями чисто физической природы те собственно лингвистические функции, которые эти явления способны выполнять. <…>
Полнозначные и неполнозначные слова.
К первой категории относятся слова, наделенные определенной семантической функцией, то есть такие, форма которых непосредственно ассоциируется с определенной идеей, которую она представляет или вызывает в сознании. <…>
Ко второй категории относятся слова, не имеющие семантической функции. Это, по сути, просто грамматические средства, функция которых состоит лишь в том, чтобы указывать, уточнять или видоизменять категорию семантически наполненных слов и устанавливать соотношения между ними. <…> Четкая граница между полнозначными и неполнозначными словами имеется лишь в некоторых языках, в частности в китайском. <…> Многие языки, и в частности европейские, интересующие нас в наибольшей степени, часто объединяют в одном и том же слове полнозначные и неполнозначные элементы. Такие слова мы будем называть композитами. <…>
По мере исторического развития языка полнозначные слова имеют тенденцию превращаться в неполнозначные, обладающие только грамматической функцией. <…> Значения, выражаемые полнозначными словами, могут восприниматься только сквозь сетку грамматических категорий. Поэтому полнозначные слова относятся к ведению категориального синтаксиса.
Неполнозначные слова, напротив, принадлежат к функциональному синтаксису , поскольку в качестве служебных грамматических элементов они помогают связывать полнозначные слова в структурное единство. <…>
Виды полнозначных слов.
Мы будем классифицировать полнозначные слова по их категориальному содержанию. Выделим два основания для классификации. Прежде всего, необходимо отделить идеи, выражающие предметы, от идей, выражающих процессы.
Предметы - это вещи, воспринимаемые органами чувств и отмечаемые сознанием как имеющие самостоятельное существование, например, cheval «лошадь», table «стол», quelqu"un «кто-то». Полнозначные слова, выражающие идею предметности, называются существительными .
Процессы представляют собой состояния или действия, посредством которых предметы проявляют свое существование, например, est «является», dort «спит», mange «ест», fait «делает» и т.д. Полнозначные слова, обозначающие процессы, называются глаголами .
Большинство языков не обладает способностью различать понятия процесса и предмета. Они трактуют процесс как предмет, и, следовательно, глагол как существительное. В таких языках il aime «он любит» не отличается от son amour «его любовь». Иначе говоря, центральным узлом предложения здесь служит именной узел. Представляется, что понятие глагола в собственном смысле слова встречается только в наших европейских языках. <…>
Второе деление противопоставляет конкретные понятия, к которым в принципе относятся понятия предметов и процессов, и абстрактные понятия, к которым относятся их атрибуты. Это дает два новых разряда полнозначных слов - один в области предметов, а второй в области процессов.
Полнозначные слова, выражающие абстрактные атрибуты предметов, называются прилагательными .
Полнозначные слова, выражающие абстрактные атрибуты процессов, называются наречиями <…>
Итак, существительные, прилагательные, глаголы и наречия составляют четыре класса полнозначных слов, лежащих в самом основании языка <…>
Неполнозначные слова.
Мы уже видели, что неполнозначные слова представляют собой особые грамматические средства, и вследствие этого они относятся к функциональному синтаксису. Поэтому мы будем классифицировать их в соответствии с природой присущей им функции.
Общая функция неполнозначных слов состоит в том, чтобы разнообразить структуру предложения, изменяя его строение. Одни неполнозначные слова видоизменяют количественный аспект структуры предложения, а другие - ее качественный аспект.
Первая из этих функций, влияющая на количественный аспект строения предложения, называется юнктивной <…>. Она позволяет бесконечно увеличивать число элементов предложения, добавляя к любому ядру теоретически неограниченное число ядер той же природы. Морфологические маркеры юнкции мы будем называть юнктивами <…>.
Таким образом, функция юнктивов состоит в том, чтобы объединять друг с другом полнозначные слова или образуемые ими узлы. Так, во французском предложении Les hommes craignent la mis и re et la mort «Люди боятся нищеты и смерти» юнктив et «и» объединяет полнозначные слова mis и re «нищета» и mort «смерть» в единое целое.
Функция, изменяющая качественный аспект строения предложения, называется транслятивной . Она позволяет бесконечно дифференцировать элементы предложения, переводя любое ядро в теоретически бесконечное число ядер другой природы (то есть относящихся к другим категориям). Морфологические маркеры трансляции мы будем называть транслятивами <…>.
Таким образом, функция транслятивов состоит в изменении категорий полнозначных слов. Например, в субстантивном узле le bleu de Prusse «берлинская лазурь», букв. «прусская синяя (краска)» артикль le представляет собой транслятив, который превращает прилагательное bleu «синий» в существительное со значением «синяя краска», а предлог de - транслятив, превращающий существительное Prusse «Пруссия» в прилагательное, поскольку группа de Prusse по существу имеет функцию прилагательного. <…>
Юнктивы .
Юнктивы - это своего рода цемент, скрепляющий ядра одной и той же природы. Отсюда следует, что, подобно тому как цементный раствор кладется между кирпичами, юнктивы структурно располагаются между ядрами, не проникая в них самих. Юнктивы можно назвать межъядерными элементами. <…> Юнктивная функция признается и традиционной грамматикой, которая обозначает юнктивы термином «сочинительные союзы». <…>
Транслятивы.
Транслятивы, как мы видели выше, представляют собой неполнозначные слова, функция которых состоит в изменении категории полнозначных слов.
Отсюда вытекает, что их действие направлено непосредственно на полнозначные слова и, следовательно, локализовано внутри ядер, образованных этими словами. Можно сказать, что в отличие от юнктивов, являющихся межъядерными элементами, транслятивы являются элементами внутриядерными <…>
Транслятивная функция не была замечена традиционной грамматикой, которая противопоставила сочинительным союзам только подчинительные союзы. В действительности в разряд транслятивов следует отнести не только подчинительные союзы, но и относительные местоимения, предлоги, артикль и вспомогательные глаголы традиционной грамматики, а также глагольные приставки и грамматические окончания , представляющие собой не что иное, как агглютинированные транслятивы. <…>
Типы предложений.
Каждое полнозначное слово способно формировать узел. Мы будем различать столько типов узлов, сколько имеется типов полнозначных слов, а именно четыре: глагольный узел, субстантивный узел, адъективный узел и наречный узел.
· Глагольный узел - это такой узел, центром которого является глагол, например, Alfred frappe Bernard «Альфред бьет Бернара».
· Субстантивный узел - это такой узел, центром которого является существительное, например, six forts chevaux «шесть сильных лошадей».
· Адъективный узел - это такой узел, центром которого является прилагательное, например, extr к mement jeune «чрезвычайно молодой».
· Наречный узел - это такой узел, центром которого является наречие, например, relativement vite «сравнительно быстро».
Как мы видели, любое предложение представляет собой организованную совокупность узлов. Узел, который подчиняет себе все остальные узлы предложения, мы называем центральным.
Предлагается классифицировать предложения в соответствии с природой их центрального узла. Будем различать столько типов предложений, сколько имеется типов узлов, а именно четыре: глагольное предложение, субстантивное предложение, адъективное предложение и наречное предложение.
Глагольное предложение - это такое предложение, центральный узел которого глагольный, например: Le signal vert indique la voie libre «Зеленый сигнал показывает, что путь открыт». <…>
Субстантивное предложение - это такое предложение, центральный узел которого субстантивный, например: Le stupide XIX si й cle «Глупый XIX век» <…> или лат. Vae victis «Горе побежденным».
Адъективное предложение - это такое предложение, центральный узел которого адъективный. Впрочем, вместо прилагательного может выступать причастие, что не меняет структуру предложения, например: Ouvert la nuit «Открыто по ночам». <…>
Наречное предложение - это такое предложение, центральный узел которого наречный. Место наречия может занимать наречное выражение, что не меняет структуру предложения, например: A la recherche du temps perdu «В поисках утраченного времени». <…>
В языках, проводящих различие между глаголом и существительным, в частности в европейских языках <…>, наибольшее распространение имеют глагольные предложения. За ними, в порядке уменьшения употребительности, следуют субстантивные, адъективные и наречные предложения. Последние три типа, как мы видели, часто встречаются в названиях книг, в сценических ремарках и т.п. <…>
В языках, где различие между глаголом и существительным очевидным образом не проводится, не может быть глагольных предложений. В них самые распространенные предложения - субстантивные <…>.
Основой любого предложения является та или иная организация узлов. На эту общую основу могут накладываться другие явления, в результате которых происходит усложнение структуры предложения и увеличивается многообразие возможных структур. Таких явлений два: юнкция <…> и трансляция <…>.
Условимся называть простым предложением всякое предложение, в котором нормальная организация узлов нигде не осложнена юнкцией или трансляцией.
Соответственно сложным предложением <…> мы будем называть такое, в котором юнкция или трансляция представлены. <…>
Во второй книге говорится о структуре простого предложения.
Глагольный узел.
Глагольный узел, который является центром предложения в большинстве европейских языков <…>, выражает своего рода маленькую драму. Действительно, как в какой-нибудь драме, в нем обязательно имеется действие, а чаще всего также действующие лица и обстоятельства.
Если перейти от плана драматической реальности к плану структурного синтаксиса, то действие, актеры и обстоятельства становятся соответственно глаголом, актантами и сирконстантами. Глагол выражает процесс <…>
Актанты - это живые существа или предметы, которые участвуют в процессе <…> Так, в предложении Alfred donne le livre а Charles «Альфред дает книгу Шарлю» (см. ст. 77), Charles и даже livre , хотя и не действуют сами, тем не менее являются актантами в той же степени, что и Alfred .
Alfred le livre а Charles
Сирконстанты выражают обстоятельства (времени, места, способа и пр.), в которых развертывается процесс. <…> Сирконстанты - это всегда наречия (времени, места, способа и пр.) или их эквиваленты. И напротив, именно наречия, как правило, всегда берут на себя функцию сирконстантов.
Мы видели, что глагол является центром глагольного ядра и, следовательно, глагольного предложения. <…> Он, таким образом, выступает в качестве элемента, управляющего всем глагольным предложением.
В простом предложении центральным узлом не обязательно должен быть глагол. Но если уж в предложении имеется глагол, он всегда центр этого предложения. <…>
Что касается актантов и сирконстантов, то это элементы, непосредственно подчиненные глаголу. <…>
Субъект и предикат.
Традиционная грамматика, опираясь на логические принципы, стремится вскрыть в предложении логическое противопоставление субъекта и предиката: субъект - то, о чем сообщается нечто, предикат - то, что сообщается о субъекте <…>
Что касается чисто лингвистических наблюдений над фактами языка, то они позволяют сделать заключение совершенно иного характера: ни в одном языке ни один чисто языковой факт не ведет к противопоставлению субъекта предикату.
Так, например, в латинском предложении Filius amat patrem «Сын любит отца» (см. ст. 80), слово amat является результатом агглютинации предикативного элемента ama- и субъектного элемента -t. Разрыв между субъектом и предикатом, таким образом, не обозначен разрывом в слове. Напротив, имеется разрыв между составными элементами субъекта filius …- t и предиката ama -… patrem .
Переплетение элементов субъекта и предиката плохо согласуется с положением о противопоставленности этих двух понятий, в то время как не возникает никаких сложностей, если принять гипотезу о центральном положении глагольного узла.
В состав предиката иногда входят элементы, природа и внутренняя структура которых полностью сопоставимы с характером и структурой элементов субъекта.
Возьмем, например, предложение Votre jeune ami connaоt mon jeune cousin «Ваш молодой друг знает моего юного кузена» (см. Ст.81). Здесь элемент mon jeune cousin образует субстантивный узел, совершенно аналогичный узлу votre jeune ami, как о том свидетельствует идентичность их стемм <…>. Следовательно, нет никаких оснований помещать их на разных уровнях, что неизбежно, если допустить противопоставление субъекта и предиката.
votre jeune cousin
Это неудобство исчезает, если исходить из гипотезы глагольного узла как центрального в предложении и строить стеммы соответствующим образом. Параллелизм между двумя субстантивными узлами в данном случае восстанавливается (см. ст. 83).
votre jeune mon jeune
Противопоставление субъекта предикату мешает, таким образом, увидеть структурное равновесие в предложении, поскольку оно ведет к изоляции одного из актантов в качестве субъекта и к исключению других актантов, которые вместе с глаголом и всеми сирконстантами отнесены к предикату. Такой подход означает, что одному из членов предложения придается несоразмерная значимость, не оправданная ни одним строго лингвистическим фактом.
Противопоставление субъекта предикату скрывает, в частности, способность актантов взаимозаменяться, которая лежит в основе залоговых преобразований.
Так, активное латинское предложение Filius amat patrem «Сын любит отца» путем простой взаимозамены актантов превращается в пассивное Pater amatur a filio «Отец любим сыном»: первым актантом становится pater вместо filius, вторым - а filio вместо patrem , причем каждый остается на своем уровне (см. ст. 85 и 86).
filius patrem pater a filio
Стемма 85 Стемма 86
Напротив, противопоставление субъекта предикату приводит к диссимметрии, так как каждый актант изменяет свой уровень в зависимости от того, является ли он субъектом или нет (см. ст. 87 и 88).
filius amat pater amatur
Стемма 87 Стемма 88
Скрывая залоговый механизм, противопоставление субъекта предикату одновременно затушевывает всю теорию актантов и валентности глаголов.
Кроме того, оно лишает возможности выявить факты юнкции и трансляции, которые при подходе к глагольному узлу как к центральному так легко объяснимы. <…>
Мы видели, что актанты - это лица или предметы, а той или иной степени участвующие в процессе. С другой стороны, мы также видели, что актанты, как правило, выражены существительными <…> и что они непосредственно подчинены глаголу. <…> Актанты различаются по своей природе, которая в свою очередь связана с их числом в глагольном узле. Вопрос о количестве актантов, таким образом, является определяющим во всей структуре глагольного узла.
Глаголы обладают разным числом актантов. Более того, один и тот же глагол не всегда имеет одно и то же число актантов. Существуют глаголы без актантов, глаголы с одним, с двумя или тремя актантами.
Глаголы без актантов выражают процесс, который развертывается сам по себе, и в котором нет участников. Это относится в первую очередь к глаголам, обозначающим атмосферные явления. Так, в латинском предложении Pluit «Идет дождь» глагол pluit описывает действие (дождь) без актантов. Стемма в подобном случае сводится к простому ядру, <…> поскольку из-за отсутствия актантов в ней и не могут быть отражены связи между этими последними и глаголом. <…>
Опровержением сказанного выше не могут служить французские предложения типа Il pleut «Идет дождь», Il neige «Идет снег», где il вроде бы выступает актантом, ибо il в действительности является всего лишь показателем 3-го лица глагола и не выражает ни лица, ни предмета, которые каким-нибудь способом могут участвовать в этом атмосферном явлении. Il pleut образует ядро, и стемма здесь идентична предыдущей. <…> Данный факт традиционная грамматика признала, назвав il в этом случае псевдосубъектом. <…>
Возвращаясь к нашему сравнению предложения с маленькой драмой, <…> мы бы сказали, что в случае с безактантным глаголом поднявшийся занавес открывает сцену, на которой идет дождь или снег, но нет актеров.
Глаголы с одним актантом выражают действие, в котором участвует только одно лицо или предмет. Так, в предложении Alfred tombe «Альфред падает» (см. ст. 91) Альфред - единственный участник действия падения, и, для осуществления этого действия осуществилось, нет необходимости, чтобы кто-то, кроме Альфреда, участвовал в нем.
В соответствии с данным выше определением можно было бы подумать, что в предложении типа Alfred et Antoine tombent «Альфред и Антуан падают» глагол tomber включает два актанта (см. ст. 92). Ничуть не бывало. Это один и тот же актант, повторенный два раза. Это одна и та же роль, исполненная разными лицами. Иначе говоря, Alfred et Antoine tombent = Alfred tombe + Antoine tombe (см. Ст. 93). Мы имеем здесь простое раздвоение. А явление раздвоения не учитывается при определении числа актантов.
tombe tombe tombe tombe
Alfred et Antoine Alfred Antoine Alfred et Antoine
Стемма92 Стемма 93
Глаголы с двумя актантами выражают процесс, в котором участвуют два лица или предмета (разумеется не дублируя друг друга). Так, в предложении Alfred frappe Bernard «Альфред бьет Бернара» имеется два актанта: 1 - Alfred , который наносит удары, и 2 - Bernard , который их получает. Действие с двумя актантами не могло бы осуществиться, если бы оба актанта, каждый со своей стороны, не приняли в нем участия.
Глаголы с тремя актантами выражают действие, в котором участвуют три лица или предмета (естественно, не дублируя друг друга). Так, в предложении Alfred donne le livre а Charles «Альфред дает книгу Шарлю» имеется три актанта: 1 - Alfred , который дает книгу, 2 - le livre «книга», которая дается Шарлю, и 3 - Charles , тот, кто получает книгу. Действие с тремя актантами не могло бы осуществиться, если бы все три актанта, каждый в своей роли, не приняли в нем участия.
В случае глаголов с тремя актантами первый и третий актанты, как правило, лица (Альфред, Шарль), второй - предмет (книга).
Введение вспомогательного глагола (в формах наклонения или времени) ничего не меняет в организации актантовой структуры: актантная структура предложения Alfred peut donner le livre а Charles «Альфред может дать книгу Шарлю» (см. ст. 94) ничем не отличается от структуры предложения Alfred donne le livre а Charles (см. ст. 77)
le livre а Charle
Виды актантов.
1. Разные актанты выполняют разные функции по отношению к глаголу, которому подчиняются. <…> С семантической точки зрения первый актант - тот, который осуществляет действие. Поэтому первый актант в традиционной грамматике называется субъектом, этот термин мы и оставим. <…> С семантической точки зрения второй актант - тот, который испытывает действие. Второй актант издавна назывался прямым дополнением, позднее - дополнением объекта. Мы будем называть его просто объектом.
Следует отметить, что если семантически между субъектом и объектом имеет место противопоставление, то структурно между первым и вторым актантами существует не противопоставление, а простое различие.
Действительно, со структурной точки зрения независимо от того, чту перед нами, первый или второй актант, подчиненный элемент всегда является дополнением, так или иначе дополняющим подчиняющее слово, <…> причем в любом случае существительное, будь то субъект или объект, управляет всеми подчиненными элементами, объединенными в узел, центром которого оно выступает.
Исходя из этой точки зрения и используя традиционные термины, без колебаний можно утверждать, что субъект - это такое же дополнение, как и все другие. Хотя на первый взгляд такое утверждение и кажется парадоксальным, оно легко доказуемо, если уточнить, что речь идет не о семантической, а о структурной точке зрения.
Так, в предложении Alfred frappe Bernard «Альфред бьет Бернара» <…> Bernard структурно представляет собой второй актант, семантически же - объект глагола frappe .
Определяя второй актант, мы все время обращались к наиболее распространенным фактам, а именно к активной диатезе. <…> Обратимся теперь к пассивной диатезе, когда действие рассматривается с противоположной стороны. <…> В то время как второй актант глагола в активной диатезе испытывает действие, <…> второй актант глагола в пассивной диатезе это действие осуществляет: Bernard est frapp и par Alfred «Бернар избивается Альфредом».
Таким образом, со структурной точки зрения мы будем различать второй актант актива, за которым мы сохраним название просто второго актанта и второй актант пассива.
С семантической точки зрения второй актант пассива в традиционной грамматике принято называть дополнением пассива, или агентивным дополнением. Мы будем называть его контрсубъект, <…> поскольку он противостоит субъекту, как пассив противостоит активу.
Третий актант - с семантической точки зрения - это актант, в чью пользу или в ущерб которому совершается действие. Поэтому третий актант в традиционной грамматике когда-то назывался косвенным дополнением, или атрибутивным.
На третий актант присутствие других актантов, так же как переход от актива к пассиву, не оказывает влияния. Как в активной, так и в пассивной диатезе он остается третьим актантом: Alfred donne le livre а Charles «Альфред дает книгу Шарлю», как и Le livre est donn й par Alfred а Charles «Книга дана Альфредом Шарлю». <…>
Валентность и залог
Мы уже знаем <…>, что существуют глаголы, не имеющие ни одного актанта, глаголы с одним актантом, глаголы с двумя актантами и глаголы с тремя актантами.
Подобно тому, как существуют различные типы актантов: первый актант, второй актант и третий актант <…>, так и свойства глаголов, управляющих этими актантами, различаются в зависимости от того, управляют ли они одним, двумя или тремя актантами. Ведь совершенно очевидно, что субъект не может одинаковым образом воспринимать глагол, способный управлять одним актантом, глагол, способный управлять двумя или тремя актантами, и глагол, лишенный возможности иметь какой-либо актант вообще.
Таким образом, глагол можно представить себе в виде своеобразного атома с крючками, который может притягивать к себе большее или меньшее число актантов в зависимости от большего или меньшего количества крючков, которыми он обладает, чтобы удержать эти актанты при себе. Число таких крючков, имеющихся у глагола, и, следовательно, число актантов, которыми он способен управлять, и составляет сущность того, что мы будем называть валентностью глагола.
Способ представления говорящим глагола с точки зрения его валентности по отношению к возможным актантам является тем, что в грамматике именуется залогом. Следовательно, залоговые свойства глагола зависят главным образом от числа актантов, которые он может иметь.
Необходимо отметить, что вовсе не обязательно, чтобы все валентности какого-либо глагола были заняты соответствующими актантами, чтобы они были всегда, если можно так выразиться, насыщены. Некоторые валентности могут оказаться незанятыми, или свободными. Например, двухвалентный глагол chanter «петь» может быть употреблен без второго актанта. Можно сказать Alfred chante «Альфред поет», ср. Alfred chante une chanson «Альфред поет песню».<…>
Безвалентные глаголы
Глаголы, не могущие иметь актантов, или безвалентные глаголы, то есть глаголы, лишенные всякой валентности, известны в традиционной грамматике под названием безличных. Однако последний термин был признан неудачным, поскольку так называемые безличные глаголы употребительны как в личных наклонениях <…>, так и в безличных (в форме инфинитива или причастия например, pleuvoir «дождить»).
Отсутствие актантов у безвалентных глаголов легко объяснимо, если учесть, что они обозначают события, которые происходят без участия каких бы то ни было актантов. Предложение Il neige «Идет снег» обозначает только процесс, происходящий в природе, причем мы не можем представить себе существование актанта, который являлся бы первопричиной этого процесса.
Одновалентные глаголы.
Глаголы с одним актантом, иначе одновалентные глаголы, в традиционной грамматике известны под <…> названием непереходных глаголов. Например, непереходными являются глаголы sommeiller «дремать», voyager «путешествовать», jaillir «хлынуть».
Действительно, можно сказать, Alfred dort «Альфред спит» или Alfred tombe «Альфред падает», но нельзя сказать или, скорее, нельзя вообразить себе, что этот процесс затрагивает еще один какой-то актант, кроме Альфреда. Невозможно дремать, путешествовать или хлынуть кого-либо или что-либо.
Одноактантные глаголы часто оказываются галголами состояния <…>, но одноактантными могут быть также глаголы действия. <…> В случае одноактантных глаголов подчас бывает очень трудно определить, является ли их единственный актант первым или вторым актантом. <…>
Большие затруднения для анализа представляют также глаголы, обозначающие метеорологические явления, когда они употребляются как одноактантные. Выражение Il pleut des hallebardes «Дождь льет как из ведра» (букв. «льет алебарды») анализируется иногда как Des hallebardes pleuvent букв. «Алебарды падают дождем». Но алебарды следует скорее понимать как объект дождя, а не субъект, который в свою очередь предстает скорее в образе греческого бога, низвергаюшего потоки дождя. Кроме того, форма множественного числа hallebardes не может рассматриваться с грамматической точки зрения как субъект глагола pleut, который сохраняет форму единственного числа. Отсюда напрашивается вывод, что единственный актант des hallebardes является вторым актантом, а не первым. <…>
Весьма вероятно также существование глаголов с одним-единственным актантом, который является третьим актантом. В частности, подобные глаголы обнаруживаются в выражениях типа нем. es ist mir warm "мне тепло"; здесь актант, выраженный дативом, представляет собой лицо, которому приписывается ощущение тепла, выраженное глаголом.
Переходные глаголы.
Двухактантные глаголы в традиционной грамматике называются переходными глаголами, поскольку в таком предложении, как Alfred frappe Bernard «Альфред бьет Бернара», действие переходит от Альфреда на Бернара.
В традиционной грамматике с полным основанием выделяются четыре разновидности переходного залога, нечто вроде подзалогов, которые мы будем называть диатезами, позаимствовав этот термин у греческих грамматиков (дйЬиеуйт).
В самом деле, если действие подразумевает наличие двух актантов, мы можем рассматривать его по-разному, в зависимости от направления, в котором оно осуществляется, или, если прибегнуть к традиционному термину, в зависимости от направления, в котором оно переходит от одного актанта к другому.
Возьмем, к примеру переходный глагол frapper «ударять» и два актанта: A (Alfred) который наносит удар, и B (Bernard), который его получает, и составим следующее предложение: Alfred frappe Bernard «Альфред ударяет Бернара». В этом случае можно сказать, что глагол frapper «ударять» употреблен в активной диатезе, поскольку действие «нанесение удара» совершается первым актантом, который, таким образом, является активным участником действия.
Но ту же мысль можно выразить предложением Bernadr est frapp й par Alfred букв. «Бернар ударяется Альфредом». В таком случае глагол frapper «ударять» находится в пассивной диатезе, поскольку первый актант лишь испытывает действие, его участие в действии оказывается совершенно пассивным. Актив и пассив являются основными диатезами переходного залога, однако это не единственные диатезы, поскольку их можно комбинировать.
Например, может получиться так, что одно и то же лицо (или вещь) наносит удары и получает их. Оно одновременно является и активным и пассивным, иными словами, и первым и вторым актантом. Такой случай представляет собой фраза Alfred se tue «Альфред убивает себя». Здесь глагол в возвратной диатезе, потому что действие, исходя от Альфреда, к нему же и возвращается, словно отраженное зеркалом. Подобным же образом можно сказать Alfred se mire или Alfred se regarde dans un miroir «Альфред смотрится в зеркало».
Наконец бывают случаи, когда два действия оказываются параллельными, но противоположно направленными, каждый из двух актантов играет активную роль в одном действии и одновременно пассивную роль - в другом. Подобный случай представлен в предложении Alfred et Bernard s "entretuent «Альфред и Бернар убивают друг друга». Здесь глагол во взаимной диатезе, потому что действие является взаимным.
Четыре диатезы переходного залога можно обобщить с помощью следующей схемы:
§ Активная диатеза (актив)
§ Пассивная диатеза (пассив)
§ Возвратная диатеза (рефлексив)
§ Взаимная диатеза (реципрок). <…>
Вариативность числа актантов.
Часто можно наблюдать, что смысл двух глаголов различается лишь тем, какое число актантов он предполагает. Так, глагол renverser «повалить», «опрокинуться» отличается от глагола tomber «упасть» наличием дополнительного актанта. Действительно, если взять предложение Afred tombe «Альфред падает», то падение, которое совершает Альфред, целиком содержится также в значении предложения Bernard renverse Alfred «Бернар валит Альфреда». Различие между двумя предложениями заключается только в числе актантов, поскольку у глагола tomber всего лишь один актант - Alfred , в то время как у глагола renverser их два: Bernard и Alfred .
Регулярное семантическое соответствие, встречающееся у глаголов, различающихся только числом актантов, обуславливает существование во многих языках некоторого механизма, который обеспечивает изменение числа актантов с помощью особого морфологического маркера. Этот маркер, присущий в неизменном виде большому числу глаголов, позволяет установить стройную систему грамматикализованных связей между глаголами с одним и тем же смыслом, но с различной валентностью.
Подобный маркер очень полезен в языке, потому что он позволяет при совершении определенного рода операции коррекции употреблять глаголы с заданной валентностью с большим или меньшим на одну единицу числом актантов. Так, оказывается возможным двухактантный глагол возвести в «ранг» трехактантного или, наоборот, свести к одноактантному.
Операция, которая заключается в увеличении на одну единицу числа актантов, составляет сущность того, что называется каузативной диатезой. <…> Обратная операция, которая заключается в уменьшении на одну единицу числа актантов, составляет сущность того, что мы будем называть рецессивной диатезой.
Каузативная диатеза. Дополнительный актант.
Если число актантов увеличить на одну единицу, то новый глагол будет каузативным по отношению к исходному. Так, можно утверждать, что глагол renverser «опрокинуть» по своему смыслу является каузативом от глагола tomber «упасть», а глагол monter «показать» - каузативом от глагола voir «видеть».
Можно констатировать, что в таком случае новый актант не является непосредственным агенсом процесса, хотя он всегда оказывает опосредованное, но часто более эффективное, более реальное воздействие на процесс, являясь его инициатором.
Аналитический маркер новой валентности.
Наличие новой валентности может маркироваться как аналитическим способом (использование вспомогательного глагола каузатива), так и синтетическим способом (использование особой формы глагола) или может вовсе не маркироваться морфологическими средствами. <…>
Рецессивная диатеза и маркер рефлексивности.
В противоположность каузативной диатезе в рецессивной диатезе число актантов уменьшается на единицу. <…> Маркер рецессивной диатезы во французском, как и во многих других языках, идентичен маркеру возвратной диатезы.
Употребление рефлексива в функции рецессива легко объяснимо. Поскольку рецессив не имеет синтетической или какой-либо иной специализированной формы, язык, естественно, прибегает к такой форме, благодаря которой двухактантные глаголы более всего сближаются с одноактантными. Очевидно, такой формой является форма возвратной диатезы; хотя глагол в ней имеет два актанта, тем не менее эти два актанта соотносятся с одним и тем же лицом, или, лучше сказать, одно и то же лицо одновременно играет роль первого и второго актанта. Отсюда ясно, что от представления о двух актантах, соотносящихся с одним и тем же лицом, легко можно сделать переход к представлению об одном-единственном актанте. <…>
Усложнение простого предложения.
В первой части книги мы описали схему простого предложения, которую всегда можно получить, исключив усложняющие ее элементы; теперь нам необходимо изучить сами эти усложняющие элементы. Они сводятся к двум явлениям совершенно различного порядка: юнкции и трансляции. Синтаксическая связь, юнкция и трансляция являются, таким образом, тремя главными категориями, между которыми распределяются все факты структурного синтаксиса.
Юнкция представляет собой соединение ряда однородных узлов, в результате чего предложение обогащается новыми элементами, становится более развернутым и, следовательно, увеличивается его длина.
Трансляция же заключается в превращении одних конститутивных элементов предложения в другие, при этом предложение не становится более развернутым, однако его структура делается более разнообразной. Как и в случае юнкции, длина предложения увеличивается, но в результате действия совершенно иных механизмов. Слова, которыми маркируется юнкция, мы будем называть юнктивами, а слова, которыми маркируется трансляция - транслятивами.
Юнктивы и транслятивы не являются частью структуры предложения и не принадлежат ни к одной из четырех основных категорий слов. Это пустые слова, то есть слова, имеющие только грамматическую функцию. Юнктивы и транслятивы представляют собой два больших класса, между которыми распределяются все слова с грамматической функцией. <…>
В традиционной грамматике юнктивы и транслятивы часто смешиваются под общим, весьма расплывчатым наименованием союзов (сочинительные и подчинительные союзы); ни подлинная природа этих слов, ни характерные особенности каждого из них не были поняты как следует. <…>
Юнкция есть явление количественное; ее можно сравнить с действиями сложения и умножения в арифметике. Изменения, к которым приводит юнкция в простом предложении, сравнительно немногочисленны; в результате развертывания значительно увеличиваются размеры предложения, однако юнкция не позволяет развертывать его до бесконечности.
Напротив, трансляция есть явление качественное. Ее результаты несравненно более разнообразны, она позволяет увеличивать размеры простого предложения до бесконечности и не накладывает никаких ограничений на его развертывание.
Раздвоение и юнкция.
Юнкция осуществляется между двумя однородными узлами, какова бы ни была их природа. Юнкция может наблюдаться между двумя актантами (Les hommes craignent la mis и re et la mort «Люди боятся нищеты и смерти»), между двумя сирконстантами (Alfred travaille vite et bien «Альфред работает быстро и хорошо»), между двумя глагольными узлами (Passe - moi la rhubarbe et je te passerai le s й n й «Уступи мне, тогда и я тебе уступлю» букв. «Дай мне ревень, а я дам тебе александрийский лист») или между двумя адъективными узлами (… un saint homme de chat , bien fourr й, gros et gras (La Fontaine . Fables, VII, 16) букв. «благочестивый кот, пушистый, большой и жирный»). <…>
В третьей части Теньер говорит о трансляции.
Теория трансляции.
Трансляция, как и юнкция, <…> относится к явлениям, которые вносят усложнения в простое предложение. Возьмем, например, французское сочетание le livre de Pierre «книга Петра». Традиционная грамматика изучает его структуру в разделе, посвященном синтаксису предлогов, поскольку отношение принадлежности между словами Pierre и livre выражено предлогом de. Взяв соответствующее латинское выражение liber Petri , мы увидим, что латинская грамматика описывает его в разделе, посвященном синтаксису падежей, поскольку P etri стоит в генетиве. Наконец, структура английского сочетания Peter "s book обсуждается в связи с саксонским генетивом на s . Таким образом, изучение этого оборота входит в компетенцию трех различных разделов грамматики в зависимости от того, о каком языке идет речь - о латинском, французском или английском.
Между тем, во всех трех случаях мы имеем дело с одним и тем же синтаксическим отношением. <…> Синтаксис должен стремиться к тому, чтобы, точно установить природу этого явления, сосредоточить его изучение в одном месте, а не распылять его по трем разным главам морфологии. <…>
Сближение тех явлений, которые под многообразием морфологических обличий скрывают тождество синтаксической природы, облегчило бы создание общего синтаксиса. Такое сближение позволило бы поставить эти явления на подлинно синтаксическую основу, а не возводить их неправомерно к морфологии, которая лишь мешает их правильному пониманию и классификации. <…>
Чтобы лучше понять эту программу, начнем с анализа интересующего нас французского оборота. Рассмотрим выражение le livre de Pierre «книга Петра». Грамматисты обычно описывают его (или думают, что описывают) следующим образом. Предлагается считать, что предлог de обозначает здесь отношение обладания между книгой и Петром, или, наче говоря, отношение принадлежности между обладаемым объектом (книга) и обладателем (Петр). В таком описании есть доля истины, поскольку, действительно, когда мы говорим о собаке, принадлежащей своему хозяину, мы употребляем оборот le chien du ma о tre «собака хозяина».
Однако мы быстро убедимся в том, что это объяснение слишком поверхностно, как только дадим себе труд изменить направление синтаксической связи в этом выражении: сочетание le ma о tre du chien «хозяин собаки» никоим образом не означает, что хозяин принадлежит собаке. Очевидно, мы попытались втиснуть данное явление в слишком узкие рамки, из которых синтаксическая реальность не замедлила вырваться. <…>
Этому предлогу упорно пытаются придать определенное семантическое значение, в то время как в действительности он обладает лишь структурным значением, и притом гораздо более общего характера. В самом деле, можно утверждать, что во всех приведенных примерах <…> элемент, вводимый предлогом de, подчинен управляющему существительному (или субстантивированному прилагательному).
Как мы знаем, наиболее обычным зависимым от существительного элементом предложения является определение, а в функции определения чаще всего выступает прилагательное.
Следует признать, что сочетания de Pierre <…> и т. п., зависящие от существительного, выступают в функции прилагательного. Несмотря на то, что в строгом смысле слова они прилагательными не являются, синтаксически они ведут себя именно как таковые.
С другой стороны, для понимания природы предлога de важно обратить внимание на то, что вслед за ним в обсуждаемых примерах следует существительное. Если слово Pierre является существительным, а группа de Pierre выполняет функцию прилагательного, то это означает, что предлог de изменил синтаксическую природу слова, к которому он присоединен. Существительное он синтаксическим путем превратил в прилагательное.
Именно это изменение синтаксической природы мы называем трасляцией.
Механизм трансляции.
Сущность трансляции состоит в том, что она переводит полнозначные слова из одной категории в другую, то есть превращает один класс слов в другой.
В сочетании le livre de Pierre «книга Петра» существительное Pierre приобретает функцию определения, точно такую же, которая свойственна прилагательному в сочетании le livre rouge «красная книга». Хотя морфологически слово Pierre не является прилагательным, оно приобретает синтаксические свойства последнего, то есть адъективную функцию. <…>
Таким образом, благодаря тому, что выражение de Pierre <…> подверглось трансляции в прилагательное, существительное Pierre приобрело способность играть роль определения к другому существительному - так, как если бы оно само превратилось в прилагательное. Это существительное ведет себя уже не как актант, а как определение.
Однако это структурное свойство не является отличительной чертой трансляции. Оно всего лишь ее следствие, хотя и непосредственное, поскольку трансляция имеет категориальную, а не структурную природу.
Таким образом, следует строго различать две операции. Первая - это изменение категории, которое составляет сущность трансляции. Она вызывает вторую операцию, которая состоит в изменении функции. А это, в свою очередь, обусловливает все структурные потенции слова.
Трансляция служит необходимой предпосылкой определенных структурных связей, но не является непосредственной причиной, вызывающей эти связи. Структурная связь - это базовый элемент, лежащий в основе структуры простого предложения. Она устанавливается автоматически между определенными категориями слов и никак не маркируется. <…>
Чтобы правильно понять природу трансляции, важно не упускать из виду того, что это явление синтаксическое и, следовательно, не умещается в тех морфологических рамках, в которых мы, к сожалению, привыкли вести синтаксические рассуждения. <…>
Роль и значение трансляции.
Роль и польза трансляции состоит в том, что она компенсирует категориальные различия. Она дает возможность правильно построить любое предложение, благодаря тому, что позволяет любой класс слов преобразовать в любой другой. <…>
Таким образом, трансляция представляет собой явление, позволяющее реализовать любую структуру предложения, пользуясь базовыми категориями, то есть основными классами слов. <…>
Отсюда видно, какое значение имеет феномен трансляции, которая щедро рассыпана в нашей речи и уже в силу этого предстает как одно из самых существенных свойств человеческого языка. <…> (Теньер 1988: 7-605)
Выводы к главе 2
Синтаксис рассматривался ученым как особый уровень описания языковой системы, промежуточный между поверхностным линейным порядком элементов и семантическим уровнем. Как главное понятие синтаксиса Теньер выделял синтаксическую связь, определяющую зависимость одного слова от другого; в связи с этим им была сформулирована нетрадиционная для времени написания книги, но впоследствии ставшая почти общепринятой в самых различных синтаксических теориях концепция сказуемого как центра предложения, от которого зависит в том числе и подлежащее. «Глагольный узел», согласно Теньеру, состоит из сказуемого («глагола»), обязательных зависимых членов - актантов и необязательных зависимых членов - сирконстантов. Разные глаголы способны присоединять разное число актантов; способность глагола присоединять к себе актанты именуется (по аналогии с химической терминологией) валентностью. Для описания синтаксиса Теньером был предложен специальный метаязык, получивший название дерева зависимостей. В книге Теньера предлагается также некоторый вариант синтаксической типологии, основанный на закономерностях порядка слов в языках. Как практик преподавания иностранных языков Теньер настаивал на важности обучения студентов приемам синтаксического анализа, в чем резко расходился с коммуникативным подходом.
Базовая структура разветвление (называемая также ЕСЛИ-ТО-ИНАЧЕ) обеспечивает в зависимости от результата проверки условия (истина или ложь) выбор одного из альтернативных путей работы алгоритма. Каждый из путей ведет к общему выходу (продолжению алгоритма). Работа алгоритма продолжается независимо от того, какой путь будет выбран. Возможные пути выполнения алгоритма помечаются на схемах алгоритмов соответствующими метками: "да"/"нет" (или "1"/"0"). Алгоритм, в состав которого входит базовая структура разветвление, называется разветвляющимся алгоритмом, а реализуемый им вычислительный процесс – разветвляющимся вычислительным процессом.
If … Then … E lse – управляющий оператор, осуществляющий условное ветвление операций, основанное на оценке логического выражения. Выражение может быть истинным или ложным. Оператор имеет две формы записи –линейную и блочную.
Линейный синтаксис оператора If … Then
При линейном синтаксисе весь оператор записывается в одну строчку (перенос на новую строку не допускается).
I f логическое _ выражение T hen операторы 1 [E lse операторы 2]
– логическое _ выражение– выражение, возвращающее не нулевое значение (истина) или ноль (ложь) (если логическое выражение состоит из нескольких составных частей, то они соединяются друг с другом посредством логических функций);
– операторы 1– операторы, выполняющиеся при значении логического выражения "истина" (если операторов несколько штук, то один от другого отделяется двоеточием);
– операторы 2– операторы, выполняющиеся при значении логического выражения "ложь" (если операторов несколько штук, то один от другого отделяется двоеточием).
Выражение, стоящее в квадратных скобках является не обязательным параметром . Таким образом, можно выделить два вида записи линейной формы – краткую и полную.
Краткая форма записи (Если … То ….) не содержит частьE lse операторы 2.
If логическое_выражение Then оператор1
– логическое _ выражение– любое логическое выражение, допустимое в Бейсике;
– оператор1– любой оператор (или группа операторов в одну строку через разделитель – двоеточие) Бейсика, который исполняется при выполнении условия, заданногологическим_выражением. Действие оператораIf поясняется блок-схемой, приведенной на рис. 1.
Рис. 1. Краткая форма оператора If … Then
Полная форма записи (Если … То …. Иначе) содержит частьE lse операторы 2.
If логическое_выражение Then операторы 1 Else операторы 2
– операторы 2выполняется только тогда, когдалогическое_выражениеложно. Действие оператораIf поясняется блок-схемой, приведенной на рис. 2.
Рис. 2. Полная линейная форма оператора If … Then
Пример 1 . Определение количества знаков в числе от 0 до 1000
Sub lineynaya_forma_If()
Dim x As Single
Dim yAs Integer
m1: x = InputBox ("Введите целое положительное число в интервале от 0 до 1000", "Запрос задачи")
"повтор ввода, если ввели не отвечающее требованиям число
If x < 0 Or x > 1000 Or x <> Int(x) Then GoTo m1
If x < 10 Then y = 1
If x < 100 Then y = 2
If x < 1000 Then y = 3
If x = 1000 Then y = 4
MsgBox "Число " & x & " имеет " & y & " знака", "Решение задачи"
Внимание к структуре синтаксических единиц привело к появлению ряда направленийв современной лингвистике: конструктивный синтаксис, структурныйсинтаксис, статичный синтаксис, пассивный синтаксис и т. п. Специфику этих вариаций составляет внимание к строению синтаксических единиц, к выделению их структурных схем. Структурные схемы — этоте типичные образцы (стереотипы), по которым строятся в речи единицы разных уровней синтаксической системы.
По схеме (модели) словосочетания «прил. + сущ.» могут быть образованы словосочетания: космический корабль, горная болезнь, дождливый день и т. д., по схеме «сущ. + в + сущ. в вин.п.» — полет в космос, поездка в горы, вход в аудиторию и т. п.
Структурная схема предложения рассматривается в конструктивном синтаксисе как «первая существенная черта предложения». В структурные схемы простого предложения входят лишь тестроевые элементы, которые отражают логическую структуру мысли, определяющей синтаксические позиции членов предложения.
В результате в центре внимания оказались главные члены предложения: подлежащее и сказуемое, их строение, а второстепенныечлены предложения, как в формально-грамматическом направлении, перешли из синтаксиса предложения в синтаксис словосочетания.
Одной из задач конструктивного синтаксиса является составление полного («конечного») списка структурных схем синтаксических единиц, хотя до сих пор в лингвистике нет единства по вопросу о составе структурных схем, о принципах выделения строевыхэлементов.
Различные мнения по вопросу о составе компонентов структурных схем можно свести к двум точкам зрения:
- структурная схема включает лишь предикативный минимум;
- структурная схемавключает семантико-структурный минимум.
Первая точка зренияпозволяет выявить более объективные компоненты структурнойсхемы, вторая — дает простор для более широкой трактовки понятия «компоненты структурной схемы».
Итак, в рамках структурного аспекта не были (да и не моглибыть) найдены критерии определения компонентов структурныхсхем предложения. В конечном счете структурные схемы простогопредложения были сведены к главным членам, а, как показывает«живой язык» — речь, главные члены предложения по своемуобъему не всегда совпадают с компонентами структурных схем.
Например:
У нее были большие синие глаза (Яковлев);
История поэзии есть история постепенного совершенствования с поэзии (Брюсов);
Человек никогда не может утратить влечения улучшать свою жизнь (Чернышевский).
При таком выделении главных членов, совпадающих по объемус компонентами структурных схем, нет семантической полнотыглавных членов, хотя для выражения языковой семантики подчеркнутых слов достаточно. Нет информативной (речевой) полноты,выраженной лексическими средствами. В самом деле, коммуникативной целью этих предложений не являются сообщения: были глаза, история есть история, человек может. Главные членытребуют семантическихконкретизаторов. В практике преподавания семантические конкретизаторыобычно учитываются при определении состава сказуемого, так как обычно сказуемое содержит «новое», поэтому в последнем предложении в состав сказуемого включается инфинитив утратить и отрицательная частица не.
Все более очевидным становится и тот факт, что некоторые второстепенные члены также могут входить в структурные схемыпредложений (например, односоставных).Анализ конкретных предложений показывает, что у второстепенных членов, не входящих в структурную схему, тоже можетбыть свой структурный стержень, дополняемый семантическимиконкретизаторами.
Например: — Простились... ступай! — вдруг сказал он.— Ступай! — закричал он сердитым и громким голосом , отворяя дверь кабинета (Л.Толстой);
Громадный порт, один из самых больших торговых портов мира , всегда бывал переполнен судами (Куприн).
Таким образом, вопрос заключается в том, включать или невключать в состав структурных схем семантическиеконкретизаторы. Если включать, то список структурных схем резко увеличитсяи перестанет быть «конечным».
В работах большей части советских лингвистов структурноеописание синтаксических единиц сопровождается указанием на ихсемантику и функциональные особенности (употребление в речи),отмечаются условия заполнения схем лексическим материалом.
Сравнительно небольшой период в развитии структурных направлений, представители которых резко отрицательно оценивалисемантический аспект исследования синтаксических единиц и превозносили научную строгость структурных описаний, показал, чтоэта «строгость» была достигнута упрощением и схематизациейживого языка. Однако очевидно и то, что вычленение структурныхсхем сыграло и положительную роль, так как заставило более детально рассмотреть механизм построения высказываний, усилитьвнимание к средствам, обслуживающим грамматические значениясинтаксических единиц и их компонентов.
B.B.Бабайцева, Л.Ю.Максимов. Современный русский язык - М., 1987 г.
Литература
1. Грамматика современного русского литературного языка / отв. ред. Н.Ю. Шведова. – М., 1970. – С. 541-547.
2. Русская грамматика / гл. ред. Н.Ю. Шведова. – Т. 2: Синтаксис. – М., 1980.– С. 92-123, 136-180.
3. Современный русский язык / В.А. Белошапкова, Е.А. Брызгунова, Е.А. Земская и др.; под ред. В.А. Белошапковой. – 3-е изд., -- М., 2003. – С. 716-763.
В конце 60-х гг. ХХ в. в русской синтаксической науке появился тип описания формальной организации предложения, основанный на понятии структурной схемы.
Структурная схема – это отвлеченный образец, состоящий из минимума компонентов , необходимых для создания предложения.
Существует два понимания минимума предложения:
1. Формально-грамматический минимум (предикативный центр; Т.П. Ломтев, Н.Д. Арутюнова, П.А. Лекант и др.).
Данное понимание минимума было выдвинуто Н.Ю. Шведовой и представлено в «Русской грамматике» 1980 г. и «Грамматике современного русского литературного языка» 1970 г. В схему не включаются присловные распространители:
Мальчик бросил мяч. N 1 – V f
2. Смысловой (номинативный) минимум:
Мальчик бросил мяч. N 1 – V f – N 4obj
В этом случае в структурную схему включаются и некоторые присловные распространители , необходимые для смысловой достаточности синтаксической конструкции: распространитель переходного глагола, выраженный существительным в форме В.п.; субстантивно-субъектный расширитель (Пахнет черёмухой . Praed N 5 ); падежная или предложно-падежная форма с пространственным значением или наречие:
Мяч находится под столом (там) . N 1 V f N 5 loc / Adv loc
В зависимости от того, как организуется предикативные минимум (одной или двумя словоформами), различаются структурные схемы двухкомпонентные и однокомпонентные:
Невозможно весной усидеть взаперти. Praed Inf
До тебя мне дела больше нет. Нет N 2
Доказать – значит убедить. Inf cop Inf
Голодных сытым не понять. Inf
Радости-то! N 2
Структурная схема в понимании «Русской грамматики» 1980 г. – это синтаксический образец, который имеет не только формальную организацию, но и языковое значение.
Этим значением, общим для всех структурных схем, является предикативность. Объективно-модальные значения, формирующие предикативность, выражаются с помощью синтаксических времен и наклонений.
Н.Ю. Шведова уточняет перечень синтаксических наклонений, который включает: синтаксический индикатив (настоящее, прошедшее и будущее время), синтаксические ирреальные наклонения (сослагательное, условное, желательное, побудительное, долженствовательное). Все эти частные модально-временные значения выражаются определенными видоизменениями формальной организации предложения (то есть формами предложения ). Вся система форм предложения называется его парадигмой.
Полная парадигма предложения восьмичленна, исходной формой является форма настоящего времени синтаксического индикатива .
