Талергоф и Терезин – концентрационные лагеря для русских. Первые концлагеря. Талергоф и Терезин

Украина - Концлагеря Талергоф и Терезин - "тщательно забытая" трагедия

Талергоф: Галицкая Голгофа
(Русским людям - жертвам первого в Европе концлагеря посвящается)

8 октября 2004 года за N2084-ІV Верховная Рада Украины приняла Постановление "О 90-летии трагедии в концлагере "Талергоф". В нем предусмотрен перечень конкретных мер направленных на увековечение памяти жертв геноцида на Западной Украине. Проект Постановления внесли депутаты фракции коммунистов И.Мигович, Ю.Соломатин, А.Голуб, С.Пхиденко.

В Преамбуле Постановления было сказано: "Нынешней осенью исполняется 90 лет трагедии в концлагере "Талергоф" возле австрийского города Грац. Тогда власть Австро-Венгрии учинила репрессии против тех коренных граждан империи, которые считали себя русинами как частью русского народа. Жертвами погромов, арестов, казней за такую национальную идентификацию, "инакомыслие" и неподчинение стали десятки тысяч жителей Буковины, Галиции и Подкарпатской Руси (ныне - Закарпатья)".

Как следует из текста Постановления, вся полнота ответственности за те трагические события возлагается исключительно на власти Австро-Венгерской империи. Благодаря такой формулировке проект Постановления поддержали многие депутаты фракции В. Ющенко "Наша Украина". Но кто в действительности несет ответственность за террор и репрессии против русских Буковины, Галиции и Закарпатья? Этому вопросу и посвящена эта статья.

История Галицкой Руси

Надо сказать, что для многих сограждан те трагические события 90-летней давности являются "белым пятном" в истории нашего народа. Поэтому прежде всего необходимо раскрыть предысторию того кровавого конфликта, который унес жизни нескольких десятков тысяч украинцев. Такой анализ и позволит установить подлинных виновников жестокого геноцида наших братьев и сестер на Галицкой (Червонной) Руси.

После распада Киевской Руси существовавшее на западнорусских землях Галицко-Волынское княжество попало в вассальную зависимость от Золотой Орды. Однако постепенно большинство западнорусских земель вошло в состав великого княжества Литовского или Литовско-Русского государства. В 1385 г. произошла Кревская уния - великий князь Литовский Ягайло женился на королеве Польше Ядвиге и стал королем Польши. Таким образом великое княжество Литовское вошло в состав польского королевства. Согласно унии католическая церковь получила статус государственной религии, а литовская феодальная знать была уравнена в правах с польской аристократией.

Окончательное объединение Польши и Литвы в единое государство - Речь Посполиту ознаменовала Люблинская уния 1569 г. В 1596 г. была заключена Брестская уния, согласно которой западнорусская православная церковь подчинялась Ватикану. Но подавляющее большинство православного духовенства и мирян отказалось признавать над собою власть Римского папы. В ответ власти Речь Посполитой рука об руку с униатским и католическим духовенством начали репрессии против православных подданных государства.

В 1648 г. вспыхивает крупнейшее восстание православного населения против польских властей под предводительством Богдана Хмельницкого. 18 января 1654 г. в Переяславе общее казаческое собрание единогласно проголосовало за союз с Москвой. После этого русский царь Алексей взял себе титул "Царь Великой, Малой и Белой Руси". Русско-польская война, в которую также активно вмешивалась и Швеция, поочередно воюя то с одной, то с другой стороной, закончилась в 1667 г. Согласно Андрусовского мира Правобережная Украина была возвращена Польше, в то время как Левобережная Украина осталась объединенной с Москвой. В 1686 г. Польша согласилась навечно уступить России "мать городов русских" - г. Киев.

Постепенно польское государство приходит в упадок. В 1772 г произошел первый раздел Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией. Пруссия получила западную часть Польши, заселенную поляками. Австрия - Галицию, где преобладали поляки и малороссы. Россия - города Полоцк, Витебск и Могилев, населенные белорусами.

Второй раздел Речи Посполитой произошел в 1793 г. Россия заняла Варшаву и получила часть Белой и Малой Руси - Минск, Подолье и часть Волыни, Пруссия заняла Познань. В 1795 г. произошел третий раздел Речи Посполитой. Пруссия получила Мазовию и Варшаву, Австрия - Малую Польшу с Краковом, Россия - Литву, Курляндию и часть Волыни. Однако Холмщина, Галиция, Карпатская Русь и Буковина по-прежнему остались за Австрийской империей.

Политика австрийских властей

С 1772 г. по 1848 г. австрийское правительство признавало единство галичан с остальным русским миром. Их официально называли Russen - то есть русскими или русинами. В 1848 г. вспыхнуло венгерское восстание против австрийских властей. Активное участие в нем приняли и поляки, выступавшие за восстановление польского государства. Однако крупные польские латифундисты (землевладельцы) Галиции выступили в поддержку австрийского императора Франца Иосифа. В итоге после подавления восстания австрийские власти передали польской шляхте полную власть над русским населением Галиции. Затем польская аристократия стала проводить политику полонизации и окатоличивания коренного русского населения.

В 1848 г. по инициативе губернатора Галиции графа Стадиона русское население стало именоваться Ruthenen - рутенами. За этим последовала пропагандистская кампания, направленная на искусственное противопоставление русских и рутенов, которые якобы являются отдельными народами. В 60-х годах поляки попытались навязать русскому населению Галиции латинскую азбуку вместо кириллицы, чтобы тем самым вывести его за рамки русской цивилизации. Это повлекло за собою массовые протесты русского населения, поэтому центральные власти империи отказались от политики своих польских "наместников" в Галиции.

В 1870-е гг. в Львове было создано общество "Просвiта", которое становится рупором антирусских сил. В 1890 г. произошел так называемый "Великий перелом". Галицкие сепаратисты заключили пакт с властями Австро-Венгрии на следующих принципах: верность Ватикану, верность Австрии, союз с поляками.

Начиная с 1890 г. вводится новое правописание, в соответствии с которым из русской азбуки было удалено три буквы и добавлено две новые. "Реформаторы" именуют галичан "украино-русским" а затем и просто "украинским" населением, а термин Малая Россия заменяется "Украиной". Своего апогея такая политика достигает в 1912 г. В этом году австрийское правительство впервые официально называет русских галичан "украинцами". Об этом было заявлено в Акте императора Австро-Венгрии Франца Иосифа о будущем открытии "украинского университета".

Тем не менее, подавляющее большинство жителей Галицкой Руси не приемлет новых правил и по-прежнему называет себя русскими или русинами, а свой язык, представляющий собою галицко-русское наречие - русским. В ответ партия "украинствующих" объявляет всех инакомыслящих "москалями" и "агентами Москвы", которые якобы получают за свой протест "царские рубли". Об этом пишется в доносах местным властям, а те, в свою очередь, устанавливают слежку за представителями западнорусской интеллигенции, выступающей против насильственной "украинизации" и начинают кампанию репрессий против всех инакомыслящих.

Идеологи политики дерусификации Галиции

Главными проводниками политики австрийских и польских властей следует назвать историка Михаила Грушевского и главу униатской церкви митрополита Андрея Шептицкого. Так М.Грушевский в 1894 г. по поручению властей возглавляет во Львовском университете кафедру общей истории и пишет книгу по истории "украинского народа" - "Историю Украины-Руси". Перед ним была поставлена конкретная задача: создать "научную базу" для обоснования антирусской политики в Галиции. В 1899 г. при финансовой поддержке австро-венгерских властей он организовал "Украинскую народно-демократическую партию". Ее костяк составило "украинофильское" униатское духовенство, воспитанное митрополитом А.Шептицким.

Будучи польским графом, Шептицкий являлся тайным советником по "украинским делам" императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. Одновременно он был осведомителем германского императора Вильгельма II о чем, по-видимому, и не знал сам австрийский император. При этом он лелеял мечту о создании униатского патриархата "Великой Украины от Кавказа до Карпат".

После назначения на должность главы униатской церкви Шептицкого последовала "кадровая революция". В богословские семинарии стали принимать только тех, кто разделял антирусские убеждения. В результате из высших богословских учебных заведений выходили священники, которых народ назвал "попиками". Именно они с церковного амвона навязывали своим прихожанам антирусскую идеологию. Это вызвало волну ответной реакции. Верующие стали бойкотировать богослужения в униатских храмах и просить епископов поменять "попиков" на обычных священников.

Тем не менее "попикам" удается склонить на свою сторону часть греко-католиков, и целые села становятся рассадниками идеологии "украинства". Другие же села по-прежнему остаются приверженцами идеологии русского единства. Между ними завязываются жестокие схватки, но местные светские и духовные власти всецело поддерживают партию "украинствующих" Галиции.

Политический террор

В результате политики дерусификации верующие русские униаты массово переходят в Православие, видя в этом единственную возможность сохранения своей этнокультурной самоидентификации с русским миром. Однако власти империи, формально исповедующие принцип веротерпимости, начинают репрессии против тех, кто перешел в Православие. Начинаются аресты и избиения духовенства и мирян, которых вновь обвиняют в "государственной измене" и "шпионаже" в пользу России.

В 1882 г. произошел знаменитый судебный процесс - "дело Ольги Грабарь". В этом году церковный приход о. Иоанна Наумовича открыто перешел в Православие. За это о. Иоанн был арестован и судим за "государственную измену". Вместе с ним на скамье подсудимых оказались известный общественный деятель А.И.Добрянский и его дочь Ольга Грабарь. Римский папа лично отлучил о. Иоанна от католической церкви. После тюрьмы Наумович покинул страну и переселился в Россию - г. Киев.

Этот процесс был лишь первой ласточкой. В 1913 г. на Буковине началось дело против братьев Геровских. За ним последовали первый и второй Мармарош - Сигетские процессы над 93 крестьянами села Иза, перешедшими в Православие и их священником о. Алексием Каблюком. В 1914 г. началось дело Семена Бендасюка и о. Максима Сандовича.

По мере приближения к началу Первой мировой войны обвинения галицко-русского населения в шпионаже в пользу Москвы усиливаются. К началу войны австрийские власти на основании доносов "національно свідомих галичан-українців" арестовывают почти всю русскую интеллигенцию Галиции и тысячи крестьян.

Доносы пишутся по "благословению" ставленников Шептицкого - униатских "попиков" и их "паствы". Одновременно идет гонение на все русское. К государственной измене приравнивается обучение русскому литературному языку и чтение газет из России, идет искоренение русского языка во всех учебных, благотворительных и просветительных учреждениях. Были случаи, когда при переводе арестованных они становились жертвами разъяренной толпы. В 1913 г. в Перемышле сами конвойные при переводе зарубили шашками 50 арестантов!

После начала войны власти начинают новую волну репрессий против русских галичан. На них возлагается вся тяжесть вины за поражения на восточном фронте. По доносам "украинствующих" и в отместку за свои неудачи, отступающие австрийские войска убивают и вешают по деревням тысячи крестьян. Но самым страшным местом геноцида русского народа Галицкой Руси стал созданный сразу же после начала войны в 1914 г. концлагерь Талергоф. Это был первый концлагерь в Европе. Через его застенки прошло не несколько десятков тысяч русских галичан.

В 1928 г. во Львове вышла книга бывшего узника этого лагеря смерти Василия Ваврика "Терезин и Талергоф". Далее мы приводим выдержки из этой книги, в которых описаны зверства, творимые властями Австро-Венгрии, Германии и их подручными "украинцами" над русским галицким народом.

Талергоф

"Самым тяжелым ударом по душе Карпатской Руси был, без сомнения, Талергоф, возникший в первые дни войны 1914 г. в песчаной долине у подножия Альп возле Граца, главного города Стирии. Это был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи...

Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф солдаты грацкого полка 4 сентября 1914 г. Штыками и прикладами они уложили народ на сырую землю. Голое, чистое поле зашевелилось, как большой муравейник, и от массы серомашных людей всякого возраста и сословия не видно было земли...

За Талергофом утвердилась раз и навсегда кличка немецкой преисподней. И в самом деле, там творились такие события, на какие не была способна людская фантазия, забегающая по ту сторону света в ад грешников. До зимы 1915 г. в Талергофе не было бараков. Сбитый в одну кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз. Счастливы были те, которые имели над собою полотно, а под собою клапоть соломы.

В позднюю, холодную осень 1914 г. руками русских военнопленных талергофская власть приступила к постройке бараков в земле в виде землянок - куреней - и над землею в виде длинных стодол с расчетом, чтобы поместить в них как можно наиболее народа. Это как раз нужно было кровопийцам, вшам и палачам. В одном бараке набралось человек сотен три и больше. В сборище грязного люда и грязной одежды разводились миллионы насекомых, которые разносили по всему Талергофу заразные болезни: холеру, брюшной тиф, дифтерию, малярию, расстройства почек, печени, селезенки, мочевого пузыря, понос, рвоты с кровью, чахотку, грипп и проч.

Кроме нечистоты, эпидемиям в Талергофе отдавал большие услуги всеобщий голод. Немцы морили наших людей по рецепту своей прославленной аккуратности и системы, а, бросая кое-что, как собакам, ухитрялись, будто ради порядка, бить палками всех куда попало. Не спокойным, разумным словом, а бешеным криком, и палкою, и прикладом водворяли часовые "порядок", так что часто возвращались многие от выдачи постной воды, конского или собачьего мяса калеками. В голоде и холоде погибали несчастные рабы, пропадали в судорогах лихорадки, желтели, как восковые свечи, от желтухи, кровавились от бесконечных кровоподтеков, глохли от заворотов и шума головы, слепли от встрясок нервов, лишались рассудка от раздражений мозга, падали синими трупами от эпилепсий.

Высокая горячка разжигала кровь больных. Немощные организмы валились, как подкошенные, в берлогу, в мучительной лихорадке и беспамятстве кончали жалкую жизнь, а более сильные срывались ночью с нар и бежали, куда глаза глядели, чтобы вырваться из объятий напасти. Они мчались или прямо в ворота или живо взбирались на колючую проволоку, там же от штыка либо пули падали мертвыми на землю...

В скорбный перечень погибших в Талергофе занесем лучших народных деятелей из длинного ряда мучеников: доктора Романа Дорика, преподавателя Бродовской гимназии, основателя и воспитателя бурсы им. Ф.Ефиновича; Юлиана Кустыновича, профессора Перемышльской духовной семинарии; доктора богословия Михаила Людкевича; доктора медицинских наук Михаила Собина; священника Владимира Полошиновича из Щавного; священника Иосифа Шандровского из Мыслятич; священника Григория Спрыса из Дашовки; священника Александра Селецкого из Дошницы; священника Аполлинария Филипповского из Подкаменя возле Рогатина; священника Нестора Полянского; священника, доктора богословских наук Николая Малиняка из Сливницы; священника Корнилия Литвиновича из Братищева; священника Владислава Коломыйца из Лещан; священника Михаила Кузьмака из Яворника Русского; священника Евгения Сингалевича из Задубровец; священника Николая Гмитрика из Зандовицы; священника Ивана Серко из Искова; священника Иеронима Куновского из Бельча; священника Иоанна Дуркота из Лабовой; священника Михаила Шатынского из Тиравы; священника Олимпа Полянского из Юровец; священника Василия Курдыдика из Черниховец; священника Казимира Савицкого и много других интеллигентных работников.

В народную легенду перешло талергофское кладбище у соснового леса. Эта легенда передается из уст и по наследству перейдет из поколения в поколение о том, что на далекой немецкой чужбине в неприветливой земле лежит несколько тысяч русских костей, которых никто не перенесет на родную землю. Немцы повалили уже кресты, сравняли уже могилы. Найдется ли одаренный Божьим словом певец, который расскажет миру, кто лежит в Талергофе, за что выбросили немцы русских людей из родной земли?

Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Враждебным отношением к интернированным отличались даже врачи. О здоровой пище и думать не приходилось: терпкий хлеб, часто сырой и липкий, изготовленный из смеси самой подлой муки, конских каштанов и тертой соломы, красное, твердое, несвежее конское мясо дважды в неделю по маленькому кусочку, покрашенная начерно вода, самые подлые помои гнилой картошки и свеклы, грязь, гнезда насекомых были причиной неугасаемой заразы, жертвами которой падали тысячи молодых, еще вполне здоровых людей из среды крестьянства и интеллигенции. Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики. На этих столбах происходило славное немецкое "анбинден", то есть подвешивание (как правило, за одну ногу). Поводом для подвешивания на столбе были самые ничтожные пустяки, даже поимка кого-либо на курении табаку в бараке ночью.

Кроме мук на столбе были еще железные путы "шпанген", просто говоря - кандалы, из-под которых кровь капала. Большую книгу можно бы написать об язвительных пакостях немцев. Феофил Курилло рисует такую картину: тридцать изнуренных и высохших скелетов силятся тянуть наполненный мусором воз. Солдат держит в левой руке штык, а в правой - палку и подгоняет ими "ленивых". Люди тянут воз за дышло и веревками и еле-еле продвигаются, ибо сил у них не хватает. Талергофскими невольниками в жаркое лето и в морозную зиму, избивая их прикладами, выправляли свои дороги, выравнивали ямы, пахали поле, чистили отхожие места. Ничего им за это не платили, а вдобавок ругали их русскими свиньями. В то же время вожди украинской партии во главе с разными Левицкими, Трилевскими, Ганкевичами, Барвинскими, Романчуками били тиранам поклоны и пели Австрии дифирамбы...

Исходя из ложного понимания патриотизма, вся власть в Талергофе, от наивысших до маленьких гайдуков, обходилась с людьми самым жестоким и немилосердным образом: их били палками, канчуками, тросточками, прикладами, кололи турецкими ножами и штыками, плевали в лицо, рвали бороды, короче говоря - обращались хуже, чем с дикой скотиной. С каждым днем, по мере приближения упадка Австрии, муки заключенных усиливались, удесятерялись. Внезапно, от поры до времени, вызывали того или другого, особенно из интеллигенции, в канцелярию лагеря и в Грац и по правилам инквизиции следственные судьи выпытывали о настроениях и взглядах на Австрию...

Все-таки пакости немцев не могут равняться с издевательствами своих людей. Бездушный немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем. Вроде официала полиции города Перемышля Тимчука, интригана, провокатора, доносчика и раба-мамелюка в одном лице, который выражался о родном народе как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справку об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец - Чировский, обер-лейтенант австрийского запаса. Эта креатура, фаворит и любимчик фон Штадлера, ничтожество, вылезшее на поверхность Талергофа благодаря своему угодничеству немцам и тирании, появилось в нем весною 1915 года. Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача. Была это продажная шкура и шарлатан с бесстыдным языком. Народ, из которого он вышел, не представлял для него малейшей цены. Партийный шовинизм не знал у него ни меры, ни границ.

Дьявол в людском облике! Чировский был специалистом от немецкого "анбинден", обильную жатву которого он пожал по случаю набора рекрутов в армию, когда студенты назвали себя русскими. Это "злодеяние" взбесило украинца, австрийского обер-лейтенанта в запасе, до того, что он требовал военного суда над студентами. В канцелярии лагеря он поднял страшную бурю, подстрекал всех офицеров и капралов, и радый этому фон Штадлер начал вызывать студентов на допросы. Но ни один из них не отступил от сказанного, хотя Чировский со своими заушниками бесился, угрожая кулаками.

Не помогло! Студенты твердо стояли на своем и были готовы во имя своих предков на наибольшие жертвы; их конфликт с напастником кончился тем, что всех фон Штадлер приговорил к трехнедельному заключению под усиленной стражей и усиленным постом, а после этого на два часа "анбинден". Понятно, экзекуцию подвешивания исполнял сам Чировский по всем правилам военного кодекса и регламента. Каменного сердца выродка не тронули ни слезы матерей, ни просьбы отцов, ни обморок, ни кровь юношей, у которых она пускалась из уст, носа и пальцев.

Черная физиономия Чировского перешла в историю мартирологии, претерпленных страданий галицко-русского народа. Ни один украинский адвокат, ни один украинский "письменник" не в силах обелить его. Варварство его дошло до того, что он велел на могиле под соснами уничтожать православные кресты, доказывая немцам, что в этих крестах таится символ русской веры и русской идеи.

Муки в Талергофе продолжались от 4 сентября 1914 г. до 10 мая 1917 г. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 г. сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов. Из публикации Василия Маковского узнаем, что осенью того же года там было около 8 тыс. невольников. Не подлежит, однако, сомнению, что через талергофское чистилище и горнило перешло не менее 20 тыс. русских галичан и буковинцев. Администрация Талергофа считала только живых, на умерших не обращала внимания, а число их, как выше сказано, было все-таки внушительным.

В талергофский лагерь постоянно приходили новые партии, и с каждым движением русской армии их было все больше и больше. Не было в русском Прикарпатье села и семьи без потерпевших. Мало того! Не редким явлением в 1914-1915 гг. были массовые аресты целых селений. Кажется, что 30 тыс. будет неполной цифрой всех жертв в пределах одной Галицкой Руси.

Украинские хитрецы и фальсификаторы истории пускают теперь в народ всякие слухи, будто в Талергофе мучились "украинцы". Пусть и украинцы, но украинцы толка Зубрицкого, Наумовича, Гоголя, которые Прикарпатскую Русь, Волынь, Подолье и Украину считали частями Русской Земли. Горсточка "самостийных" украинцев, которые в военном замешательстве, по ошибке или по доносам своих личных противников попали в Талергоф, очень скоро, благодаря украинской комиссии в Граце во главе с доктором И.Ганкевичем, получила свободу. В бредни украинских подлогов никто не поверит, ибо как могли в Талергофе томиться украинцы за украинскую идею, когда Австрия и Германия создавали самостийну Украину?

Будущий историк Прикарпатской Руси соберет все ее слезы и, как жемчужины, нанижет на терновый венец ее мученичества. Равно же он вынесет свой справедливый приговор. Сегодня еще не пора, но большинство галицкой общественности понимает, что партийная слепота в одном и том же народе создает страшную вражду, плоды которой низводят человека на степень бесчувственного животного: донос, клевета, кривая присяга, издевательство становятся его насущным и повседневным хлебом: ни мать, ни отец, ни брат, ни сестра, ни сосед, ни приятель не имеют для него значения, ибо его месть и злоба не знают границ.

Во время войны много, очень много таких извергов вышло из галицкого народа; и этот прискорбный факт - больнее всех ран. Свихнутые единицы из евреев, немцев и поляков нас не удивляют, но как же печально, что в галицко-русском народе австрийский сервилизм и дух рабства толкнул брата на брата. Из бесконечного числа известных и неизвестных доносителей и провокаторов первое место заняли в силу своей профессии жандармы. Самыми свирепыми были (далее - перечисление десятка имен и зверств украинцев-жандармов).

Читатель отдает себе отчет в том, что жандармы, начальники волостей и писари делали каинову работу в силу своих обязанностей, чтобы заслужить себе благоволение, милость, похвалу от своих высших властей. Поэтому можно до некоторой степени простить им вину, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения. Между доносчиками-учителями были отвратительные типы (следует перечисление).

Весьма трагическим и даже непонятным явлением 1914 г. было то, что священники, проповедники любви к ближнему и всепрощения, нашлись в рядах доносчиков (следует перечисление десятка "самостийников в рясах", таких, как С.Петрушевич из с. Колосова Радеховского уезда, требовавший "очистить его село от кацапов", или законоучитель бродовской гимназии С.Глебовицкий, просивший уездного старосту арестовать всех русофилов в городе и уезде).

Рекорд и наибольший успех, достигнутый в состязаниях доносительства, стяжали горе-политики: доктор Кость Левицкий, председатель парламентского клуба, львовский адвокат, свидетель на венских процессах, автор многочисленных устных и письменных доносов, и Николай Василько, австрийский барон, глава буковинского украинского парламентского клуба, бывший грозою на Буковине еще накануне войны. Доносами были заполнены все газеты украинских партий и в Галичине, и в Буковине, особенно "Дiло" и "Свобода" занимались этим неморальным ремеслом и были информаторами австрийской полиции и военных штабов.

Пропасть явных и анонимных доносов сыпалась, и на основании этих заведомо ложных писем падали жертвою совсем неповинные русины не только со стороны немцев и мадьяр, но и от рук своих земляков. Так украинские "сiчовики" набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на транспорт арестованных, чтобы переколотить ненавистных им "кацапов", хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане, такие же, как и "сiчовики". К сожалению, эти стрелки, прославляемые украинскими газетами как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд над родными.

Когда "сiчовики" конвоировали арестантов на вокзал, то бесились до такой степени, что 17 крестьян и священников пали на мостовую и их отнесли в больницу. "Сiчовики" добровольно врывались в тюрьмы; в с. Гнилом Турчанского уезда самовольно производили аресты, гоняли людей.... Вместо того чтобы взять в защиту своих братьев перед сборищем лютой толпы, они сами помогали врагам Руси и, конечно, Украины нести раны и смерть родным братьям. Можно ли это назвать патриотизмом? Здоровое ли это явление - хотя бы "сiчова" песня, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда П.Олейником:

"Украiнцi п`ють, гуляють,
А кацапи вже конають.
Украiнцi п`ють на гофi,
А кацапи в Талергофi.
Де стоiть стовп з телефона,
Висить кацап замiсть дзвона.
Уста очi побiлiли,
Зуби в кровi закипiли,
Шнури шию переїли".

Это смакование братской крови вызывает отвращение от таких "героев". К сожалению, еще и теперь их полно на нашей убогой людьми земле, еще и теперь пугают и угрожают Талергофом и кровавой расправой...

Наконец, спросим: за что шли на муки в Талергоф русины Прикарпатья? Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали ее распад. В предсмертной агонии ее правители, все ее власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитая военным параличом Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал на русина, чтобы русин отказался от Руси.

Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью, на удочку Австро-Венгрии пошла только часть галицко-русского народа.

Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси - это чужая петля на ее шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь - одно и тоже. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали "откуда есть пошла земля Русская". Они внимательно прочли "Слово о полку Игореве" и не нашли в этом удивительном памятнике XII столетия ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Черного моря до Немана. Они должны были признать темной клеветой, будто князь Владимир Святославович, княжил на Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в "украинскую", а не в "Русскую правду". Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишенский, писатель XVII столетия, обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отбрасывают. Что Зубрицкий, "русская троица" - Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь как наибольшее сокровище.

Защитники Руси нашли самую сильную опору в массах галицкого народа. Крестьянину трудно было сразу перекреститься с русина на украинца, ему тяжело потоптать то, что было для него святым и дорогим. Еще тяжелее было ему понять, почему украинские профессора как-то туманно, хитро и огульно меняют Русь на Украину и путают одно имя с другим. Всем своим существом и инстинктом народ осознал, что творится неправда, фальшь, измена, тем более, что предводители украинской затеи явно и открыто перешли на сторону немецкого и мадьярского террора в злые дни войны.

Для народных масс непонятна была проповедь звериной ненависти к "Москалям", то есть великороссам. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами своей малорусской народности. Чем сильнее был напор на Русь, тем упорнее становилась ее защита на Карпатах. За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других тюрьмах и концлагерях Астро-Венгрии шли тысячи за тысячами и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть".

Вечная память жертвам террора

Как мы видим, Галицкая Русь на протяжении многих веков была форпостом идеологии русского национального единства на западнорусских землях. Однако в результате жестокого давления польских оккупационных властей, предательства части православного епископата и западнорусской аристократии этот форпост был уничтожен. Свидетельством тому стала Брестская уния 1596 г.

Но, даже признав над собою верховенство Римского Папы, жители Галицкой Руси считали себя частью единого русского мира. Чтобы искоренить идеологию русского единства, власти Австро-Венгрии рука об руку со своими наместниками в Галиции - поляками и предателями русской идеи - галичанами-"самостийниками" развязали кровавый террор против тех галичан, которые отождествляли себя с русским народом, русской культурой и, как правило, с русской верой - Православием.

Сегодня "национал-патриоты" всех мастей во главе с "Нашей Украиной" Виктора Ющенко провозглашают Галицию бастионом "украинства" и "самостийности". Поэтому всем нам нужно вспомнить о том, кто и каким способом вырвал русское сердце Галицкой Руси - Православную веру, веру в национальное общерусское единство и особые пути Триединой Руси - Руси Великой, Малой и Белой, и превратил ее в форпост антирусского сепаратизма.

На Лычаковском кладбище во Львове расположен мемориал с черным гранитным обелиском, белым трехраменным крестом и надписью: "Жертвам Талергофа. 1914-1918. Галицкая Русь". Мы склоняем свои головы перед мучениками Святой Руси, которые, несмотря на доносы, предательство, жестокие гонения и террор отстояли свое священное право именоваться русскими и называть свою землю - русской.
Упокой Господи души всех невинно убиенных детей Твоих и сотвори им вечную память.

СИЛЕНКО Виктор

«Хватали всех… Кто лишь признавал себя Русским.»

«… уничтожали только за то, что они «

« »

Власти Австро-Венгрия уничтожали русское население Буковины, Галиции, Угорской Руси. Людей уничтожали только за то, что они не желают писаться «украинцами» и переходить под опеку Ватикана.

Прикарпатские земли со времён Киевской Руси всегда были частью большого Русского мира. После бури пришедшей с востока эти русские земли попали под иго поляков и венгров.

«Несмотря на долгие годы неволи религиозной экспансии и национального угнетения, Русские Прикарпатской Руси старались сохранить свою этническую самоидентификацию, свою природную рускость…» (М. Смолин «Русь подяремная, Русская Галиция и мазепинство»)

«Война за национальное самосознание. Русских хотели заставить считать себя «украинцами». Вместо Русского языка решили навязать некий искусственный язык и искусственную письменность . Изобретателем этого фонетического правописания был Кулиш, но даже он возмутился действиям австрийских властей.»

«Вам известно, что правописание, прозванное у вас в Галиции «Кулишовка», изобретено мною… С целью облегчить науку грамоты для людей которым некогда долго учиться, я придумал упрощённое правописание. Но из него теперь делают политическое знамя. Полякам приятно, что не все Русские пишут одинаково… Видя это знамя в неприятельских руках я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя Русского единства» (Из письма П.Кулиша Я.Ф. Головацкому)

«Талергофская трагедия была трагедией всего Русского движения и всего народа Галичины. Масштабы этой трагедии, трагедии многих тысяч семей были бы несравненно более скромными, если бы не предательская роль украинофилов которые были пятой колонной Галицкого национального движения помошниками австрийской администрации и военщины» (Н.М. Пашаева «Очерки истории Русского Движения в Галичине 19-20 веков»)

«Хватали всех сплошь, без разбора. Кто лишь признавал себя Русским и Русское имя носил. У кого была найдена Русская газета или книга, икона или открытка из России. Хватали кого попало. Интеллигентов и крестьян, мужчин и женщин, стариков и детей, здоровых и больных. И в первую голову, конечно, ненавистных им Русских «попов», доблестныхпастырей народа, соль Русской земли. Хватали, надругались, гнали. Таскали по этапам и тюрьмам, морили голодом и жаждой, томили в кандалах и верёвках, избивали – до потери чувств. И наконец казнили. Расстрелы без счёта…Море мученической крови и сиротских слёз» (Ю.Яворский из работы «Террор в Галичине в первый период войны 1914-1915 годов»)

«Отступая к Перемышлю австрийские войска арестовали по пути 48 русских жителей. В перемышле несчастных встретили ехавшие верхом мадьяры…началось уже настоящее зверское избиение арестованных… били мадьяры-пехотинцы и мазепинцы… улица огласилась стонами и криками. «Не бить, а расстреливать» раздался резкий пронзительный голос майора. Тогда девушка – дочь священника – пала на колени пред распятием находившимся в нише дома и подняв к небу руки воскликнула: «Мать Божия, спаси нас!» Тут к девушке подскочил солдат-мадьяр и сильно ударил её по голове ручкой револьвера, а затем выстрелил ей в лоб… Началась стрельба. Стоны крики, ружейные выстрелы – всё смешалось вместе в какой-то дикий кошмарный хаос…» (Из газеты «Прикарпатская Русь» 1916год.)

_______________________________________________________________________________________________________________________________________

«Во второй половине XIX в. в Австро-Венгрии начинается русинское возрождение. Оно воспринималось деятелями галицко-русского возрождения, как возврат к общерусской культуре, осознание своей принадлежности к единому русскому народу «от Карпат до Камчатки». В украинской историографии русинское возрождение получило название «москвофильского». По свидетельству М. Грушевского, «в руках москвофилов находились все национальные организации и в Галиции и на Буковине, не говоря уже о закарпатской «украине», а народовство конца 1860-х и затем 1870-х годов представлено было лишь небольшими кружками, бедными и материальными средствами и культурными силами». В то время термин «украинец» носил, как обоснованно считает Н. Пашаева, «скорее национально-политический характер». Это было «антирусское меньшинство».»

«С началом Первой мировой войны начались массовые репрессии против русинского населения. По заранее заготовленным спискам «политически неблагонадежных» была арестована почти вся русинская интеллигенция и тысячи крестьян. Зачастую расправы осуществлялись на месте, без суда и следствия. Так 15 сентября 1914 г. венгерские гонведы убили сорок четыре гражданских лица в Перемышле.»

«Репрессии коснулись австро-венгерской армии. Известна история расстрела солдат 80-го австрийского пехотного полка, набранного из крестьян Бродского, Каменецкого и Золочевского уезда Галичины за отказ воевать на русском фронте. В 1915 и 1916-1917 гг. в Вене прошло два политических процесса, на которых обвинялась сама идея единства русского народа и русского литературного языка. На скамье подсудимых были депутаты австрийского парламента, интеллигенты, крестьяне. Большинство обвиняемых (среди них Д. Марков, В. Курылович, К. Богатырец, И. Цурканович) было приговорено к смерти.»

«Мест в тюрьмах не хватало (к 28 августа 1914 г. только во Львове оказалась около 2000 узников) и тогда австро-венгерские власти создали первые в Европе концентрационные лагеря Талергоф в Штирии, Терезин в Северной Чехии и другие. Эти концлагеря были предвестниками нацистких концлагерей Дахау, Освенцима, Треблинки. Среди австрийских концлагерей Талергоф, по свидетельству узника Талергофа и Терезина В. Ваврика, «был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи».»

«Лагерь представлял собой участок невозделанного поля в виде длинного четырехугольника в пяти километрах от Абтиссендорфа и железной дороги. На первых порах эту площадь солдаты отделили деревянными кольями и колючей проволокой. Со временем лагерь Талергоф расширился. Первую партию русинов пригнали в Талергоф 4 сентября 1914 года. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 года сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов.»

«До зимы 1915 года в Талергофе не было бараков. Люди лежали на земле под открытым небом в дождь и мороз. Заключенных косили болезни и антисанитария.»

«В ходе Галицийской битвы русские войска 21 августа (3 сентября) 1914 г. взяли Львов, а к 8 (21) сентября 1914 г. была занята вся Восточная, часть Западной Галиции и почти вся австрийская часть Буковины с Черновцами. В конце мая 1915 г. германо-австрийским войскам удалось прорвать фронт и русская армия вынуждена была временно оставить Восточную Галицию. Множество галичан бежало при приближении германо-австрийских войск в Россию, опасаясь мести со стороны австро-венгерских властей. Только за последнюю неделю перед оставлением Львова канцелярией генерал-губернатора было выдано 10 926 пропусков. Причем пропуска давались на мужчин призывного возраста 18-50 лет, а в пропуске указывалось количество членов его семьи. Тысячи беженцев покидали свои родные места без пропусков. Множество галичан нашли приют в Ростове-на-Дону, где была даже образована специальная гимназия для их детей. Заняв Восточную Галицию австро-венгерские власти возобновили репрессии с новой силой. Комендант Львова генерал Римль, назначенный на этот пост после отступления русских войск, в своем секретном рапорте написал, что галицкие русские делятся на две группы: русофилов и украинофилов. Ввиду того, что русофилы являются государственными изменниками, «следует их беспощадно уничтожать».»

Из свидетельства Александра Маковского:

За мал?йшую оплошность кололи на смерть. Ежедневно утромъ лежало подъ бараками по н?сколько окровавленныхъ труповъ… Помню, какъ однажды закололъ солдатъ одного крестьянина возл? котла во время раздачи об?да. Давка была невозможная. Нажимавшіе сзади и толкнули переднихъ и такимъ образомъ челов?ческая волна заколыхалась. Ближайшій изъ арестованныхъ стоявшій рядомъ съ карауломъ нехотя толкнулъ солдата, за что пришлось ему заплатить жизнью… Иной разъ былъ я свид?телемъ подобнаго случая, разыгравшагося подъ баракомъ. Солдатъ нанесъ закутому въ ц?пи политическому 13 колотыхъ ранъ, и тутъ же бросилъ его на солому, на произволъ судьбы.

Вот что писал бывший узник концлагеря Талергоф Василий Ваврик в своей книге «Терезин и Талергоф» (Львов, 1928)

«Это был лютейший застенок изо всех австрийских тюрем в Габсбургской империи.

Смерть в Талергофе редко бывала природной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Враждебным отношением к интернированным отличались даже врачи.»

«О здоровой пище и думать не приходилось: терпкий хлеб, часто сырой и липкий, изготовленный из смеси самой подлой муки, конских каштанов и тертой соломы, покрашенная начерно вода, самые подлые помои гнилой картошки и свеклы, грязь, гнезда насекомых были причиной неугасаемой заразы, жертвами которой падали тысячи молодых, еще вполне здоровых людей из среды крестьянства и интеллигенции.

Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади повбивали столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики.»

_____________________________________________________________________________________________________________________________________

В. Р. Ваврик

«ТЕРЕЗИН И ТАЛЕРГОФ «

К 50-летней годовщине трагедии Галицко-Русского народа. Издал протоиерей Р. Н. Самело 1966 г.

(избранное)

В деревне Волощине, уезде Бобрка, мадьяры привязали веревкою к пушке крестьянина Ивана Терлецкого и поволокли его по дороге. Они захлебывались от хохота и радости, видя тело русского поселянина, бившееся об острые камни и твердую землю, кровоточившее густою кровью. В деревне Буковине того -же уезда, мадьярские гусары расстреляли без суда и допроса 55-летнего крестьянина Михаила Кота, отца 6 детей. А какая нечеловеческая месть творилась в селе Цуневе Городоского уезда! Там австрийские вояки арестовали 60 крестьян и 80 женщин с детьми. Мужчин отделили от женщин и поставили их у деревьев. Солдат-румын забрасывал им петлю на шеи и вешал одного за другим. Через несколько минут остальные солдаты снимали тела, а живых докалывали штыками. Матери, жены и дети были свидетелями этой дикой расправы. Можно ли передать словами их отчаяние? Нет, на это нет слов и силы! В с. Залужье того же уезда солдаты зверски расстреляли 5 крестьян: Ивана Коваля, Ивана Михайлишина, Григория Снеда, Станислава Дахновича и Василия Стецыка, а в соседнем селе Великополе из 70-ти арестованных крестьян мадьяры закололи штыками: Ивана Олиарника, Семена Бенду, Василия Яцыка, Василия Кметя, Марию Кметь, Павла Чабана, которому раньше переломили руки. И этого им было мало! Уходя, они забрали с собой малолетних девочек.

Западная окраина Галицкой Руси испокон века заселена горским племенем лемков по Бескидам Западных Карпат и находилась под самым тяжелым обухом австро-мадьярского разбоя. Здесь, после потери восточной Галичины, скопились австрийские “патриоты”. От доносчиков кишело. Ввиду того, что этот русский уголок непоколебимо стоял при Руси, то не удивительно, что злоба украинских приверженцев всячески стремилась использовать подходящее для себя время, чтобы избавиться от упрямых русинов-лемков. Доносами занимались не только жандармы, сельские писари и войты, но и учителя, и даже духовные лица. Вскоре, после доносов пособников Австрии, была подвергнута повальному аресту вся русская лемковская интеллигенция: священники, адвокаты, судьи, педагоги, студенты и даже гимназисты, не говоря о крестьянстве обоих полов.

Ротмистр дьявольски захохотал, и мелом начертил на груди рясы священника черту, как прицел для стрелков. Затем он выставил охрану из четырех человек вокруг беззащитного пленника. Вокруг воцарилась гробовая тишина.

Староста Митшка вынул из сумки приговор и зачитал его. Раздалась краткая команда и щелкнули карабины. Эхо выстрелов раздалось в закоулках тюрьмы и опять воцарилась гробовая тишина на тюремном подворье, будто на кладбище. И в этой тишине раздался голос о. Максима: “Да здравствует русский народ!; Да здравствует святая, православная вера! — понижая голос продолжал он. Да здравствует славянская идея! — окончил он едва слышным голосом. ”

Сильный организм о. Максима не сдавался насильственной смерти. Тело его сползло по стене на землю и в конвульсиях корчилось на каменных плитах. Один из жандармов добил его выстрелом из револьвера. Так умер о. Максим, русский, православный священник.

…студент Антоний Сандович, не в силах был молчать. Он смело опровергнул выдумки криводушных свидетелей, фальшивые, бестолковые выводы следственных судей и не побоялся им заявить, что судить надлежит за злодеяния, а не за идею, веру и историческую правду.

“У меня нет ни малейших причин для того, чтобы скрывать принадлежность к Руси, за которую и смерть мне не страшна. Гибель моего отца и моя, и даже гибель всех русских галичан не в силах спасти такую огромную державу, как Австро-Венгрия. Этот вопрос решит ее армия. История чистая и правдивая, потребует ответа за все наши жертвы, тем более, что никто из нас не пойман с оружием в руках против австрийской армии. У вас власть судить, потому пользуетесь ею!”

Депутат австрийского парламента, чех Юрий Стршибрны 14 июня 1917 года отметил в своей речи, что имеет точные данные от 70-ти талергофцев о том, что в Талергофе мучители зарыли в землю общим числом 2000 мертвецов. Депутат того-же парламента, поляк Сигизмунд Лясоцкий лично собрал ведомости о Талергофе на месте неслыханных злодеяний и подчеркнул в своей речи 12-го марта 1918 года, что в талергофе до 20 февраля 1915 года лежало 1360 тяжело больных, из которых 1100 умерло в страшных условиях. В то время возникло 464 заболевания пятнистого тифа, как результат сильного голода и нечистоты. В продолжение полутора лет вымерло 15% талергофцев, т.е. свыше 3000 галичан и буковинцев.

В барак, где сидели православные священники, пришли два солдата и спросили: — есть ли здесь русские, некатолические священники. Вышли двое пожилых пленных. Солдаты запрягли их вместо лошадей и возили на них огромную бочку с водой. Старики, заливаясь горячим потом, падали от усталости на землю, но немцы на это не обращали внимание, били их прикладами, подгоняя вперед.

Муки в Талергофе продолжались от 4 сентября 1914 года до 10-го мая 1917года. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 года сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 руссофилов. Из публикации Василия Маковского узнаем, что осенью того же года там было около 8000 невольников. Не подлежит, однако, сомнению, что через талергофское чистилище и горнило прошло не менее 20000 русских галичан и буковинцев. Администрация Талергофа считала только живых, на умерших не обращала внимание, а число их, как выше сказано, было все-таки внушительным. Талергофский лагерь постоянно пополнялся все новыми и новыми партиями заключенных из-за наступления русской армии. Не было в русском Прикарпатье села или семьи не пострадавших от захватчиков. Мало того! Не редким явлением в 1914 — 1915 годах были массовые аресты целых селений. Кажется, что 30000 будет не полной цифрой всех жертв в пределах Галицкой Руси. Украинские хитрецы и фальсификаторы истории пускают теперь в народ всякие блахманы, будто в Талергофе мучились “украинцы”. Пусть укаринцы, но украинцы типа Зубрицкого, Наумовича, Гоголя, которые Прикарпатскую Русь, Волынь, Подолье и Украину считали частями Русской Земли. Горсточка “самостицных” укаринцев, которые в военном замешательстве, по ошибке или по доносам своих личных противников, попали в Талергоф, очень скоро, благодаря украинской комиссии в Граце во главе с д-ром Иваном Ганкевичем, получили свободу. В бредни украинских подлогов никто не поверит, ибо как могли в Талергофе томиться укаринцы за украинскую “идею”, когда Австрия и Германия создали самостийну Украину?»

«…убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси — Это чужая петля на ее шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь одно и тоже. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали “откуда пошла есть земля Русская”. Они внимательно прочли “Слово о полку Игореве” и не нашли в этом удивительном памятнике XII ст. Ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Черного моря до Немана. Они должны были признать темной клеветой, будто князь Владимир Святославович княжил на Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в украинскую, а не “Русскую правду”. Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишневский, писатель XVII ст., обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отюрасывают, что Зубрицкий, “русская троица” Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский,Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь, как наибольшее сокровище.

Защитники Руси нашли самую сильную опору в массах галицкого народа. Крестьянину трудно было сразу перекреститься с русина на украинца. Ему тяжело было потоптать то, что было для него святым и дорогим. Еще тяжелее было ему понять, почему украинские профессора как то туманно, хитро и блудно меняют Русь на Украину и путают одно имя с другим. Всем своим существом народ осознал, что творится неправда, фальш, измена, тем более, что предводители украинской затеи явно и открыто перешли на сторону немецкого и мадьярского террора в злыдни войны. Для народных масс непонятна была проповедь звериной ненависти к “москалям”, т.е. великоруссам. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белоруссами, считая их самыми близкими племенами своей малорусской народности. Чем сильнее был напор на Русь, тем упорнее становилась ее защита на Карпатах. За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других вязницах и концлагерях Австро-Венгрии шли тысячи за тысячами, и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть.»

Талергоф: Галицкая Голгофа
(Русским людям - жертвам первого в Европе концлагеря посвящается)

8 октября 2004 года за N2084-ІV Верховная Рада Украины приняла Постановление "О 90-летии трагедии в концлагере "Талергоф". В нем предусмотрен перечень конкретных мер направленных на увековечение памяти жертв геноцида на Западной Украине. Проект Постановления внесли депутаты фракции коммунистов И.Мигович, Ю.Соломатин, А.Голуб, С.Пхиденко.

В Преамбуле Постановления было сказано: "Нынешней осенью исполняется 90 лет трагедии в концлагере "Талергоф" возле австрийского города Грац. Тогда власть Австро-Венгрии учинила репрессии против тех коренных граждан империи, которые считали себя русинами как частью русского народа. Жертвами погромов, арестов, казней за такую национальную идентификацию, "инакомыслие" и неподчинение стали десятки тысяч жителей Буковины, Галиции и Подкарпатской Руси (ныне - Закарпатья)".

Как следует из текста Постановления, вся полнота ответственности за те трагические события возлагается исключительно на власти Австро-Венгерской империи. Благодаря такой формулировке проект Постановления поддержали многие депутаты фракции В. Ющенко "Наша Украина". Но кто в действительности несет ответственность за террор и репрессии против русских Буковины, Галиции и Закарпатья? Этому вопросу и посвящена эта статья.

История Галицкой Руси

Надо сказать, что для многих сограждан те трагические события 90-летней давности являются "белым пятном" в истории нашего народа. Поэтому прежде всего необходимо раскрыть предысторию того кровавого конфликта, который унес жизни нескольких десятков тысяч украинцев. Такой анализ и позволит установить подлинных виновников жестокого геноцида наших братьев и сестер на Галицкой (Червонной) Руси.

После распада Киевской Руси существовавшее на западнорусских землях Галицко-Волынское княжество попало в вассальную зависимость от Золотой Орды. Однако постепенно большинство западнорусских земель вошло в состав великого княжества Литовского или Литовско-Русского государства. В 1385 г. произошла Кревская уния - великий князь Литовский Ягайло женился на королеве Польше Ядвиге и стал королем Польши. Таким образом великое княжество Литовское вошло в состав польского королевства. Согласно унии католическая церковь получила статус государственной религии, а литовская феодальная знать была уравнена в правах с польской аристократией.

Окончательное объединение Польши и Литвы в единое государство - Речь Посполиту ознаменовала Люблинская уния 1569 г. В 1596 г. была заключена Брестская уния, согласно которой западнорусская православная церковь подчинялась Ватикану. Но подавляющее большинство православного духовенства и мирян отказалось признавать над собою власть Римского папы. В ответ власти Речь Посполитой рука об руку с униатским и католическим духовенством начали репрессии против православных подданных государства.

В 1648 г. вспыхивает крупнейшее восстание православного населения против польских властей под предводительством Богдана Хмельницкого. 18 января 1654 г. в Переяславе общее казаческое собрание единогласно проголосовало за союз с Москвой. После этого русский царь Алексей взял себе титул "Царь Великой, Малой и Белой Руси". Русско-польская война, в которую также активно вмешивалась и Швеция, поочередно воюя то с одной, то с другой стороной, закончилась в 1667 г. Согласно Андрусовского мира Правобережная Украина была возвращена Польше, в то время как Левобережная Украина осталась объединенной с Москвой. В 1686 г. Польша согласилась навечно уступить России "мать городов русских" - г. Киев.

Постепенно польское государство приходит в упадок. В 1772 г произошел первый раздел Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией. Пруссия получила западную часть Польши, заселенную поляками. Австрия - Галицию, где преобладали поляки и малороссы. Россия - города Полоцк, Витебск и Могилев, населенные белорусами.

Второй раздел Речи Посполитой произошел в 1793 г. Россия заняла Варшаву и получила часть Белой и Малой Руси - Минск, Подолье и часть Волыни, Пруссия заняла Познань. В 1795 г. произошел третий раздел Речи Посполитой. Пруссия получила Мазовию и Варшаву, Австрия - Малую Польшу с Краковом, Россия - Литву, Курляндию и часть Волыни. Однако Холмщина, Галиция, Карпатская Русь и Буковина по-прежнему остались за Австрийской империей.

Политика австрийских властей

С 1772 г. по 1848 г. австрийское правительство признавало единство галичан с остальным русским миром. Их официально называли Russen - то есть русскими или русинами. В 1848 г. вспыхнуло венгерское восстание против австрийских властей. Активное участие в нем приняли и поляки, выступавшие за восстановление польского государства. Однако крупные польские латифундисты (землевладельцы) Галиции выступили в поддержку австрийского императора Франца Иосифа. В итоге после подавления восстания австрийские власти передали польской шляхте полную власть над русским населением Галиции. Затем польская аристократия стала проводить политику полонизации и окатоличивания коренного русского населения.

В 1848 г. по инициативе губернатора Галиции графа Стадиона русское население стало именоваться Ruthenen - рутенами. За этим последовала пропагандистская кампания, направленная на искусственное противопоставление русских и рутенов, которые якобы являются отдельными народами. В 60-х годах поляки попытались навязать русскому населению Галиции латинскую азбуку вместо кириллицы, чтобы тем самым вывести его за рамки русской цивилизации. Это повлекло за собою массовые протесты русского населения, поэтому центральные власти империи отказались от политики своих польских "наместников" в Галиции.

В 1870-е гг. в Львове было создано общество "Просвiта", которое становится рупором антирусских сил. В 1890 г. произошел так называемый "Великий перелом". Галицкие сепаратисты заключили пакт с властями Австро-Венгрии на следующих принципах: верность Ватикану, верность Австрии, союз с поляками.

Начиная с 1890 г. вводится новое правописание, в соответствии с которым из русской азбуки было удалено три буквы и добавлено две новые. "Реформаторы" именуют галичан "украино-русским" а затем и просто "украинским" населением, а термин Малая Россия заменяется "Украиной". Своего апогея такая политика достигает в 1912 г. В этом году австрийское правительство впервые официально называет русских галичан "украинцами". Об этом было заявлено в Акте императора Австро-Венгрии Франца Иосифа о будущем открытии "украинского университета".

Тем не менее, подавляющее большинство жителей Галицкой Руси не приемлет новых правил и по-прежнему называет себя русскими или русинами, а свой язык, представляющий собою галицко-русское наречие - русским. В ответ партия "украинствующих" объявляет всех инакомыслящих "москалями" и "агентами Москвы", которые якобы получают за свой протест "царские рубли". Об этом пишется в доносах местным властям, а те, в свою очередь, устанавливают слежку за представителями западнорусской интеллигенции, выступающей против насильственной "украинизации" и начинают кампанию репрессий против всех инакомыслящих.

Идеологи политики дерусификации Галиции

Главными проводниками политики австрийских и польских властей следует назвать историка Михаила Грушевского и главу униатской церкви митрополита Андрея Шептицкого. Так М.Грушевский в 1894 г. по поручению властей возглавляет во Львовском университете кафедру общей истории и пишет книгу по истории "украинского народа" - "Историю Украины-Руси". Перед ним была поставлена конкретная задача: создать "научную базу" для обоснования антирусской политики в Галиции. В 1899 г. при финансовой поддержке австро-венгерских властей он организовал "Украинскую народно-демократическую партию". Ее костяк составило "украинофильское" униатское духовенство, воспитанное митрополитом А.Шептицким.

Будучи польским графом, Шептицкий являлся тайным советником по "украинским делам" императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. Одновременно он был осведомителем германского императора Вильгельма II о чем, по-видимому, и не знал сам австрийский император. При этом он лелеял мечту о создании униатского патриархата "Великой Украины от Кавказа до Карпат".

После назначения на должность главы униатской церкви Шептицкого последовала "кадровая революция". В богословские семинарии стали принимать только тех, кто разделял антирусские убеждения. В результате из высших богословских учебных заведений выходили священники, которых народ назвал "попиками". Именно они с церковного амвона навязывали своим прихожанам антирусскую идеологию. Это вызвало волну ответной реакции. Верующие стали бойкотировать богослужения в униатских храмах и просить епископов поменять "попиков" на обычных священников.

Тем не менее "попикам" удается склонить на свою сторону часть греко-католиков, и целые села становятся рассадниками идеологии "украинства". Другие же села по-прежнему остаются приверженцами идеологии русского единства. Между ними завязываются жестокие схватки, но местные светские и духовные власти всецело поддерживают партию "украинствующих" Галиции.

Политический террор

В результате политики дерусификации верующие русские униаты массово переходят в Православие, видя в этом единственную возможность сохранения своей этнокультурной самоидентификации с русским миром. Однако власти империи, формально исповедующие принцип веротерпимости, начинают репрессии против тех, кто перешел в Православие. Начинаются аресты и избиения духовенства и мирян, которых вновь обвиняют в "государственной измене" и "шпионаже" в пользу России.

В 1882 г. произошел знаменитый судебный процесс - "дело Ольги Грабарь". В этом году церковный приход о. Иоанна Наумовича открыто перешел в Православие. За это о. Иоанн был арестован и судим за "государственную измену". Вместе с ним на скамье подсудимых оказались известный общественный деятель А.И.Добрянский и его дочь Ольга Грабарь. Римский папа лично отлучил о. Иоанна от католической церкви. После тюрьмы Наумович покинул страну и переселился в Россию - г. Киев.

Этот процесс был лишь первой ласточкой. В 1913 г. на Буковине началось дело против братьев Геровских. За ним последовали первый и второй Мармарош - Сигетские процессы над 93 крестьянами села Иза, перешедшими в Православие и их священником о. Алексием Каблюком. В 1914 г. началось дело Семена Бендасюка и о. Максима Сандовича.

По мере приближения к началу Первой мировой войны обвинения галицко-русского населения в шпионаже в пользу Москвы усиливаются. К началу войны австрийские власти на основании доносов "національно свідомих галичан-українців" арестовывают почти всю русскую интеллигенцию Галиции и тысячи крестьян.

Доносы пишутся по "благословению" ставленников Шептицкого - униатских "попиков" и их "паствы". Одновременно идет гонение на все русское. К государственной измене приравнивается обучение русскому литературному языку и чтение газет из России, идет искоренение русского языка во всех учебных, благотворительных и просветительных учреждениях. Были случаи, когда при переводе арестованных они становились жертвами разъяренной толпы. В 1913 г. в Перемышле сами конвойные при переводе зарубили шашками 50 арестантов!

После начала войны власти начинают новую волну репрессий против русских галичан. На них возлагается вся тяжесть вины за поражения на восточном фронте. По доносам "украинствующих" и в отместку за свои неудачи, отступающие австрийские войска убивают и вешают по деревням тысячи крестьян. Но самым страшным местом геноцида русского народа Галицкой Руси стал созданный сразу же после начала войны в 1914 г. концлагерь Талергоф. Это был первый концлагерь в Европе. Через его застенки прошло не несколько десятков тысяч русских галичан.

В 1928 г. во Львове вышла книга бывшего узника этого лагеря смерти Василия Ваврика "Терезин и Талергоф". Далее мы приводим выдержки из этой книги, в которых описаны зверства, творимые властями Австро-Венгрии, Германии и их подручными "украинцами" над русским галицким народом.

Талергоф

"Самым тяжелым ударом по душе Карпатской Руси был, без сомнения, Талергоф, возникший в первые дни войны 1914 г. в песчаной долине у подножия Альп возле Граца, главного города Стирии. Это был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи...

Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф солдаты грацкого полка 4 сентября 1914 г. Штыками и прикладами они уложили народ на сырую землю. Голое, чистое поле зашевелилось, как большой муравейник, и от массы серомашных людей всякого возраста и сословия не видно было земли...

За Талергофом утвердилась раз и навсегда кличка немецкой преисподней. И в самом деле, там творились такие события, на какие не была способна людская фантазия, забегающая по ту сторону света в ад грешников. До зимы 1915 г. в Талергофе не было бараков. Сбитый в одну кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз. Счастливы были те, которые имели над собою полотно, а под собою клапоть соломы.

В позднюю, холодную осень 1914 г. руками русских военнопленных талергофская власть приступила к постройке бараков в земле в виде землянок - куреней - и над землею в виде длинных стодол с расчетом, чтобы поместить в них как можно наиболее народа. Это как раз нужно было кровопийцам, вшам и палачам. В одном бараке набралось человек сотен три и больше. В сборище грязного люда и грязной одежды разводились миллионы насекомых, которые разносили по всему Талергофу заразные болезни: холеру, брюшной тиф, дифтерию, малярию, расстройства почек, печени, селезенки, мочевого пузыря, понос, рвоты с кровью, чахотку, грипп и проч.

Кроме нечистоты, эпидемиям в Талергофе отдавал большие услуги всеобщий голод. Немцы морили наших людей по рецепту своей прославленной аккуратности и системы, а, бросая кое-что, как собакам, ухитрялись, будто ради порядка, бить палками всех куда попало. Не спокойным, разумным словом, а бешеным криком, и палкою, и прикладом водворяли часовые "порядок", так что часто возвращались многие от выдачи постной воды, конского или собачьего мяса калеками. В голоде и холоде погибали несчастные рабы, пропадали в судорогах лихорадки, желтели, как восковые свечи, от желтухи, кровавились от бесконечных кровоподтеков, глохли от заворотов и шума головы, слепли от встрясок нервов, лишались рассудка от раздражений мозга, падали синими трупами от эпилепсий.

Высокая горячка разжигала кровь больных. Немощные организмы валились, как подкошенные, в берлогу, в мучительной лихорадке и беспамятстве кончали жалкую жизнь, а более сильные срывались ночью с нар и бежали, куда глаза глядели, чтобы вырваться из объятий напасти. Они мчались или прямо в ворота или живо взбирались на колючую проволоку, там же от штыка либо пули падали мертвыми на землю...

В скорбный перечень погибших в Талергофе занесем лучших народных деятелей из длинного ряда мучеников: доктора Романа Дорика, преподавателя Бродовской гимназии, основателя и воспитателя бурсы им. Ф.Ефиновича; Юлиана Кустыновича, профессора Перемышльской духовной семинарии; доктора богословия Михаила Людкевича; доктора медицинских наук Михаила Собина; священника Владимира Полошиновича из Щавного; священника Иосифа Шандровского из Мыслятич; священника Григория Спрыса из Дашовки; священника Александра Селецкого из Дошницы; священника Аполлинария Филипповского из Подкаменя возле Рогатина; священника Нестора Полянского; священника, доктора богословских наук Николая Малиняка из Сливницы; священника Корнилия Литвиновича из Братищева; священника Владислава Коломыйца из Лещан; священника Михаила Кузьмака из Яворника Русского; священника Евгения Сингалевича из Задубровец; священника Николая Гмитрика из Зандовицы; священника Ивана Серко из Искова; священника Иеронима Куновского из Бельча; священника Иоанна Дуркота из Лабовой; священника Михаила Шатынского из Тиравы; священника Олимпа Полянского из Юровец; священника Василия Курдыдика из Черниховец; священника Казимира Савицкого и много других интеллигентных работников.

В народную легенду перешло талергофское кладбище у соснового леса. Эта легенда передается из уст и по наследству перейдет из поколения в поколение о том, что на далекой немецкой чужбине в неприветливой земле лежит несколько тысяч русских костей, которых никто не перенесет на родную землю. Немцы повалили уже кресты, сравняли уже могилы. Найдется ли одаренный Божьим словом певец, который расскажет миру, кто лежит в Талергофе, за что выбросили немцы русских людей из родной земли?

Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Враждебным отношением к интернированным отличались даже врачи. О здоровой пище и думать не приходилось: терпкий хлеб, часто сырой и липкий, изготовленный из смеси самой подлой муки, конских каштанов и тертой соломы, красное, твердое, несвежее конское мясо дважды в неделю по маленькому кусочку, покрашенная начерно вода, самые подлые помои гнилой картошки и свеклы, грязь, гнезда насекомых были причиной неугасаемой заразы, жертвами которой падали тысячи молодых, еще вполне здоровых людей из среды крестьянства и интеллигенции. Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики. На этих столбах происходило славное немецкое "анбинден", то есть подвешивание (как правило, за одну ногу). Поводом для подвешивания на столбе были самые ничтожные пустяки, даже поимка кого-либо на курении табаку в бараке ночью.

Кроме мук на столбе были еще железные путы "шпанген", просто говоря - кандалы, из-под которых кровь капала. Большую книгу можно бы написать об язвительных пакостях немцев. Феофил Курилло рисует такую картину: тридцать изнуренных и высохших скелетов силятся тянуть наполненный мусором воз. Солдат держит в левой руке штык, а в правой - палку и подгоняет ими "ленивых". Люди тянут воз за дышло и веревками и еле-еле продвигаются, ибо сил у них не хватает. Талергофскими невольниками в жаркое лето и в морозную зиму, избивая их прикладами, выправляли свои дороги, выравнивали ямы, пахали поле, чистили отхожие места. Ничего им за это не платили, а вдобавок ругали их русскими свиньями. В то же время вожди украинской партии во главе с разными Левицкими, Трилевскими, Ганкевичами, Барвинскими, Романчуками били тиранам поклоны и пели Австрии дифирамбы...

Исходя из ложного понимания патриотизма, вся власть в Талергофе, от наивысших до маленьких гайдуков, обходилась с людьми самым жестоким и немилосердным образом: их били палками, канчуками, тросточками, прикладами, кололи турецкими ножами и штыками, плевали в лицо, рвали бороды, короче говоря - обращались хуже, чем с дикой скотиной. С каждым днем, по мере приближения упадка Австрии, муки заключенных усиливались, удесятерялись. Внезапно, от поры до времени, вызывали того или другого, особенно из интеллигенции, в канцелярию лагеря и в Грац и по правилам инквизиции следственные судьи выпытывали о настроениях и взглядах на Австрию...

Все-таки пакости немцев не могут равняться с издевательствами своих людей. Бездушный немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем. Вроде официала полиции города Перемышля Тимчука, интригана, провокатора, доносчика и раба-мамелюка в одном лице, который выражался о родном народе как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справку об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец - Чировский, обер-лейтенант австрийского запаса. Эта креатура, фаворит и любимчик фон Штадлера, ничтожество, вылезшее на поверхность Талергофа благодаря своему угодничеству немцам и тирании, появилось в нем весною 1915 года. Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача. Была это продажная шкура и шарлатан с бесстыдным языком. Народ, из которого он вышел, не представлял для него малейшей цены. Партийный шовинизм не знал у него ни меры, ни границ.

Дьявол в людском облике! Чировский был специалистом от немецкого "анбинден", обильную жатву которого он пожал по случаю набора рекрутов в армию, когда студенты назвали себя русскими. Это "злодеяние" взбесило украинца, австрийского обер-лейтенанта в запасе, до того, что он требовал военного суда над студентами. В канцелярии лагеря он поднял страшную бурю, подстрекал всех офицеров и капралов, и радый этому фон Штадлер начал вызывать студентов на допросы. Но ни один из них не отступил от сказанного, хотя Чировский со своими заушниками бесился, угрожая кулаками.

Не помогло! Студенты твердо стояли на своем и были готовы во имя своих предков на наибольшие жертвы; их конфликт с напастником кончился тем, что всех фон Штадлер приговорил к трехнедельному заключению под усиленной стражей и усиленным постом, а после этого на два часа "анбинден". Понятно, экзекуцию подвешивания исполнял сам Чировский по всем правилам военного кодекса и регламента. Каменного сердца выродка не тронули ни слезы матерей, ни просьбы отцов, ни обморок, ни кровь юношей, у которых она пускалась из уст, носа и пальцев.

Черная физиономия Чировского перешла в историю мартирологии, претерпленных страданий галицко-русского народа. Ни один украинский адвокат, ни один украинский "письменник" не в силах обелить его. Варварство его дошло до того, что он велел на могиле под соснами уничтожать православные кресты, доказывая немцам, что в этих крестах таится символ русской веры и русской идеи.

Муки в Талергофе продолжались от 4 сентября 1914 г. до 10 мая 1917 г. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 г. сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов. Из публикации Василия Маковского узнаем, что осенью того же года там было около 8 тыс. невольников. Не подлежит, однако, сомнению, что через талергофское чистилище и горнило перешло не менее 20 тыс. русских галичан и буковинцев. Администрация Талергофа считала только живых, на умерших не обращала внимания, а число их, как выше сказано, было все-таки внушительным.

В талергофский лагерь постоянно приходили новые партии, и с каждым движением русской армии их было все больше и больше. Не было в русском Прикарпатье села и семьи без потерпевших. Мало того! Не редким явлением в 1914-1915 гг. были массовые аресты целых селений. Кажется, что 30 тыс. будет неполной цифрой всех жертв в пределах одной Галицкой Руси.

Украинские хитрецы и фальсификаторы истории пускают теперь в народ всякие слухи, будто в Талергофе мучились "украинцы". Пусть и украинцы, но украинцы толка Зубрицкого, Наумовича, Гоголя, которые Прикарпатскую Русь, Волынь, Подолье и Украину считали частями Русской Земли. Горсточка "самостийных" украинцев, которые в военном замешательстве, по ошибке или по доносам своих личных противников попали в Талергоф, очень скоро, благодаря украинской комиссии в Граце во главе с доктором И.Ганкевичем, получила свободу. В бредни украинских подлогов никто не поверит, ибо как могли в Талергофе томиться украинцы за украинскую идею, когда Австрия и Германия создавали самостийну Украину?

Будущий историк Прикарпатской Руси соберет все ее слезы и, как жемчужины, нанижет на терновый венец ее мученичества. Равно же он вынесет свой справедливый приговор. Сегодня еще не пора, но большинство галицкой общественности понимает, что партийная слепота в одном и том же народе создает страшную вражду, плоды которой низводят человека на степень бесчувственного животного: донос, клевета, кривая присяга, издевательство становятся его насущным и повседневным хлебом: ни мать, ни отец, ни брат, ни сестра, ни сосед, ни приятель не имеют для него значения, ибо его месть и злоба не знают границ.

Во время войны много, очень много таких извергов вышло из галицкого народа; и этот прискорбный факт - больнее всех ран. Свихнутые единицы из евреев, немцев и поляков нас не удивляют, но как же печально, что в галицко-русском народе австрийский сервилизм и дух рабства толкнул брата на брата. Из бесконечного числа известных и неизвестных доносителей и провокаторов первое место заняли в силу своей профессии жандармы. Самыми свирепыми были (далее - перечисление десятка имен и зверств украинцев-жандармов).

Читатель отдает себе отчет в том, что жандармы, начальники волостей и писари делали каинову работу в силу своих обязанностей, чтобы заслужить себе благоволение, милость, похвалу от своих высших властей. Поэтому можно до некоторой степени простить им вину, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения. Между доносчиками-учителями были отвратительные типы (следует перечисление).

Весьма трагическим и даже непонятным явлением 1914 г. было то, что священники, проповедники любви к ближнему и всепрощения, нашлись в рядах доносчиков (следует перечисление десятка "самостийников в рясах", таких, как С.Петрушевич из с. Колосова Радеховского уезда, требовавший "очистить его село от кацапов", или законоучитель бродовской гимназии С.Глебовицкий, просивший уездного старосту арестовать всех русофилов в городе и уезде).

Рекорд и наибольший успех, достигнутый в состязаниях доносительства, стяжали горе-политики: доктор Кость Левицкий, председатель парламентского клуба, львовский адвокат, свидетель на венских процессах, автор многочисленных устных и письменных доносов, и Николай Василько, австрийский барон, глава буковинского украинского парламентского клуба, бывший грозою на Буковине еще накануне войны. Доносами были заполнены все газеты украинских партий и в Галичине, и в Буковине, особенно "Дiло" и "Свобода" занимались этим неморальным ремеслом и были информаторами австрийской полиции и военных штабов.

Пропасть явных и анонимных доносов сыпалась, и на основании этих заведомо ложных писем падали жертвою совсем неповинные русины не только со стороны немцев и мадьяр, но и от рук своих земляков. Так украинские "сiчовики" набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на транспорт арестованных, чтобы переколотить ненавистных им "кацапов", хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане, такие же, как и "сiчовики". К сожалению, эти стрелки, прославляемые украинскими газетами как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд над родными.

Когда "сiчовики" конвоировали арестантов на вокзал, то бесились до такой степени, что 17 крестьян и священников пали на мостовую и их отнесли в больницу. "Сiчовики" добровольно врывались в тюрьмы; в с. Гнилом Турчанского уезда самовольно производили аресты, гоняли людей.... Вместо того чтобы взять в защиту своих братьев перед сборищем лютой толпы, они сами помогали врагам Руси и, конечно, Украины нести раны и смерть родным братьям. Можно ли это назвать патриотизмом? Здоровое ли это явление - хотя бы "сiчова" песня, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда П.Олейником:

"Украiнцi п`ють, гуляють,
А кацапи вже конають.
Украiнцi п`ють на гофi,
А кацапи в Талергофi.
Де стоiть стовп з телефона,
Висить кацап замiсть дзвона.
Уста очi побiлiли,
Зуби в кровi закипiли,
Шнури шию переїли".

Это смакование братской крови вызывает отвращение от таких "героев". К сожалению, еще и теперь их полно на нашей убогой людьми земле, еще и теперь пугают и угрожают Талергофом и кровавой расправой...

Наконец, спросим: за что шли на муки в Талергоф русины Прикарпатья? Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали ее распад. В предсмертной агонии ее правители, все ее власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитая военным параличом Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал на русина, чтобы русин отказался от Руси.

Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью, на удочку Австро-Венгрии пошла только часть галицко-русского народа.

Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси - это чужая петля на ее шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь - одно и тоже. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали "откуда есть пошла земля Русская". Они внимательно прочли "Слово о полку Игореве" и не нашли в этом удивительном памятнике XII столетия ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Черного моря до Немана. Они должны были признать темной клеветой, будто князь Владимир Святославович, княжил на Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в "украинскую", а не в "Русскую правду". Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишенский, писатель XVII столетия, обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отбрасывают. Что Зубрицкий, "русская троица" - Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь как наибольшее сокровище.

Защитники Руси нашли самую сильную опору в массах галицкого народа. Крестьянину трудно было сразу перекреститься с русина на украинца, ему тяжело потоптать то, что было для него святым и дорогим. Еще тяжелее было ему понять, почему украинские профессора как-то туманно, хитро и огульно меняют Русь на Украину и путают одно имя с другим. Всем своим существом и инстинктом народ осознал, что творится неправда, фальшь, измена, тем более, что предводители украинской затеи явно и открыто перешли на сторону немецкого и мадьярского террора в злые дни войны.

Для народных масс непонятна была проповедь звериной ненависти к "Москалям", то есть великороссам. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами своей малорусской народности. Чем сильнее был напор на Русь, тем упорнее становилась ее защита на Карпатах. За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других тюрьмах и концлагерях Астро-Венгрии шли тысячи за тысячами и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть".

Вечная память жертвам террора

Как мы видим, Галицкая Русь на протяжении многих веков была форпостом идеологии русского национального единства на западнорусских землях. Однако в результате жестокого давления польских оккупационных властей, предательства части православного епископата и западнорусской аристократии этот форпост был уничтожен. Свидетельством тому стала Брестская уния 1596 г.

Но, даже признав над собою верховенство Римского Папы, жители Галицкой Руси считали себя частью единого русского мира. Чтобы искоренить идеологию русского единства, власти Австро-Венгрии рука об руку со своими наместниками в Галиции - поляками и предателями русской идеи - галичанами-"самостийниками" развязали кровавый террор против тех галичан, которые отождествляли себя с русским народом, русской культурой и, как правило, с русской верой - Православием.

Сегодня "национал-патриоты" всех мастей во главе с "Нашей Украиной" Виктора Ющенко провозглашают Галицию бастионом "украинства" и "самостийности". Поэтому всем нам нужно вспомнить о том, кто и каким способом вырвал русское сердце Галицкой Руси - Православную веру, веру в национальное общерусское единство и особые пути Триединой Руси - Руси Великой, Малой и Белой, и превратил ее в форпост антирусского сепаратизма.

На Лычаковском кладбище во Львове расположен мемориал с черным гранитным обелиском, белым трехраменным крестом и надписью: "Жертвам Талергофа. 1914-1918. Галицкая Русь". Мы склоняем свои головы перед мучениками Святой Руси, которые, несмотря на доносы, предательство, жестокие гонения и террор отстояли свое священное право именоваться русскими и называть свою землю - русской.
Упокой Господи души всех невинно убиенных детей Твоих и сотвори им вечную память.

СИЛЕНКО Виктор

10:00 15.04.2008

ВКонтакте Facebook Одноклассники

Несмотря на всю ее жестокость, Первая мировая война в представлении большинства европейцев считается последней страницей в истории рыцарского поведения воюющих сторон. До известной

Несмотря на всю ее жестокость, Первая мировая война в представлении большинства европейцев считается последней страницей в истории рыцарского поведения воюющих сторон. До известной степени это действительно так. Но только до известной степени. Рыцарское отношение к побежденному врагу и к врагу-победителю не было редкостью. Без относительно того, какие эмблемы несли они на своих крыльях, неизменно придерживались неписанного кодекса чести первые в истории человечества воздушные бойцы. Далеко не все немецкие подводники без предупреждения топили санитарные транспорты и пассажирские пароходы. В отличие от эпохи Адольфа Гитлера, даже русские пленные в весьма небогатой продовольствием Германии не обрекались на голодную смерть. Но есть в военной летописи Германской империи некая страница, содержание которой не подлежало огласке во время войны. В силу идеологических обстоятельств она не получила огласки по завершении боевых действий. Это история первых в истории человечества лагерей смерти – австрийских концентрационных лагерей Талергоф и Терезин.

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: Считается, что западная историческая наука, в отличие от ее советского аналога, творится в отсутствие тяжелого идеологического гнета. Но в эпоху далеко не шуточных идеологических войн не бывает сторон, свободных от идеологической нагрузки. Именно поэтому не только в Советском Союзе, но и в так называемом свободном мире некоторые эпизоды истории становятся известными. О них много говорят и пишут. Ученые посвящают им свои труды, режиссеры снимают о них фильмы, журналисты делают передачи. Но есть немало белых пятен, есть целые эпохи, о которых по тем или иным причинам стараются не вспоминать и не говорить.

Да, на слуху у нас события 1937 года, но мало кто слышал о геноциде русского народа, имевшем место в период гражданской войны и в 20-е годы 20-го века. Мы много знаем о ГУЛАГе и о немецких концлагерях. А вот о первых в истории человечества концентрационных лагерях Талергоф и Терезин, в которых власти Австро-Венгрии уничтожали русское население Буковины, Галиции и Угорской Руси, широким слоям общественности не известно ничего. Людей в этих лагерях уничтожали только за то, что они не желали писаться украинцами и переходить под опеку Ватикана.

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Во время Первой мировой войны, прямо перед ее началом, в Австро-Венгрии были уничтожены десятки тысяч русских людей. Это была этническая чистка, проведенная австрийскими властями при содействии местных польских администраций и при полном одобрении со стороны Германии. Тысячи людей были расстреляны, повешены, заколоты штыками и уморены голодом. Десятки тысяч перемещены в концлагеря Талергоф и Терезин. Сотни тысяч стали беженцами. Почему же произошла эта трагедия? Что стало ее причиной и от чего мы никогда не слышали об этих страшных событиях ни в школе, ни в институте, ни по телевидению?

Прикарпатские земли со времен Киевской Руси всегда были частью большого и единого русского мира. Еще при князе Владимире его западные княжества назывались Червонной Русью. После бури, пришедшей с востока, эти русские территории попали под власть поляков и венгров. Галицкая Русь стала провинцией Польского королевства. А Русь Угорская вошла в состав Венгерского государства. Положение русских людей под властью чужеземцев было непростым.

Симаков Николай Кузьмич, специалист по истории церкви, профессор Международной славянской академии наук: Есть очень страшный, мрачный период, который связан с заключением так называемой Брестской Унии. В самом конце 16-го века Речь Посполитая, католические власти польско-католического государства, которая тогда называлась Речь Посполитая, они при участии иезуитов и по благословению римского папы навязывают населению православной южной Руси так называемую Унию. Уния предполагала прежде всего отказ от православной веры, Православной церкви. Она предполагала сохранить внешнюю обрядовую сторону православия при полном подчинении римско-католической церкви. И подчинению Польше, т. е. ополячиванию населения и окаталичиванию населения. Она имела двойной гнет и двойную тяжесть. Все это в конечном итоге привело к страшной катастрофе, потому что на протяжении столетий православное, русское население не то что страдало, а просто находилось под страшным гонением. Храмы православные были закрыты, православное священство полностью изгонялось, епископов православных преследовали как государственных преступников. Все это считалось холопской верой. Вера, которая была фактически после Брестской Унии запрещена. Были гонения, напоминающие гонения в Римской империи ранних христиан. Достаточно сказать, что запрещались крещения, запрещалось православным, запрещалось их отпевать, запрещалось причащать даже тяжело больных. Этого делать было нельзя. Православных хоронили без отпевания, за городом, и, несмотря на многочисленные протесты, которые выражались и на польских сеймах, ничего не менялось. Православные считались людьми не то что второго сорта, а просто государственными преступниками, которых следовало бы уничтожать.

Последующая судьба Прикарпатской Руси в силу недальновидности дипломатии Екатерины II, оказалась связана с Австрией, которой отошла Галичина по первому разделу Польши 1772 года. Буковина перешла под управление Венского кабинета в 1774 году. Угорская Русь досталась Австрии еще раньше как составная часть Венгрии после разгрома Венгерского государства турками. После вхождения в состав Австро-Венгрии поначалу положение русских улучшилось, поскольку австрийские власти были вынуждены в силу многонационального состава империи строить свою политику на межэтнических противоречиях. Австрияки решили использовать русских против поляков. Были открыты Львовская семинария и Львовский университет с преподаванием на русском языке. Но период русского возрождения длился недолго. Из-за осложнения отношений между Веной и Петербургом русское население попало под подозрение. Власти Австро-Венгрии очень боялись, что русские люди, жившие на своей исконно русской земле Прикарпатья, воссоединятся с набирающей мощь Российской империей.

«Кто не испугается того, что русский генерал Тутолмин поясняет в своем универсале 1795 года по поводу занятия Холма, Белза и Луцка, что эти города были когда-то составной частью древнего русского государства. А что было бы, если бы русскому кабинету вздумалось утверждать, что Галиция есть собственно русская провинция?»

Из работы немецкого историка Энгеля

Болгарчук Лидия Андреевна, журналист: При этом следует отметить, что русские, жившие на своих родных землях под австро-венгро-польским владычеством, действительно никогда не оставляли надежды на воссоединение с Россией.

«Несмотря на долгие годы неволи, религиозной экспансии и национального угнетения русские Прикарпатской Руси старались сохранить свою этническую самоидентификацию, свою природную русскость».

В 19-м веке в Австро-Венгрии активизировалось Движение русского возрождения. Его лидеры боролись за право русского народа говорить и писать на русском языке. Австрийская администрация и поляки, напротив, старались навязать русским латинский алфавит и пресловутую кулешовку.

«Борьба велась вокруг русского литературного языка. Так называемая старорусская партия стремилась приблизить галицко-русские наречия к русскому литературному языку. А украинофильская хотела сблизить народный язык с польским».

Из статьи М.Смолина «Украинская «Русь подъяремная». «Русская Галиция и «мазепинство»

Симаков Николай Кузьмич, специалист по истории церкви, профессор Международной славянской академии наук: Австрийские власти изо всех сил пытались насаждать украинский сепаратизм. Русским людям вбивалась в голову мысль, что они не русские, а украинцы. И что Россия и русские им, украинцам, враги. Так что борьба шла не за язык, а за национальное самосознание.

«Анализ наследия деятелей русского движения говорит, что спор о языке был лишь маленькой вершиной огромного айсберга. Главным был вопрос – единая Русь «от Карпат до Камчатки» или Украина, враждебная «Московии».

Поляки и австрийцы, старавшиеся изо всех сил заставить русских людей считать себя украинцами, решили навязать вместо русского языка некий искусственный язык и искусственную письменность. Изобретателем этого фонетического правописания был Кулиш, но даже он возмутился действиям австрийских властей.

«Вам известно, что правописание, прозванное у вас в Галичине «кулешовкою», изобретено мною? С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощенное правописание, но из него теперь делают политическое знамя. Полякам приятно, что не все русские пишут одинаково. Видя это знамя в неприятельских руках, я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя русского единства».

Из письма П.Кулиша Я.Ф.Головацкому

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: В связи с активизацией русских в Австро-Венгрии в конце 19 века началась настоящая травля всего русского. Австрийские власти передали образование в русских школах в руки польских местных администраций. Была налажена система, когда лучшие места в Галиции можно было занять, только признав себя не русским, а украинцем. С 1878 года после Берлинского конгресса, когда Австрия и Германия заключили тайный союз против России, австрийские власти принялись искоренять в своих восточных областях русскую опасность.

«Из Вены во Львов, в помощь наместнику Голуховскому прислали немца Лебля с экзеционно-диктаторскими полномочиями. Вскоре арестованы были редакторы всех русских газет во Львове и тысячи крестьян и чиновников по всей Галиции. Митрополит Иосиф и многие русские деятели были изгнаны, другие лишены должностей. Митрополия, школы, монастыри оказались в руках иезуитов и украинофилов.»

Из газеты «Русская Воля», Тернополь, 1911 год

Настоящий антирусский террор начался в 1912 году. Осенью на Балканах началась кровопролитная война. Греки, сербы и болгары сражались против Турции. Обеспокоенные православным возрождением, австровенгерские власти начали повальные аресты среди русских галичан и буковинцев. Венским кабинетом было активизировано создание так называемого украинского движения и украинской нации. Украинский народ был сформирован поляками, венграми и австрийцами из русского населения путем навязывания православным людям католичества и нового искусственного языка. Точно такой же эксперимент удался с омусульманиванием сербов в Боснии. Ведь и сербы православные, и сербы-босняки, т. е. сербы, принявшие ислам, - это люди одной и той же крови и одного языка. Но приняв мусульманство, часть боснийских сербов стала враждебна православию и большой Сербии. Так же и украинцы-униаты. Это те же русские люди, что и живущие в Москве или Петербурге. Однако приняв унию и новую письменность, русские Прикарпатской Руси стали врагами России, русских и православия. Так, в 1912 году, с началом Балканской войны, один из лидеров украинского сепаратистского движения Смаль-Стоцкий, будучи депутатом австрийского рейхстага, говоря о русском движении в Галиции, сказал:

«Это движение является армией России на границах Австро-Венгрии, армией, уже мобилизованной».

Болгарчук Лидия Андреевна, журналист: С началом Первой мировой войны в Прикарпатской Руси начался геноцид православного русского народа. Геноцид этот был санкционирован Берлином и Веной при полном духовном одобрении со стороны Ватикана. Геноцид осуществлялся австрийскими властями и польской местной администрацией, а также венгерскими и украинскими националистами.

«Талергофская трагедия была трагедией всего русского движения и всего народа Галичины. Масштабы этой трагедии многих тысяч семей были бы несравненно более скромными, если бы не предательская роль украинофилов, которые были Пятой колонной Галицкого национального движения, помощниками австрийской администрации и военщины».

Н.М.Пашаева. «Очерки истории русского движения в Галичине 19-20 веков»

Началось все с повсеместного разгрома русских организаций, учреждений и обществ, вплоть до кооперативных предприятий, церквей и детских приютов. А потом пошли аресты и казни.

«Хватали всех сплошь, без разбора, кто лишь признавал себя русским и русское имя носил. У кого была найдена русская газета или книга, икона или открытка из России. Хватали кого попало: интеллигентов и крестьян, мужчин и женщин, стариков и детей, здоровых и больных. И в первую голову, конечно, ненавистных им русских попов, доблестных пастырей народа, соль Галицко-русской земли. Хватали, надругались, гнали. Таскали по этапам и тюрьмам, морили голодом и жаждой, томили в кандалах и веревках, избивали, мучили, терзали до потери чувств, до крови. И, наконец, казни и расстрелы, без счета, без края и конца. Тысячи безвинных жертв, море мученической крови и сиротских слез».

Ю.Яворский, из работы «Террор в Галичине в первый период войны 1914-1915 годов»

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Страшная волна военного и административного австро-мандьяро-польского террора, прошедшая над русским населением в Галиции и Буковины и Угорской Руси, была настолько свирепа, что многие свидетели тех жутких преступлений считали, что судьба узников концлагерей Талергофа и Терезина, куда сгоняли русских со всей Австро-Венгрии, была легче. Десятки тысяч людей были попросту зверски замучены.

Так боялись европейцы русских, так страшились в Берлине и в Вене, да и в Лондоне и в Нью-Йорке того, что если Россия победит в Первой мировой войне все Балканы, а также вся Прикарпатская Русь, да и, скорее всего, территории современных Венгрии, Словакии и Чехии, наряду с Константинополем и проливами стали бы русскими провинциями. И не прошел бы тогда никакой малоросский сепаратизм, называемый ныне украинством. Именно из-за страха перед тем, что Россия вернет себе исконно русские земли Киевской Руси, так зверствовали австрийцы, венгры и поляки.

«Меры против русофильской пропаганды всем господам старостам и директорам полиции во Львове и Кракове. Также против всяких русофильских выступлений и публичных манифестаций, или на собраниях, или в печати, или иным каким-либо образом следует беспощадно выступить, прибегая к самому широкому применению средств экзекуции, и с виновниками поступать без всякого снисхождения».

Подобные распоряжения властей выполнялись полицией, военными, а также польскими, венгерскими и украинскими националистами с большим рвением и безумной жестокостью.

«Отступая к Перемышлю австрийские войска арестовали по пути 48 местных русских жителей. В Перемышле несчастных встретили ехавшие верхом мадьяры. Началось уже настоящее, зверское избиение арестованных. Били мадьяры, пехотинцы и мазепинцы. Улица огласилась стонами и криками. «Не бить, а расстреливать!» - раздался резкий и пронзительный голос майора. Тогда девушка, дочь священника, пала на колени перед распятием, находившимся в нише дома, и, подняв к нему руки, воскликнула: «Мать Божия, спаси нас!» Тут к несчастной девушке подскочил солдат мадьяр и сильно ударил ее по голове ручкой револьвера, а затем выстрелил ей в лоб. Началась стрельба, стоны, крики, ружейные выстрелы. Все смешалось вместе в какой-то дикий, кошмарный хаос».

Из газеты «Прикарпатская Русь», 1916 год

Болгарчук Лидия Андреевна, журналист: Тех, кого не убивали на месте, сгоняли в концлагеря Талергоф и Терезин. Это были первые в истории человечества концентрационные лагеря, куда людей помещали по национальному и религиозному признаку. Здесь была опробована политика массовых убийств мирного населения. Людей убивали только за то, что они русские и православные, за то, что они жили на своей собственной земле, которая приглянулась австрийским и польским властям.

«После несколькодневной волокиты по галицким тюрьмам мы очутились в Талергофе. Караулили нас солдаты 27-го полка. Обращение их было куда жесточее обращения львовских тюремщиков. За малейшую оплошность кололи насмерть. Ежедневно утром лежало под бараками по несколько окровавленных трупов. Как пища подавалась мутная, теплая вода. Изголодавшиеся заключенные за неимением посуды получали ее кто в шапки, кто в шляпы. Помню, как однажды заколол солдат одного крестьянина во время раздачи обеда. Иной раз я был свидетелем подобного случая, разыгравшегося под бараком. Солдат нанес закутанному в цепи политическому 13 колотых ран».

Из воспоминаний талергофского узника Александра Маковского

«В Талергофе очутились мы 4 сентября. Караулившие арестованных солдаты 27-го грацкого полка срывали пуговицы и кокарды с чиновников, находившихся среди арестованных. Я отделался несколькими молниеносными ударами в лицо, полученными от тех же солдат. В тот же день закололи солдаты троих крестьян, не знавших немецкого языка, за неисполнение приказаний. И тут же зарыли их в общую яму».

Из воспоминаний талергофского узника И.С.Гашовского

Талергоф и Терезин были не только первыми концентрационными лагерями, в которых уничтожалось мирное население. Но именно в Талергофе так же впервые в мире австрийцы устроили отдельные детские и женские лагеря. Особенно жестоко издевались в концлагере над женщинами, всячески унижая их достоинство.

«Немного в стороне от нашего эшелона было назначено место для естественных потребностей. Женщины собирались туда по несколько человек вместе, чтобы таким образом хоть отчасти за отсутствием огражденного прикрытия удовлетворить чувство стыдливости. В таких случаях солдаты всячески изводили женщин, они умышленно сопровождали женщин и, окружив их со всех сторон, позволяли себе не поддающиеся печатанию выходки. Некому было пожаловаться, ибо начальник стражи, капитан немец, был хуже своих подчиненных».

Из воспоминаний Талергофского узника И.С.Гашовского

Болгарчук Лидия Андреевна, журналист: Одновременно с вышеозначенными зверствами в Вене были организованы судебные процессы над лидерами Русского движения. Процессы велись военным дивизионным судом. Лидера Русского возрождения Дмитрия Андреевича Маркова и его сподвижников суд Австро-Венгерской империи приговорил к смертной казни. Приговоренных спас государь император Николай II, который через испанского короля Альфонса Тринадцатого смог добиться замены смертной казни на тюремное заключение.

Следует сказать, что государь-император ставил одной из своих задач освобождение Прикарпатской Руси из рук австровенгерских оккупантов. Николай Второй хотел вернуть земли Киевской Руси в состав русского государства. Николай Второй, в отличие от Екатерины Великой, отдавшей русских людей под власть австрийских императоров, отлично понимал, что позиция, которой придерживались многие русские цари, такие как Александр I и Николай Павлович, позиция, заключавшаяся в том, что везде надо поддерживать монархический принцип, ошибочна. Ведь если в Турции и Австро-Венгрии угнетают православных братьев, то нельзя политический принцип ставить выше духовного. Государь-император готов был поставить задачу освобождения православных братьев выше политического принципа сохранения этой монархии.

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Если бы мы победили в Первой мировой войне, то мы не только бы освободили русских Прикарпатской Руси, но, по всей видимости, создали бы целую цепь независимых православных государств. Что окончательно бы оградило сербов, болгар и греков как от турецкой, так и от австрогерманской угрозы. Но это неизбежно привело бы к значительному усилению роли России в Европе и в мире. Именно эта позиция государя Николая Александровича так пугала Запад в целом и банковские круги с Уолл-стрит в частности. Именно поэтому и финансировал Шиф и компания русских революционеров всех мастей. Именно поэтому так радели они о разрушении великого русского государства. Фактически геноцид карпаторусского населения явился прологом к невиданному по своим масштабам геноциду русских, произошедшему после февраля и октября 1917 года.

Всего за период геноцида в Австро-Венгрии было уничтожено несколько сот тысяч человек. Сотни и тысячи стали беженцами. Только в Талергофе и Терезине было казнено свыше 10 тыс. человек, и при этом об этих страшных событиях ничего не говорится ни в России, ни на Западе. Уничтожение русских европейцами стыдливо замалчивается, как и геноцид русского народа в 20-е годы. Мы много слышим про немецкие концлагеря, Освенцим, Дахау и Треблинку. Но никто не говорит о Талергофе и Терезине. А ведь именно эти лагеря были первыми ласточками, предшественниками масштабного уничтожения мирного населения в период Второй мировой войны. Замалчивание данного факта говорит об антирусских настроениях западных историков и политиков. Точно так же и советские историки скрывали трагедию русских в Прикарпатской Руси в период Первой мировой войны.

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: На Западе боятся темы геноцида русских в Австро-Венгрии потому, что если бы поведать миру о трагедии русского коренного населения на территории империи Габсбургов, т. е. на территории современных Венгрии, Словакии и Западной Украины, то пришлось бы признать тот факт, что земли, с которых сгоняли русское население, являются исконно русскими. Также придется признать, что украинский вопрос и сама украинская нация специально созданы Западом, Ватиканом, Польшей и властями Австро-Венгрии с целью отколоть от России большую часть русского народа и русской земли. Для нас, для русских, важно понять, что мы все: украинцы, белорусы, русские – есть один разделенный недоброжелателями народ. Мы, как некогда немцы, разделенные на две страны, ГДР и ФРГ, должны стремиться к объединению. Нам не нужны конфликты, и не стоит обзывать друг друга хохлами и москалями на радость врагам России, стремящимся расколоть нас на части. По утверждению Льва Николаевича Гумилева, украинцы малороссы, белорусы, великороссы – это субэтносы, части единого целого русского этноса. Люди, живущие в Киеве, ничуть не меньше русские, чем люди, живущие в Москве и Владивостоке. Наша сила в единстве и в верности, вере наших предков, русичей Киевской Руси.

Некоторые сумасбродные горе-политики приписывают изобретение концлагерей советскому государству, но это совсем не так. Хотелось бы напомнить о том, что более ста лет назад начал работу первый европейский концентрационный лагерь и фактически первый в истории лагерь смерти - Талергоф. Для нас этот факт имеет особое значение, так как этот лагерь был создан именно для русских. Его главной целью был геноцид русского населения с целью проведения украинизации ряда областей Западной Руси, принадлежавших на то время Австро-Венгерской империи.

Талергоф (нем. Interniertenlager Thalerhof) — концентрационный лагерь, созданный властями Австро-Венгерской империи 4 сентября 1914 года, в первые дни Первой мировой войны. Лагерь находился у подножья Альп возле Граца, главного города провинции Штирия. Это был один из первых концентрационных лагерей в мировой истории XX века, первый в Европе. Сюда были депортированы жители Галиции и Буковины, симпатизирующие или предположительно симпатизирующие России, высланные из Галиции по заявлениям поляков и украинофилов. Именно в Талергофе 100 лет назад готовилось то, что сейчас происходит на Украине - это противостояние русских людей, одни из которых считают себя русскими, а другие перестали считать себя таковыми.

С 1772 г. по 1848 г. австрийское правительство признавало единство галичан с остальным русским миром. Их официально называли Russen - то есть русскими или русинами. С 1848 года польская аристократия стала проводить активную политику полонизации и окатоличивания коренного русского населения.

В 1848 г. по инициативе губернатора Галиции графа Стадиона русское население стало именоваться Ruthenen - рутенами. За этим последовала пропагандистская кампания, направленная на искусственное противопоставление русских и рутенов, которые якобы являются отдельными народами. В 60-х годах поляки попытались навязать русскому населению Галиции латинскую азбуку вместо кириллицы, чтобы тем самым вывести его за рамки русской цивилизации. Это повлекло за собою массовые протесты русского населения, поэтому центральные власти империи отказались от политики своих польских "наместников" в Галиции.

В 1890 г. произошел так называемый "Великий перелом". Галицкие сепаратисты заключили пакт с властями Австро-Венгрии на следующих принципах: верность Ватикану, верность Австрии, союз с поляками.

Начиная с 1890 г. вводится новое правописание, в соответствии с которым из русской азбуки было удалено три буквы и добавлено две новые. "Реформаторы" именуют галичан "украино-русским" а затем и просто "украинским" населением, а термин Малая Россия заменяется "Украиной" . Своего апогея такая политика достигает в 1912 году - австрийское правительство впервые официально называет русских галичан "украинцами". Об этом было заявлено в Акте императора Австро-Венгрии Франца Иосифа о будущем открытии "украинского университета".

Тем не менее, подавляющее большинство жителей Галицкой Руси не приемлет новых правил и по-прежнему называет себя русскими или русинами, а свой язык, представляющий собою галицко-русское наречие - русским. В ответ партия "украинствующих" объявляет всех инакомыслящих "москалями" и "агентами Москвы" , которые якобы получают за свой протест "царские рубли". Об этом пишется в доносах местным властям, а те, в свою очередь, устанавливают слежку за выступающими против насильственной "украинизации" и начинают кампанию репрессий против всех инакомыслящих.

По мере приближения к началу Первой мировой войны обвинения галицко-русского населения в шпионаже в пользу Москвы усиливаются. К началу войны австрийские власти на основании доносов "національно свідомих галичан-українців" арестовывают почти всю русскую интеллигенцию Галиции и тысячи крестьян. Доносы пишутся по "благословению" ставленников Шептицкого - униатских "попиков" и их "паствы".

К государственной измене приравнивается обучение русскому литературному языку и чтение газет из России, идет искоренение русского языка во всех учебных, благотворительных и просветительных учреждениях. Были случаи, когда при переводе арестованных они становились жертвами разъяренной толпы. В 1913 г. в Перемышле сами конвойные при переводе зарубили шашками 50 арестантов!

Самым страшным местом геноцида русского народа Галицкой Руси стал созданный сразу же после начала войны в 1914 г. концлагерь Талергоф. Это был первый концлагерь в Европе. Через его застенки прошло несколько десятков тысяч русских галичан.

Первая партия заключённых поступила в Талергоф 4 сентября 1914 г., на следующий день после занятия русскими войсками Львова. Вскоре появился ещё один лагерь для русофилов - в городе Терезин в северной Богемии. Он размещался в относительно лучших условиях - в крепости. Многие заключённые Терезина потом направлялись в Талергоф, где до зимы 1915 г. даже не было бараков - заключённые спали на открытой земле.

В 1928 г. во Львове вышла книга бывшего узника этого лагеря смерти Василия Ваврика "Терезин и Талергоф" . Далее выдержки из этой книги, в которых описаны зверства, творимые властями Австро-Венгрии, Германии и их подручными "украинцами" над русским народом Галиции.

"Самым тяжелым ударом по душе Карпатской Руси был, без сомнения, Талергоф, возникший в первые дни войны 1914 г. в песчаной долине у подножия Альп возле Граца, главного города Стирии. Это был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи...

Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф солдаты грацкого полка 4 сентября 1914 г. Штыками и прикладами они уложили народ на сырую землю. Голое, чистое поле зашевелилось, как большой муравейник, и от массы серомашных людей всякого возраста и сословия не видно было земли...

За Талергофом утвердилась раз и навсегда кличка немецкой преисподней. И в самом деле, там творились такие события, на какие не была способна людская фантазия, забегающая по ту сторону света в ад грешников. До зимы 1915 г. в Талергофе не было бараков. Сбитый в одну кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз.

Счастливы были те, которые имели над собою полотно, а под собою клапоть соломы. Священник Иоанн Мащак под датой 11 декабря 1914 г. отметил, что 11 человек просто загрызли вши. Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. ... Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики. На этих столбах происходило славное немецкое "анбинден", то есть подвешивание (как правило, за одну ногу).

Кроме мук на столбе были еще железные путы "шпанген", просто говоря - кандалы, из-под которых кровь капала. Большую книгу можно бы написать об язвительных пакостях немцев. Феофил Курилло рисует такую картину: тридцать изнуренных и высохших скелетов силятся тянуть наполненный мусором воз. Солдат держит в левой руке штык, а в правой - палку и подгоняет ими "ленивых". Люди тянут воз за дышло и веревками и еле-еле продвигаются, ибо сил у них не хватает.

Через талергофское чистилище и горнило перешло не менее 20 тыс. русских галичан и буковинцев. Администрация Талергофа считала только живых, на умерших не обращала внимания и не считало.

В талергофский лагерь постоянно приходили новые партии, и с каждым движением русской армии их было все больше и больше. Не было в русском Прикарпатье села и семьи без потерпевших. Мало того! Не редким явлением в 1914-1915 гг. были массовые аресты целых селений. Кажется, что 30 тыс. будет неполной цифрой всех жертв в пределах одной Галицкой Руси.

Украинские "сiчовики" набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на транспорт арестованных, чтобы переколотить ненавистных им "кацапов", хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане, такие же, как и "сiчовики". К сожалению, эти стрелки, прославляемые украинскими газетами как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд над родными.

За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других тюрьмах и концлагерях Астро-Венгрии шли тысячи за тысячами и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть" .

Всего через Талергоф с 4 сентября 1914 г. до 10 мая 1917 г. прошло по самым минимальным оценкам более 20 тысяч человек, при этом несколько тысяч в нём умерло. Заключённые постоянно подвергались избиениям и пыткам, регулярно производились казни. В лагере был изобретён и ряд новых видов казней (как, например, своеобразное подвешивание на столбах), которые потом нередко применялись в подобных учреждениях и в ходе следующей мировой войны. В условиях жуткой антисанитарии люди массово погибали от болезней. Зимой 1914-1915 гг. случилась эпидемия сыпного тифа. Создание условий для гибели заключённых от инфекций уже вскоре оказалось характерно и для польских концлагерей для пленных красноармейцев, но опыт Талергофа был первым.

Талергофский лагерь был закрыт 10 мая 1917 г. уже при новом императоре. Карл I написал в своём рескрипте, что содержавшиеся в нём не были виновны, но были арестованы именно для того, чтобы не стать виновными. В результате всей этой геноцидной кампании доля восточных славян, проживавших в одном только Львове, сократилась в два раза, а украинское движение, разжигавшее ненависть ко всему русскому, превратилось из весьма немногочисленного в преобладающее.

Галицкая Русь на протяжении многих веков была форпостом идеологии русского национального единства на западнорусских землях. Однако в результате геноцида, предательства части православного епископата и западнорусской аристократии этот форпост был уничтожен. Сегодня укро-нацисты всех мастей провозглашают Галицию бастионом "украинства" и "самостийности". Давайте не будем забывать, откуда берёт начало их злоба и ненависть к русским, кто её насадил и вырастил сто лет назад. Именно отсюда происходит та взрывчатка, которой была начинена "атомная бомба, заложенная в основание СССР".