Не принято вспоминать: первое стихотворение Высоцкого посвящено Сталину. Первый стих В.Высоцкого был посвящен И.В.Сталину Как Порошенко проиграл Украину России

Я исписал почти что полтетради…
Жизнь - тонкая тетрадь, в ней мало дней.
Видал чеченов я в Целинограде -
Они, как прежде, не едят свиней.

Костер, зажженный от последней спички,
Я кровью заливал своей и мне хотелось выть, -
И кровь шла - как из бочки без затычки,
Я не умел ее остановить…

Владимир Высоцкий (из черновиков, 1977 год)

Канада, 1976 год. Фото Эль Брендис Пери

Это первое стихотворение Владимира Высоцкого о Сталине.
Первое и последнее. И вообще никогда в своей жизни Владимир Семенович подобной глупости больше не писал. Годы спустя у него будут совсем другие стихи.

Стихотворение «Моя клятва» вообще считается самым первым известным нам стихотворением Высоцкого.
Его очень любят цитировать сталинисты: Вот ведь! Сам Высоцкий как Сталина чтил! Какие слова ему посвятил!

Либеральная интеллигенция старается об этих строках не вспоминать: это же какой стыд, чтобы сам Высоцкий написал такое.

Не правы ни те, ни другие.
Клятвы Сталину давал не просто Высоцкий, а 15-летний мальчик, учившийся в восьмом классе. Мальчик, который рос в строгой и правильной семье советского офицера, ходил в школу в советской оккупационной зоне в Германии, был октябренком, пионером и комсомольцем и, естественно, не мог относиться к Сталину иначе.

Владимир Высоцкий и Владимир Акимов. Москва, 1953 год

Знания обычного советского школьника о Сталине не выходили за рамки плакатного образа великого вождя и учителя.
В этот образ свято верили даже куда более взрослые и информированные люди. Поэтому оценивать отношение Высоцкого к Сталину по этому стихотворению так же нелепо, как оценивать всерьез нас с вами по тем стихам, которые мы писали в восьмом классе.

Похороны Сталина. 9 марта 1953 года

Но уже в 1963 году 25-летний Высоцкий, выступая во ВГИКе, исполнит песню Юза Алешковского.

Томск, гостиница «Сибирь», 30 декабря 1963 года. Фото Владимира Шеметова

Юз Алешковский написал эту песню в 1959 году в разгар хрущевской Оттепели.
И она стала невероятно популярной в молодежной среде и среди интеллигентов.

Юз Алешковский. Фото из архива Игоря Данилова

При этом песня была фактически подпольной.
Сталина разоблачили, осудили, но смеяться, иронизировать над ним все-таки не позволяли. В СССР текст этой песни опубликуют только в 1988 году. И, между прочим, многие считали ее автором именно Высоцкого. А самое раннее известное исполнение этой песни сохранилось в записях дяди Высоцкого Алексея Владимировича.

Но имя Сталина появится и в собственных песнях Высоцкого.
В 1969 году он напишет стихотворение «Теперь я буду сохнуть от тоски», в котором лирический герой присутствует на каком-то кавказском застолье, где тамада произносит тост за Сталина. Там есть и такие слова:
Пусть много говорил белиберды
Наш тамада – вы тамаду не троньте, –
За Родину был тост алаверды,
За Сталина, – я думал – я на фронте.
И вот уж за столом никто не ест
И тамада над всем царит шерифом, –
Как будто бы двадцатый с чем-то съезд
Другой – двадцатый – объявляет мифом.

Полностью этот текст Владимир Семенович никогда не исполнял.
Но записи отдельных куплетов сохранились – как, например, вот это исполнение в гостях у востоковеда Льва Делюсина 30 сентября 1969 года.

«Я скоро буду сохнуть от тоски…»:

Очевидно, что в контексте этой песни «бандит и кровопийца» это фактически Сталин и есть.

Песня, кстати, оказалась в некотором смысле пророческой.
Через полгода Высоцкий женился на Марине Влади, и Зураб Церетели устроил молодоженам настоящее свадебное путешествие в Грузию. Где они фактически сыграли свадьбу еще раз, но уже с кавказским размахом.

Зураб Церетели

И вот посреди этого душевного торжества один из гостей наполнил рог вином и предложит выпить за Сталина.
И надо было видеть Высоцкого, который даже побледнел от ярости. И его реакция стала понятна всем вокруг. Говорили даже, что он разбил бокал, не желая пить за тирана. Но бокал он разбил случайно и в другой момент застолья. А ту неловкую ситуацию сгладили другие гости, хором запевшие грузинскую песню.

Это был 1970 год, и тогда Высоцкий уже многое знал о сталинском времени, хотя ему еще предстояло встретиться со многими советским диссидентами и эмигрантами, которых он потом встретит во время своих поездок за границу.

А в 1973 году он познакомится с Вадимом Тумановым, и после долгих разговоров с другом никаких сомнений у Высоцкого уже не останется.
Именно дома у Туманова была сделана эта запись.

Фрагмент белового автографа песни «Я сам с Ростова…» - РГАЛИ, фонд 3004, оп.1, ед.хр.96, л.1

«А Самый Главный – вылетел в трубу».
Гений танца Махмуд Эсамбаев, который сам пережил депортацию чеченцев и ингушей, вспоминал, что Высоцкий исполнял эту песню на стадионе в Грозном, и вы можете представить себе реакцию публики.

Махмуд Эсамбаев

Для чеченцев и ингушей сталинская депортация стала самой большой трагедией в истории.
Погибли более ста тысяч вынужденных переселенцев – каждый пятый! Но при советской власти об этом даже заикнуться не смели публично. А Высоцкий пишет вот такую песню.

Многие знали о трагедиях народов, о миллионах погибших в лагерях ГУЛАГа, об истреблении Сталиным собственного народа в 1937-м, да и в другие кровавые годы.
Только сказать вслух об этом рисковали уже немногие. Хотя многим и тогда было просто все равно. И даже необязательно было называть палачей по именам. Важно было просто не забывать о тех, кто погиб.

1973 год.
Запись Константина Мустафиди:

Шторм («Штормит весь вечер, и пока…»):

И вот за такие песни Высоцкого и записывали в антисоветчики.
И такие песни никогда не позволят записать его в поклонники Сталина.

Я благодарю за помощь в подготовке этой программы Веронику Саркисову и наших друзей из Творческого Объединения «Ракурс» Александра Ковановского, Игоря Рахманова, Александра Петракова, Олега Васина, Николая Исаева, Валерия и Владимира Басиных, Владимира Зайцева.

15-летний Высоцкий написал клятву Сталину.
Через 15 лет он напишет совсем другие слова:
«Ближе к сердцу кололи мы профили,
Чтоб он слышал, как рвутся сердца».

Банька по-белому (аранжировка Константина Казански) (Париж, студия «Polydor», 1976 год):

Фрагмент чернового автографа песни «Истопи ты мне баньку…»

Фрагмент х/ф «Страсти по Владимиру» (режиссер - Марк Розовский, 1990 год)

При подготовке программы использованы:
– фотографии из архивов Сергея Алексеева, Олега Васина и Творческого объединения «Ракурс»;
– фонограммы из архивов Александра Петракова и Валерия Басина.
Копии автографов предоставлены Сергеем Жильцовым.

Америка, 1976 год. Фото Леонида Лубяницкого

Бонус

«У Наполеона Ватерлоо есть хотя б…» / Товарищ Сталин: (неизвестная домашняя запись, 1963 год)
Банька по-белому : (неизвестная домашняя запись, 1968 год)

Творческим объединением «РАКУРС» на протяжении нескольких десятилетий проводится кропотливая работа по поиску, изучению и систематизации документальной кинохроники и видеосъёмок, фотоматериалов и фонограмм, связанных с жизнью и творчеством Владимира Высоцкого.

Уникальные съёмки Владимира Высоцкого, обнаруженные за это время в архивах зарубежных телекомпаний обнародованы в России в 1998 - 2015 годах в документальных фильмах Александра Ковановского, Игоря Рахманова и Олега Васина. Эти работы неоднократно побеждали на фестивалях документального кино в России и Польше, а также были выпущены в виде лицензионных DVD-изданий. Большая часть архивных материалов опубликована на официальном канале «Владимир Высоцкий», где в тематических разделах с ними может ознакомиться любой желающий .

В настоящее время с несколькими телевизионными архивами ведутся переговоры о приобретении и последующем издании обнаруженных в последние годы уникальных съёмок В.С. Высоцкого.

Первое стихотворение Владимира Высоцкого, написанное им в 1953 году, посвящено было И.В. Сталину

Вокруг имени знаменитого по­эта В. Высоцкого ходило много слухов и легенд, потому что зри­телям и слушателям было труд­но поверить, что сам он никогда не воевал, не летал в космос, не был шахтером, не сидел в тюрь­ме, - ведь все, о чем бы он ни пел, было так убедительно, как будто автор все это пережил сам.

Великую Отечественную войну Вы­соцкий пережил еще ребенком в возрасте 3-6 лет и много запомнил о событиях это­го времени из рассказов отца и его дру­зей. Для него война и вдохновитель По­беды в ней Сталин – это время, которое ярче всего проявляет характер советско­го народа и руководящую волю его вождя.

Как только ушел Сталин из жизни, Вы­соцкий написал песню о нем. Создал ее своим сердцем, всей своей совестью. Так родилось стихотворение «Моя клятва»:

Опоясана трауром лент,

Погрузилась в молчанье Москва,

Глубока её скорбь о вожде,

Сердце болью сжимает тоска.

Я иду средь потока людей,

Горе сердце сковало моё,

Я иду, чтоб взглянуть поскорей

На вождя дорогого чело...

Жжёт глаза мои страшный огонь,

И не верю я чёрной беде,

Давит грудь несмолкаемый стон,

Плачет сердце о мудром вожде.

Разливается траурный марш,

Стонут скрипки и стонут сердца,

Я у гроба клянусь не забыть

Дорогого вождя и отца.

Я клянусь: буду в ногу идти

С дружной, крепкой и братской се­мьёй,

Буду светлое знамя нести,

Что вручил ты нам, Сталин родной.

В эти скорбно-тяжёлые дни

Поклянусь у могилы твоей

Не щадить молодых своих сил

Для великой Отчизны моей.

Имя Сталин в веках будет жить,

Будет реять оно над землёй,

Имя Сталин нам будет светить

Вечным солнцем и вечной звездой

Только 8 марта 1953 года восьми­классник Володя Высоцкий, пройдя мимо гроба с телом покойного И.В. Сталина, вернулся домой и написал стихотворе­ние «Моя клятва». Сохранилось оно бла­годаря тому, что мама Володи Нина Мак­симовна напечатала его в стенгазете учреждения, где она работала.

Через много лет вспоминал друг Вы­соцкого В. Акимов:

«Особой доблестью среди ребят считалось пройти в Колонный зал. Мы с Володей были дважды – через все оце­пления, где прося, где хитря; по крышам, по чердакам, пожарным лестницам; чу­жим квартирам, выходившим чёрными ходами на другие улицы или в проходные дворы; под грузовиками; под животами лошадей; опять вверх-вниз, выкручива­ясь из разнообразнейших неприятно­стей, пробирались, пробирались, проле­зали, пробегали, ныряли, прыгали, про­ползали. Так и попрощались с вождём».

Более никакой информации Жильцов не даёт, а жаль. Известно ведь, что тексты свои Высоцкий практически никогда не перепечатывал даже в зрелые годы, не говоря уже о стихах, написанных в школе. То, что "Моя клятва" оказалась напечатанной, может, на мой взгляд, свидетельствовать только об одном, – стихотворение предназначалось для публикации. Разумеется, может оказаться, что оно вышло всего лишь в школьной стенной газете, но нельзя исключить и публикацию в периодической печати (в те дни подобных стихов печаталось очень много в самых разных изданиях).

При жизни о Высоцком (он умер в 1980 году) писали мало, но теперь крити­ки вспоминают: «Когда он пел или играл, всегда казалось, что идет какой-то бой. В этом голосе можно было расслышать лязг металла, скрежет тормозов, торже­ственный трубный звук и предсмертный стон – все в этом бою звучит вокруг чело­века и внутри его. Эта сверхнапряженная, непрекращающаяся работа над собой и была главной тайной Высоцкого».

За 20 лет одних только песен Высоц­кий написал более шестисот. В одной из них есть пророческие слова:

Чуть помедленнее кони, чуть помед­леннее!

Умоляю вас, вскачь не лететь!

Но что-то кони мне достались приве­редливые.

Коль дожить не успел, так хотя бы до­петь!

Страдание за людей, так же, как когда- то за вождя Сталина, было главным в его творчестве. Именно страданием и напол­нено раннее, очень личное стихотворе­ние Высоцкого «Моя клятва».

Вокруг имени знаменитого по-эта В. Высоцкого ходило много слухов и легенд, потому что зри-телям и слушателям было труд-но поверить, что сам он никогда не воевал, не летал в космос, не был шахтером, не сидел в тюрь-ме, - ведь все, о чем бы он ни пел, было так убедительно, как будто автор все это пережил сам.

Великую Отечественную войну Вы-соцкий пережил еще ребенком в возрасте 3-6 лет и много запомнил о событиях это-го времени из рассказов отца и его дру-зей. Для него война и вдохновитель По-беды в ней Сталин - это время, которое ярче всего проявляет характер советско-го народа и руководящую волю его вождя.

Как только ушел Сталин из жизни, Вы-соцкий написал песню о нем. Создал ее своим сердцем, всей своей совестью. Так родилось стихотворение «Моя клятва»:

Опоясана трауром лент,
Погрузилась в молчанье Москва,
Глубока её скорбь о вожде,
Сердце болью сжимает тоска.
Я иду средь потока людей,
Горе сердце сковало моё,
Я иду, чтоб взглянуть поскорей
На вождя дорогого чело...

Жжёт глаза мои страшный огонь,
И не верю я чёрной беде,
Давит грудь несмолкаемый стон,
Плачет сердце о мудром вожде.
Разливается траурный марш,
Стонут скрипки и стонут сердца,
Я у гроба клянусь не забыть
Дорогого вождя и отца.
Я клянусь: буду в ногу идти
С дружной, крепкой и братской се-мьёй,
Буду светлое знамя нести,
Что вручил ты нам, Сталин родной.

В эти скорбно-тяжёлые дни
Поклянусь у могилы твоей
Не щадить молодых своих сил
Для великой Отчизны моей.
Имя Сталин в веках будет жить,
Будет реять оно над землёй,
Имя Сталин нам будет светить
Вечным солнцем и вечной звездой

Только 8 марта 1953 года восьми-классник Володя Высоцкий, пройдя мимо гроба с телом покойного И.В. Сталина, вернулся домой и написал стихотворе-ние «Моя клятва». Сохранилось оно бла-годаря тому, что мама Володи Нина Мак-симовна напечатала его в стенгазете учреждения, где она работала.
Через много лет вспоминал друг Вы-соцкого В. Акимов:

«Особой доблестью среди ребят считалось пройти в Колонный зал. Мы с Володей были дважды - через все оце-пления, где прося, где хитря; по крышам, по чердакам, пожарным лестницам; чу-жим квартирам, выходившим чёрными ходами на другие улицы или в проходные дворы; под грузовиками; под животами лошадей; опять вверх-вниз, выкручива-ясь из разнообразнейших неприятно-стей, пробирались, пробирались, проле-зали, пробегали, ныряли, прыгали, про-ползали. Так и попрощались с вождём».

Более никакой информации Жильцов не даёт, а жаль. Известно ведь, что тексты свои Высоцкий практически никогда не перепечатывал даже в зрелые годы, не говоря уже о стихах, написанных в школе. То, что "Моя клятва" оказалась напечатанной, может, на мой взгляд, свидетельствовать только об одном, - стихотворение предназначалось для публикации. Разумеется, может оказаться, что оно вышло всего лишь в школьной стенной газете, но нельзя исключить и публикацию в периодической печати (в те дни подобных стихов печаталось очень много в самых разных изданиях).

При жизни о Высоцком (он умер в 1980 году) писали мало, но теперь крити-ки вспоминают: «Когда он пел или играл, всегда казалось, что идет какой-то бой. В этом голосе можно было расслышать лязг металла, скрежет тормозов, торже-ственный трубный звук и предсмертный стон - все в этом бою звучит вокруг чело-века и внутри его. Эта сверхнапряженная, непрекращающаяся работа над собой и была главной тайной Высоцкого».

За 20 лет одних только песен Высоц-кий написал более шестисот. В одной из них есть пророческие слова:

Чуть помедленнее кони, чуть помед-леннее!
Умоляю вас, вскачь не лететь!
Но что-то кони мне достались приве-редливые.
Коль дожить не успел, так хотя бы до-петь!

Страдание за людей, так же, как когда- то за вождя Сталина, было главным в его творчестве. Именно страданием и напол-нено раннее, очень личное стихотворе-ние Высоцкого «Моя клятва».