Големы в разных культурах

Согласно мифологии, голем - это существо, искусственно созданное людьми себе во служение. Их использовали как чернорабочих, однако долгая и жесткая эксплуатация могла закончиться печально для хозяина. Это существо неразумно, но со временем оно осознает себя. В легендах подобные создания часто восстают против своих хозяев.

Описание созданий

Слово «голем» в древних еврейских писаниях переводится как «глина». В ранней форме идиша это слово стало значить «истукан» «глупый, наивный человек», «неповоротливый». В таком значении имя мифологического существа перешло в иврит.

Первые упоминания о големах встречаются в трактатах каббалистов. В еврейской мифологии так называли глиняных человекообразных существ, в которых вдохнули жизнь последователи оккультных наук.

Кроме глины, для создания этих слуг использовали камень и металл. Такие существа чаще использовались для сражений и защиты городов, в то время как глиняные големы выполняли всю черную работу.

Характеристика внешнего вида и способностей созданий меняется в зависимости от культуры. Несмотря на это, классический еврейский голем обладает четким описанием.

Внешность иудаистского голема

Создания напоминало человека, но были и некоторые отличия. К ним относили:

слабовыраженные черты лица, отсутствие носа и ушей;
мощный корпус, длинные сильные руки, которые свисают до земли;
короткие, искривленные ноги.

Способности еврейского голема

Каббалисты утверждают, что искусственные люди обладают невероятной силой, благодаря которой способны поднимать быков и разрушать здания. Некоторые големы имели зачатки разума, другие полностью контролировали свою речь.

Глиняные исполины были неуязвимы для магии. Также оружие не наносило им повреждений - на месте отрубленных конечностей существа отращивали новые.

Как создать голема

Существует несколько рецептов создания искусственных людей.

Согласно кабалистическим наукам, для изготовления голема нужно следовать такому алгоритму:

Для тела создания используют необожженную красную глину, собранную у истоков реки.
Из материала вылепливают фигурку ребенка 8-10 лет.
На лбу чертят ивритское слово «Amet», которое означает «Правда».

После начертания заклинания, голем начнет оживать. В течение нескольких дней он вырастает в 5-6 раз.

Создание обладает разумом маленького ребенка и полностью подчиненно магу. Согласно легендам, спустя несколько лет жизни существа постепенно учатся и могут восстать против создателя. Причиной освобождения големов служит перечеркивание магического слова.

Обезумивший гигант в бешенстве способен разгромить целый город. Уничтожить его можно только стерев первую букву слова, чтобы оставшиеся сложились в «met». Это слово означает «умерщвление» на иврите.

Сам процесс изготовления голема схож с рождением человека по воле Божьей. В отличие от Адама, рукотворные гиганты не имеют души. Их неказистый вид, неповоротливость и ограниченность мышления также указывает на несовершенство человеческого творения по сравнению с Господним.

Упоминание в легендах

Еврейский голем упоминается в двух мифах. Обе легенды поднимают темы несовершенства искусственно созданных людей и непринятия обществом внешне уродливых существ.

Пражский голем

Согласно этой легенде, в начале XVII в. увеличился риск кровавого навета на пражских евреев. Христианские жители Праги обвиняли иудеев в использовании крови иноверцев для жертв.

Чтобы защитить город от погромов, раввин по имени Иехуда Лев бен Бецалель решился на создание магического защитника. На утренней заре Махараль с двумя помощниками пришли к берегам реки Влатва и вылепили из красной глины человека, ростом в 1,5 м.

Раввин Лев оживил создание с помощью тайного имени Бога. Он начертил его на бумаге и вложил в рот фигуре.

Пражский голем выглядел как безобразный человек средних лет. Он не умел говорить и есть. Со временем создание приобрело нечеловеческий аппетит. Голем поедал всю пищу, что ему давали, независимо от ее вкуса и свежести.

Глиняное существо также начало демонстрировать зачатки интеллекта. Голем стал задавать своему создателю такие вопросы:

Кто такой Голем?
Кто мать и отец Голему?
Зачем создать Голем?
Голем не хочет быть один.

Одиночество побуждало уродливое создание тянуться к людям в надежде на их отзывчивость. Обладая сознанием ребенка, голем пытался играть с детьми, но они в ужасе бежали от исполина.

Существует две версии о том, по какой причине глиняный человек восстал против своего хозяина.

Первая версия бунта голема

Ежедневно существо выполняло самую тяжелую и неприятную работу, а по ночам стерегло еврейские дома. В пятницу вечером Лев вытаскивал священные слова изо рта подчиненного, чтобы в субботу посетить синагогу. В один день раввин забыл изъять бумагу и голем восстал против своего создателя. В ярости существо громило дома и гонялось за жителями. Евреев спасала от смерти только неповоротливость создания.

С большим трудом Лев смог забрать священные слова из пасти чудовища. Свое творение раввин отнес на чердак синагоги и окружил иудейскими заклинаниями. В начале XIX в. польский журналист пробрался на чердак этой церкви, но тело гиганта он не обнаружил.

Вторая версия бунта создания

Другие источники рассказывают о более романтичной концовке легенды. Со временем, кроме обретения сознания, голем начал испытывать чувства. Увидев однажды дочь Лев Мириам, создание влюбилось в девушку. Сама Мириам не ответила взаимностью бездушному глиняному созданию.

Искусственный человек всюду ходил за дочерью раввина в надежде на взаимность и не давал вытащить слова заклинания из своего рта. Тогда Лев попросил Мириам обольстит создание и вытянуть бумагу из пасти. Девушка выполнила наказ отца.

С этих пор существует чешское поверье - раз в 33 года в день солнцестояния существо оживает, чтобы защищать столицу. В этот день незамужние девушки стараются не выходить из дома, чтобы не стать невестами голема.

Голем Иеремия

Еврейский пророк Иеремей также пытался сотворить создание для защиты Божьего народа. Он слепил человека из глины и начертил на его голове слова «Бог есть истина».

Ожившее создание внезапно отобрало нож у пророка и вырезало другую фразу на свое лице «Бог умер». Этот поступок дал понять Иеремею, что существа, оживленные магией, не смогут защитить евреев от сил Зла. В ужасе порок уничтожил свое творение и долго вымаливал прощение у Господа за свою дерзость.

Големы в других культурах

Легенды о существах, созданных людьми для служения, встречаются в каждой мифологии. Не всегда големы имеют человеческое подобие, однако с еврейским созданием их роднит верность хозяину и оживление магией.

Элементали

Эти создания - ближайшие «родственники» классического голема. От глиняного человека их отличает осознание себя.

Элементали - низшие духи, которые опытный маг может призвать в определенную оболочку. Эти существа верно служат своему хозяину в надежде получить свободу. Элементалей классифицируют по стихиям:

Земляной. В некоторых источниках это существо представляет собой копию голема. Существо имеет человекоподобный вид, обладает разумом и выполняет все приказы своего создателя. Земляных элементалей использовали для защиты городов от чужих армий и непогоды. Их неповоротливость компенсируется огромной силой.
Огненный. Чаще представляет собой сгусток чистого огня. В арабских сказаниях к огненным элементалям относится подвид джиннов - ифриты. Эти создания могут сохранять свой облик после истечения срока действия заклинания мага.
Водный. Этих созданий использовали для защиты от чудовищ моря или приливов. Водные элементали также создавали колодцы и оазисы.
Воздушный. Внешне эти создания напоминали скопление облаков. Их использовали для сокрытия армии. Также, по легенде, воздушные элементали могли призывать молнию.

С големом этих созданий также роднит неуязвимость к магии. Некоторые из элементалий восставали против мага-создателя, требуя свободы и уважения.

Греческая мифология

В Греции тема искусственно созданных людей широко касается бога-кузнеца Гефеста. Вместо глины он использовал бронзу и золото, создавая себе железных разумных помощников.

Талос

Согласно древнегреческой мифологии, Талос - бронзовый воин, которого Зевс дал Европе для защиты земель от чужестранцев. Это создание обитало на острове Крит.

Бронзовый исполин швырял в подплывающие корабли камнями. Если странникам удавалось пристать к берегу, Талос топил их огнем и мечом.

По одной легенде создание Богов уничтожила Медея, жена Ясона. Она опоила гиганта сонным зельем и вытащила гвоздь из его пятки. Талос истек ихором, который заменял ему кровь.

В другом источнике говорится, что бронзового голема убил герой по имени Пеант. Он попал стрелой в пятку существа из лука Геракла.

Галатея

В культуре Греции существует миф о прекрасной скульптуре, которую создал Пигмалион. Творец влюбился в мраморную девушку и возжелал ее. Он наряжал Галатею в прекрасные одеяния и дарил драгоценности.

Обезумев от безжизненности своей любви, Пигмалион взмолился богам Олимпа, чтобы те послали ему похожую девушку. Сжалившись над смертным, Афродита, богиня Любви, оживила творение скульптора.

Другие упоминания големов

Мифы других стран Европы также рассказывают об искусственно созданных слугах. Среди них можно выделить:

Гуллинбурсти. Огромный золотой кабан в скандинавской мифологии. Его создали гномы в споре с Локи.
Железный заяц. Этого голема в мифологии северных народов сотворяли ведьмы для воровства молока у жителей деревень.
Торгейров бык. Существо, созданное исландским магом из шкуры и копыт быка. Дух служил колдунам и мстил их обидчикам, разоряя деревни.
Прысыпуш. Ребенок, вырезанный из полена. В белорусском фольклоре такое создание оставляли ведьмы вместо украденных детей.
Тупилак. Голем, созданный гренландскими колдунами. В эскимосской культуре это создание используют для мести чужеземцам.
Чудовище Франкенштейна. Оживленный человек, собранный из мертвой плоти других людей. По характеру и поведению является аналогом еврейского голема.

گولیمار , индийские и прочие восточные языки). Пример: Пакистан. GOLI (пуля) и MAR (огонь), слово - Голимар (процесс обжигания глины). В связи с увлечениями в Европе с конца XVII века восточными легендами и сказками и их переработкой.

Легенда

Голем - глиняный великан, которого, по легенде, создал праведный раввин Лёв для защиты еврейского народа.

Весьма распространённая, возникшая в Праге еврейская народная легенда об искусственном человеке («големе»), созданном из глины для исполнения разных «чёрных» работ, трудных поручений, имеющих значение для еврейской общины, и главным образом для предотвращения кровавого навета путём своевременного вмешательства и разоблачения.

Исполнив своё задание, голем превращается в прах. Создание голема народная легенда приписывает знаменитому талмудисту и каббалисту - главному раввину Праги, Махаралю Йехуде Бен Бецалелю. Который оживил истукана вложив ему в рот т.н. шем или тетраграмматон . Голем будто бы возрождается к новой жизни каждые 33 года. Легенда эта относится к началу XVII века . Известны и другие големы, созданные по народному преданию разными авторитетными раввинами - новаторами религиозной мысли. Так, например уже в некоторых текстах " Большого Ключа Соломона " написанных в XVI веке , присутствуют методики по созданию "камня", который создается из глины , крови и иных примесей, этому комку придается форма человека и провозглашается пародийная фраза "да будет человек" .

В этой легенде народная фантазия как бы оправдывает противление социальному злу некоторым, хотя бы и робким, насилием: в образе голема как бы легализуется идея усиленной борьбы со злом, переступающая границы религиозного закона; недаром голем по легенде превышает свои «полномочия», заявляет свою волю, противоречащую воле его «создателя»: искусственный человек делает то, что по закону «неприлично» или даже преступно для естественно-живого человека.

Отражение в культуре

Образ голема находит широкое применение в культуре различных эпох. В частности, големы появляются в следующих произведениях:

Литература

Западноевропейская литература

В западноевропейскую литературу мотив голема вводят романтики (Арним , «Изабелла Египетская» ; реминисценции этого мотива можно указать у Мэри Шелли в романе «Франкенштейн, или Современный Прометей », у Гофмана и Гейне); для них голем - экзотический (немецкая романтика воспринимает очень остро экзотику гетто) вариант излюбленного ими мотива двойничества. В новейшей литературе известны два значительных произведения на эту тему: в немецкой - роман Густава Майринка , и в еврейской - драматическая поэма Г. Лейвика .

Легенду о глиняном чудище, созданном в Праге в конце XIV века, пересказал для детей нобелевский лауреат Исаак Башевис-Зингер .

Русская литература

В русской литературе можно отметить роман Олега Юрьева «Новый Голем, или Война стариков и детей» , в котором големический миф используется для ядовитой цивилизационной сатиры: в романе, среди прочего, рассматриваются три варианта истории Голема, якобы похищенного нацистами (в целях создания «универсального солдата») с чердака Староновой синагоги в Праге. Герой романа, «петербургский хазарин» Юлий Гольдштейн, сталкивается со следами Голема (и с ним самим) и в Америке, и в Петербурге, и в Жидовской Ужлабине - Юденшлюхте, городке на чешско-немецкой границе, где во время войны проводились испытания «големического оружия». Так же у фантастов братьев Стругацких в повести «Понедельник начинается в субботу » имеется упоминание о Бен Бецалеле и Големе.

К образу Голема (в качестве сравнения) нередко прибегает писатель и публицист Максим Калашников . Писатель Климов, Григорий Петрович в романе «Моё имя легион» (глава № 17 «Чистилище») упоминается спец проект 13-го отдела КГБ СССР «Голем».

В романах Вадима Панова очень часто употребляются големы как боевые так и для домашнего обихода. Серия книг " Тайный город"

Поэзия

Более углублённо трактует голема еврейский поэт Лейвик. Голем для него символ пробуждающейся народной массы, её революционной, ещё неосознанной, но могучей стихии, стремящейся окончательно порвать с традициями прошлого; ей это не удается, но она возвышается над своим вождем, противопоставляет ему свою личную волю, стремится подчинить его себе. Философская углубленность образа выражается в том, что творение, насыщенное социальными потенциями, продолжает и хочет жить своей собственной жизнью и соперничает со своим творцом. Лейвик в своем «Големе» вышел за пределы легенды, расширил её, запечатлев в нём грозные предчувствия грядущих социальных катастроф, отождествив его с массой, которая больше не хочет быть орудием сильных и имущих.

Театр

Отрывок, характеризующий Голем

Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»

На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.

Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.

25Янв

Что такое Голем

Голем – это жуткий монстр, изготовленный из глины в форме огромного человека, основная цель которого защита и исполнение желаний своего создателя.

Происхождение големов или кто их придумал?

Данные существа происходят из еврейского . В большинстве историй, создателями големов были раввины. Основная идея заключалась в том, что святой человек и его близость к Богу, получает божественную силу, которая может вдохнуть жизнь в глиняную фигуру. Но, так как создатель голема не является Богом, то и даровать душу своему созданию он не может. Таким образом, творение уступает человеку в форме, интеллекте и свободе воли. Также из-за отсутствия души големы лишены дара речи.

Большинство историй о големах датируются периодом средневековья. По большому счету эти создания выступали защитниками еврейского народа или карающей силой против обидчиков.

Голем в легендах. Инструкция как создать голема в домашних условиях?

В некоторых легендах описан процесс создания данных существ. После изготовления глиняной фигуры, святой человек должен написать на лбу священное слово, оживляющее монстра. В некоторых источниках сказано, что это слово писали на листе бумаги или табличке, затем помещали ее в рот голему. В первой опубликованной истории об этом чудовище, а именно в коллекции еврейских сказок от 1847 года указано, что для оживления нужно написать слово «Эмет» (истина ). Для отключения необходимо стереть первую букву в слове, что бы получилось – Мет (смерть ). После чего жизнь покинет глиняную форму.

Позже, в 19-м веке, голем вошел в сферу западноевропейской культуры и фольклора. Христианское духовенство начало использовать его образ как символ чрезмерной опасности при использовании . Под этим влиянием появилась история о том, как создатель теряет контроль над созданным существом.

Голем - это существо еврейской мифологии, внешне похожее на человека. Он сделан из глины и оживлен раввином при помощи тайных знаний.

Считается, что создать Голема может только высоко и достигший наивысшей чистоты человек, верховный раввин, для того, чтобы спасти свой народ от надвигающейся беды. Человек из глины обладает сверхъестественной силой, благодаря которой он способен справиться с любыми врагами еврейского народа.

Легенда гласит, что рождение Голема произошло в Праге XVI столетия, которую в то время населяли чехи, евреи и немцы. Несмотря на то, что еврейское гетто занимало значительную часть города, этот народ терпел жестокие гонения.

В это время Верховный раввин иудеев Праги по имени Лев обратился к небесам с просьбой подсказать, как ему прекратить страдания своего народа. Ему было велено создать Голема, чтобы тот уничтожил врагов.

Ночью на берегу реки Влтавы он совершил ритуал: вылепил из глины фигуру человека, вместе с вокруг нее, вложил в уста шем (способное оживлять имя Бога, написанное на пергаменте). Сразу после этого Голем ожил. Внешне он был подобен человеку, только имел необычайную силу, не мог говорить, и кожа его была коричневого цвета.

Он расправился с врагами и 13 лет охранял евреев от притеснений. Наконец, евреи почувствовали себя в безопасности.

Конец истории Голема

Голем помогал раввину Льву, выполнял его поручения. Каждую пятницу раввин вынимал шем изо рта глиняного человека, чтобы он не оставался без присмотра в субботу, когда раввин был в синагоге.

Однажды раввин Лев забыл это сделать, и Голем вырвался из дома, круша все вокруг. Раввин вскоре настиг его и вынул шем. Голем уснул навсегда.

Тело глиняного человека подняли на чердак Староновой синагоги в Праге. Раввин Лев запретил подниматься кому-либо туда. Лишь в 1920 году один чешский журналист решил проверить, правда это или нет, и подняться на чердак. Но кроме мусора, там ничего не было.

Несмотря на это, евреи Праги до сих пор верят в глиняного защитника своего народа. Они считают, что каждые 33 года Голем внезапно появляется и исчезает в городе. В чешском городе Познань в честь Голема даже установлен .

Сюжет этой легенды можно найти во многих произведениях искусства. Мотив Голема использован в таких литературных произведениях, как «Голем» Густава Майринка и одноименная пьеса Артура Холичера, «Франкенштейн, или современный Прометей» Мэри Шелли, русская

Ответ на вопрос о том, кто такой Голем, можно сформулировать весьма просто - это создание из глины, наделенное магической силой. Наиболее часто Големов изготавливали, чтобы отомстить обидчикам. Это ведущий персонаж еврейской мифологии. Однако есть немало и фактов, с которыми предлагаем познакомиться.

Кто мог творить Големов?

Легенда о Големе гласит, что создать его может исключительно раввин, духовно богатый и Причем двигать им должно не желание покарать собственных недругов, а стремление защитить весь еврейский народ от гонителей и угнетателей. Помыслы создателя должны быть абсолютно чисты, только в этом случае его глиняное творение обретет свою сверхчеловеческую мощь.

Происхождение слова

Что такое Голем, будет подробно рассмотрено ниже. А само слово ведет свое происхождение от «гелем», что на иврите значит «сырой материал без обработки», «глина». Есть и иная версия появления слова - от «бесформенный».

История

Изначально Голем появился в Праге, в 16 веке, когда еврейский народ жил в очень тяжелых условиях. Населявшие чешскую столицу немцы и чехи всеми силами притесняли его. Евреи не имели права селиться за пределами своего гетто, нередко прозябали в нищете и тесноте.

Устав с болью смотреть на муки собственного народа, Верховный раввин Лев обратился с молитвой к небесам, ища заступничества у всесильного бога. И услышал ответ: он должен провести тайный ритуал, создать из глины Голема и доверить ему расправу над врагами.

Лев и его ближайшие приспешники сделали все, что было им велено: вылепили из глины фигуру, похожую на человеческую, оживили ее при помощи тайных знаний. Голем очень походил на человека, но отличался несколькими особенностями:

не обладал даром слова;
отличался поразительной физической силой;
имел цвет кожи коричневатого оттенка.

Чудовище успешно уничтожило врагов, держащих в страхе еврейское гетто, и выполняло функции защитника своих создателей на протяжении 13 лет.

Поэтому разбираясь, кто такой Голем, можно отметить - это защитник еврейского народа, созданный раввином и его друзьями и оживленный силой магических знаний.

Ритуал

Рассмотрим, как именно проходило оживление глиняного истукана. Помогали раввину Льву его верные приспешники:

Зять Ицхак бен Симеон, символизирующий огненную стихию.
Ученик рабби, Якоб бен Хайим Сассон, воплощавший в магическом ритуале стихию воды.

Сам рабби воплощал собой воздух, а их создание - Голем - стихию земли.

Предварительно все участники ритуала прошли процедуру очищения, суть которой до нас не дошла.

Голем - мифическое существо, в которое вдохнули жизнь, был создан так:

Сначала, непрерывно читая псалмы, мужчины вылепили из глины фигуру, поместив ее лицом вверх.
Потом они разместились у его ног, устремив взгляды в безжизненное лицо.
По велению Льва Ицхак семь раз обошел истукана, двигаясь справа налево, и произнес секретную фразу, после чего Голем стал красным, слово горя в ярком пламени.
Затем истукана также 7 раз обошел Яков, которому было доверено произнесение еще одного текста, по завершении этой части ритуала огненный блеск пропал, а по фигуре потекла жидкость. У Голема появились ногти и волосы.
Далее сам рабби обошел свое творение и вложил в его уста пергамент. По другой версии - шем, тайное имя бога.

После ожил. Ему дали одежду, чтобы он ничем не отличался от человека, и пояснили задачу - защищать еврейский народ.

Особенности внешнего вида и поведения

Голем - это человекоподобный истукан, чаще всего из глины, оживленный благодаря тайному знанию. Поэтому выглядел он как грубоватая копия человека. Наиболее известный пражский Голем получил одежду и поэтому мало чем отличался от людей. Не зря рабби Лев привел его в свой дом и выдал за немого, случайно встреченного на улице. Внешней привлекательностью это создание не отличалось, скорее напоминало изуродованного человека примерно 30 лет.

По легенде, делать фигуру глиняного чудовища следовало не выше роста ребенка 10 лет, поскольку Голем очень быстро растет. При этом в пище он не нуждается, в состоянии выполнять любую физическую работу.

Какими-либо магическими способностями, помимо своей сверхсилы, глиняный истукан не обладал. То, что Голем, выйдя из повиновения, начинает крушить все на своем пути, свидетельствует о зле, заложенном в саму его натуру.

Уничтожение первого Голема

Лев долгие годы держал под контролем свое создание, погружая его в сон во время своих визитов в синагогу. Но однажды постаревший раввин забыл это сделать, поэтому чудовище вырвалось из его дома и начало крушить все на своем пути. Испуганный еврей навсегда усыпил свое творение, а народ вновь оказался без защиты.

Безжизненное тело глиняного защитника было помещено на чердак синагоги, и долгие годы никто не отваживался заглянуть туда. Однако в 20-х годах прошлого столетия журналист, желая развенчать еврейскую легенду, сумел проникнуть в это место и увидел, что следов глиняного человека там нет.

Уничтожение Голема объясняют и иначе:

Второй вариант легенды гласит о том, что «бунт» великана удалось усмирить, но он выполнил свою работу, гонения на евреев прекратились, поэтому рабби Лев приказал Голему ложиться спать на чердаке синагоги, где и уничтожил его.
Есть и более романтическая версия. Голем, живя среди людей, постепенно начал обретать разум и осознавать себя. Он воспылал чувствами к прекрасной Мириам, дочери раввина. Девушка веселилась, называя его своим суженым, а глиняный человек всюду сопровождал ее, неловко круша все на своем пути. Отец попросил Мириам обездвижить Голема, и тот обратился в прах.

Каждое из объяснений гибели Голема по-своему интересно и заслуживает права на существование.

Иные гипотезы

Есть и несколько иная версия того, кто такой Голем. Легенда повествует о том, что «черный человек» (так иногда именуют глиняного истукана) выполнял за своих создателей самую сложную работу. Исполнив свой долг, он обращался в пепел. Впервые создал его пражский раввин Махараль.

Эта легенда имеет более позднее происхождение и появилась в 17-м столетии.

Современные взгляды

Рассмотрев, кто такой Голем, узнаем, как к нему относятся наши современники. Несмотря на весьма неправдоподобный сюжет легенды, многие пражские евреи по сей день верят в то, что некогда их народ оберегало глиняное чудовище. Считается, что каждые 33 года оно возрождается к жизни и вновь исчезает.

Разновидности Големов

Глиняный истукан - защитник еврейского народа - не единственный вариант того, что такое Голем. В различные времена в мистических текстах встречаются несколько вариаций этого чудовища:

Водный. Создан из обретшей форму жидкости, нередко обладает разумом.
Каменный. Внешним видом схож с ожившей каменной глыбой.
Огненный. Проживает в вулканах, обладает магическими способностями.
Земляной. Напоминает холм, предпочитает селиться на равнинах. Является менее агрессивным, чем все предыдущие.

Эти виды истуканов менее популярны, чем глиняный великан.

Образ в литературе

Персонаж Голем нередко использовался писателями в своих произведениях:

Австриец создал роман «Голем», принесший ему известность. Сама легенда упоминается лишь мельком, основу же сюжета составляют сны главного героя, безымянного рассказчика.
Пьеса Артура Холичера с таким же наименованием увидела свет в 1908 году.
Станислав Лем, и философ, опубликовал рассказ «Голем 16».
Упоминается глиняный человек в произведении «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких.
В романе Умберто Эко «Маятник Фуко» также есть фигура Голема.

Этот персонаж еврейской мифологии нередко фигурирует в произведениях современных фантастов как мощное оружие.

Рассмотрев, что такое Голем, предлагаем познакомиться с подборкой интересных фактов об этом мифическом создании:

В городе Познани ему установлен памятник. Скульптура располагается на аллее Кароля Марцинковского. Это довольно необычный монумент высотой более 2 метров, изображающий фигуру человека в движении. Благодаря использованию особого материала памятник светится в темноте.
Персонаж мифологии, Голем, стал героем одного из эпизодов фантастического сериала «Секретные материалы». Расследуя загадочное убийство подростков, Малдер и Скалли знакомятся с евреями, которые сохранили древние знания и стали использовать их для возмездия.
Аналогию с героем еврейских мифов применил и Квентин Тарантино в своей картине «Бесславные ублюдки».
Согласно легендам, Голем никогда не болел, не имел собственной воли и был обязан слепо подчиняться своему создателю.
Образ каменного истукана используется не только в литературе и кинематографе, но и в аниме, компьютерных играх.
Знаменитое чудовище Франкенштейна также можно считать разновидностью Големов, но только в качестве материала для его создания взяли не глину, а части человеческих тел. Призвать его к жизни смогла не мистическая сила, а наука.

Всем своим существом искусственное создание выражало, что человек не в силах заменить бога и при всем старании может создать лишь бездушное творение, не наделенное разумом и волей. Можно проследить аналогию - Господь создал Адама из глины и сумел вдохнуть в него жизнь. Люди же используют этот материал для создания бездушных истуканов, способных к действию, но лишенных сострадания. Судьба Голема во многом трагична: созданный волей оккультиста, пусть и с самыми благими побуждениями, он был направлен на выполнение сложных заданий, после чего уничтожался. Никому и в голову не приходило как-то скрасить его судьбу или проявить сочувствие.