Организация и вооружение монгольского войска военная тактика. О вооружении монголов времен чингисхана

Численность . Вопрос о численности монгольской армии во время похода в Восточную Европу - один из наименее ясных в ис­тории нашествия. Источники скупо и неопределенно говорят об этом. Славянские летописцы отмечали, что монголы наступали в «силе тяжце», «бесчислена множество, яко прузи траву поедаю­щее». Записи европейцев, современников нашествия, содержат впечатляющие цифры. Так, Плано Карпини, например, опреде­ляет численность войск Батыя, осаждавшего Киев, в 600 тысяч человек; венгерский летописец Симон утверждает, что в Венгрию вторглось «500 тысяч вооруженных». Венгерский путешествен­ник монах-доминиканец Юлиан в своем письме римскому папе сообщает: «...монголы говорят, что в войске у них с собою 240 ты­сяч рабов не их закона и 135 тысяч отборнейших воинов их зако­на в строю». Персидский историк Рашид ад-Дин отмечает, что монгольское войско было распределено между «сыновьями, братьями и племянниками» и составляло «сто двадцать девять тысяч человек». В походе на восточнославянские земли принима­ли участие 14 царевичей-чингисидов. Армянские историки и ки­тайский исследователь Юань Ши пишут, что каждому из них вы­делялся тумен (10 тысяч всадников), это значит всего 140 тысяч воинов.

После захвата Восточной Европы, где монголы понесли значи­тельные потери, Батый вторгся в Польшу и Венгрию, разделив свои войска на четыре армии, которые действовали самостоятель­но. Одна из них в Польше в битве у города Легница 9 апреля 1241 г. нанесла поражение 30-тысячному войску силезского гер­цога Генриха Благочестивого, в составе которого были тевтонские рыцари и тамплиеры. Другая армия (всего через два дня) 11 апре­ля 1241 г. разгромила у реки Шайо 60-тысячную объединённую венгерскую и хорватскую армию во главе с венгерским королем Белой IV и хорватским герцогом Коломаном.

Проанализировав источники, можно предположить, что в ар­мии Батыя было примерно 120-140 тысяч всадников, среди кото­рых монголы составляли около 40 тысяч. Это была огромная для XIII в. армия, так как в то время войско в несколько тысяч счита­лось значительным. Для примера, в четвертом крестовом походе (1202-1204 гг.) приняло участие около 80 тысяч воинов - это по европейским меркам считалось огромной армией.

Тактика. Перед вторжением в какую-либо страну собирался курултай для обсуждения и принятия решений по конкретным военным вопросам. Сначала в страну направляли разведчиков (иногда неоднократно), которые собирали различную военную ин­формацию, обостряли внутренние противоречия, обещали населе­нию спокойную, стабильную жизнь, веротерпимость, если они сдадутся без боя. Вся полученная информация накапливалась у юртджи (офицеров разведки) и тщательно проверялась. Затем главный юртджи докладывал данные разведки (направление движения войск и расположение лагерей) великому хану или им­ператору. По возможности, производилось скрытое сосредоточе­ние армии у границ страны. Вторжение осуществлялось в разных направлениях несколькими военными колоннами, которые в определенном месте и в условленное время соединялись.

Основной целью тактики было окружение и уничтожение главных сил противника. Достигали этого, используя прием охо­ты - кольцо (так называемую «монгольскую облаву»), т. е окру­жали большую территорию, а затем сжимали кольцо. Монголы распределяли свои силы очень точно. Изматывали врагов посто­янными и внезапными нападениями, затем притворно отступали, осыпая противника стрелами. Противники принимали отступле­ние за бегство и бросались в погоню, тогда монголы поворачивали назад, сжимали кольцо и уничтожали врага.

Против стратегически важных городов и крепостей врага мон­голы посылали отряды, которые опустошали окрестности и под­готавливали все к осаде, еще до подхода крупных воинских сое­динений. При штурме город окружали деревянным частоколом (для того чтобы отрезать его от внешнего мира), ров засыпали, осадные орудия («пороки») приводили в готовность, к воротам подтягивали тараны.

Организация. Армия имела десятичную систему организа­ции, т. е. делилась на десятки, сотни, тысячи; 10 тысяч воинов составляли самое крупное воинское соединение - тумен. Во главе каждого подразделения стоял командир, а во главе тумена – князь (нойон) или чингисид. При императоре была образована гвардия, которая составляла тумен. Она создавалась по родовому признаку, т. е. каждая деревня (аил) выставляла определённое количество всадников. Тысячное или десятитысячное соединение состояло из разных родов или племён.

Монгольские воины с детства обучались стрельбе из лука, вла­дели и другим оружием, были великолепными наездниками (по­ражали движущуюся цель на полном скаку коня). Отлично обра­щались с оружием они благодаря охоте (основному занятию в мирное время). Воины были очень выносливы, неприхотливы (употребляли в пищу сушеное мясо, сыр, кобылье молоко).

Армия делилась на три части – центр, правая и левая рука. Во время вторжения в какую-либо страну каждая армейская колонна состояла из пяти частей – центра, правой и левой руки, арьергарда и авангарда.

Монгольская армия отличалась железной дисциплиной, которой подчинялись как командиры, так и воины. Дисциплина и постоянная тренировка держали армию в постоянной готовности к войне.

Вооружение. Вооружение монгольских воинов было легким, приспособленным для дальних переходов, стремительных атак и эффективной защиты. Легат римского папы французский монах Плано Карпини сообщал: «Все монгольские воины должны иметь оружие, по меньшей мере, такое - два или три лука или по крайней мере, один хороший и три больших колчана, полных стрел, один топор и веревки, чтобы тянуть стенобитные орудия. Богатые же имеют мечи острые в конце, режущие с одной стороны и несколь­ко кривые... Шлем же сверху железный или медный, а то, что покрывает кругом глею и горло, - из кожи. У некоторых из них есть копья, и на шейке копья они имеют крюк, которым, если мо­гут, стаскивают человека с седла. Железные наконечники стрел весьма остры и режут с обеих сторон наподобие обоюдоострого ме­ча. Щит у них сделан из ивовых или других прутьев».

Монголы использовали всю современную, на то время, осад­ную технику (тараны, катапульты, баллисты, метательные маши­ны, «греческий огонь»), вывезенную из Китая и которую обслу­живали китайские инженеры. Как сообщал Д"Оссон в «Истории монголов...», при осаде города Нишабура в Средней Азии монго­лы пустили в ход три тысячи баллист, триста катапульт, семьсот машин для метания горшков с горящей нефтью («греческий огонь»). Применялись и другие тактические приемы. Так, Плано Карпини отмечает, что монголы «ни на один день или ночь не прекращают сражения, так что находящиеся на укреплениях не имеют отдыха, так как они разделяют войска и одно сменяет в бою другое, так что они не очень утомляются».

Говоря о вооружении монголов, нельзя не обратить внимание на конницу. Монгольские лошади были низкорослые, крепкие, могли преодолевать большие расстояния с короткими передыш­ками (до 80 км в сутки), питались подножным кормом, травой и листьями, найденными на пути. Крепкими копытами без особого труда они добывали корм зимой из-под снега. Каждый всадник имел от двух до четырех лошадей, которых менял в походе.

3. Походы хана Батыя на Северо-Восточную и Юго-Запад­ную Русь

Фактическим руководителем нашествия на славянские земли являлся Субедей, так как имел огромный боевой опыт и знал про­тивников (битва на Калке). «Сокровенное сказание монголов» прямо сообщает о том, что Бату, Бури, Мунке и другие царевичи были отправлены «на помощь Субедею, так как он встречал силь­ное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено еще при Чингисхане». Официальным главой похода считался хан Бату (Батый), однако он не имел достаточного опыта ведения крупномасштабных боевых действий. Только политический вес правителя улуса Джучи позволил ему возглавить объединённое монгольское войско, направлявшееся на покорение Восточной Европы.

Монгольское нашествие на славянские земли, длившееся три года (1237-1240) , можно разделить на два этапа:

I этап (декабрь 1237 г. – весна 1238 г.) -нашествие на северо-Восточную Русь

II этап (1239-1240) - нашествие на Юго-Западную Русь.

В исторической литературе высказывается мнений о неожи­данности нападения монголов на славянские княжества, однако источники свидетельствуют о другом: некоторые князья, по край­ней мере владимирский и рязанский, хорошо знали о готовящем­ся нашествии. Сведения, которые передавали многочисленные бе­женцы, сообщали о подготовке нападения и о времени его начала. По сообщению доминиканского монаха Юлиана, который осенью 1237 г. находился у границ Руси, «татары, как передавали нам сами русские, венгры и булгары, ждут того, чтобы земли, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь...».

Местом сосредоточения монгольских войск стали низовья реки Воронеж. Отсюда Батый направил к князю Юрию Рязанско­му посольство, требуя покорности и дани. Ответное посольство во главе с князем Федором (сыном Юрия) просило «с дары и моле­ния великими, чтобы не воевал Рязанския земли» («Повесть о ра­зорении Рязани Батыем»). Одновременно были отправлены пос­лы с просьбой о помощи к великому князю Юрию Всеволодовичу во Владимир, а также в Чернигов. Вероятно, рязанские дружины пытались остановить монгольские войска на подступах к городу и дали сражение, однако помощи не получили.

Разгромив Пронск, Белгород и другие города, монголы 16 де­кабря 1237 г. осадили Рязань. После непрерывного шестиднев­ного штурма 21 декабря город был захвачен и разгромлен, погиб­ла большая часть населения. Свидетельства письменных источни­ков полностью подтверждаются археологическими данными.

Далее войска Батыя направились вверх по Оке к городу Ко­ломне - месту, где собирались владимирские полки, чтобы дать отпор Батыю. Город был окружен болотами и густым лесом, по которым монгольской коннице было трудно пройти. Однако войска прошли но льду Москвы-реки, и в районе Коломны произошло сражение. Монголы, имевшие значительный перевес в си­лах, разгромили владимирские полки.

Захватив и разграбив Коломну, монгольская армия пошла в глубь владимирских земель. 20 января 1238 г. была захвачена Москва, оказавшая упорное сопротивление. Рашид ад-Дин отме­чает, что только «сообща в пять дней» монголы взяли Москву.

К Владимиру - столице Северо-Восточной Руси - монгольские войска подошли в начале февраля (2-4 февраля 1238 г.). Лаврентьевская летопись наиболее полно описывает осаду города.

Штурм Владимира начался после того, как осадные машины проделали в стенах города проломы. Защитники оказывали от­чаянное сопротивление. Рашид ад-Дин отмечал, что «они ожесто­ченно дрались. Хан Менгу лично совершил богатырские подвиги, пока не разбил их». Часть жителей, семья великого князя и «множество бояр» укрылись в соборной церкви, которую монго­лы пробовали поджечь. Церковь не загорелась, но собравшиеся там люди умерли от жары и дыма. Рашид ад-Дин сообщает, что монголы «осадив город Юрия Великого (г. Владимир), взяли его в 8 дней». (Князь Юрий Всеволодович оставил город до подхода монголов и отправился собирать войска на реку Сить. Он не ожи­дал такого быстрого падения города.)

После взятия Владимира монголы для захвата других городов и земель пошли в нескольких направлениях - на Ростов, Тверь, Торжок, Городец и др. Часть войск Батыя во главе с ханом Бурундаем направилась для разгрома великого князя Юрия Всеволодо­вича. Рашид ад-Дин описывает поход Бурундая как погоню за бе­жавшим в «лес» князем, которого затем «поймали и убили». Бит­ва на реке Сити произошла 4 марта 1238 г. и закончилась разгро­мом войск князя Юрия и его гибелью.

Крупные воинские силы во главе с Батыем осадили Торжок, город-крепость на границе Новгородской республики. Захватили его только после двухнедельной осады 5 марта 1238 г.

После разгрома Торжка перед Батыем открылась дорога на Новгород. Первая Новгородская летопись сообщает, что монголы пошлина Новгород Селигерским путем до Игнач-Креста, убивая людей «секуще, аки траву» и не дошли до него сто верст. В сере­дине марта 1238 г. они повернули назад.

Основной причиной, заставившей Батыя отказаться от похода на Новгород, являлось, вероятно, то, что его войска были разделе­ны на несколько крупных отрядов и разбросаны на значительном расстоянии. Батый не успел собрать под Торжком достаточно сил, чтобы штурмовать Новгород.

Монгольские войска начали отходить в степи, направляясь от­дельными отрядами к Козельску, где, вероятно, был назначен сбор всего войска. Оборона города началась, согласно разным ис­точникам, в конце марта или начале апреля 1238 г. Сначала город осадил отряд самого хана Батыя, но полуторамесячная осада не имела успеха, так как для решительного штурма сильно укреп­ленного города не хватало воинов. Козельск был расположен на крутой горе в излучине Жиздры, и штурмовать его было удобно только с одной стороны. В городе насчитывалось около 5 тысяч жителей и несколько сотен дружинников малолетнего князя Ва­силия (т. е. около полутора тысяч боеспособного населения).

На помощь Батыю войска других чингисидов смогли подойти только в середине мая. Рашид ад - Дин сообщает: «...потом прибы­ли Кадан и Бури и взяли его (Козельск) в три дня». Город захва­тили лишь, когда в проломах городских стен «погибли почти все его защитники» (Лаврентьевская летопись), его полностью разру­шили, а всех жителей убили.

От Козельска монгольская армия направилась на юг и к сере­дине лета вышла в половецкие степи.

В течение нескольких месяцев 1237-1238 гг. (декабрь - ап­рель) княжества Северо-Восточной Руси, часть новгородских и некоторые районы Смоленского и Черниговского княжеств были разгромлены войсками Батыя.

Пребывание монголов в половецких степях с лета 1238 г. До весны 1239 г. сопровождалось непрерывными войнами с половца­ми, осетинами и черкесами. Особенно затяжной и кровопролит­ной была война с половцами. Плано Карпини, проезжавший в 40-х гг. XIII в. по половецким степям, писал: «В Комании мы нашли многочисленные головы и кости мертвых людей, лежав­шие на земле подобно навозу». Впоследствии половцы были вы­теснены в Венгрию, а оттуда, после гибели хана Котяна, ушли в Болгарию.

Весной 1239 г. начинается второй этап нашествия. Один из монгольских отрядов штурмовал Переяславль. Летописец сооб­щает, что в марте 1239 г. после недолгой осады был «взят город Переяславль копьем, а жители убиты»

Следующий поход был против Чернигова и всей Чернигово-Северской земли, так как это княжество могло угрожать правому флангу монгольского войска, готовящегося к походу на запад. Чернигов был окружен и осажден. При осаде монголы использо­вали гигантские катапульты для метания камней, которые едва могли поднять четверо сильных мужчин. Черниговский князь вывел свои войска из города, встретил монгольскую армию в от­крытом бою и был разбит. Летопись сообщает точную дату паде­ния Чернигова - 18 октября 1239 г.

После взятия Чернигова основные силы монгольской армии отступили в половецкие степи для перегруппировки, а отряд под командованием хана Менгу пошел к Киеву. Ипатьевская лето­пись отмечает, что хан Менгу удивился красоте города и отправил послов с предложением сдать его. Однако вече Киева отвергло та­кое предложение, и он ушел в степи. Этот поход можно оценить как разведывательный, так как для осады хорошо укрепленного города требовались большие военные силы.

Осенью 1240 г. к Киеву подошел Батый. В то время городом, который переходил от одного князя к другому, правил Даниил Романович Галицкий, а точнее, его воевода - тысяцкий Дмитрий. Ипатьевская летопись отмечает, что «не слышно было челове­ческого голоса от ржанья коней монгол». Основной удар монголы нанесли у Лядских ворот. «Поставил Батый пороки у ворот Лядских» и «пороки беспрестанно били стены днем и ночью и проби­ли стены». После ожесточенных боев у городских стен Киев был захвачен (19 ноября или 6 декабря 1240 г.). Рашид ад-Дин сооб­щает, что бои за город продолжались девять дней. Последним оп­лотом защитников была Десятинная церковь. По материалам рас­копок известно, что оборона церкви длилась несколько дней. Осажденные начали рыть подземный ход, надеясь таким образом пробраться к берегу Днепра. Однако монголы пустили в дело осадную технику, и церковь, переполненная людьми, рухнула. Город был разрушен почти полностью и надолго утратил значение крупного городского центра. Плано Карпини, проезжая через Ки­ев в 1245 г., записал: «Татары произвели великое избиение в стране России, разрушили города и крепости и убили людей, оса­дили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и убили жителей города... Этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что: едва существует там двести домов, а людей тех держат они в самом тяжелом рабстве».

Разгромив Киев, монгольские войска пошли дальше на за­пад - на Владимир-Волынский. Основные силы во главе с Батыем направлялись на Владимир-Волынский через города Колодяжин и Данилов, а другие отряды опустошали Южную Русь. Это было обычное для монголов наступление широким фронтом, т. е. «мон­гольской облавой».

После упорного сопротивления были взяты Колодяжин, Каме­нец, Изяславль, а Данилов, Холм и Кременец устояли. Причиной того, что Батый не смог захватить эти небольшие города, кроме храбрости защитников и надежных укреплений (например, Кре­менец находился на высокой горе с крутыми и скалистыми скло­нами), было и то обстоятельство, что их осаждали отдельные немногочисленные монгольские отряды, в то время как основные силы ускоренно двигались к главной стратегической цели - Вла­димиру-Волынскому.

Владимир-Волынский монгольские войска взяли штурмом после короткой осады. Ипатьевская летопись сообщает, что Ба­тый «пришел к Владимиру, взял его копьем, а жителей беспо­щадно убил». Данные летописи подтверждаются археологически­ми находками, которые свидетельствуют о кровавом сражении. Жителей города жестоко казнили. Этим объясняются находки черепов с вбитыми в них железными гвоздями.

Есть сведения о попытке Батыя захватить город Берестье (со­временный Брест). По сообщению той же Ипатьевской летописи, «Даниил со своим братом (Васильком) пришел к Берестью и не смог идти по полю, из-за запаха (трупного) от множества уби­тых». Во время раскопок Берестья в слоях середины XIII в. сле­дов пожара и массовой гибели людей не выявлено. Можно пред­положить, что город не был взят, но в его окрестностях произо­шла битва с монголами.

После захвата и разрушения Владимира-Волынского основ­ные силы монгольской армии направились к городу Галичу, где должны были собраться все отряды, завершавшие «облаву». Как пишет Рашид ад-Дин, монголы подошли к Галичу объединенны­ми силами и «в три дня взяли его».

После разгрома Галицкого и Волынского княжеств Батый в 1241 г. отправился в поход на Венгрию и Польшу. Завоевание этих княжеств заняло около трех месяцев. С уходом войск Батыя за границу военные действия на территории Юго-Западной Руси

закончились.

Последствия монгольского нашествия для славянских кня­жеств:

1) резко сократилось количество населения, так как много лю­дей было убито, и многих увели в плен;

2) многие города были разрушены, некоторые из них после разгрома запустели и надолго утратили свое былое значение (по данным археологов, из известных по раскопкам 74 городов Ки­евской Руси ХП-ХШ вв. 49 были разрушены войсками Батыя, из них в 14 жизнь так и не возобновилась, а 15 превратились в села);

3) после нашествия Батыя перестало существовать Переяслав­ское княжество и фактически Киевское и Черниговское;

4) прервались международные отношения, не заключались политические союзы, резко ослабла торговля, не развивались ре­месла, нарушились культурные связи, почти прекратилось лето­писание. В огне погибло множество ценнейших книг и летописей

Широкая полоса степей и пустынь от Гоби до Сахары проходит по Азии и Африке, отделяя территории европейской цивилизации от Китая и Индии — очагов азиатской культуры. На этих степях отчасти и поныне сохранился своеобразный экономический быт кочевников.
Этот степной простор, с огромным масштабом операционных линий, с оригинальными формами труда, накладывает оригинальный азиатский отпечаток и на.
Наиболее типичными представителями азиатского метода ведения войны являлись монголы в ХШ веке, когда их объединил один из величайших завоевателей — Чингиз-хан.

Монголы являлись типичными кочевниками; единственный труд, который они знали, это труд сторожа, пастуха бесчисленных стад, передвигавшихся на азиатском просторе с севера на юг и обратно, в зависимости от времен года. Богатства кочевника все при нем, все наяву: это главным образом, скот и небольшая ценная движимость/серебро, ковры, шелка, собранная в его юрте.

Нет каких-либо стен, укреплений, дверей, заборов и запоров, которые защищали бы кочевника от нападения. Защита, и то только относительная, дается широким горизонтом, пустынностью окрестностей. Если и крестьяне, вследствие громоздкости продуктов своего труда и невозможности их утаить, всегда тяготеют к твердой власти, которая одна может создать достаточно обеспеченные условия для их труда, то кочевники, у которых все имущество так легко может переменить хозяина, являются особенно благоприятным элементом для деспотической формы концентрации власти.

Общая воинская повинность, выступающая, как необходимость, при высоком экономическом развитии государства, является такой же необходимостью на младенческих ступенях организации труда. Кочевой народ, в котором каждый способный носить оружие не был бы готов немедленно отстаивать с оружием в руках свое стадо, не мог бы существовать. Чингиз-хан, чтобы иметь в каждом взрослом монголе бойца, даже запретил монголам брать себе в слуги других монголов.

Эти кочевники, природные наездники, воспитанные в преклонении перед авторитетом вождя, весьма искусные в малой войне, с вошедшей в их нравы общей воинской повинностью, представляли прекрасный материал для создания, в период средневековья, превосходной по числу и дисциплине армии. Это превосходство становилось явным, когда во главе оказывались гениальные организаторы — Чингиз-хан или Тамерлан.

Техника и организация.

Как Магомет успел спаять в одно целое в исламе городских купцов и бедуинов пустыни, так и великие организаторы монголов умели сочетать природные качества пастуха-кочевника со всем тем, что могла дать военному искусству городская культура того времени.
Натиск арабов отбросил в глубь Азии многие культурные элементы. Эти элементы, а равно и все, что могли дать китайская наука и техника, были приобщены Чингиз-ханом к монгольскому военному искусству.

В штабе Чингиз-хана были китайские ученые; в народе и армии насаждалась письменность. Покровительство, которое Чингиз-хан оказывал торговле, достигало такой ступени, которая свидетельствует, если не о значении в эту эпоху буржуазного городского элемента, то о ясном стремлении к развитию и созданию такового.
Чингиз-хан уделял огромное внимание созданию безопасных торговых магистральных путей, распределил по ним особые военные отряды, организовал на каждом переходе гостиницы-этапы, устроил почту; вопросы правосудия и энергичной борьбы с грабителями были на первом месте. При взятии городов ремесленные мастера и художники изымались из общего избиения и переселялись во вновь создаваемые центры.

Армия организовывалась по десятичной системе. На подбор начальников обращалось особое внимание. Авторитет начальника поддерживался такими мерами, как отдельная палатка командующему десятком, повышение ему жалованья в 10 раз против рядового бойца, создание в его распоряжении резерва лошадей и оружия для его подчиненных; в случае бунта против поставленного начальника — даже не римское децимирование, а поголовное уничтожение взбунтовавшихся.

Твердая дисциплина позволила требовать в нужных случаях исполнения обширных фортификационных работ. Вблизи неприятеля армия на ночь укрепляла свой бивак. Сторожевая служба была организована превосходно и основывалась на выделении — иногда на несколько сот верст вперед сторожевых конных отрядов и на частом патрулировании — днем и ночью — всех окрестностей.

Осадное искусство монгольских армий

Осадное искусство показывает, что в момент своего расцвета монголы находились с техникой в совершенно иных отношениях, чем впоследствии, когда крымские татары чувствовали себя бессильными против любого деревянного московского острожка и пугались «огненного боя».

Фашины, подкопы, подземные хода, заваливание рвов, устройство пологих всходов на крепкие стены, земляные мешки, греческий огонь, мосты, устройство плотин, наводнений, применение стенобитных машин, пороха для взрывов — все это было хорошо знакомо монголам.

При осаде Чернигова русский летописец с удивлением отмечает, что катапульты монголов метали на несколько сот шагов камни весом свыше 10 пудов. Такого стенобитного эффекта европейская артиллерия добилась лишь к началу ХVI века. И камни эти доставлялись откуда-то издали.
При действиях в Венгрии мы встречаем у монголов батарею из 7 катапульт, которая работала в маневременной войне, при форсировании переправы через реку. Многие крепкие города в Средней Азии и России, которые, по средневековым понятиям, могли бы быть взяты только голодом, брались монголами штурмом после 5 дней осадных работ.

Стратегия монголов.

Большое тактическое превосходство делает войну легким и доходным делом. Еще Александр Македонский нанес персам окончательный удар преимущественно за счет тех средств, которые дало ему завоевание богатого малоазиатского побережья.

Отец завоевывал Испанию, чтобы получить средства для борьбы с Римом. Юлий Цезарь, захватывая Галлию, изрек — война должна питать войну; и, действительно, богатства Галлии не только позволили ему завоевать эту страну, не отягощая бюджета Рима, но и создали ему материальную базу для последующей гражданской войны.

Этот взгляд на войну, как на доходное дело, как на расширение базиса, как на накопление сил, в Азии являлся уже основой стратегии. Китайский средневековый писатель указывает, как на главный признак, определяющий хорошего полководца, умение содержать армию за счет противника.
Тогда как европейская стратегическая мысль, в лице Бюлова и Клаузевица, исходя из необходимости преодоления отпора, из большой обороноспособности соседей, пришла к мысли о базисе, питающем войну с тыла, о кульминационной точке, пределе всякого наступления, об ослабляющей силе размаха наступления, азиатская стратегия видела в пространственной длительности наступления элемент силы.

Чем больше продвигался в Азии наступающий, тем больше захватывал он стад и всяких движимых богатств; при низкой обороноспособности, потери наступающего от встречаемого отпора были меньше, чем нарастание силы наступающей армии от втягиваемых, кооптируемых ею местных элементов. Военные элементы соседей наполовину уничтожались, а наполовину ставились в ряды наступающего и быстро ассимилировались с создавшимся положением.

Азиатское наступление представляло снежную лавину, все нараставшую с каждым шагом движения» В армии Батыя, внука Чингиз-хана, завоевавшей в ХШ веке Русь, процент монголов был ничтожен — вероятно, не превышал пяти; процент бойцов из племен, завоеванных Чингизом за десяток лет до нашествия, вероятно, не превышал тридцати. Около двух третей представляли тюркские племена, на которые нашествие непосредственно перед тем обрушилось к востоку от Волги и обломки коих понесло с собой. Точно также в дальнейшем и русские дружины составляли заметную часть ополчения Золотой Орды.

Азиатская стратегия, при огромном масштабе расстояний, в эпоху господства преимущественно вьючного транспорта была не в силах организовать правильный подвоз с тыла; идея о переносе базирования на области, лежавшие впереди, лишь отрывоч-но мелькающая в европейской стратегии, являлась основной для Чингиз-хана.
База впереди может быть создана лишь путем политического разложения неприятеля; широкое использование средств, находящихся за фронтом неприятеля, возможно лишь в том случае, если мы найдем себе в его тылу единомышленников. Отсюда азиатская стратегия требовала дальновидной и коварной политики; все средства были хороши для обеспечения военного успеха.

Войне предшествовала обширная политическая разведка; не скупились ни на подкуп, ни на обещания; все возможности противопоставления одних династических интересов другим, одних групп против других использовались. По-видимому, крупный поход предпринимался только тогда, когда появлялось убеждение в наличии глубоких трещин в государственном организме соседа.

Необходимость довольствовать армию небольшим запасом продовольствия, который можно было захватить с собой, и преимущественно местными средствами, налагала определенный отпечаток на монгольскую стратегию. Своих лошадей монголы могли кормить только подножным кормом. Чем беднее был последний, тем быстрее и на более широком фронте надо было стремиться поглотить пространство.
Все глубокие знания, которыми обладают кочевники о временах года, когда под различными широтами трава достигает наибольшей питательности, об относительном богатстве травой и водой различных направлений, должны были быть использованы монгольской стратегией, чтобы сделать возможным эти движения масс, включавших, несомненно, свыше ста тысяч коней. Иные остановки операций прямо диктовались необходимостью нагулять тела ослабевшего, после прохождения голодного района, конского состава.

Концентрация сил на короткое время на поле сражения являлась невозможной, если пункт столкновения оказался бы расположенным в бедной средствами местности. Разведка местных средств являлась обязательной перед каждым походом. Преодоление пространства большими массами даже в собственных пределах требовало тщательной подготовки. Нужно было выдвинуть передовые отряды, которые охраняли бы на намеченном направлении подножный корм и отгоняли с него не принимающих участия в походе кочевников.

Тамерлан, намечая вторжение в Китай с запада, за 8 лет до похода подготовляет себе на границе с ним, в городе Ашире, этап: туда были высланы несколько тысяч семейств с 40 тысячами лошадей; были расширены запашки, город укреплен в нем начали собираться обширные продовольственные запасы. В течение самого похода Тамерлан направлял за армией посевное зерно; урожай на впервые возделанных в тылу полях должен был облегчать возвращение армии С похода.

Тактика монголов весьма напоминает тактику арабов. То же развитие метательного боя, то же стремление к расчленению боевого порядка на отдельные части, к ведению боя из глубины.
В больших сражениях наблюдается отчетливое разделение на три линии; но и каждая линия расчленялась, и, таким образом, теоретическое требование Тамерлана — иметь в глубину 9 эшелонов — может быть и недалеко ушло от практики.

На поле сражения монголы стремились к окружению неприятеля, чтобы дать решительный перевес метательному оружию. Это окружение легко получалось из широкого походного движения; ширина последнего позволяла монголам распускать преувеличенные слухи о многочисленности наступающей армии.

Конница монголов делилась на тяжелую и легкую. Легкоконные бойцы назывались казаками. Последние весьма успешно сражались и в пешем строю. У Тамерлана имелась и пехота; пехотинцы принадлежали к числу наилучше оплачиваемых солдат и играли существенную роль при осадах, а также при борьбе в горной местности. При прохождении обширных пространств пехота временно сажалась на коней.

Источник — Свечин А.А. Эволюция военного искусства, т.1. М.-Л., 1927, с. 141-148

Кочевые всадники Монголии последовательными завоеваниями, начавшимися в двенадцатом веке и продолжавшимися на протяжении жизни нескольких поколений, создали самую большую в мире сухопутную империю. В ходе этих завоеваний монголы воевали с большей частью мировых держав средневековой Азии и Европы и в большинстве случаев побеждали. Их империя была целиком построена на военных победах, одержанных благодаря армии, непохожей ни на одну другую армию в мире. Большинство противников считало их непобедимыми. Их наступление на Европу остановила только смерть в правящей династии. Возможные претенденты на трон отправились домой вместе со своими войсками и больше уже не вернулись.

Монгольская армия

Монголы были кочевыми пастухами и охотниками, проводившими жизнь в седлах степных лошадей. С раннего детства учились они держаться в седле и пользоваться оружием, в особенности составными луками. Каждый здоровый мужчина до 60 лет должен был принимать участие в охоте и войне. Армии объединенных монгольских племен состояли из всего взрослого мужского населения.

Они воевали в соответствии со строгим кодексом дисциплины. Вся добыча была коллективной. Оставление товарища в бою каралось смертью. Эта дисциплина, наряду с умелым руководством, хорошо поставленным сбором сведений и организацией, превращала монгольские войска из массы всадников в настоящую армию.

Монгольская армия была организована по десятичной системе счисления, с подразделениями из десяти, ста, тысячи и десяти тысяч человек. Количество людей в подразделениях, вероятно, редко приближалось к настоящим числам из-за потерь и изнурения. Подразделение из десяти тысяч человек было главным боевым подразделением, таким как современная дивизия, способным поддерживать бой самостоятельно. Отдельные солдаты отождествлялись, главным образом, с подразделением из тысячи человек, частью которого они являлись, аналогом современного полка. Истинные монгольские племена выставляли собственные Тысячи. Побежденных, таких как татары и меркиты, разделяли и распределяли по другим подразделениям так, чтобы они не могли представлять организованной угрозы для правящей династии.

Чингисхан создал подразделение личной гвардии из десяти тысяч человек. Это подразделение набиралось по всему племени, и попасть в него было высокой честью. В начале своего существования оно представляло собой форму владения знатными заложниками. Затем превратилось в домочадцев и источник правящего класса растущей империи.

Сначала монгольские солдаты не получали никакого жалованья, кроме военной добычи. Продвижение по службе основывалось на заслугах. Когда скорость завоеваний замедлилась, была введена новая система оплаты. Позднее, офицеры получили возможность передавать свои посты по наследству.

Каждый солдат шел в поход, имея приблизительно пять лошадей, что позволяло осуществлять их быструю замену и быстрое продвижение. До появления механизированных армий двадцатого века, ни одна армия не двигалась с такой скоростью, как монгольская.

Монголы воевали, главным образом, как легкие кавалеристы-лучники (без доспехов), используя составные луки. Это было компактное оружие с впечатляющим радиусом действия и проникающей способностью. В качестве осадных инженеров они нанимали китайцев и жителей Среднего Востока. Пехота, гарнизонные войска и тяжелая кавалерия (в доспехах) с копьями пришли из армий покоренных народов.

Тактика монголов

Монгольские армии полагались на стрелковое оружие, способность быстро передвигаться и репутацию беспощадности, которая опережала их появление. Все их противники передвигались гораздо медленнее и более обдуманно. Монголы стремились разделить вражеские силы и сокрушить их части массированной стрельбой из луков. Они стремились окружить неприятеля и достичь местного превосходства в численности. Они наносили ранения лошадям, и лошади сбрасывали всадников, делая их более уязвимыми.

Монгольские легкие кавалеристы не могли выстоять против стремительного наступления тяжелой кавалерии, поэтому они изображали бегство, втягивая рыцарей в изнурительные атаки, делавшие их уязвимыми. Бегущие монголы быстро поворачивали обратно и превращались в преследователей. Они отличались в устроении засад и неожиданных нападений. Монгольские военачальники широко использовали разведчиков и синхронизировали передвижения войск, чтобы застать неприятеля в неблагоприятном положении.

Монголы также широко использовали тактику устрашения. Если население одного города после взятия было перебито, становилось весьма вероятным, что следующий город сдастся без боя. Это доказывается тем фактом, что при приближении монгольских армий города сдавались один за другим.

Непобедимая армия монголов

В XIII веке народы и страны Евразийского континента испытали ошеломляющий натиск победоносного монгольского воинства, сметающего все на своем пути. Армии противников монголов возглавлялись заслуженными и опытными полководцами, они воевали на своей земле, защищая свои семьи и народы от жестокого врага. Монголы же воевали вдали от своей родины, в незнакомой местности и непривычных климатических условиях, нередко уступая своим противникам в численности. Однако они нападали и побеждали, будучи уверенными в своей непобедимости…

На всем победоносном пути монгольским воинам противостояли войска разных стран и народов, среди которых были воинственные кочевые племена и народы, имевшие большой боевой опыт и хорошо вооруженные армии. Однако несокрушимый монгольский вихрь разметал их по северным и западным окраинам Великой степи, заставил покориться и встать под знаменами Чингис-хана и его потомков.

Не устояли и армии крупнейших государств Среднего и Дальнего Востока, обладавшие многократным численным превосходством и самым совершенным для своего времени вооружением, государств Западной Азии, Восточной и Центральной Европы. Японию спас от монгольского меча тайфун «Камикадзе» - «божественный ветер», разметавший монгольские суда на подступах к японским островам.

Монгольские полчища остановились только у границ Священной Римской империи - то ли из-за усталости и возросшего сопротивления, то ли из-за обострения внутренней борьбы за престол великого хана. А может быть, они приняли Адриатическое море за предел, до которого им завещал дойти Чингис-хан…

Очень скоро слава победоносного монгольского оружия стала опережать пределы достигнутых ими земель, оставшись надолго в памяти многих поколений разных народов Евразии.

Тактика «огня и удара»

Первоначально монгольских завоевателей считали выходцами из ада, орудием божьего промысла для наказания неразумного человечества. Первые суждения европейцев о монгольских воинах, основанные на слухах, не отличались полнотой и достоверностью. По описанию современника М. Пэриса, монголы «одеваются в бычьи шкуры, вооружены железными пластинами, малорослы, дородны, дюжи, сильны, непобедимы, с <…> спинами и грудями, покрытыми доспехами». Император Священной Римской империи Фридрих II утверждал, что монголы не знали иных одежд, кроме воловьих, ослиных и лошадиных шкур, и что у них не имелось никакого иного вооружения, кроме грубых, скверно сколоченных железных пластин (Каррутерс, 1914). Однако в то же время он отметил, что монголы «боеспособные стрелки» и могут стать еще опаснее после перевооружения «европейским оружием».

Более точная информация о вооружении и военном искусстве монгольских воинов содержится в сочинениях Д. Дель Плано Карпини и Г. Рубрука, бывших посланниками римского папы и французского короля ко двору монгольских ханов в середине XIII в. Внимание европейцев привлекли оружие и защитные доспехи, а также военная организация и тактические приемы ведения военных действий. Отдельные сведения о военном деле монголов есть и в книге венецианского купца М. Поло, служившего чиновником при дворе юаньского императора.

Наиболее полно события военной истории времени образования Монгольской империи освещены в монгольском «Сокровенном сказании» и китайской летописи династии Юань «Юань ши». Кроме того, есть арабские, персидские и древнерусские письменные источники.

По мнению выдающегося востоковеда Ю. Н. Рериха, монгольские воины были хорошо вооруженными всадниками с разнообразным набором оружия дистанционного, ближнего боя и средств защиты, а для монгольской конной тактики было характерно сочетание огня и удара. Он считал, что многое в военном искусстве монгольской конницы было настолько передовым и эффективным, что продолжало использоваться полководцами вплоть до начала XX в. (Худяков, 1985).

Судя по археологиче­ским находкам, основным оружием монголов в XIII-XIV вв. были луки и стрелы

В последние десятилетия археологи и специалисты по оружию стали активно изучать находки из монгольских памятников в Монголии и Забайкалье, а также изображения воинов на средневековых персидских, китайских и японских миниатюрах. При этом исследователи столкнулись с некоторым противоречием: в описаниях и на миниатюрах монгольские воины изображались хорошо вооруженными и оснащенными доспехами, в то время как в ходе раскопок археологических памятников удавалось обнаружить в основном лишь остатки луков и наконечники стрел. Другие виды оружия встречались очень редко.

Специалисты по истории оружия Древней Руси, находившие на разоренных городищах монгольские стрелы, считали, что монгольское войско состояло из легковооруженных конных лучников, которые были сильны «массированным применением лука и стрел» (Кирпичников, 1971). Согласно другому мнению, монгольское войско состояло из панцирных воинов, носивших практически «непробиваемые» доспехи из железных пластин или многослойной клееной кожи (Горелик, 1983).

Стрелы ливнем льются…

В степях Евразии, и прежде всего на «коренных землях» монголов в Монголии и Забайкалье, было найдено немало оружия, которым сражались воины непобедимой армии Чингис-хана и его полководцев. Судя по этим находкам, основным оружием монголов в XIII-XIV вв. действительно были луки и стрелы.

Монгольские стрелы обладали высокой скоростью полета, хотя и использовались для стрельбы на относительно короткие дистанции. В сочетании со скорострельными луками они позволяли вести массированную стрельбу, чтобы не дать противнику приблизиться и вступить в рукопашный бой. Стрел для такой стрельбы требовалось так много, что железных наконечников не хватало, поэтому монголы в Прибайкалье и Забайкалье использовали и костяные наконечники.

Умению метко стрелять из любого положения при езде верхом монголы учились с раннего детства - с двухлетнего возраста

По сообщению Плано Карпини, монгольские всадники всегда начинали бой с дистанции полета стрелы: они «ранят и убивают лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены, тогда они вступают в бой». По наблюдениям Марко Поло, монголы «стреляют вперед и назад даже тогда, когда их гонят. Стреляют метко, бьют и вражьих коней, и людей. Часто враг терпит поражение потому, что кони его бывают перебиты».

Образнее всех описал монгольскую тактику венгерский монах Юлиан: при «столкновении на войне стрелы у них, как говорят, не летят, а как бы ливнем льются». Поэтому, как считали современники, с монголами очень опасно начинать бой, ибо даже в небольших стычках с ними так много убитых и раненых, как у других народов в больших сражениях. Это является следствием их ловкости в стрельбе из лука, так как их стрелы пробивают почти все виды защитных средств и панцири. В сражениях в случае неудачи отступают они в организованном порядке; преследовать, однако, их очень опасно, так как они поворачивают назад и умеют стрелять во время бегства и ранят бойцов и лошадей.

Монгольские воины могли поражать цель на дистанции помимо стрел и дротиками - метательными копьями. В ближнем бою они атаковали противника копьями и пальмами - наконечниками с однолезвийным клинком, крепившимися к длинному древку. Последнее оружие было распространено среди воинов, служивших на северной периферии Монгольской империи, в Прибайкалье и Забайкалье.

В рукопашном бою монгольские всадники сражались мечами, палашами, саблями, боевыми топорами, булавами и кинжалами с одним или двумя лезвиями.

С другой стороны, детали защитного вооружения в монгольских памятниках встречаются очень редко. Это, возможно, объясняется тем, что многие панцири изготавливались из многослойной твердой кожи. Тем не менее, в монгольское время на вооружении у панцирных воинов появились металлические доспехи.

На средневековых миниатюрах монгольские воины изображены в панцирях ламеллярной (из нешироких вертикальных пластин) и ламинарной (из широких поперечных полос) конструкций, шлемах и со щитами. Вероятно, в процессе завоевания земледельческих стран монголы освоили и другие виды защитного вооружения.

Тяжеловооруженные воины защищали и своих боевых коней. Плано Карпини привел описание подобного защитного облачения, включавшего металлический налобник и кожаные детали, служившие для прикрытия шеи, груди, боков и крупа лошади.

По мере расширения империи монгольские власти стали организовывать широкомасштабное производство оружия и снаряжения в государственных мастерских, которым занимались мастера из покоренных народов. Армии чингисидов широко использовали оружие, традиционное для всего кочевого мира и стран Ближнего и Среднего Востока.

«Участвуя в ста сражениях, я всегда был впереди»

В монгольской армии времен правления Чингис-хана и его наследников было два основных рода войск: тяжеловооруженная и легкая конница. Их соотношение в составе армии, а также вооружение менялись в ходе многолетних непрерывных войн.

К тяжеловооруженной коннице относились самые отборные части монгольской армии, в том числе отряды ханской гвардии, сформированные из монгольских племен, доказавших свою преданность Чингис-хану. Однако большую часть войска составляли все же легковооруженные всадники, о большой роли последних свидетельствует сам характер военного искусства монголов, основанного на тактике массированного обстрела противника. Эти воины могли также атаковать противника лавой в ближнем бою, преследовать во время отступления и бегства (Немеров, 1987).

По мере расширения монгольского государства из подвластных племен и народов, привыкших к условиям пешего боя и крепостной войны, формировались вспомогательные отряды пехоты и осадные подразделения, на вооружении которых состояли вьючные и тяжелые осадные орудия.

Достижения оседлых народов (прежде всего китайцев) в области военной техники для осады и штурма крепостей монголы использовали для других целей, впервые применив камнеметные машины для ведения полевого боя. В качестве «артиллеристов» в монгольскую армию широко привлекались китайцы, чжурчжэни, уроженцы мусульманских стран Среднего Востока.

Монголы впервые в истории применили камнеметные машины для ведения полевого боя

В монгольском войске была также создана интендантская служба, специальные отряды, обеспечивающие прохождение войск и прокладку дорог. Особое внимание уделялось разведке и дезинформации противника.

Структура монгольской армии была традиционной для кочевников Центральной Азии. Согласно «азиат­ской десятичной системе» деления войска и народа, армия делилась на десятки, сотни, тысячи и тумены (десятитысячные отряды), а также на крылья и центр. Каждый боеспособный мужчина был приписан к определенному отряду и был обязан явиться к месту сбора по первому извещению в полном снаряжении, с запасом продуктов на несколько дней.

Во главе всей армии стоял хан, который был главой государства и верховным главнокомандующим вооруженными силами Монгольской империи. Однако многие важные дела, в том числе планы будущих войн, обсуждались и намечались на курултае - собрании военачальников, проходившем под председательством хана. В случае смерти последнего на курултае избирался и провозглашался новый хан из членов правящего «Золотого рода» Борджигинов, потомков Чингис-хана.

Важную роль в военных успехах монголов сыграл продуманный подбор командного состава. Хотя высшие должности в империи занимали сыновья Чингис-хана, командующими войсками назначались наиболее способные и опытные полководцы. Некоторые из них в прошлом воевали на стороне противников Чингис-хана, но затем перешли на сторону основателя империи, поверив в его непобедимость. Среди военачальников были представители разных племен, не только монголы, причем выходцы не только из знати, но и из рядовых кочевников.

Сам Чингис-хан нередко заявлял: «Я отношусь к моим воинам, как к братьям. Участвуя в ста сражениях, я всегда был впереди». Впрочем, в памяти современников гораздо больше сохранились жесточайшие меры наказания, которым он и его полководцы подвергали своих воинов для поддержания суровой воинской дисциплины. Воины каждого подразделения были связаны круговой порукой, отвечая жизнью за трусость и бегство с поля боя своих сослуживцев. Эти меры были не новы для кочевого мира, но во времена Чингис-хана соблюдались с особой неукоснительностью.

Убивали всех без всякой пощады

Прежде чем начать военные действия против той или иной страны, монгольские военачальники старались узнать о ней как можно больше, чтобы выявить слабости и внутренние противоречия государства и использовать их в своих интересах. Эту информацию собирали дипломаты, торговцы или шпионы. Подобная целенаправленная подготовка способствовала конечному успеху военной кампании.

Военные дейст­вия начинались, как правило, сразу по нескольким направлениям - «облавным способом», что не давало противнику опомниться и организовать единую оборону. Монгольские конные армии проникали далеко вглубь страны, разоряя все на своем пути, нарушая коммуникации, пути подхода войск и подвоза снаряжения. Противник нес большие потери еще до того, как армия вступала в решающее сражение.

Большую часть монгольского войска составляла легковооруженная конница, незаменимая для массированного обстрела противника

Чингис-хан убедил своих полководцев, что во время наступления нельзя останавливаться ради захвата добычи, утверждая, что после победы «добыча от нас не уйдет». Благодаря высокой мобильности авангард монгольского войска имел большое преимущество над врагами. Вслед за авангардом двигались главные силы, которые уничтожали и подавляли всякое сопротивление, оставляя в тылу монгольской армии только «дым и пепел». Их не могли задержать ни горы, ни реки - они научились легко форсировать водные преграды, используя для переправы надутые воздухом бурдюки.

Основу наступательной стратегии монголов составляло уничтожение живой силы противника. Перед началом большого сражения они собирали войска в мощный единый кулак, чтобы атаковать как можно большими силами. Главный тактический прием заключался в атаке противника в рассыпном строю и в его массированном обстреле, чтобы нанести как можно больший урон без больших потерь своих воинов. Причем первыми в атаку монгольские полководцы старались бросить отряды, сформированные из подвластных племен.

Монголы стремились решить исход боя именно на стадии обстрела. От наблюдателей не укрылось, что в ближний бой они вступают неохотно, так как в этом случае потери среди монгольских воинов были неизбежны. Если же противник держался стойко, его пытались спровоцировать на атаку притворным бегством. В случае отступления неприятеля монголы усиливали натиск и стремились уничтожить как можно больше вражеских воинов. Конный бой завершала таранная атака панцирной кавалерии, сметавшая все на своем пути. Противник преследовался до полного разгрома и уничтожения.

Войны монголы вели с большим ожесточением. Особенно жестоко истребляли тех, кто сопротивлялся наиболее стойко. Убивали всех, не разбирая старых и малых, красивых и безобразных, бедных и богатых, сопротивляющихся и покорных, без всякой пощады. Эти меры преследовали цель внушить страх населению завоеванной страны и подавить его волю к сопротивлению.

В основе наступательной стратегии монголов лежало полное уничтожение живой силы противника

Многие современники, испытавшие на себе военную силу монголов, а вслед за ними и некоторые историки нашего времени, именно в этой беспримерной жестокости видят основную причину военных успехов монгольских войск. Однако подобные меры не были изобретением Чингис-хана и его полководцев - акты массового террора были характерны для ведения войн многими кочевыми народами. Лишь масштабы этих войн были различны, поэтому жестокости, творимые Чингис-ханом и его преемниками, остались в истории и памяти многих народов.

Можно заключить, что основу военных успехов монгольских войск составили высокие боеспособность и профессионализм воинов, огромный боевой опыт и талант полководцев, железная воля и уверенность в своей победе самого Чингис-хана и его преемников, жесткая централизация военной организации и достаточно высокий для того времени уровень вооружения и оснащения армии. Не владея какими-либо новыми видами оружия или тактическими приемами ведения конного боя, монголы смогли довести до совершенства традиционное военное искусство кочевников и использовали его с максимальной эффективностью.

Стратегия войн в начальный период создания Монгольской империи также была обычной для всех кочевых государств. Своей первоочередной задачей - вполне традиционной для внешней политики любого кочевого государства Центральной Азии - Чингис-хан провозгласил объединение под своей властью «всех народов, живущих за войлочными стенами», т. е. кочевников. Однако затем Чингис-хан стал выдвигать все новые и новые задачи, стремясь покорить весь мир в известных ему пределах.

И цель эта во многом была достигнута. Монгольская империя смогла подчинить все кочевые племена степного пояса Евразии, завоевать многие оседло-земледельческие государства далеко за пределами кочевого мира, чего не удавалось сделать ни одному кочевому народу. Однако людские и организационные ресурсы империи были не беспредельны. Монгольская империя могла существовать лишь до той поры, пока ее войска продолжали воевать и одерживать победы на всех фронтах. Но по мере захвата все новых и новых земель наступательный порыв монгольских войск стал постепенно выдыхаться. Встретив упорное сопротивление в Восточной и Центральной Европе, на Ближнем Востоке и в Японии, монгольские ханы были вынуждены отказаться от реализации амбициозных планов мирового господства.

Чингисиды, управлявшие отдельными улусами некогда единой империи, со временем втянулись в междоусобные войны и растащили ее на отдельные куски, а затем и вовсе утратили военное и политическое могущество. Идея мирового господства Чингис-хана так и осталась неосуществленной мечтой.

Литература

1. Плано Карпини Д. История монголов; Рубрук Г. Путешествие в восточные страны; Книга Марко Поло. М., 1997.

2. Хара-Даван Э. Чингис-хан как полководец и его наследие. Элиста, 1991.

3. Худяков Ю. С. Ю. Н. Рерих о военном искусстве и завоеваниях монголов // Рериховские чтения 1984 года. Новосибирск, 1985.

4. Худяков Ю. С. Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск, 1991.

4 731

Созданная великим Чингисханом огромная Монгольская империя во много раз превзошла пространства империй Наполеона Бонапарта и Александра Македонского. И пала она не под ударами внешних врагов, а лишь вследствие внутреннего распада…
Объединив в XIII веке разрозненные монгольские племена, Чингисхан сумел создать армию, которой не было равных ни в Европе, ни на Руси, ни в среднеазиатских странах. Ни одно сухопутное войско того времени не могло сравниться с мобильностью его войск. А главным его принципом всегда было нападение, даже если основной стратегической задачей являлась оборона.

Посланец Папы Римского при монгольском дворе Плано Карпини писал, что победы монголов зависят во многом не столько от их физической силы или численности, сколько от превосходной тактики. Карпини даже рекомендовал европейским военачальникам следовать примеру монголов. «Нашими армиями следовало бы управлять по образцу татар (монголов. - Прим. авт.) на основании тех же суровых военных законов… Армия никоим образом не должна вестись в одной массе, но отдельными отрядами. Во все стороны должны рассылаться разведчики. А наши генералы должны держать войска днем и ночью в боевой готовности, так как татары всегда бдительны, как дьяволы». Так в чем же крылась непобедимость монгольской армии, откуда брали начало те приемы владения боевым искусством ее полководцы и рядовые?

Стратегия

Прежде чем начать любые военные действия, монгольские правители на курултае (военном совете. - Прим. авт.) самым подробнейшим образом разрабатывали и обсуждали план предстоящей кампании, а также определяли место и время сбора войск. Шпионы в обязательном порядке добывали «языков» или находили в стане врага предателей, снабжая тем самым военачальников подробнейшей информацией о неприятеле.

При жизни Чингисхана верховным командующим был он сам. Вторжение в захватываемую страну он обычно осуществлял с помощью нескольких армий и в разных направлениях. От командующих он требовал план действий, иногда внося в него поправки. После чего исполнителю давалась полная свобода в решении поставленной задачи. Чингисхан лично присутствовал только при первых операциях, а убедившись, что все идет в соответствии с планом, предоставлял молодым вождям всю славу военных триумфов.

Подходя к укрепленным городам, монголы собирали в окрестностях всевозможные запасы, а при необходимости устраивали рядом с городом временную базу. Главные силы обычно продолжали наступление, а резервный корпус приступал к подготовке и проведению осады.

Когда встреча с вражеской армией была неминуема, монголы либо пытались напасть на неприятеля внезапно, либо, когда на внезапность рассчитывать не приходилось, направляли силы в обход одного из неприятельских флангов. Такой маневр назывался «тулугма». Впрочем, монгольские командующие никогда не действовали по шаблону, стараясь извлечь максимальную выгоду из конкретных условий. Нередко монголы бросались в притворное бегство, с непревзойденным искусством заметая свои следы, буквально исчезая с глаз противника. Но лишь до той поры, пока тот не ослаблял бдительность. Тогда монголы садились на свежих запасных лошадей и, будто из-под земли появившись перед ошеломленным врагом, совершали стремительный налет. Именно таким способом в 1223 году на реке Калке были разбиты русские князья.
Случалось, что в притворном бегстве войско монголов рассеивалось так, что охватывало противника с разных сторон. Но если враг был готов дать отпор, его могли выпустить из окружения, чтобы потом добить на марше. В 1220 году подобным образом была уничтожена одна из армий Хорезмшаха Мухаммеда, которую монголы намеренно выпустили из Бухары, а затем разгромили.

Чаще всего монголы атаковали под прикрытием легкой конницы несколькими параллельными колоннами, растянутыми по широкому фронту. Столкнувшаяся с основными силами колонна врага или удерживала позиции, или отступала, остальные же продолжали двигаться вперед, наступая на фланги и в тыл противника. Затем колонны сближались, итогом этого, как правило, являлось полное окружение и уничтожение врага.

Потрясающая подвижность монгольского войска, позволяющая захватывать инициативу, давала монгольским командирам, а не их противникам право выбора как места, так и времени решающей битвы.

Для максимального упорядочения продвижения боевых частей и быстрейшего донесения до них приказов о дальнейших маневрах монголы использовали сигнальные флажки черного и белого цветов. А с наступлением темноты сигналы подавались горящими стрелами. Еще одной тактической разработкой монголов было использование дымовой завесы. Небольшие отряды поджигали степь или жилища, что позволяло скрывать передвижение основных войск и давало монголам столь необходимое преимущество внезапности.

Одним из главных стратегических правил монголов было преследование разбитого противника вплоть до полного уничтожения. В военной практике средневековых времен это было внове. Тогдашние рыцари, к примеру, считали унизительным для себя гнаться за противником, и такие представления сохранялись еще много веков, вплоть до эпохи Людовика XVI. А вот монголам было необходимо убедиться не столько в том, что враг побежден, сколько в том, что он уже не сможет собрать новые силы, перегруппироваться и напасть снова. Поэтому он попросту уничтожался.

Монголы довольно своеобразным способом вели учет вражеским потерям. После каждой битвы особые отряды отрезали правое ухо у каждого трупа, лежащего на поле битвы, а потом собирали в мешки и точно подсчитывали количество убитых врагов.
Как известно, монголы предпочитали воевать зимой. Излюбленным способом проверить, выдержит ли ставший на реке лед вес их лошадей, было заманить туда местное население. В конце 1241 года в Венгрии на виду у измученных голодом беженцев монголы оставили без присмотра скот на восточном берегу Дуная. И когда те смогли перейти реку и увести скот, монголы поняли, что наступление можно начинать.

Воины

Каждый монгол с самого раннего детства готовился стать воином. Мальчики учились ездить верхом едва ли не раньше, чем ходить, чуть позже до тонкостей осваивались лук, копье и меч. Командира каждого подразделения выбирали, исходя из его инициативы и храбрости, проявленных в бою. В подчиненном ему отряде он пользовался исключительной властью - его приказы выполнялись немедленно и беспрекословно. Такой жестокой дисциплины не знало ни одно средневековое войско.
Монгольские воины не ведали ни малейших излишеств - ни в еде, ни в жилище. Приобретя за годы подготовки к военно-кочевой жизни беспримерную выносливость и стойкость, они практически не нуждались в медицинской помощи, хотя еще со времен китайского похода (XIII–XIV века) в монгольской армии всегда имелся целый штат китайских хирургов. Перед началом боя каждый воин надевал рубашку из прочного мокрого шелка. Как правило, стрелы пробивали эту ткань, и она втягивалась в рану вместе с наконечником, существенно затрудняя его проникновение, что позволяло хирургам легко извлекать из тела стрелы вместе с тканью.

Состоявшее практически целиком из конницы монгольское войско основывалось на десятичной системе. Самой крупной единицей был тумен, включавший в себя 10 тысяч воинов. В тумен входили 10 полков, каждый по 1 000 человек. Полки состояли из 10 эскадронов, каждый из которых представлял собой 10 отрядов по 10 человек. Три тумена составляли армию или армейский корпус.


В войске действовал непреложный закон: если в бою кто-то из десятка бежал от врага, казнили всю десятку; если в сотне бежала десятка, казнили всю сотню, если бежала сотня - казнили всю тысячу.

Бойцы легкой кавалерии, составлявшие более половины всего войска, не имели доспехов за исключением шлема, были вооружены азиатским луком, копьем, кривой саблей, легкой длинной пикой и арканом. Мощность гнутых монгольских луков во многом уступала большим английским, но каждый монгольский конник имел при себе как минимум два колчана со стрелами. Доспехов, за исключением шлема, лучники не имели, да они для них и не были необходимостью. В задачу легкой кавалерии входили: разведка, маскировка, поддержка тяжелой кавалерии стрельбой и, наконец, преследование бегущего врага. Иначе говоря, они должны были поражать противника на расстоянии.
Для ближнего боя использовались отряды тяжелой и средней конницы. Назывались они нукерами. Хотя изначально нукеры обучались всем видам боя: могли атаковать врассыпную, используя луки, или сомкнутым строем, с помощью копий или мечей…
Главную ударную силу монгольского войска составляла тяжелая кавалерия, ее численность была не более 40 процентов. Тяжелые конники имели в своем распоряжении целый набор доспехов из кожи или кольчуги, снятые, как правило, с поверженных врагов. Лошади тяжелых кавалеристов также были защищены кожаными доспехами. Вооружены эти воины были для дальнего боя - луками и стрелами, для ближнего - копьями или мечами, палашами или саблями, боевыми топорами или булавами.

Атака тяжеловооруженной конницы была решающей и могла изменить весь ход сражения. Каждый монгольский всадник имел от одной до нескольких запасных лошадей. Табуны всегда находились непосредственно за строем и лошадь можно было быстро сменить на марше или даже во время битвы. На этих низкорослых, выносливых лошадях монгольская конница могла проходить до 80 километров, с обозами же, стенобитными и метательными орудиями - до 10 километров в сутки.

Осада
Еще при жизни Чингисхана в войнах с империей Цзинь монголы во многом заимствовали у китайцев как некоторые элементы стратегии и тактики, так и военную технику. Хотя в начале своих завоеваний войско Чингисхана нередко оказывалось бессильным против прочных стен китайских городов, по прошествии нескольких лет монголы разработали такую фундаментальную систему осады, которой практически невозможно было противостоять. Главной ее составляющей был большой, но подвижный отряд, оснащенный метательными машинами и прочим снаряжением, которое перевозилось на специальных крытых повозках. Для осадного каравана монголы набрали лучших китайских инженеров и создали на их основе мощнейший инженерный корпус, оказавшийся в высшей степени эффективным.

В результате ни одна крепость уже не была непреодолимым препятствием для продвижения монгольской армии. В то время как остальное войско двигалось дальше, осадный отряд окружал наиболее важные крепости и приступал к штурму.
Монголы переняли у китайцев и умение при осаде крепости окружать ее частоколом, изолируя от внешнего мира и лишая тем самым осажденных возможности делать вылазки. Затем монголы шли на штурм, используя различные осадные оружия и камнеметные машины. Чтобы создать панику в рядах противника, монголы обрушивали на осажденные города тысячи горящих стрел. Ими стреляли легкие конники прямо из-под крепостных стен или из катапульты издалека.

При осаде монголы нередко прибегали к жестоким, но весьма эффективным для них приемам: они гнали перед собой большое число беззащитных пленников, вынуждая осажденных убивать своих же соотечественников, чтобы добраться до нападавших.
Если защитники оказывали яростное сопротивление, то после решающего штурма весь город, его гарнизон и жители подвергались уничтожению и тотальному грабежу.
«Если они всегда оказывались непобедимы, то этим были обязаны смелости стратегических замыслов и отчетливости тактических действий. В лице Чингисхана и его полководцев военное искусство достигло одной из своих высочайших вершин» - так писал о монголах французский военачальник Рэнк. И, видимо, он был прав.

Разведка

Разведывательные действия применялись монголами повсеместно. Задолго до начала походов разведчики до мельчайших подробностей изучали местность, вооружение, организацию, тактику и настроение армии неприятеля. Все эти разведданные давали монголам неоспоримое преимущество перед противником, который порой знал о себе гораздо меньше, чем следовало бы. Разведывательная сеть монголов раскинулась буквально по всему миру. Шпионы обычно действовали под личиной купцов и торговцев.
Особенно же монголы преуспели в том, что сейчас принято называть психологической войной. Рассказы о жестокости, варварстве и истязании непокорных распространялись ими намеренно, и опять же задолго до боевых действий, чтобы подавить у противника всякое желание сопротивляться. И пусть в такой пропаганде было немало правды, монголы весьма охотно использовали услуги тех, кто соглашался с ними сотрудничать, особенно если какие-то их навыки или умения можно было использовать для пользы дела.

Монголы не отказывались ни от какого обмана, если он мог позволить им добиться преимущества, сократить свои жертвы или увеличить потери противника.